Читать книгу Оппозиционер в театре абсурда - Ольга Геннадьевна Шпакович - Страница 12

На следующее утро после нападения жертва, то есть Игорь Геннадьевич, в дорогом костюме, с портфелем под мышкой, вошел в собственную приемную. Все как обычно, – аромат кофе, который пьет по утрам его секретарша Светочка (между прочим, кофе для своей дорогой кофеварки он заказывает в Москве), сама Светочка – типичная секретарша – длинноногая блондинка с тонкой талией, сидит за компьютером и, судя по ее улыбке, переписывается с кем-то или в «аське», или на сайте знакомств. Заметив шефа, она улыбается дежурной улыбкой, но тут же на ее хорошеньком безмятежном личике появляется тревога.

– Ой, Игорь Геннадьевич, что с вами? Вы в порядке?

– Нет, не в порядке. У тебя есть… ну, что вы там, женщины, используете… крем тональный, что ли?

– Есть, конечно!

– Через десять минут ко мне, с кофе и кремом. И никого ко мне не впускать!

Игорь вошел в свой роскошный кабинет, со вкусом и комфортом обставленный, и подумал, что по чьей-то злой воле может покинуть его.

– Ну уж нет! Не дождетесь, с-скоты!

Он приблизил лицо к зеркалу, прикрепленному к внутренней стороне дверцы шкафа, потрогал ссадины, поморщился. Закончив осмотр своей внешности, который еще больше испортил ему настроение, он занял свое привычное место за массивным столом, включил ноутбук, стал проверять почту. Ритмичным движением руки он удалял спам, как вдруг взгляд его споткнулся на теме письма – «Последнее предупреждение». Открыв его, с гадким чувством Игорь прочитал следующее послание: «Вчерашнее наше предупреждение остается в силе. Твой друг ждет от тебя подарочка. Сообщи о положительном решении через неделю. Другого ответа быть для тебя не может…» Игорь поморщился и взглянул на обратный адрес – adjoo@yandex.ru. Хм…

А вот тема письма ниже: «Куда ты пропал?» Вздрогнул. Открыл письмо – пусто…

А вот следующее – «У нас опять дождь… Что ж тут удивительного? На то и осень, чтобы шел дождь…» Ну, положим, это что-то из Маркеса. «Сто лет одиночества». А его одиночеству, кажется, уже не меньше тысячи…

А вот еще – «Октябрь уж наступил, деревья отрясают последние листы с нагих своих ветвей…». Ну, это уже Пушкин.

И все это спам. Странный спам… Игорь не понимает, кому это надо – рассылать строчки из стихотворений и цитаты из произведений или задавать риторические вопросы типа «Куда ты пропал?» Просто театр абсурда. И ведь что интересно, попробуй распечатать это угрожающее письмо и предъявить юристу как доказательство угрозы – засомневаются в трезвости его рассудка, покрутят пальцем у виска, скажут – «Игорь Геннадьевич, да ведь это же обыкновенный спам. Мы все получаем подобные письма каждое утро. Вам бы отдохнуть, а то нервы расшалились…»

А вот уже натуральный театр абсурда – следующее письмо содержало в себе выдержку из пьесы «В ожидании Годо»: «Что мы здесь делаем? Мы все находимся здесь в ожидании Годо…» Эта фраза настроила его на философский лад. В самом деле, он – чего ждет он? Годо? А кто или что для него Годо? Ну, вот ради чего все это?.. Ради Таньки, которая на религии помешалась? Ради сыновей, которые не желают вникать в его проблемы? Его домашние живут сами по себе, а он – сам по себе… Невеселые размышления прервала секретарша Светочка, которая сначала поскреблась в дверь, а затем протиснулась в кабинет, держа в одной руке косметичку, а в другой – поднос с чашечкой кофе.

– Можно?

– Закрой дверь на ключ.

Светочка послушно закрыла дверь.

– Света, у меня большие неприятности.

– Вижу.

– А мне надо, чтобы больше никто не видел. Приступай.

Секретарша поставила перед ним кофе и профессиональными движениями стала наносить тональный крем на его лицо. Он то и дело морщился.

– Что, больно?

– Работай-работай.

Света закончила маскировать его раны и поднесла к самому его носу карманное зеркальце.

– Хреново, конечно. Но уже не так страшно… Ладно, спасибо.

– Я могу идти?

– Да. И вот что – сделай рассылочку топ-менеджерам, и юристу тоже, что в одиннадцать закрытое совещание. Да, и еще – пусть соберут к совещанию всю возможную информацию о сети магазинов «Семейный».

– Хорошо.

Ровно в одиннадцать в кабинет вошли: первый зам Егор Яковлевич – опытный производственник, крупный мужчина за шестьдесят, более привычный к рабочей одежде, чем к деловому костюму; коммерческий директор Александр Юрьевич, тот самый, с которым они еще вчера вечером мило распивали коньяк; Кирилл, блестящий молодой человек тридцати с небольшим, имеющий помимо высшего образования в маркетинге еще и диплом МВА, а также юрист Владимир Петрович, высокий мужчина средних лет в идеально сидящем на нем костюме. В руках они держали папки-уголки с бумагами. Подготовились, значит.

Все расселись. От внимания Игоря не ускользнуло, что, несмотря на маскировку, его раны не остались незамеченными.

– Друзья мои, дело, по которому я вас сегодня собрал, архиважное. Сейчас я зачитаю вам письмо с угрозой, которое я получил сегодня утром.

Игорь зачитал письмо, обвел своих коллег болезненным взглядом.

– Может, это спам? – высказал легкомысленное предположение Кирилл.

– Это тоже спам? – Игорь указал на свое лицо. – Короче, я в загадки с вами играть не хочу. Я знаю, с какой стороны угроза. Это Глазурьев.

Топ-менеджеры задвигались на своих стульях.

– Теперь поняли, зачем мне информация о «Семейном»?

– Разрешите, Игорь Геннадьевич, – проявил инициативу Кирилл.

– Валяй.

– У Глазурьева – большие проблемы с бизнесом. Я устал повторять – прежде чем открывать свое дело, необходимо провести маркетинговые исследования. А то – как у нас? Ничего не проведут, шашки наголо – и вперед. А потом удивляются, что бизнес не идет… Так и Глазурьев. Ниша эконом-сегмента занята! На рынке, помимо нашей «Копеечки», еще такие крупные игроки, как «Пятерочка», «Полушка», «Норма»… Почему бы ему миддл-сегмент не осваивать? Так нет! Щемится к нам! А почему? Миддл-сегмент тоже занят – «Перекресток», ну, и гипермаркеты – «Карусель», «Лента», «О'Кей»…

– Так и соперничал бы с теми, кто в миддл! Чего он к нам лезет?

– Концепция его сети «Семейный» задумана как раз для магазинов эконом-сегмента. Это магазины с товарами повседневного спроса по низким ценам для малообеспеченных слоев населения… Вся суть его концепции выражена в слогане – «Семейный: на все вкусы, на любой кошелек». Чтобы в миддл уйти, надо ребрендинг проводить. А это деньги.

– И он, гад, решил своих конкурентов потихоньку кушать! – Игорь стукнул кулаком по столу. – Тут, конечно, деньги не такие большие – бандюганам заплатить, зато куш какой сорвет!.. М-да… Если ты, Кирилл, такой умный, скажи мне – почему он именно на меня пасть свою разинул? Почему он, к примеру, «Пятерочку» не трогает?

Кирилл удивленно скривился, как если бы отличник услышал от своего учителя, что дважды два – пять.

– Помилуйте, Игорь Геннадьевич, но ведь вы же знаете, кто стоит за «Пятерочкой»… и другими вашими конкурентами. Ему проще вас… извините…

– Вот именно – проще меня, потому что крыши у меня нет, больших покровителей – тоже нет, я сам, с нуля, начал свой бизнес! Я в начале девяностых колбасу с нашего предприятия за пазухой выносил, а потом на базаре ею торговал – в дождь, в мороз… В итоге предприятие наше загнулось, а я – нет! Я сначала с рук торговал, потом палатку поставил, а теперь у меня – сеть продуктовых магазинов по всему городу! Я сам всего добился, вот этими руками! Никакой крыши, никаких покровителей… Сам!.. Короче! Я хочу знать об этом подонке все – кто он? Откуда такой выискался? Кто за ним стоит? Какое его слабое место?

Заговорил Егор Яковлевич:

– Можно, начну?.. Так вот. Георгий Иванович Глазурьев, шестьдесят пятого года рождения. Образование – среднее специальное. Закончил вологодский торговый техникум.

– Вологодский?

– Он из Вологды.

– Прет и прет сюда лимита проклятая!

– В нашем городе с две тысячи третьего. Бизнес свой основал в Вологде. Тоже, кстати, с нуля. Трудовую деятельность начал в ресторане помощником повара. Затем, в начале девяностых, купил аппарат для производства мороженого. Ну, дело и пошло. Выбился в люди. Стало тесно. Поехал большой город покорять…

– Семья?

– Холост.

– Плохо. Что еще?

– Был засвечен в криминале.

– Так-так-так… Это уже интересно. Что там у него?

– Разбойное нападение. Еще когда он торговлю мороженым только начал осваивать. Вместе с подельником привез к клиенту гражданку… ну, вы понимаете…

– Сутенером был, не брезговал. Ну-ну.

– А когда приехали к клиенту, выяснилось, что это – знакомый, завязалась дружеская пирушка. В какой-то момент Глазурьев с подельником решили, что они могут заработать гораздо больше, чем от торговли гражданкой… э, ну, они достали нож и потребовали от приятеля деньги, ценности. Тот благоразумно решил, что жизнь дороже, и отдал им… список есть. Там что-то такое: доллары, телефон, магнитофон.

– Ничем не побрезговал… сутенер, мороженщик… И что? Задержали?

– А то! Десять месяцев провел в следственном изоляторе. Судили по статье за разбой. Однако срок дали неожиданно маленький, к тому же условный. Потом наш герой основал фонд «Инновации – будущему», якобы в поддержку молодых ученых. Но что-то быстро этот фонд прикрылся. Прокуратура заинтересовалась, куда пошли собранные на научные разработки деньги…

– Привлекался?

– Нет. Вовремя выкрутился – депутатом стал.

– Депутатом, говоришь?…

– Да. Был. У себя.

– Вот они, слуги народные… Понятно… Короче. Суть такова, что вчера его мерзавцы предупредили меня, что мне дается срок – неделя, после чего я должен передать ему весь свой бизнес. Иначе…

– Замочат?

– Посадят. Он на меня компромат собрал. Как гласит русская пословица – «От сумы да от тюрьмы не зарекайся». С сумой у меня все получилось, теперь как бы с тюрьмой тоже не срослось… Грешки-то за каждым из нас водятся. Мнения?

Все угрюмо молчали.

– Ну? Друзья мои, посоветуйте же что-нибудь!

– Я думаю, про милицию даже заикаться не стоит? – неуверенно спросил Кирилл. На него только рукой махнули. – Понял…

– Он всегда в сопровождении своих мордоворотов, – вздохнул Егор Яковлевич. – Причем кто-то из них – из бывших милиционеров. Так что связи у него в милиции имеются.

– Да это понятно! Нет предложений?

– Рейдерский захват бизнеса – дело известное, – пожал плечами Егор Яковлевич. – Не ты первый, не ты последний. У нас выбиться из грязи в князи и при этом сохранить независимость – дело сложное, почти невозможное. Подстраховка нужна, чтобы неповадно было рот на тебя разевать.

– Мне что – тоже бандитов нанимать?

– Да нет… Бандитские разборки – дело малоэффективное, но при этом хлопотное. Можно закон переступить, а тут и конкуренты не дремлют, вмиг воспользуются.

– Что ж мне – большую часть бизнеса продать высокому покровителю, что ли? Чтобы он за меня отдувался?

– Нет, зачем…

– Так что же мне делать?

Все молчали, уткнувшись в свои органайзеры.

– Владимир? Ты же юрист. Какие соображения?

– Подкопаться к вам можно, сами знаете, если профессионалы работают. А тут, видно, так и есть.

– Что можешь предложить?

– Вообще-то против лома нет приема. Но… я постараюсь что-то придумать, – неуверенно ответил юрист, отводя взгляд.

– Ясно. Решений нет… Тогда слушайте. Поступим так. Возвращаетесь на свои рабочие места не с кислыми физиономиями, а с бодрым видом и удвоенным рвением к работе. Я беру на неделю тайм-аут – неделя-то у меня есть – и принимаю решение, о котором вам сообщу. Если кому придет в голову что-то стоящее внимания – буду благодарен. Можете идти.

Топ-менеджеры вышли.

Игорь попросил Свету не соединять его ни с кем. В кабинете повисла непривычная тишина, не нарушаемая телефонными звонками. Игорь думал. «Итак, время пошло… Их логика такова – сейчас я у них на крючке. На меня собран компромат, нанят следователь, который заведет на меня дело. Меня арестуют, дело-то известное, сам сколько таким бедолагам сочувствовал. Поэтому проще просто лапки свесить и через неделю сообщить, что отказываюсь от бизнеса… Хм… А можно… А вообще – можно ли тут что-то сделать? Думай, должен быть выход!.. Выход, говоришь? Выход… А выход может быть только в том, чтобы я настолько вознесся, что ни Глазурьеву, и никому другому не пришло в голову на меня пасть свою разевать. А вознестись я этак смогу только под прикрытием закона, бандитская крыша тут не спасет. На мою крышу найдется еще более крутая крыша. Но как вознестись, как законом-то прикрыться?.. Вот в чем вопрос! А как другие делают? Тот же Глазурьев? Недаром он в депутаты лез… Стоп! А что, если и мне стать депутатом? Тогда – и депутатская неприкосновенность, и неподсудность, и связи, которые, между прочим, и для бизнеса могут пригодиться, и деньги, ну, словом, все тридцать три удовольствия, да еще и закон, который тебя защищает… Вот только легко сказать, а как осуществить? Ну, как… При помощи денег, конечно. Деньги любую дверь откроют… Да, но для такого дела деньги, говорят, немалые нужны. Впрочем, потеряв голову, по волосам не плачут. Не отбашляю за мандат, всего лишусь. Отбашляю – мой бизнес, кровненький, родненький, со мной останется. А значит, будут деньги! Еще больше заработаю! Хм… Мысль неплоха… А когда у нас выборы? Так вот же – в декабре. Так что если решился – надо когти рвать… А от какой партии? Ведь кажется, сейчас одномандатников нет, надо от партии? Ну, партия у нас одна мать родна – «Единая Россия».

Решение принято – надо выполнять. Игорь с лихорадочным нетерпением набрал в интернете местное отделение «Единой России», записал телефон.

– Иван Ильич? Вас беспокоит генеральный директор сети продуктовых магазинов «Копеечка» Игорь Геннадьевич Ветров. Могу я подъехать к вам по одному вопросу?.. Конфиденциальному?.. Отлично! Через час, если пробок не будет, я у вас.

Игорь приосанился, к нему вернулась былая уверенность. Он приоткрыл дверцу шкафа, где висело зеркало, смерил себя критическим взглядом, остался доволен – красоту ведь ничем не испортишь, даже ссадинами. Мужчинам шрамы идут. Небрежным жестом откинул белокурую челку, лежащую на косой пробор, последний оценивающий взгляд, и Игорь летящей походкой вышел в приемную:

– Светочка, буду часа через три.

…Прошло четыре часа. Игорь – на том же месте, за своим столом. Вся уверенность, весь апломб – как рукой сняло. Поникший, сидит он, закрыв лицо руками. В аппарате по громкой связи – голос Светы:

– Игорь Геннадьевич, к вам Александр Юрьевич, здесь стоит. Примете?

– О'кей… Пускай заходит.

Дверь приоткрылась, впустила его однокашника Сашу – и закрылась.

– Видок у тебя неважнецкий – как говорится, эпизод «над гробом». Можно присесть?

– Как хочешь…

– Понятно.

Саша присел рядом с ним.

– Я вообще-то по делу. По твоему делу. Можешь меня выслушать?

– Ну?

– У меня вот какая мыслишка зародилась – что, если тебе в депутаты податься? Погоди, не перебивай, сейчас я объясню все выгоды…

– Ох, Сашка, недаром ты мой друг… У нас компьютеры в мозгу одинаково работают… Сам пришел к этой мысли. Да только бесполезно все это.

– Что так?

– Да то! Был я уже… только что вернулся… в штабе «Единой России»… Послали меня. Говорят, занято все. И про бабло даже слушать не стали.

– А ты как хотел? Это же самая избалованная, прикормленная партия! Партия власти…

– Ну?

– Попробуй от СДПРФ! Им деньги нужны, а денежных мешков у них мало, так как все нормальные бизнесмены в депутаты от партии власти норовят.

– Так они ж того, коммуняки… Ну, то есть, против буржуев, капиталистов там всяких… Разве они пустят буржуев в свои ряды?

– Сразу видно, как ты далек от политики. СДПРФ сейчас не та, что при Ленине. Сейчас коммунисты и богу молятся, и с капиталистами заигрывают. Это сейчас такая же партия, как и остальные в буржуазном обществе, то есть никакой революции, никакого социализма они не хотят. Они – как и прочие – за капитализм с человеческим лицом, то бишь с социальными послаблениями. Вот и все. Что-то типа европейских социал-демократических партий. Возглавляют ее респектабельные, адекватные и, кстати, небедные люди. А весь этот антураж – красные знамена, портреты Ленина, серп и молот – это для электората, ностальгирующего по СССР. С маркетингом знаком немножко? Вот-вот… легенда бренда. Люди, ностальгирующие по прошлому, видя красные знамена, серпы-молоты, слыша социалистическую риторику, голосуют за них, не вдаваясь в подробности.

– Хм… Ну, если ты прав, то можно и с ними попробовать сторговаться… Только как на них выйти?

– Можно через мою сестру.

– Через… как ее – Аську? Она что, имеет выход на руководство?

– Она в партии. Причем не на последних ролях. Кстати, она сама идет кандидатом. Но, поскольку денег у нее нет, идет на общих основаниях, от округа. Единственно, из-за близости с руководством выбила себе округ поприличнее. Там исторически за коммунистов хорошо голосуют.

– Аська?! В депутаты?! Вот это номер!.. Ну и ну! Сестра-то у тебя – боевая! Ладно, давай ее сюда!

Саша достал мобильник, набрал номер.

– Привет!.. Я по делу. Тут друг мой, Игорь Ветров… да-да, он самый… надумал в депутаты… Молодец, быстро схватываешь! Когда ты можешь с ним пересечься, пообщаться на эту тему? Только смотри, он – человек деловой, каждая минута на счету, поэтому надо так, чтобы наверняка… Сколько тебе надо времени, чтобы со своими шефами этот вопрос утрясти?.. О'кей, давай…

Саша спрятал телефон в боковой карман пиджака.

– В общем, так… Завтра она со своим руководством постарается этот вопрос провентилировать, а послезавтра наметь себе – в половине второго в «Тигре и драконе», ну, вьетнамское кафе, которое около нашего офиса.

– А если не получится?

– У Аськи-то? Да ну… У нее все получается.

В дверях показалась Светочка:

– Игорь Геннадьевич, к вам Нина Ивановна.

– Ну, жизнь, как говорится, продолжается. Зови.

Вошла Нина Ивановна, с видом несколько смущенным и виноватым:

– Игорь Геннадьевич, вы уж извините, если не вовремя… Что с вакансией будем делать? Директора по маркетингу? Я обещала кандидатам сегодня сообщить о вашем решении.

– Все правильно, Нина Ивановна. Что бы ни случилось – работа прежде всего… Да, я определился. Скажите Артему Вениаминовичу Скорохватову, что завтра он может приступать к своим обязанностям. Спросит про оклад – скажите, что оклад будет тот, который он обозначил.

«Тигр и дракон»… – подумал Игорь. – Ну, прямо, как мы с Глазурьевым…»

Если бы он знал, как эта будничная встреча в кафе перевернет его жизнь…