Читать книгу Не сотвори - Оливия Стилл - Страница 10

– Гии-ии-из-моо-оо-ооо!!!

Я просыпаюсь в холодном поту, вздрагивая всем телом. Опять этот навязчивый кошмар, это воспоминание, которое я не в силах прогнать.

Мой австралийский муж был заядлым любителем собак. У него в доме жили четыре собаки – две свои и две приёмные. И он всех их одинаково, слепо, до умопомрачения любил.

Он любил своих Комета и Гизмо, и искренне считал их умными и хорошими собаками. Не замечая, что они лают даже на попугаев за окном и непрерывно гадят в доме.

Он любил и жалел подобранную им старушку-эрдельтерьериху, слепую Милли с бельмами на глазах, которая была вся покрыта струпьями и воняла, и ссала на пол прямо на ходу – как корова. Она даже не лаяла – она скрипуче стонала как всамделишняя столетняя бабушка. И тогда он, не брезгуя, брал её на руки, гладил её по свалявшейся и серой от гноя шерсти и бормотал:

– It's okay, old girl. It's okay…

У него даже никнейм в интернете был – Heartmydog.

А интернет – это лакмусовая бумажка любого из нас. Если уметь анализировать, то по интернету можно узнать о человеке всё, что он из себя представляет – ещё до того, как будешь иметь дело с ним в реале.

Нигде, как в интернете, мы не раскрываем так полно все грани своей сущности – и хорошие, и плохие.

Конечно, это касается только тех, кто инетом активно пользуется. Сидит на сайтах, форумах, блогах. В соцсетях.

И первым звоночком, который должен был, вообще-то, меня насторожить, была его фраза в самом начале нашего знакомства на сайте – что собаки намного лучше людей. И что его настоящие друзья – это животные. А не люди.

Чем больше он любил этих своих шелудивых псов, тем сильнее я их ненавидела. И тем сильнее он, в свою очередь, ненавидел за это меня. Замкнутый круг.

У него даже голос менялся, когда он общался с собаками – и со мной. С ними он сюсюкал, ворковал как голубь. Со мной же голос его становился низким, грубым, сухим. Этот подчёркнутый контраст оскорблял меня до глубины души.

Всякий раз, когда он уезжал в город на свои конференции – он сухо давал мне инструкции:

– Собак накормишь рисом с курицей и овощами в контейнере. Молока им не наливай!

– Ладно.

– На задний двор без присмотра не выпускай. В лес не води – там змеи!

– Ладно, ладно.

– И смотри, чтобы не выскочили на дорогу. Ты поняла?

– Да поняла я, поняла!

Но однажды я не доглядела. Вернее, не успела среагировать. Вечером, убравшись на кухне, я стала выносить пакеты с мусором, и только приоткрыла входную дверь – как дурак Гизмо шмыг у меня между ног – и понёсся прямо на проезжую часть!

Ах ты ж тварь такая! Стой!!!

Я кинулась вслед за ним на улицу. И дальше всё было как в замедленном кино.

Прямо наперерез по дороге мчалась машина. И Гизмо, этот дебил пекинес с опилками в голове – с тявканьем во весь опор понёсся прямо под колёса. Секунда – и от него останется одно мокрое место с выпущенными на асфальт кишками и серой субстанцией вместо мозгов. И тогда муж и его семейка меня просто-напросто закопают…

– Гии-ии-из-моо-оо-ооо!!! – не своим голосом заорала я.

И – как вратарь на мяч, бросилась всем телом, кубарем, под колёса резко затормозившего автомобиля. Водитель выскочил из машины, разразившись английской бранью – точь-в-точь, как у нас в России. Люди везде люди.

Я лежала на асфальте под бампером, но пса держала крепко.

Из дома выскочила золовка с её мужиком, подбежали ко мне, выхватили пса из моих рук.

– О, Гизмо! Ты цел? Бедный малыш, ну ничего, ничего… – забормотала золовка, обцеловывая пса – и, агрессивно, ко мне:

– Ты чё, дура, что ли, совсем? Почему не уследила?!

Я кое-как поднялась с асфальта. Дрожали ноги.

– Да он же… да я же…

– Идиотка!!! Смотреть надо!!!

И – ушла обратно в дом, унося пса на руках.

Наверное, половина волос на моей голове поседела в этот момент.

Муж, приехав с работы, молча заперся в своём кабинете. По тому, что он не разговаривал со мной и избегал меня, я поняла: ему уже обо всём доложили. В красках и эпитетах.

– А в чём, собственно, дело? – напрямки спросила я его, не выдержав «бойкота», – Ты из-за пса на меня так надулся? Я-то в чём виновата?

– Ты безалаберная. На тебя ни в чём нельзя положиться! – отчеканил он, – А если бы он под машину попал?

– Но не попал же!

– Счастье твоё, что не попал. Я тогда вообще не знаю, что бы с тобой сделал…

Я открываю глаза. Всё позади. Всё давно позади, нет больше никаких псов, никакого абьюзера-мужа, никаких его ебанутых родственников. Нет больше этого стресса бесконечного. Я свободна.

Но почему мысли постоянно возвращаются к этому прошлому, почему так страстно хочется отмотать время назад – чтобы повести себя уже по-другому, чтобы дать им отпор – тот отпор, который я не дала в своё время?

Незакрытый гештальт это называется.

Я свободна, я больше не позволю никому так себя унижать, я в принципе больше не позволю себе попасть в подобную ситуацию. Но почему же выть волком хочется от этой свободы?..

Не могу я быть одна. Не могу – и всё тут…