Читать книгу Последний первый квест. Расставляя многоточия - Ольмар Эштон - Страница 5

Сродство к магии обнаружилось у троих. У Вари, положившей руки на кристалл, тот загорелся ясным и каким-то звонким светом. Когда Тимофей прикоснулся к магическому детектору, не произошло ничего подобного. Глыба хрусталя оставалась прозрачной; лишь в тех местах, где парень касался камня, появлялись молочно-белые разводы, мгновенно истаивающие, стоило убрать руки. Под пальцами Яськи кристалл едва-едва осветился и неожиданно сыпанул облаком горячих синих искр. Лёха с Алёнкой трогали волшебную штуковину сначала осторожно, едва касаясь пальцами, потом всё смелее, однако кристалл не реагировал, оставался обычной хрустальной каменюкой, хоть и красиво огранённой.

– Зашибись! – возмутилась Алёна. – Яська, ты, кажется, замкнула эту хрень. Чего она не реагирует?! Ладно братец твой, он-то, понятно, нифига не маг, а со мной как? Мы же с Варькой близнецы! У неё сродство обнаружилось, а моё где?

Яська покраснела и, переминаясь с ноги на ногу, виноватым взглядом окинула всех присутствующих.

– Лё-ё-ёш, ну я же не специально, – губы готовой расплакаться девочки задрожали. – Я же как все, Лёш!

– А ну, бабы, цыц! – Тимоха подошел к укреплённому на треножнике кристаллу и положил на него руки. – Не гони на мелкую, Алёнка! Видишь – работает! Близнецы там, не близнецы, а по всему выходит, что нет в тебе подходящих задатков. У тебя и без этого талантов хватает! Пусть и не похожа на гнома, а ломбард хоть сейчас открыть сможешь, любого без штанов оставишь!

Дверь в комнату с кристаллом открылась. Стас и сопровождавший его клирик в скромных одеждах оглядели подростков.

– Спасибо за сопровождение и наставления, брат Леоран, – обратился Стас к монаху. – А теперь разрешите откланяться, путь у нас был нелёгкий и неблизкий, нужно отдохнуть.

Монах, поклонившись, пропустил ребят мимо себя и, закрыв двери «кристальной» комнаты, быстро затерялся где-то в колоннаде большого зала. В полной тишине компания покинула Школу магии.

Молчание длилось недолго. Как только здание Школы скрылось за поворотом, Стас не выдержал.

– Ну, рассказывайте!

– А что рассказывать? Дурь это всё! – Алёна не собиралась замалчивать обиду. – И магия ваша, и кристаллы, и вообще весь этот мир дебильный!

– Ц-ц-ц, подруга, не горячись. Ну не обломилось тебе ништяков магических, так что ж теперь, убиться? – Тимофей, сдерживая улыбку, похлопал Алёнку по плечу. – Ты лучше скажи нам, благородный Стасиус, почему кристалл на всех по-разному реагировал.

В ответ на явное недоумение Стаса друзья рассказали ему обо всем, что происходило в комнате с кристаллом.

– Не, народ, вопрос явно не по адресу, тут я не больше вашего знаю. Аналогий ни у кристалла, ни у его реакции на прикосновение в «Линейке» нет. То есть, вообще нет! Никаких и нигде. Всё, что знал – сказал. Есть магия – светится, нет магии – не светится. Всё. Ничем помочь не могу.

– А кто может? – поинтересовался Лёха. – Стас, ну подумай! Должен же быть кто-то, кто хотя бы гипотетически может в этом вопросе разобраться?

– А, может, мы лучше поищем того, кто сможет нам объяснить, как отсюда выбраться? – нахмурилась Варя. – Или вы все тут жить собрались? Недомаги, недовоины, недопаломники фиговы!

– Оп-па, сразу два квеста нарисовалось, – едва слышно пробормотал Тимоха. – И никого, похоже, даже бить-убивать не придётся.

– А почему бы и не пожить? С новыми способностями все выглядит не так уж и мрачно, – ухмыльнулся Стас. – Варь, ну вот скажи честно, неужели тебе никогда в жизни не хотелось побыть волшебницей? Ну, вот прям никогда-никогда?

– Это мне хотелось! – возмущенно перебила Алёнка. – А Варька чуть ли не с детсада в медицинский метила! Какая из нее волшебница?!

– Нормальная из нее волшебница будет, – встрял в спор Тимофей. – Медик со способностью к колдовству по-любому будет в плюсе.

Послеобеденное солнце пригревало вовсю. Ребята, споря, свернули с утоптанной тропинки в светлую лиственную рощицу и остановились на небольшой полянке. Весёлый щебет птиц, игра солнечных зайчиков в траве, терпко-свежий аромат цветов мягко настраивали на успокоение и единение с природой, но спор, вопреки всему, не прекращался.

– Нет, ну вы мне скажите! Чем мы тут будем заниматься, а? Ни дома, ни работы, ни даже учебы со стипендией! Квесты проходить и приключаться по-всякому? Для чего?! Чтобы задолбаться хорошенько и в конце услышать: «Извини, Марио, принцесса в другом замке»? – Варежка, будто забыв о том, что ненавидит конфликты, всё больше распалялась. – Или кому-то пророчество во сне было, что только мы можем одолеть Черного Властелина? Скажи, благородный Стасиус, тут вообще есть какой-нибудь Черный Властелин?

– Судя по тостам Гостала и, приняв как допущение, что история этого мира и история Элмордена из земной «Линейки» идентичны, то мы, кажется, попали в самый что ни на есть «золотой век». Насколько я помню из игры – нынешний император был вменяемым. Большую часть жизни. У Баюма самая сильная армия на континенте, всем остальным расам он навешал неиллюзорных люлей и стал весьма почитаем людьми. Под старость свихнётся и начнёт строить башню типа Вавилонской, с помощью которой придумал подняться к богам и попросить у них бессмертия. Боги, в итоге, слегка офигели от таких заявок и решили малость пошутить – бессмертие выдали, но из своей башни Баюм выйти уже не сможет. Это – всё. Других «Властелинов» на горизонте в этот период не было.

– Ну, вот и третий квест. «Уговорить Баюма не строить башню», – хохотнул Тимоха, присев на взгорок и откидываясь на травку. – Когда выступаем?

– Не, народ, я согласен с Варежкой, – Лёха, хмурясь, жевал травинку. – Бабло наменянное кончится, а жрать охота каждый день. И что делать? В огородокопальщики подаваться? Или в оруженосцы устраиваться? Так я, например, ни того, ни другого не умею. Я вообще ничего не умею из того, чем можно в этом мире заработать! А завтра, между прочим, на полуденный молебен надо бы явиться. И, что характерно, с дарами! Напомню – с дарами не только для Богини, но и для её служителей. Где мы их возьмем-то, благородный Стасиус?! Не, нахер. Линять отсюда надо.

В кустах на опушке зашумело. Цветущие ветки раздвинулись, и на полянку выпрыгнул заяц. Милый, косоглазый, пушистый зверёк. На вид килограммов сорока весом.

– Твою мать!.. – выдохнул Лёха.

– Опять эта …?! – не по-девичьи ёмко добавила Варежка.

Заяц обвёл компанию безразличным взглядом клюквенно-карминных глазищ и уселся на задние лапы, нисколько не опасаясь людей. Замер на пару секунд и, ощерясь, прыгнул в сторону подростков.

Стас с Варей, не сговариваясь, почти синхронно взмахнули руками, и через секунду красноглазого клыкастого грызуна высоко подбросило двойной воздушной волной. Развернуло, скрутило, сжало так, что на всю поляну сахарно затрещало хрустом ломающихся костей, окутало туманным облаком и грянуло оземь. Ошмётки того, что ещё пару секунд назад было зайцем, подернулись едва заметным дымком и стали медленно исчезать.

– Покойся с миром, сука, – торжественно произнес Лёха скромную эпитафию.

– Самцы грызунов суками не могут быть по определению, – автоматически, ещё не отойдя от того, что случилось, сказала Варя.

– Что стали, други? Идем лут собирать, – Стас не казался хоть сколько-нибудь удивленным. – С этих грызучих самцов деньга тоже выпадает.

Зайцеборцы и компания потянулись на место упокоения клыкастой твари.

– Фу, ну и вонь! – скривилась Алёнка. – Товарищи маги, нельзя ли с этим что-нибудь сделать?

– Нельзя, товарищ девушка, терпите.

В пятне пожухлой травы, где растаяли останки грызуна, компания обнаружила несколько грязных костей, пару кусков заляпанной чем-то склизким и противно-желтым кожи и несколько покрытых налетом монет.

– Двадцать один аден. Или двадцать одна адена, – Алёнка, скривившись от гадливости и вони, очищала найденные монетки. – Стасик, как правильно? Аден или аденов?

– Правильно – мало бабла падает с этих уродов, – невозмутимо ответил Стас. – Из зайцев дофига не добудешь. Даже из самых крупных. Это информация для тех, кто подумал, что вокруг непаханое поле для заработка. Варь, ты себя как сейчас чувствуешь?

– Как выжатая мочалка, если честно, – поёжилась девушка. – Да и тварь эта… Тьфу, блин, оживший глюк! Фу, мне нехорошо…

Варя зажала рот рукой и кинулась к ближайшим кустам. Тима, оставив занимательный процесс очистки и упаковки шкур в рюкзак, бросил всё и поспешил вслед за девушкой.

– Чем умнее мужик, тем спокойнее он реагирует на всякие бабские провокации, – проводил равнодушным взглядом встревоженного друга Стас. – Он знает, что баба – существо глупенькое, тёплое и ласковое.

– И с сиськами, – добавил Лёха, дав понять, что во вКонтакт не только за музыкой ходит.

– Эй, петросяны! Я одна, что ли, всю эту дрянь собирать буду?! – Алёнка отряхнула руки, закончив упаковывать кость. – Вы ж сдуру не подумайте, что я в своей будущей кафешке вас по дружбе буду кормить! Стасик, эта ушастая вонючка здесь в единственном экземпляре была или ещё есть? Нахреначишь ещё пару сотен и считай, что заимел в моём фирменном заведении бесплатный завтрак по выходным.

– Если он себя сейчас чувствует так же, как я… Или хотя бы вполовину так же чудесно, то… – Варя, подошедшая к друзьям, закашлялась и икнула. – Стасик, как я это сделала? Я же не училась…

– Так воздушный удар как начальное умение всем магам дается. Одновременно с выявлением сродства. Остальные умения нужно изучать. Как оно всё работает, я ещё не понял, но с виду всё просто – читаешь обучалку, и знание того, как колдовать заклинание само внутри поселяется. Хватило бы только «внутренней силы» на использование. Эта самая сила, я думаю, местный аналог маны. Тут, кстати, всё, как в игре – чем больше трупов за спиной, тем проще использовать заклинания и учить новые. Без старого доброго кача хрен ты что нового выучишь, строчки в книгах плывут и не читаются, я пробовал. Мне пяти угробленных зайцев почти ни на что не хватило.

– Э-э-э! А где бабло с клыкастых ушастых? Заныкал, что ли? – возмутилась Алёнка.

Варя с укоризной глянула на сестру и устало вздохнула. Подростки, закончившие сбор скудных и невероятно смердящих трофеев, расселись вокруг Стаса, читавшего лекцию о магическом мироустройстве.

– Нашей компании, если хотите знать, офигенно повезло. В среднем выявляется один маг из полутысячи детишек. У эльфов другая статистика, конечно, но там, сами понимаете, древняя раса и всё такое, не успел я вникнуть в подробности, – Стас, разлегшийся на мягкой лесной травке, вдруг рявкнул, вскакивая. – Варька, соберись!

На поляну, взрыкивая и шумно нюхая воздух, выскочила пара здоровенных волков. Крупных, красивых, выше метра в холке, мускулистых, со вздыбившейся на загривке шерстью, мягко переливавшейся в солнечных лучах.

– Это чё за «Ну, погоди!», бля?! – тонко взвизгнул Лёха и, дернув за руку оцепеневшую Яську, метнулся за спины изготовившихся к удару магов. – Гаси уродов!

Маги были готовы и «загасили».

– Варька, левого бей!

– Не тяну, помогай!

Матерый самец, с мазками седины на загривке, оскалился и прыгнул.

– А-а-а! Сдохни, падла! – Тимоха, вращая над головой подцепленный где-то здоровый дрын, кинулся наперерез атаковавшему зверю. – Порублю, блин!

Прыгнувшего волка встретил тугой, гудящий энергией смерч, закрутил, опрокинул на спину, протащил по разом полегшей траве. Дубина Тимохи, замерцав молочным светом на излете, припечатала зверя к земле. Ещё и ещё раз ударила, сбивая с ног порывающегося подняться хищника.

– Ещё, ещё кастуй, Варька! Держись!

Новые, но заметно более слабые потоки скрученного в жёсткие жгуты воздуха срывались с рук шатающейся от напряжения девушки, однако матерый волчара не желал сдаваться так просто. Он, преодолевая налетающие вихри, пёр напролом, не обращая внимания на Тимкину отсверкивающую дубину, гуляющую по телу. Второй волк, атаковавший Стаса, чувствовал себя гораздо менее комфортно – он просто высыхал на глазах. Шаг – потускнела и свалялась шерсть на боках, другой – исчезла мышечная масса, третий – волк споткнулся и упал, тонко и жалобно заскулив напоследок. Из его иссохшего тела взмыло лёгкое красное облачко и, растекшись в струну, втянулось в ладони мага.

– Ещё, Варюх! Ещё раз!

Слабый, едва заметный смерч повис между ладоней побледневшей Вари, медленно вращался, втягивая в себя тоненькие струйки воздуха. Волк подобрался перед последним прыжком. Шерсть взъерошилась по всему телу. Губы зверя хищно приподнялись, обнажая блеснувшие тягучей слюной острые сабли клыков.

– Сейчас! Бей!!!

Секунду назад почти истаивавший в руках девушки вихрь вдруг наполнился силой, звонкой энергией, мощью. Сорвался с рук и полетел, подкрепленный кроваво-красной волной, тянущейся в обратном направлении. Волк распластался в прыжке.

– Не-е-ет! – закричал Тима, замахиваясь на прыгнувшего зверя. – Не-е-ет!

Густой туман окутал фигуру атаковавшего хищника, и через секунду к ногам воителей ссыпалось всё, что осталось от смелого, но безрассудного животного.

В этот раз до кустов Варежка добежать не успела.

***

Легкий вечерний бриз шалил в парусах, растянутых для просушки на длинных жердях, трепал выбеленные солнцем и солёными ветрами полотнища, заигрывал с потускневшим от времени гюйсом, вывешенным над зданием портовой службы. Чайки, преследующие зашедший в бухту косяк, сварливо стонали, время от времени исходя гортанными воплями, гоняли наглых бакланов, ныряющих за добычей прямо у хозяек гавани под носом. Солнце, с полчаса тому назад спрятавшееся за горизонт, продолжало подсвечивать затухающей сладкой розовостью легкие облачка, там и сям в беспорядке раскиданные по небу.

– Фирон! Мастер Фиро-о-он! – Лёха поднялся с изжелто-серых, высохших от морской соли мостков. – Что там на горизонте? Где корабль?

– Так ведь это… Если сказано, что отбытие через час опосля заката, значит, будет отплытие. На флоте порядок – первое дело!

– Так стемнеет сейчас! Как же оно?..

– Не страшно, мастер паломник! Не извольте волноваться, наши могут грести в любую сторону и причаливать любым концом! Даже в темноте.

Тьма, постепенно наступающая на береговые изгибы, клубилась под ветками раскидистых дубов, в изобилии росших у самой гавани, медленно растягивала свои мрачные сети. Из-за скалистого мыса показался бушприт входившего в бухту корабля. Люди на пристани радостно зашумели, завозились, собирая пожитки. Дувший с суши бриз подхватил и раскидал по заливу два сдвоенных перезвона корабельной рынды, отбившей склянки.

– Ну вот, строго по расписанию, – удовлетворенно констатировал портовый работник и тут же возмущенно заорал. – Бери левее! Ещё левее, каракатица кривожопая! Во! Сразу бы так!

Пассажиры поднялись по перекинутым на пристань сходням, матросы быстро пополнили запас пресной воды и провизии, и через несколько минут парусник отчалил. Ребята, сложив вещи в оплаченной каюте, вышли на палубу.

– Судя по довольным лицам, морской болезнью никто не страдает, – констатировал Тимофей, ни к кому конкретно не обращаясь.

– А, может, и страдают, это ещё неизвестно, – ответила Яська, опершись на леера и разглядывая убегавшие за корму бурунчики. – Я, например, никогда ещё на кораблях не плавала.

Проходивший мимо матрос презрительно хекнул.

– На кораблях не плавают, а ходят, сеструнь. Книжек про море, понятное дело, не читала, но ты что, «Пиратов Карибского моря» не смотрела ни разу?

– Неа, я актера этого, как его там… Короче, не люблю его, редкой противности старикан.

– Эх, малявка, не видела ты ещё настоящих противных стариканов. Ничего ты не понимаешь, Джонни Депп вполне себе нормальный мужичок, – не согласилась Алёна.

– Давайте-ка лучше по делу, ценительницы стариканов и мужичков, – перебил Стас заспоривших девчонок. – Кратенько и подводя итог.

– Добираемся в Гиран, идем в библиотеку, попутно на рынке выискиваем книги с легендами, слушаем, вникаем, разбираемся с непонятками. Если ничего не найдём, то двигаем в Руну, там повторяем все вышеозначенные пункты. Если и в Руне не попрёт, едем в Аден. Если (или когда) и в столице обломаемся, выбираем место жительства и начинаем учиться существовать в новом мире, – механическим голосом, кривляясь, забубнил Лёха. – Стасян, ты уже достал всех постоянными повторениями одного и того же! Может, похаваем и спать, пока никого не замутило от обилия впечатлений?

Возражавших не нашлось.

***

Утро встретило путешественников мягкими солнечными лучами, робким шелестом волн, трущихся о борта, свежим ветерком, насыщенным ярким запахом открытого моря.

После легкого, но обильного завтрака, компания собралась на носу парусника. Девчонки расселись на кнехтах и, похохатывая, принялись делиться результатами древнего женского гадания «На новом месте приснись жених невесте».

– Гм-хм! – раздалось рядом громкое и сдержанно-недовольное.

Подростки обернулись и встретились взглядами с лукавым прищуром бирюзовых, словно полуденное тропическое море, глаз.

– Разрешите представиться, мастера паломники. Я – мастер Фолькбьёрн, капитан «Полуденной Звезды».

Парни с нескрываемым изумлением рассматривали капитана, но, справившись с чувствами, по очереди пожали протянутую руку и представились. Женская часть коллектива знакомиться не спешила. Девушки, приосанившись, уселись поудобнее и с непритворным интересом разглядывали того, кто на корабле «первый после бога». Капитан был немолод, невысок, чуточку коренаст и отличался тем типом мужской красоты, которая умеет сводить с ума, даже если обладатель такой внешности имеет интеллект баобаба. Маленькие девочки видят в таком мужчине самого лучшего и красивого на свете деда, девушки неосознанно млеют от дерзкого, цинично-умудренного взгляда уверенного в себе мужчины. Дамы, перешагнувшие рубеж жизненной зрелости, с неизбывной тоской и лютой безысходностью взирают на предмет мечтаний, мысленно сравнивая его с неказистым, постаревшим, расплывшимся (или высохшим) от возраста мужем. Муж, как правило, в десяти из десяти сравнений проигрывает. Стас, единственный не заробевший перед живой копией Шона Коннери времен «Скалы», подал голос.

– Далеко ли до Гирана, мастер капитан? Добрый ли ветер в парусах? Хорошо ли идем?

– И ветер хорош, благородный Стасиус, и идем хорошо. Даже лучше, чем хорошо, мастер паломник, аккурат к вечеру причалим в благословенной гавани, – бархатным тенором ответил капитан и (чтобы не рушить канон) раскурил солидно выглядевшую трубку. – Добрые лекарки, не садились бы вы на кнехта! Вы, хоть и красавицы писаные, но боцман у нас мужчина суровый, не чувствует различий между оскорблением намеренным и тем, что по незнанию. Увидит, да и осердится. Нехорошо.

Покрасневшие отчего-то девушки мигом вскочили, смущенно одергивая юбки. Капитан, удовлетворившись зрелищем, пыхнул трубкой.

– Пассажирское дело нехитрое – нюхай простор морской, пей-ешь вволю, если не канудит, кричи радостно и удивленно, когда дельфины дорогу морскую торят и из волн прыгать начинают, – «первый после бога» поглаживал короткую седую бородку и, задумчиво прищурившись, вглядывался в выгоревшее до белизны небо на горизонте. – Дикий Архипелаг скоро. Нам забота, вам развлечение. Позвольте откланяться, добрые паломники. Наслаждайтесь путешествием.

– Яська, как тебе старикан? – хохотнула разрумянившаяся как спелое яблочко Алёнка, когда капитан скрылся из виду. – Ну, хотя бы по сравнению с Джеком Воробьем.

– Капитаном Джеком Воробьем, детка! – с притворной суровостью буркнул Лёха, обнимая девушку. – Ещё парочка персонажей, так похожих на людей из нашего мира, и я действительно поверю в вашу дикую теорию о параллельных вселенных.

Ребята разбрелись по кораблю. Яська радостно и восторженно попискивала на носу, когда стая дельфинов, согласно предсказаниям капитана, вынырнула из бирюзово-синих глубин и стала «торить» дорогу, взлетая из волн и обгоняя летящий на всех парусах корабль. На горизонте появились островки зелени, обозначая приближение к Дикому Архипелагу. Дыхание тропиков обняло парусник, наполняя воздух незнакомым и вкусным запахом.

– Эх, хорошо-то как! – потянулся Тимоха. – Красота-то какая!

Парень стянул с себя рубаху, опустился на надраенную палубу и принялся отжиматься, радостно хекая после каждого десятка. Накачанные мышцы бугрились под засверкавшей бисеринками пота кожей, сила и мощь просто распирали молодое здоровое тело.

– У-у-у, Джейсон Стэтхем! Не-е, принимая во внимание твою белобрысость и варварскую мощь, ты, прямо, Дольф Лундгрен в молодые годы! – ехидно прокомментировала, зевнув, наблюдающая за зарядкой Алёнка. – Варька свалила куда-то, для кого стараешься, братец Тимофелий?

– Для здоровья стараюсь, сестрица Аления. И для общества, – парировал Тима. – От чахлых и магически обделённых рыцарей помощи маловато будет, если припрёт.

– Зато у чахлых и обделённых есть личная жизнь и дама сердца, отвечающая взаимностью, – Лёха со спины обнял Алёнку и чмокнул её в щеку. – Правда, малыш?

– Фу, Голицын! Иди зубы чистить! Нафига ты чеснока так нажрался? Если на местных островах водятся вампиры, то они сейчас корчатся в смертельной агонии от твоего выхлопа!

– Завидная личная жизнь, наполненная обожанием и ласковой любезностью дамы сердца, – прокомментировал себе под нос Тимоха. – Искренне издыхаю от зависти.

Алёнка фыркнула и, подхватив Лёху под руку, отправилась важно расхаживать с ним по палубе, вполголоса с ехидством высказывая своё мнение о нарядах и манерах других пассажирок. Лёха улыбался, кивал, раскланивался и молча страдал. Ему очень хотелось в тенёк и пива. Варежка, спрятавшись от полуденного солнца на юте, с увлечением читала «Историю Элмордена и превелико значимые деяния благородных и прочих лиц, а такоже события, повлекшие за собой скорбные и благостные изменения божественного мироустройства означенного мира» некоего Гаспаринта, книгу, за скромную цену купленную на базаре Говорящего Острова.

Тимофей прекратил изображать из себя атлета; облившись ведром прохладной забортной воды, он улегся в тенёчке рядом с читающей Варей и задремал. Стас устроился поблизости и отчаянно боролся со скукой, соединял и разъединял ладони, всякий раз концентрируя между ними небольшой смерчик. Скрученные в мощную спираль потоки воздуха срывались с рук и, никому не вредя, мирно истаивали, разбившись о плотные паруса или запутавшись в снастях.

– Не должно магическим ветрам против природного дуновения идти, – тихо раздалось откуда-то неподалеку.

Начинающий маг обернулся на голос. Обладательница строго-ледяных учительских интонаций вышла из тени надстройки. Облачённая в бежевые кожаные дублет и штаны длинноволосая пепельная блондинка с укоризной смотрела на Стаса, сверкая глазами сверхъестественной фиолетовости. Приблизилась, вгляделась пристально, чуть шевельнула изящно вырезанными ноздрями, заострённый край тонкого ушка едва заметно дрогнул.

– Человек, – бросив разочарованный взгляд на задержавшего дыхание Стаса, холодно заключила красотка. – Чтобы искуснее маскироваться под лесных эльфов, чернокнижник, тебе следовало бы прятать свои недоразвитые уши и добавлять в пищу тимьян. Несёт как от… от человека.

– Почему сразу чернокнижник? – задал парень самый нелогичный из возможных вопросов, одним движением пальцев гася несформированный смерч.

– Почему тимьян? – подключилась, отложив в сторону ветхую, рассыпающуюся книжку, Варежка. – Разве эстрагон не сработает лучше тимьяна, светлая? В своей книге Гаспаринт пишет, что…

– Сработает, – перебила эльфийка. – Но совсем ненадолго. И всякий раз на вашего некроманта придётся надевать капюшон. Одного цвета кожи недостаточно, чтобы тебя принимали за лесного выродка. Даже если ты талантлив как бог. Если уж вздумал человечий чернокнижник по доброй воле в теневой образ рядиться, то для начала неплохо было бы уши спрятать. Хотя… Бесполезно… Мертвечиной за милю разит… И человеком…

Незаметно пинаемый Варей Тимоха наконец проснулся, совершенно опереточно потёр глаза и уставился на надменную пепельноволосую красавицу.

– Зовите Лёху. Он обещал поверить в параллельные вселенные, если увидит знаменитых клонов.

– Я не думаю, что нашему другу пойдет на пользу лицезрение живого воплощения Дейенерис Бурерождённой, – Стас поднялся и учтиво поклонился. – Прошу прощения, светлая. Мои игры с магией были недопустимы.

– Ну, точно человек! Тёмные не имеют привычки извиняться, – фыркнула копия сериальной героини.

– Как звать тебя, извечная? – с почтением обратилась Варежка, поднимаясь.

– Шеонна – имя мое для быстроживущих, – эльфийка звякнула массивными серебряными браслетами, прикладывая правую руку с вытянутыми средним и указательным пальцем к сердцу. – А как тебя зовут, светлая от рождения?

– Боже, какие страсти! – нисколько не смущаясь, ворвалась в разговор незаметно подошедшая Алёнка. – Све-е-етлые! Извечные-предвечные! Тот, что здоровый – Тимофелий, смуглый – Стасиус, а та, что как две капли воды похожа на меня – Вария. Здрассьти! Я – Аления, приятно познакомиться.

Эльфийка обернулась к откровенно хамящей девушке и её спутнику.

– Кхалиси!!! – ойкнул фанат «Игры престолов»», отпуская руку Алёнки. – Валар моргулис!

– Валар дохаэрис, бро! – буркнул Тима. – Ты в «Линейке», а не в «Престолах», выдохни.

– Странные заклинания произносишь ты, в буре и огне рожденный и в бурю и огонь идущий. И ты, светлый телом и душой, рвущийся доказывать и завоёвывать, – глаза эльфийки вдруг потемнели и затуманились незряче, в голосе появились шелестящие механические нотки. – Чужие. Все чужие! Везде лишние! Не бойтесь искать дорогу, пришлые, карта будущего в ваших руках. Магии и крови суждено поменять природу вещей. Вера и молитва осветят путь. Вижу боль… Вижу печаль и радость… Вижу прощение и ненависть… Искры и пламя… Жару и грозу… Вижу землю в небесах… Свет и сумрак, которые сливаются воедино в человеческой душе. Тьма и Свет ведут в неизбежность. Дороги и тропы…

– А мне погадаешь? – прервала громко шепчущую пророчицу Алёнка. – Я достигну успеха? А замуж удачно выйду?

По кораблю разнеслось громкое и тревожное пение боцманской дудки, часто и звонко заголосила рында. Дробный гулкий топот бегущих по палубе матросов встроился в общую какофонию. Эльфийка вздрогнула, оглянулась, моргнула, возвращаясь в реальность.

– Идите в каюту и молите всех своих богов, паломники, – Шеонна вслушалась в заполошные крики и испуганную ругань команды. – Пираты прямо по курсу. Это Закен. Не проскочили. До Гирана ходу ещё часа три-четыре. Будем уходить на всех парусах.

– Лё-ё-ёш! Что случилось?! – в широко раскрытых глазах подбежавшей откуда-то сбоку Яськи плескался ужас. – Я боюсь, Лёш!

Парень схватил сестру за руку и потянул за собой.

– Что встали?! Все за мной, в каюту! Быстро!

Близняшки тут же метнулись вслед за Лёхой, Тима немного отстал, подгоняя некстати замешкавшегося Стаса.

– Подожди, светлая! Объясни! Пророчество…

Шеонна кинула на молодого мага непонимающий взгляд, пожала плечами и, развернувшись, быстро затерялась в палубной суете.

– Где вы ходите?! Что происходит?! Стас, кто такой Закен? – со всех сторон посыпались вопросы на задержавшихся ребят, когда те переступили порог каюты.

– Закен? Эпик-босс из «Линейки», пират, головорез, работорговец, любитель пьянки и баб, личность пренеприятная во всех отношениях, – Стас тёр лоб, пытаясь вспомнить больше подробностей. – Я не понимаю, почему он ещё жив. По истории игры десант некромантов разгромил его задолго до правления Баюма, во времена, когда эльфы ещё не поделились на светлых и тёмных. Некроманты его грохнули, а эйнхазадовские жрецы навечно заточили пирата на Дьявольском Острове. Сидит там и сокровища свои охраняет. Редкой паршивости босс. Зато серёжка с него прикольная падает. Резист к кровотече…

– Нахрен нам твои резисты! – взвизгнула Алёнка. – Нахрен нам твоя игровая история!! Нахрен серёжки!!! Что нам делать?! Что ты молчишь, Стас?! Да-а, я понимаю, тебе пофиг! Это не тебя пираты скопом трахать будут, а потом в рабство продадут! Наколдуй что-нибудь! Телепорт открой или ещё что! Ах, не умеешь?! Ах, не знаешь!! Так нахрен нам твоя долбанная магия, если ты ничего не можешь!

Стас молча, прикусив губу, отступал от кричащей, покрасневшей, разъярившейся от страха и безысходности девушки. Лёха шагнул к Алёнке, готовой с кулаками наброситься на мага, поймал её за руки, обнял. Белокурая фурия вырывалась, кричала, перейдя на совсем уж непечатные выражения, а потом внезапно обмякла, горько заплакав. Повисла у Лёхи на шее, бормоча что-то шёпотом сквозь всхлипы и быстрые беспорядочные поцелуи. Яська, замершая на углу койки, сорвалась и, глотая слезы, бросилась к брату. Варя тоже, было, решила ободрить сестру и шагнула к парню, обнимавшему своих любимых, ревущих от страха, девчонок, но Тима удержал её. Потянул за руку и прижал к себе бережно и нежно, безмолвным объятием обещая защитить от всех горестей мира. Стас выдохнул с облегчением и заговорил:

– На самый крайний случай у нас всегда есть один выход. Нужно будет… э-э-э… некоторым образом… умереть. Реснёмся, ну, то есть восстанем, в ближайшем городе. По карте мы совсем рядом с Гираном. Как раз то, что нам нужно.

– Можем начать с тебя, благородный Стасиус, – всхлипнула, вытирая глаза, почти успокоившаяся Алёнка. – Могу поспособствовать. Душить буду долго и жестоко.

– А чего сразу меня?! – возмутился Стас. – Я-то причем? Я нас, что ли, в аномалию засунул?!

– Ты нас не в аномалию, а на этот чёртов корабль засунул! Если бы не ты, то сидели бы сейчас спокойно на приеме у старосты, а не удирали от пиратов!

– Так все ж вместе решили по-тихому свалить!!! Да я ж думал, что безопасно! По истории мира Закен уже чёрт знает сколько лет как…

– А ну цыц все! – прервал Тимоха вновь завязывающуюся ссору. – Варежка, что случилось?

Девушка мертвенно побледнела, руки, листавшие страницы ветхой книжонки заметно дрожали.

– Сейчас… Сейчас… Вот тут, – девушка откашлялась и, пытаясь вернуть силу заметно севшему голосу, прочитала. – Глава вторая. «Об особенностях бытия и существования всего сущего и богами рожденного». Та-а-ак… Эйнхазад узнала… бла-бла-бла… боги решили… ага… вот! «Разгневались боги на плоды рук и помыслов своих, и лишили свои творенья искры бессмертия, делавшего их подобными создателям своим. И осушила тогда старшая дочь Матери Эйнхазад и супруга Ее Грэн Каина богиня Шиллен каплю божественной воды, живущую в её творениях – эльфах. Потушил в своих созданиях божественную искру огня Паагрио, сын богов и отец орков. Мафр, матерь гномов, развеяла пылью божественный камень, отбирая благословение своё у детей своих. Сэйя отобрал божественное дуновение ветра у детей своих, крылатых камаэлей. Рассмеялся тогда Отец Предвечный, Бог тьмы и раздора, создатель людей, Грэн Каин и отнял у тех, кого создал, все божественные компоненты, заключённые в людях – воду, огонь, ветер и землю. И стало так! Навеки лишены все создания, живущие в грешном мире, навеки, говорю вам, лишены бессмертия. И только Избранным доступна сила вырывать из смерти вечной павших в бою, иль от ран, иль от зверя лесного, иль от создания демонического. Только у Избранных есть сила удерживать и возвращать мертвого к живым. И стало так от века и посему быть вечно!».

– За-ши-бись! Значит, дохнуть никак нельзя. Избранные среди нас имеются? – задал Лёха риторический вопрос. – Нет? А чё так? А, мож, знакомые у кого подходящие есть? Ну, типа, среди Избранных. На кого они вообще похожи? Не, мне так, для себя, чисто поржать.

– Пираты! Лёш! Вон они! Это их корабли! – взвизгнула испуганно Яська.

Все повернулись к иллюминатору. Хищные черные силуэты кораблей, на всех парусах несущихся наперерез пассажирской посудине, четко выделялись на фоне лазурных волн, пенящихся белыми барашками. Бьющие в иллюминатор солнечные лучи заслонила густая тень. Дудка на палубе заиграла новую команду. Ещё одну. Ещё. Пискнула, обрывая мелодию на середине. «Ветер! Они отнимают ветер!!!»

Дверь каюты резко открылась, врезавшись в переборку. Эльфийка Шеонна, появившаяся на пороге, заговорила совершено спокойным, ледяным голосом:

– Можешь поиграть в магию, человеческий чернокнижник. У фрегата Закена слишком большие паруса, он отнимает у нас ветер. Без вашей помощи нам не уйти. Нужно оживить паруса. Сейчас же!

Стас растерянно оглянулся на друзей. Встретив яростный взгляд Алёнки, заплаканный Яськин, растерянный Варин, нахмуренные прищуры Тимы и Лёхи, парень вздохнул и двинулся к выходу из каюты.

– Посох есть? Или жезл? – на ходу поинтересовался благородный Стасиус. – Шеонна! Есть хоть что-нибудь, что мне подойдет?!

– За мной, – холодно скомандовала эльфийка.

– И мне! Мне тоже нужен жезл! – кинулась вдогонку уходящим Варежка. – Подождите!

– Варька, ты куда без меня собралась? Бросаешь?!

– Алёна, стой!!!

– Лёшка! Я боюсь! Не уходи!

– Господи, дай мне терпения! И меч побольше.