Читать книгу Эклектика - Ольга Николь Каменская - Страница 3

Странности прошлого дня продолжились и на следующий день. С утра чуть не проспала на электричку. Одна из моих, скажем так, основных работ, была служба в Юстиции. Моя задача, как клинического психолога, состояла в выяснении причин поступков граждан под следствием, и предотвращение суицида внутри изолятора. Иногда приходилось работать на территории ИК, но это не было моей прямой обязанностью, хотя отказ не принимался.

– Ольга Александровна! В первую очередь вы офицер, а уже потом, как вас там, доктор-психолог! – говорил начальник кадрового отдела.

Вообще, странный тип. Я всегда думала, что он такой душка. Тихий, спокойный, от женщин шарахается. Как-то шли по коридору, с нашим бухгалтером Ниной Васильевной, и выходит из кабинета наш Игорь Павлович. Увидел нас и снова спрятался в кабинете. В другой раз, на новогоднем корпоративном вечере. Все без формы, красивые и блестящие, в мишуре. Девчонки с охраны выпили. Шумной толпой, по тому же коридору, вниз на улицу хотели, начальник кадров в коридоре стоит с папками. Видимость создает, что работы много и не до вливания в коллектив, прижался к стене, будто на него не женский пьяный состав охраны идет, а бульдозер неадекватных зеков.

Это уже потом, кто-то проговорился, что дома он тиран, и даже бьет жену и детей. Долго не верила, пока его жена однажды не пришла ко мне на прием, сама, так чтобы муж не знал.

Но надо отдать ему должное. Свои единицы состава пополнения штата выполнял всеми возможными способами. За меня просил докторов пропускной комиссии, чтобы они мне мой рост прибавили хотя бы на три сантиметра. Странная политика не брать на работу с ростом ниже ста шестидесяти. Хорошо, что весовых планок не ставили, а то пришлось бы меня откармливать. Вес еле доходил до пятидесяти.

Я, правда, полгода ходила без формы, потому что моего размера формы не нашлось, а наша служба обеспечения не была такой ответственной, как Игорь Павлович.

Как попала полковнику на глаза, в своем черном коротком пальто, так сразу и форма нашлась. Ушивали для меня девчонки из охраны, так как из меня портниха еще та.

Минусов в моей работе было много, вернее, в службе. В первую очередь я же старлей, но вот внутрь колонии без сопровождения мужчин не зайти. Ты будешь стоять час на контрольном пропускном пункте, ксива при тебе, но пока мужчина, хоть какой-то сержант, прапорщик, не обязательно офицер, даже гражданский мужчина, за тебя не распишется, ты в зону не зайдешь.

Всегда возникал в моей голове вопрос: А, за что он расписывается? Он должен отвечать за меня? Он расписался, вошел, а дальше наши пути расходятся. Он через пять минут может выйти из зоны, а я, или кто другой, из работающих женщин, остались.

К неоправданным внутренним законам колонии если я начинала привыкать, то работа в следственном изоляторе для меня оказалось морально тяжелее. Чаще всего ко мне попадали люди с разбитыми носами, синими лицами, и мне казалось, отбитым мозгом.

*****

Схожу с электрички, наш автобус переполненный, ожидал меня, зная о приходе поезда. Сходу мне, начальник медицинской службы, Вадим Абрамович:

– Ольга Александровна, у нас сегодня поступления. Вы поняли, о чем? Зайдите к Зинаиде Федоровне, прежде чем нас посетить.

Это было грустно. Я сразу представила, что мое стояние на КПП, отнимет у меня время, а так нужно в три уже быть на моей другой работе в Москве. Конечно, я понимала, о чем мне говорит майор Карпович. Всех медицинских работников не так давно, раз аттестовали. Это не значит убрали их квалификации, а просто сменили статус кво. Сделали гражданскими.

Этой участи избежал лишь Вадим Абрамович сам, как начальник, и каким-то образом рентгенолог. Но, так как второй, попивал выписанный для рентгенологического кабинета спирт, причем семидесятиградусный, то наркотические препараты, ответственность, хранение, выдача в МСЧ, оказалась моей привилегией, хотя к медицинской службе прямого отношения я не имела. С точки зрения, а маразм крепчал, всего высшего состава, мне в зоне выделили кабинет в этой самой МСЧ, чтобы хоть не оставаться где-то одной с заключенными мужчинами.

Да. Это мужская колония общего режима, хотя при ней помимо штаба, была небольшая колония поселения и следственный изолятор, где не было ограничения по половому признаку.

Автобус подъехал на территорию штаба. Народ стал вываливаться из пазика, и тут одна из женщин вскрикнула.

Молодой мужчина, около двадцати шести пал перед ней на колени. Собственно, пал на колени этот товарищ перед всеми, но получилось, что эта женщина на пути оказалась доступнее. Схватил ее за края балоньего пальто.

– Пожалуйста! Умоляю! Пустите меня обратно. Я не знаю, что делать на воле.

Наши гражданские женщины, с сожалением, даже одна расплакалась от умиления, обступили мужчину. Парень, хорошенько пропитался вчерашним спиртным.

Вадим Абрамович, растолкал толпу женщин, объяснил всем:

– Расходитесь, товарищи дамы. Вчера выпустили. Пропил все деньги, выданные по выходу из колонии, погулял на воле. Назад просится. Так бывает. Тут же их кормят, одевают, ни о чем думать не надо. Ты же Мчедлешвили?

– Да. Товарищ майор, пожалуйста! Я там внутри пригожусь.

– Значит так, Мудашвили. Иди-ка, ты отсюда. Домой. Домой к маме езжай.

– Не на что! – парень заплакал.

Я решила быстро свалить с этого шоу, чтобы не дай господи, этого человека не привели ко мне решать его проблемы. Что-то слышала, как майор Карпович распорядился бухгалтерше, чтобы она посмотрела билеты до Сызрани, и стоимость сего. А печальный образ неудачного свободолюбивца, попросил ожидать в штабе, в приемной начальника колонии.

*****

Через пару часов я шла с наркотиками в кармане по территории зоны. Дорога выложена деревянными досками, асфальтом тут и не пахнет, только на пространстве между столовой, церковью и тюрьмой. Да. Внутри зоны имеет место быть тюрьма. Это такое место, куда осужденных закрывают за нарушения, и они находятся в замкнутом пространстве не менее пятнадцати суток, порой больше. Окошек в их камере нет. Удобств нет. На прогулки они не выходят. Душ посещают раз в неделю под конвоем.

Справа от меня большой бетонный забор с колючей проволокой, за которым тот самый периметр, где кинологи прогуливаются с собаками. За периметром, еще один высокий такой же бетонный забор, все с той же колючей проволокой, свернутой в огромные кольца, ограждает этот город запретов от города свободы. А на каждом десятке метров вышка, на котором чаще всего увидишь девочку с винтовкой. Всегда думала, они с автоматами, но один раз, присутствовала на стрельбище, и кроме винтовок оружия нет.

Навстречу попались пару осужденных в черной форме, поздоровались. Тут все друг о друге знают. Даже если ко мне, попадали редкий случай суицидники, что пытались именно здесь, внутри, совершить акт смерти, то все равно я была заметной фигурой для любого населения этого города.

– Ольга Александровна! К вам придут!

Быстро шепотом мне сообщил регистратор Вадим. Пронесся так же быстро с карточками, как и сообщил новость. Мне показалось, что маневр с картами, был импровизацией для моего предупреждения, и именно благодаря такой осторожности, я интуитивно поняла о ком речь. На зоне очень не любят, когда информация идет против авторитетов.

Вадим, хоть и регистратор, но тоже осужденный.

Для меня была загадка, почему вдруг он решил меня предупредить о приходе ко мне этих главных, что держат свои законы. Я ни каким образом с регистратором не пересекалась. Я не относилась к медицинской части. Выделение мне кабинета, именно тут, по мнению выше, должно быть моей безопасностью.

Ну, о какой безопасности могла идти речь? В кармане наркотики, в кабинете сейф для их хранения.

Снимая печать с кабинета, и открывая его, я почувствовала, как позади меня остановились. Они закрыли своей тенью мне пространство белой двери.

Я спокойно открыла дверь, кладу ключ, туда же в карман. Оборачиваюсь на мужчин.

– Я знала, что вы придете! Проходите!

Я вошла в кабинет, снимаю пальто, вешаю на спинку стула. Не решилась повесить в шкаф. Сажусь за стол. Смотрю, как в недоумении, от того, что я кем-то предупреждена, а они не в курсе об этом информаторе, топчутся у стола.

– Садитесь, что стоите?

– Мы уже сидим!

Я пожалела, что ранее не навела справки о том, кто является в лагере авторитетом, я не знала, как к ним обращаться.

– Извините, я забыла! Присаживайтесь!

Они сели на два из трех свободных стульев, напротив. И зачем мне столько стульев, посетителей обычно один, все остальные, как майор Карпович, да еще Роза Хафизовна, санитарный врач колонии, обычно зовут пообщаться в свой кабинет. На этот раз стулья пригодились.

Я сидела, молчала. Ждала, что скажут. Они решили меня посетить за полгода моей службы! Вот интересно, зачем им это нужно, и раньше то, что не пришли?

Крепкий, симпатичный такой, лет тридцати, встал и закрыл дверь. Я молчала. Я понимала причину этого, кабинет находится напротив лестничного проема, где стояли по очереди дневальные. Любопытные взоры действия, происходящего в моем кабинете, этим товарищам были не нужны.

– Кто?

– Просто знала!

– Я Андрей! Решили прийти познакомиться и сообщить, что в случае чего, можете спокойно дать знать, если с вами здесь что-то произойдет. – разорвал молчание мужчина, что не двинулся с места.

– Что? – я не верила своим ушам, я поражена их странным предупреждением.

– Всякое может случиться!

– Так. Стоп. Я понимаю ваше желание меня оберегать, но за полгода, я как-то жила без вас здесь, и вполне справляюсь, чтобы цыганской почтой кричать Андрей помоги!

– Ольга Александровна! Вам достаточно сообщить любому дневальному, или санитару, регистратору.

Я не знала, что ответить, на мое счастье, в кабинет постучали, и без ожидания ответа, открылась дверь. Начальник МСЧ, собственной персоной. Значит, уже доложили ему о моих гостях.

Сделал импровизированное удивленное лицо, обращаясь к авторитетам.

– Вы, что здесь? Вас вызывали?

– Мы уже уходим! – мужчины поднялись, медленной походкой вышли из моего кабинета.

– Ольга Александровна, все нормально?

– Да, все отлично!

– Там тебя ждут в СИЗО. Женщина странная, психиатр отклонений не нашел. И, теперь жди сюрпризов.

Майор закрыл дверь. Я осталась одна. По инерции вытащила наркотики, убрала в сейф.

Я понимала, что сегодня в зону уже не пойду, время мое поджимало, а надо еще в СИЗО узнать, что за пациентка такая, в чем странность.

И, вообще, сегодня день одних сюрпризов, а все началось с моего согласия, помочь выбрать гаджет маленькой соседке Кире.