Читать книгу Эффект бумеранга - Ольга Трифоновна Полтаранина - Страница 9

Звонцовы готовились в длительную зарубежную командировку, во время которой Юра должен был остаться в СССР. За время отпуска нужно было решить вопрос с его устройством в специализированный интернат для детей, родители которых работают в паре за рубежом, подолгу отсутствуют на Родине и не могут заниматься их воспитанием.

Виктора и Таисию встретил директор закрытого учреждения. Он лично повёл их на экскурсию по интернату. Красивое здание с большими игровыми комнатами, учебными классами, спортивными залами, бассейном находился в сосновом бору, на берегу реки. Воспитатели и учителя старались показать, что в доме созданы уют и атмосфера большой дружной семьи.

«Сейчас зима, – рассказывал директор, – снег. Дети катаются на лыжах. Мы заливаем каток, возим детей в музеи, выставочные залы. Нет ни одного дня, чтобы ребята в свободное время сидели, сложа руки, слонялись без дела, или были предоставлены сами себе. Летом они сажают цветы, ухаживают за огородом, животными, купаются в реке. Каждый год бывают в Артеке. Командование щедро снабжает учреждение. Уровень обучения здесь выше, чем в средней школе. Дети наших солдат невидимого фронта поступают в МГИМО, или другие лучшие высшие учебные заведения страны… Вы не переживайте за сына! Ему здесь будет хорошо! Преподаватели, медицинские работники и другие специалисты – все высшей категории и квалификации. Многие дорого бы заплатили, чтобы дать своим чадам такое престижное образование, какое предусмотрено у нас».

Тася смотрела на мальчишек и девчонок и немела от душивших её слёз. Несмотря на царские условия, все дети росли сиротами. Малыши играли дорогими игрушками, их правильно и хорошо кормили, лечили лучшие врачи, ежегодно возили к морю. Но они годами не видели родительского тепла, любви и ласки.

Тася молчала, пока длилась экскурсия, но, когда они с Виктором оказались вдвоём в машине и поехали домой, она разревелась.

– Витя, скажи, как мы будем «там» жить, зная, что наш сын здесь растёт один, без мамы и папы, без близких, родных, любящих людей? С каждым днём он будет отвыкать от нас, воспитываясь с чужими людьми. Он вырастет и будет считать, что мы его бросили! Это не справедливо! Сирота при живых родителях?! – захлёбывалась от рыданий Тася.

Слёзы потоком лились из её глаз. Виктор остановил автомобиль. Когда нахлынувшие эмоций ослабли, он, устремив взгляд в глаза жены, строго сказал:

– Наш сын никогда не будет думать, что мы его бросили! Воспитание, полученное здесь, ему этого не позволит! Дети, которых ты только что видела, в точно таком же положении, как и наш сын. Их родители служат Родине, являются её героями! Заметь, любимая! Ни алкоголиками, ни преступниками, не лишенными родительских прав отщепенцами общества! Что будет думать сын о родителях, посвятивших свою жизнь во благо служения Отчизны – это важная тема. Но сейчас мы поговорим не об этом. Один раз и навсегда… Я не буду тебя успокаивать и говорить банальные вещи о том, сколько денег израсходовало государство, обучая тебя и меня. Не стану напоминать, что ты можешь отказаться от миссии работы со мной в паре за рубежом. «Туда» насильно не посылают! «Паленый» разведчик – это потенциальный предатель! Ты о справедливости хочешь поговорить, Таисия Ивановна?.. Тогда пожалуйте, сударыня, домой, в Александровку, в Восточный Казахстан! Приступайте к обязанностям фельдшера – акушера и трудитесь по специальности! Справедливо, не правда ли? Об этой жизни можете забыть! Она не Ваша. Эти получаемые блага предназначены для сотрудника внешней разведки Советского Союза, ежеминутно рискующего и готового отдать свою жизнь на благо Родины!

Повисла пауза. На Тасю смотрели незнакомые колючие глаза, метающие рыжие молнии. Она опустила голову и съёжилась. Виктор увидел, что переборщил. Ему стало жаль жену и мать, которая вынуждена принять непростое решение: оставить их сына на многие годы в интернате. Он смягчил тон.

– Тася, ласточка моя ненаглядная! Не вынуждай так жёстко говорить с тобой! Дети наших коллег вырастут. Будут работать в дипломатическом корпусе, или на другой государственной службе, занимая высокие ответственные и почётные посты в стране и за рубежом. Чем плоха такая перспектива для нашего сына? Ты считаешь, что если сидеть около ребёнка, то из него непременно хороший человек получится? Ты думаешь, что, находясь рядом с ним, сможешь заработать гарантию любви и заботы в старости? Или, может быть, ты хочешь положить свою жизнь на алтарь интересов сына, зачеркнув себя, как личность?.. Запомни, что в этом случае, Юра будет относиться к тебе снисходительно, не более того. Уважают заслуги, а не жертвенность! Наш сын будет находиться в лучших условиях, какие только можно себе представить!.. Да, мы будем редко видеться… Ты это знала! Тебя об этом предупреждали, в самом начале!

Видя, что жена начала успокаиваться и взяла себя в руки, Витя обнял её, как ребёнка, погладив по голове, и перевёл разговор на другую тему.

– Ты думаешь, мне легко?.. Знаешь, моя рыжая ласточка, как я привык организовывать себя «там»?

– Как? —тихо спросила притихшая Тася.

– Мысленно я очерчиваю вокруг себя круг компетенций и оказываюсь в центре. Пребывая внутри, концентрируюсь на цели и выключаю из головы всё, что находится за пределами круга. Когда приступаю к решению задач, то представляю их планетами, путь которых я должен проследить. Пока не было случая, чтобы мне не удалось просчитать траекторию движения каждой из планет и не высветить их темную сторону, – делился опытом Виктор.

На его лице появился румянец, глаза засияли привычным тёплым карим цветом, и он продолжил:

– Определение места и своей персональной роли в игре – чрезвычайно важная вещь в нашей работе. Тут не до слёз. Никто с тобой миндальничать не будет! Разведчик – это игрок. Понимаешь, о чём я говорю? Игрок! С холодной прагматичной головой! Не зритель, и уж тем более не тот, кем играют! Как кошка, падая с высоты, приземляется на ноги, так и разведчик должен быть наготове и всегда занимать положение исключительного игрока, даже если ему уготована роль бейсбольного мяча. Перехватывать инициативу. Иначе провал, а это смерть, тюрьма и вечная разлука с сыном. А ты нюни распустила, как девчонка-первоклассница! Рыжая моя!

– Витя, я хочу, чтобы наш сын рос с моей мамой, – произнесла Тася и вернула мужа к обсуждению судьбы Юры.

– Хорошо! Давай пригласим Агафью Емельяновну в Москву. Она будет жить с Юрой и водить его в наш детский сад, – поддержал жену Виктор. Но увидев, что она никак не отреагировала на его предложение, понял, что Тася имела в виду нечто иное. Он осекся на полуслове и замолчал.

– Мама не согласится жить в Москве. Она здесь пробыла год, сразу после рождения Юры, а после сказала, что «уж лучше вы к нам». Вся её жизнь прошла в Александровке, там бабушка, родственники, подруги. В Москве она чувствует себя одинокой, брошенной и никому не нужной. Она больше никуда из Александровки не поедет, – объяснила Тася и у неё снова навернулись на глазах слёзы, но уже по другой причине. Всхлипнув, она печально вспомнила:

– Виталий Андреевич говорил, что будет воспитывать внука, а сам взял и умер…

– Тася! Хватит, ей – богу! Ты что решила меня в слезах утопить? – возмутился Виктор.

– Витя, пожалуйста, поехали в Александровку, отвезём Юру маме! У нас ещё целый месяц отпуска впереди, мы успеем! – взмолилась Тася.

– Ты собралась оставить Юру в своей деревне на несколько лет? С ума сошла?! – в ужасе произнёс Виктор.

Тася взъерошилась, слёзы высохли. Вцепившись в мужа прозрачным, как лёд, холодным взглядом, она с растяжкой, подчёркнуто – уважительно, копируя манеру Виктора, произнесла:

– Сударь, а чем Вам моя деревня не угодила?! Прошу объяснить, Виктор Витальевич!

– Вы что, Таисия Ивановна, хотите отправить нашего сына, будущего дипломата получать образование в глухой сибирской деревне? – воскликнул отец.

– Да, Виктор Витальевич, представьте себе! с нажимом ответила жена, – «будущему дипломату», хочу Вам напомнить, дорогой мой человек, ещё нет и трёх лет, и он сейчас, больше всего на свете нуждается в любви и заботе близких людей! Пусть это будет не мама, а хотя бы бабушка, родной человек, которая и по голове лишний раз погладит и сказку на ночь прочтёт! Ты, надеюсь, не забыл, что я тоже родом из «глухой сибирской деревни»?!

«Да, это тебе не планеты в голове гонять…», – подумал Виктор и согласился с доводами жены.

***

Александровка встретила Звонцовых февральским холодом, бураном и гололедицей. Старая Связь8, в которой жили мама, бабушка и сестра Наташа, совсем обветшала.

Виктор, заприметив хороший дом, пошёл договариваться с соседом, чтобы тот его продал. Яков Штенцель – хозяин, мужик деловой и серьёзный, вникнув в суть вопроса, перекрестился и наотрез отказался от сделки. Но услышав сумму, которую озвучил Виктор за обмен его нового дома на старую Связь, согласился.

Скудные пожитки перетащили весело и быстро. Справили новоселье. Дом у домочадцев сразу получил прозвище «Штенцель».

На вопрос односельчан:

– Как устроились?

Бабушка Пистимея отвечала:

– В Штенцеле, у нас, тапереча, паровое отопление и вода в кране! А кромя сенцев и горницы, на кажного таперь по комнате!

Юру устроили в совхозный детский сад.