Читать книгу Парадные - Ольга Солдунова - Страница 5

– Ну и ливень! – Аня стояла на пороге редакции и безуспешно пыталась закрыть красный, насквозь промокший зонт-тросточку. Она сама была очень похожа на этот зонт.

Фил посмотрел на неё поверх газеты.

– У меня там телефон на тумбочке заряжается, смотри, на провода не накапай.

Аня продолжала бороться с непослушным зонтом. Ей почти удалось закрыть его, но в последний момент тугая ручка победила слабые девичьи пальцы, и зонт с шумом раскрылся, оросив газету Фила сотнями маленьких капелек.

– Блин, ты обалдела?!

– Ну прости! Кто вообще сейчас читает газеты, интернет же есть!

– Мне пятьдесят два, я старый человек, могу себе позволить. Дай сюда, – раздраженно сказал Фил, забирая у Ани зонт. Одно легкое движение – и он уже стоял закрытый, прислонённый к старой обувной тумбочке.

Ливень не унимался всю неделю, и к субботе город размыло настолько, что лишь отдельные беспечные души отваживались вылезать из своих квартирок. Студия находилась на самой окраине центрального района города. В одном из самых глухих дворов, который можно было найти только интуитивной тягой к прекрасному, располагалось старенькое пятиэтажное здание, целиком сдающееся под офисы. Лучшей локации для расположения радиостанции местный медийный предприниматель со звучной фамилией Монеточкин найти не мог. Редакция состояла из крошечной эфирной и ещё более крошечного «предбанничка», в котором впритык помещались стол с двумя стульями и старая многоярусная обувная полка, которая честно служила и журнальным столиком, и шкафом, и, порой, продуктовым складом.

Радиостанция «Полёт нормальный» существовала с середины шестидесятых века и отличалась от среднего провинциального радио тем, что после развала союза её владелец и, по совместительству, идейный вдохновитель, ощутив полную свободу в действиях, старался уследить за всеми трендами и запросами слушателей, которые только могли возникнуть. Здесь было всё: новости, сводки о дорожных пробках в городе, интервью с местными знаменитостями всех калибров, музыкальные сеты подо все интересы и возрасты, начиная с любителей шансона и заканчивая фанатами Оксимирона, юмористические передачи с несмешными шутками и так далее. Из-за абсолютной размытости в понимании того, для какой же аудитории радиостанция существует, этой самой аудитории у «Полёта» практически не было.

Фил работал на «Полёте» уже тридцать два года. За это время на станции сменилось больше пятидесяти ведущих, которые, проработав пару лет, а иногда и месяцев, сбегали в местные филиалы крупных радиостанций в поисках популярности и адекватных зарплат. Фил с усмешкой наблюдал за желторотыми щеглами, которые увольнялись с уверенностью, что в их городе можно с лёгкостью найти работу радиоведущего, за которую будут платить и которую не придется совмещать с чем-то ещё. За тотальное смирение и нулевую сопротивляемость заданным Монеточкиным условиям существования в рамках «Полёта», Фил получил привилегированное право помимо основных блоков, раз в неделю вести авторскую программу.

– Сколько до эфира? – спросила Аня, забирая светлые волосы в высокий хвост.

– Пятнадцать минут.

– А Гена сегодня был?

– Когда ты в последний раз видела Гену на работе? – пробубнил Фил через газету.

– А кто тогда рекламу записывал?

– Какой-то студентишка приходил, сказал, у него практика в институте и он теперь месяц будет озарять нас своим присутствием. Я вот думаю на новости его посадить.

– Они же в прямом эфире!

– И что?

– Налажает же.

Фил усмехнулся. Годами он наблюдал, как молодежь набивает себе шишки на одном и том же. Он видел всё это задолго до того, как она, будучи старшеклассницей (обязательно со своей экстраверсией и уверенностью в своих рассуждениях о том, «куда катится эта страна», с бесконечными постами из оппозиционных маргинальных блогов или яростными призывами оформить платную годовую подписку на «Дождь»), приняла самое фатальное решение из всех, которые ей доводилось принимать. Стать журналистом. Фил с отеческой скорбью смотрел на всех этих девочек: несчастные юные души, пересмотревшие кровавых блогов вперемешку с фильмом «Питер FM», обмазавшиеся этой чудовищной субстанцией, которая лукаво окутывает самую собачью в мире профессию двойной, смертельной дозой романтики.