Читать книгу Пороги - Олег Васильевич Опрышко - Страница 17

Выпили, закусили, да принялись судачить, где кто был в эти дни великих перемен и что делал.

– А я вам так скажу, – поддержал тему разговора Валерка, – если есть у человека крепкий корень, есть убеждения, то никакой ветер перемен не заставит его изменить себе и на ходу переобуваться. Я тоже в те дни, как и сейчас, находился на судне. Ещё в начале августа пришли мы на рейд турецкого порта Измит, да и зависли на якорной стоянке по причине неуплаты портовых сборов. Для компании, конечно, убытки, что судно простаивает, а нам как бы и в радость. Первую неделю занимались приведением судна в порядок. Шкрябали палубу, красили, а как краска закончилась, так и делать стало нечего. Купаемся, загораем. Курорт, одним словом. Так привыкли и осмелели, что стали до берега вплавь добираться, да по пляжу гулять, пока один раз не наткнулись на военных с автоматами, контролирующих береговую линию. Без суеты надели ласты, и зашли в воду. Погранцы даже не обратили на нас внимания. Пронесло, одним словом.

Числа пятнадцатого августа поставили нас под выгрузку. Вечером восемнадцатого подхожу я к радисту. Что, спрашиваю, не было ли мне какой весточки из дома? Жена всегда поздравляла с днём рождения. Нет, говорит радист. Передатчик в порту выключен, а на приём никаких телеграмм не было, даже служебных. Ночью выгрузка закончилась, и мы перешли на Стамбульский рейд в ожидании дальнейших распоряжений, а утром девятнадцатого августа услышали про переворот в нашей стране. Собрал капитан весь экипаж в салоне и говорит: «Пришло распоряжение следовать в свои воды. Я не знаю, какая сейчас обстановка в стране и чем всё это закончится. Сейчас на борт прибудет агент и привезёт деньги. Все получат зарплату и выезжают на берег. Увольнение до шести вечера. В восемнадцать часов катер агента будет ждать вас на причале. Отход в девятнадцать часов».

– А как те, кто на вахте? Когда они смогут выехать на берег? – послышались голоса вахтенных.

– Я же сказал, выезжают все одним катером. На судне остаюсь я один. Это всё, сынки, что я могу для вас сделать. За зарплатой заходите ко мне в каюту по одному. Обратный катер будет ждать вас до восемнадцати часов, – напомнил капитан.

Получили мы все заработанные деньги, выехали на берег и разбрелись в разные стороны. Стамбул город большой. В какой магазин ни зайдёшь, продавцы, распознав в нас русских, говорят: «Горби капут», выражают соболезнования и предлагают не возвращаться домой, а остаться в Турции, будто вновь в России гражданская война, а мы остатки войск барона Врангеля. В общем, у каждого было время сделать свой выбор, но к назначенному сроку на пристани, у агентского катера, собрались все члены экипажа. Все прибыли на борт. В девятнадцать часов снялись с якоря, и пошли в свои воды, под командованием нашего капитана старичка-добрячка Ильченко Юрия Дмитриевича, навстречу неизвестности. А тост я хочу предложить за всем нам известное понятие остойчивости. Чтобы как высоко не располагался центр нашей величины, центр тяжести наших убеждений всегда удерживал нас на плаву, не давая перевернуться.