Читать книгу Путь к читателю, или Как написать 10 рассказов на заказ - Павел Акимович Крапчитов - Страница 14

– Отнесись с пониманием, – сказал Петров.

– Куда я денусь? – ответил я. – И все-таки, почему?

– Давай, сначала еще раз по материальной части пройдемся.

– Давай.

С Сашкой Петровым мы учились вместе в институте, распределились в один и тот же почтовый ящик. Потом я корпел над приборами, а он делал карьеру. Но каждому свое. Заставь меня ходить по высоким кабинетам и улыбаться в постные лица начальников, я бы, наверное, уже умер от стресса, вызванного психической напряженностью.

А Сашка ничего. Цветет и пахнет. И товарищ хороший. Как только получил лабораторию, сразу взял меня ведущим специалистом. Предлагал начальником отдела, но я отказался. Зря, кстати, отказался. Вокруг меня все равно сформировался коллектив разных специалистов. Чем не отдел? А зарплата меньше. Но меня всегда пугали большие должности. Я так и представлял себе: паяю я чего-нибудь интересное, а меня вызывают на совещание, часа на два, а то и больше. Вернусь и забыл, что паял. Так что, как только мне предлагают должность выше той, что я занимаю, так рука сама тянется… нет, не к пистолету, а к ручке… писать заявление по собственному желанию.

Вот и сейчас на столе у Сашки лежал заполненный лист бумаги, который мне надо было подписать.

– Ты меня слушаешь? – вернул меня к жизни Петров. – Про поликлинику все понял?

– Да, да, – подтвердил я. – Все слышал. Все понял.

Полис, поликлинику: все мне оставляли. Лечись, не хочу. Даже страховую сумму увеличили, а перечень страховых случаев вырос вплоть до самой кардинальной хирургии.

– Надбавку я еще тебе пробил, – продолжил Сашка. – Равна твоей пенсии.

– Щедро, – не сдержался я, а про себя подумал. – «Почти ноль плюс еще почти ноль будет равно два почти нуля».

– Если тебя успокоит, – догадался о моих мыслях Петров. – Я просил двойной размер, но совет директоров не поддержал.

– Это рассматривал совет директоров? – удивился я.

– Ну, а как ты хотел? – ответил Сашка. – Финансовый вопрос. Бюджет и все такое…

– Спасибо тебе, – мне стало стыдно перед ним. – Нет, честно, спасибо. Ты настоящий друг.

– А ты настоящий ученый, – вернул мне похвалу Петров. – Без тебя ни лаборатории, ни всего этого… – Он провел руками по воздуху. – Не было бы.

Это точно. Идея взглянуть поглубже в пространство и время пришла именно мне. И именно я ее развил и довел до аппаратного решения. И именно поэтому я представлял себе, что так и буду потихоньку ковыряться на своем рабочем месте в лаборатории, пока… до самого конца, в общем.

– Слушай, – вдруг меня осенила мысль, из той категории, которые мне раньше не приходили. – А ведь все эти блага: полис, поликлиника, надбавка – это ведь не случайно?

Петров помрачнел.

– Не случайно, – сказал он. – На меня давят, что я не даю дорогу молодым.

– Нет, ты постой, – поспешил продолжить Петров, хотя я ничего не собирался говорить. – Вот, как у тебя с программированием?

– Никак, – честно сознался я.

– Вот! – Сашка поднял указательный палец вверх. – А если мы все автоматизируем, то даже, если будем использовать простой метод проб и ошибок, точки проколов времени будут находиться быстрее. Во много раз быстрее. А если внедрим искусственный интеллект, то…

– Ладно, не кипятись, – сказал я, потянулся за листком и ручкой, что лежали на столе, и подписал все, что от меня требовали.

Все, я свободен. Я ухожу и даю дорогу молодым. Я стал подниматься со стула.

– Подожди, – сказал Сашка.

Он вышел из-за стола, обогнул его и сел на край стола рядом с моим стулом.

– Есть еще бонус, – сказал он. – Полностью от меня.

– Деньги…, – начал я.

– Обижаешь, Сева, – сказал мой теперь уже почти бывший начальник. – Если хочешь, то можешь пройти на ту сторону. Посмотреть, как оно. Все-таки, твое детище.

– Что? – не поверил я своим ушам.

– То, Сева, то.

– Подожди, – я искал возражения, боясь поверить в сказанное Петровым. – Вы же этих испытателей, как космонавтов готовите.

– Закопался ты в своих делах, Сева, – ответил Сашка. – В этом давно отпала необходимость. Ну, как тебе бонус?

– Спасибо, не ожидал, – я все еще не мог поверить в его предложение. – А когда…

– Да хоть завтра.

– Слушай, что и совет директоров не возражал?

Петров рассмеялся.

– Пусть они свои копейки считают, – сказал он. – А в лаборатории я решаю, кого отправлять на ту сторону, а кого нет.

***

«Вот почему так получается?» – думал я по дороге домой, прихрамывая. – «Ничего не болит, а колено подводит».

Насчет «ничего не болит», это я прихвастнул. Болячек хватало, но больное колено – оно всегда было на виду: то ночью кольнет, то утреннюю зарядку, как следует сделать не позволит. А заработал я эту проблему по глупости. Своей и чужой.

Позвал меня как-то кататься на лыжах приятель. На тех, что называются горными. Горы не горы, а небольших сопок на севере области хватало. Там энтузиасты и поставили бугельные подъемники. А потом и народ с лыжами подтянулся.

Приятель уже освоил и Домбай, и Чигет, а я встал на лыжи впервые.

– Ты пока вот здесь покатайся, – сказал приятель, показывая на проторенную лыжню. – А я потом подойду.

И он ушел на основной склон.

Это была первая глупость. Его. Указанная лыжня, продавленная кем-то в крепком насте, петляла между березок.

А затем произошла вторая глупость. Уже моя. Я послушался совета приятеля, дотопал до лыжни, встал на нее и оттолкнулся палками.

Это только самосвал не может сойти с деревенской колеи. Я смог. Лыжи донесли меня до первого поворота и вместо того, чтобы повернуть, направились дальше к стоящим впереди березкам. Меня спас наст. Лыжи зарылись под него, движение затормозилось, и мое тело по инерции полетело вперед. Лыжи развернулись в стороны. Одна из них послушно отстегнулась, а вторая решила отучить меня делать глупости. И не отстегнулась. Я упал лицом в наст, а мою ногу вывернуло в колене.

«Знал бы, соломки подстелил», – в который раз подумал я. – «А вернее не стал бы слушать глупых советов. И сейчас бы не хромал».

Подумал и встал, как вкопанный.

– Что? Что ты сейчас сказал? – произнес я вслух, заработав косой взгляд проходящего мимо парня.

Лоб вспотел, сердце заколотилось в груди, и я присел на удачно подвернувшуюся вдоль дороги скамейку.

«Какие лыжи?!» – неслись в голове мысли. – «Надо сделать совсем другое… Раньше отправить на обследование жену, дочке сказать, чтобы выбирала институт сама…»

Сидел я на скамейке, наверное, с полчаса. Мое настроение то поднималось в небеса, то вновь падало на грешную землю. Петров пообещал отправить меня завтра на экскурсию в прошлое. Наверное, точка прокола времени уже созрела, и меня завтра закинут на пять-десять минут в прошлое в качестве бонуса. Что сажаем, то и едим. Кому-то зарплату кастрюлями выдают, меня вот в прошлое забрасывают.

Но есть одно «но». Тем, кого забрасывают строго-настрого запрещено что-либо менять. Идеально, просто стоять столбом и даже не дышать, чтобы не изменить соотношение углекислого газа в атмосфере. Это так Петров шутит.

Это главное «но». Но есть и другие. Далеко вряд ли забросят. И здесь не все может решить Петров, хоть он и хорохорится. Перерасход энергии ему не дадут сделать. Значит, лишь на лет десять-пятнадцать я спущусь по лестнице времени вниз. Хотя никакая это не лестница.

***

Началось все с того, что один мой знакомый собачник рассказал, что собаки, когда забегают за угол дома, думают, что это совершенно новый угол. Сколько раз бы они не обегали дом, то каждый раз, забегая на другую сторону дома, они считают, что видят ее впервые.

Меня это удивило. Стал искать подтверждения или опровержения этому. Нашел. Все оказалось правдой. Британский институт западного Уэльса несколько лет исследовал этот феномен. Денег что ли им некуда было девать? Но в результате они установили, что все так и есть. Если назвать стороны обычного дома, построенного в виде куба: А, Б, В и Г, то всем собакам, что принимали участия в испытании, эти стороны казались бесконечной чередой новых открытий.

«Странно, что они остановились», – подумал тогда я. – «Не собаки, конечно, а исследователи».

Они не продолжили свой эксперимент. То ли деньги закончились, то ли все дальнейшее по этой теме засекретили.

«Если продолжить», – подумал я тогда. – «То надо задаться таким же вопросом в отношении людей».

Собаки считают стороны дома каждый раз новыми. Человек считает каждую свою весну, лето, осень и зиму неповторимыми. А что, если это только стороны некого «дома»? Нам только кажется, что вот этой «стороны дома» еще не было. Она уже была, просто мы каждый раз видим все по-другому. Или просто хотим видеть.

Мы можем смеяться над ограниченностью собаки. А в это время кто-то смеется над нашей человеческой ограниченностью.

Я рассказал про свою идею Петрову. Тот за нее, как ни удивительно, ухватился, выбил финансирование и создал лабораторию. А через два года мы совершили то, что назвали «проколом времени». На самом деле мы просто заглядывали назад, за тот угол дома, что только что прошли. Причем заглянуть назад у нас получалось, а вот вперед – нет. Как это сделать, у меня идей не было. Более умных людей со стороны Петров привлекать не хотел. И, в конце концов, был одобрен метод проб и ошибок. Делать микроскопические проколы времени. Отмечать те, когда протокол произошел вперед, а не назад. Собирать статистическую информацию, а потом пытаться повторить успешные варианты. Но пока дело не двигалось. Ни одного прокола вперед не было.

Петров видел выход в многократном увеличении количества микропроколов. Массовость рождает мастерство, как говорили в моем детстве. Так и Сашка надеялся на закон больших чисел, который рано или поздно придет на помощь, и произойдет прокол вперед, а не назад. Я в это не верил. Наверное, поэтому и оказался на пенсии.

***

На следующее утро я пришел на работу подготовленным. В кармане пиджака лежала пара листков с исчерпывающими инструкциями. Там же была описана моя гипотеза о проколах времени и общая схема конструкции, позволяющей эти проколы осуществлять. Про свое открытие я написал на всякий случай. Вдруг, я, тот другой, не прочту статью про собак, и мне не придет в голову мое изобретение.

Собираясь на работу, я сначала хотел одеться понаряднее. Потом подумал, что все это глупость и оделся, как обычно: джинсы, рубашка на выпуск, темный пиджак. Собрался было покинуть квартиру, как резанула боль в колене. Пришлось взять с собой трость.

Трость у меня была статусная. Получая ее на пятидесятилетие, я сделал вид, что обиделся. Мне такому юному и здоровому подарили трость! Как бы в отместку, сразу же по получению подарка, я сделал сто приседаний, вызвав уже ответное недовольство некоторых гостей. Водка, видите ли, греется. Но в целом, хорошо тогда посидели. Потом гости разошлись, а трость осталась. Тяжелая, так как была выполнена из какого-то особенного африканского дерева, с бронзовым навершием в виде вытянутого клюва экзотической птицы.

Но и это еще не все. Зная о моем увлечение кендо, друзья постарались. Внутри трости скрывался стилет. И хотя это холодное оружие не походило на те мечи, которыми мы махали в секции, я был доволен. Держа трость в руках, я ощущал себя и самураем, и каждым из четырех мушкетеров великого Дюма. Трость редко покидала мою квартиру. Сегодня был один из таких дней.

В лаборатории Петров, увидев меня с тростью, ничего не сказал. Но в его глазах явно читалось удовлетворение. «Видишь, не зря я тебя отправил на пенсию. Без подпорки уже и ходить не можешь».

Мы спустились на минус первый. Когда-то здесь было бомбоубежище. Здоровенное, длиной во все здание, помещение. Теперь это бы наш испытательный цех. Ничего примечательного, если не знать, чем здесь занимаются.

Петров отдавал распоряжения. Я подписал необходимые бумаги. Сам в свое время принимал участие в их разработке. Суть их была: не переносить, не менять, не вмешиваться и еще пара десятков «не». Основные из них я, как раз, и собирался нарушить. Подписав бумажки, я зашел в зеркальную комнату. За экспериментом наблюдали четыре камеры. Они запишут все моменты моей отправки на экскурсию в прошлое.