Читать книгу Экспедиция на Мамзонг. Рассказы - Ольга Владимировна Аксютина - Страница 4

Я родился неполноценным. Когда другие дети еще в утробе матери посылали друг другу телепатические сигналы, я был глух и нем, как рыба, плавая в своем уютном темном аквариуме. Неудивительно, что при рождении мне поставили диагноз «Общая патология чувственных анализаторов». Конечно, я не сразу осознал, что я не такой, как все, да и родители поначалу пытались воспитывать меня, как обычного ребенка. Но даже когда я понял, что смесь в бутылочке – это источник пищи, она, ни в какую не хотела сама подплывать к моей колыбели и изливаться мне в рот. Маме пришлось все делать за меня. Пеленать меня, кормить, даже учить ходить, когда другие дети передвигались свободно, чуть касаясь пола одним усилием мысли. Психологи работали со мной, но никак не могли развить у меня естественные способности, которыми владело все человечество. Я был и остался инвалидом. Мало того, для общения со мной на расстоянии родителям пришлось прибегнуть к изобретениям пятисотлетней давности. В Институте Изучения Древних Коммуникаций восстановили по чертежам нечто под названием «мобильный телефон». В три года специалист научил меня читать книги, когда всем остальным детям моего возраста напрямую закачивали нужную информацию из банка данных непосредственно в память. Меня пустили в огромное древнее книгохранилище, где я просиживал часами, пытаясь наверстать то, что мои сверстники получали задаром без всяких усилий. К десяти годам я еле-еле одолел семь языков планеты. К сожалению, в межрасовом общении телепатия давала сбои, поэтому лингвистика все еще была актуальна. Я не смог поступить в школу для нормальных детей, и ко мне ходили педагоги, которые не знали, что со мной делать. Частенько я слышал ссоры родителей, связанные с тем, что мама забыла поставить ментальный щит для своих мыслей, и папа улавливал все, что она думает по моему поводу. А мне не нужно было учиться искусству защищать свои мысли, их и так никто не слышал, как и я не слышал мыслей окружающих. Я всегда пребывал один, в своем огромном внутреннем мире, куда не было доступа никому, даже родителям. Когда мне стукнуло восемнадцать, это тот возраст, когда гражданину официально дают доступ к любой информации из Банка Данных Земли, мне его не дали, по той простой причине, что я не мог взять. Что касается выбора профессии, я без колебаний решил стать исследователем внеземных культур, не обладающих телепатическими свойствами. Жизнь на Земле к тому времени была не просто мне не в радость, любое общение с себе подобными причиняло невыносимые страдания. Поэтому, я записался добровольцем в экспедицию, которая отправлялась в звездную систему Гончих Псов для изучения культуры мамзонгов. В качестве кого? Конечно, палеолингвиста, на что еще я мог претендовать со своей патологией?