Читать книгу Не время для человечности - Павел Бондарь - Страница 6

III. В ПРЕДДВЕРИИ ГРЕЗ
Круг второй. Значение лопастей

Оглавление

Мы стоим перед очевидной проблемой – то состояние, в котором находится наша цивилизация, очевидно тупиковое по мнению любого здравомыслящего человека. Отсюда и возник ворох обществ мистиков, оккультистов и прочих интеллектуальных калек, фантазирующих на тему нового грядущего витка развития; однако они стали индикатором того, что мы и правда изнемогаем в ожидании смены парадигмы. Религия отмерла, мы уже не воспринимаем ее как часть жизни. Наука стагнирует и топчется на месте. Философия, как и прежде, полна лжи, словоблудия и противоречий. Массовая культура не даст никаких ответов, ведь и она сама деградирует вместе с нами. Но предположим, что нам в руки попал бы инструмент, позволяющий все исправить, “отрезать лишнее”, выбрать тот вариант развития реальности, который приведет нас к процветанию; и у этого инструмента нет ограничений – ему подвластны любые аспекты действительности, истинно божественное могущество. Что бы мы выбрали? Каким мы хотим видеть идеальный мир? И можем ли мы решить это совместно? Чем больше я об этом думаю, тем больше склоняюсь к мысли, что мы бы никогда не договорились. В таких важных вещах нельзя доверять решение обществу.

Неизвестный автор, “Ген смерти”


В небольшом кабинете, оборудованном специально для проведения сеансов воспроизведения некоторых избранных фрагментов, сейчас было всего три человека. Сегодня они собрались здесь для оценки работы штаба, ведь спустя четырнадцать циклов – без достижения каких-либо существенных успехов – руководство было совершенно уверено, что дать подобную оценку необходимо. Не только текущему составу штаба, но и работе самой нейромодели. Один из присутствовавших, начальник штаба с травмой лицевого нерва, предоставил подборку фрагментов, которые, как ему казалось, были наиболее многообещающими. Они не вписывались в остальной массив данных, были словно инородной частью, и в этом могла заключаться какого-то рода подсказка. Некоторые из фрагментов были извлечены уже давно, еще во время первых циклов, какие-то появились в деле недавно. Начать было решено с одного из недавних, извлеченного на тринадцатом цикле. Человек из руководства махнул рукой, устраиваясь в кресле поудобнее, поставил стакан с кофе на стол. Начальник штаба кивнул технику, и тот нажал несколько кнопок на голографическом удаленном интерфейсе, подключенном по зашифрованному каналу напрямую к выбранной подборке. Библиотека фрагментов пришла в движение, отдавая на вывод нейрозапись, и воспроизведение началось.

“Наступает особое время. Иногда я думаю об истории человечества как о комнате с человеком и большим механизмом с лопастями, вроде вентилятора. Вот картина: человек сидит в комнате, механизм стоит рядом, он неподвижен, конструкция основательно закреплена. У комнаты нет ни окон, ни дверей, а примерно посередине, в паре метров за спиной человека, начинается пропасть, и задняя стена комнаты сплошь усеяна острыми шипами. Человеку жарко. И вот он задумывается, можно ли как-то использовать эту штуковину, чтобы стало прохладнее? Он подходит к механизму и осторожно трогает его пальцем, ощупывает и осматривает, качает лопасти. Качнул резко – и ощутил легкое колебание воздуха. Идея! И человек начинает раскручивать лопасти, с усилием, медленно, но чем дальше, тем легче они поддаются, и вот уже прохладный поток воздуха обдувает радостного человека, и он все продолжает и продолжает крутить лопасти. В какой-то момент нашаривает рукой рычажок с задней стороны механизма, дергает его. Рычажок ломается и отваливается, но механизм начинает крутиться сам, и человек, довольный собой, садится перед лопастями и наслаждается прохладой. Но механизм ускоряет вращение, и вот уже поток воздуха становится некомфортным, сушит глаза и обветривает кожу. Пока человек думает, как поступить, скорость вращения растет линейно. Когда человек решает встать и выключить механизм, поток воздуха уже почти сбивает его с ног, толкая в сторону пропасти, но человек хватается за прикрепленную к полу конструкцию. Рост скорости вращения из линейного становится степенным. И вот человек висит параллельно полу, уносимый невероятно мощным и все более ускоряющимся потоком, одной рукой пытается выключить механизм, другой изо всех сил цепляется за него же.

Какие есть выходы из этой ситуации? Если предположить, что прыгнуть, перекатиться или еще каким-то способом уйти из-под потока невозможно. Как мне кажется, остается три варианта: либо попытаться сломать механизм, рискуя конечностями и даже жизнью, либо сдаться – разжать руку и улететь в пропасть, либо держаться дальше, в надежде, что иное решение появится прежде, чем скорость потока выйдет на экспоненциальный уровень, когда держаться станет невозможно. Но третий вариант – это ловушка, иллюзия выбора. Нам свойственно надеяться на лучшее вопреки объективной реальности. В конце концов, мы ведь улетим в пропасть как во втором, так и в третьем случае, так почему бы не подождать, пока еще есть силы?

Первый вариант хорош тем, что дает надежду на спасение, но плох в том, что гарантирует увечья. Второй – избавляет от страха и боли, но гарантирует смерть – ну, как гарантирует, на дне пропасти ведь может быть водоем и подводные пещеры, ведущие на свободу, так? Теоретически. А вот третий вариант… Он скорее не про надежду, а про страх, неспособность сделать выбор, бесконечное откладывание момента принятия решения. Мы тянем время, а лопасти вращаются все быстрее, и скоро любые попытки сломать их превратят руку или ногу в кроваво-мясной фонтан, не причинив вреда механизму, а если перестать держаться – потоком воздуха снесет сразу на заднюю стену, на шипы. И чем дольше мы тянем с выбором, тем меньше у нас шансов.

Наступает время решать, зачем мы здесь, чего мы хотим, чем готовы пожертвовать. Нужно ли нам вообще это “будущее”? Или большинству из нас действительно наплевать? Верующие попадут после смерти в специальные места, им можно не беспокоиться. Атеисты растворятся в небытии, что в принципе снимает большинство вопросов. Родители сейчас вряд ли задумываются о судьбе своего рода, все внимание сосредоточено на детях или внуках, и почти никто не заглядывает в будущее на несколько поколений вперед. Наш короткий век диктует законы нашего мироощущения, расстановки приоритетов – устроиться получше, воспроизвести свои гены, проследить за тем, чтобы потомство встало на тот же путь, а потом и смерть тут как тут. Ну и где найти время и силы для переживаний обо всем роде людском? Инстинкта размножения не всегда хватает даже на должное исполнение функции заботы о непосредственном потомстве, куда уж там долгоиграющие планы на весь вид.

Кто знает, возможно, мы вскоре преодолеем тягу к самовоспроизведению, окончательно смиримся с тем, что никакого будущего у нас – нашей собственной отдельной личности – нет, и постепенно вымрем. Заложено ли это природой в каждый биологический вид, чтобы не допускать перенаселения и доминирования единственной формы жизни, или же это, наоборот, программный сбой, и в оригинале нашего “кода” прописано, что мы должны заполнить собой все существующее пространство? В первом случае получается, что вселенная чудовищно жестока, раз не дает ничему существовать столько же, сколько она сама. Она как мать, наблюдающая за смертельными играми своих детей и в конце лично убивающая победителя. Во втором случае мы видим, что она, возможно, стремится к полной унификации, достижению абсолютной однородности каждой своей частицы, и это тоже немного пугает. Или же мы зря ищем паттерн там, где его нет? Если существует то, что нам кажется системой, всегда ли справедлив вывод о наличии истока, предтечи, акта творения, любого другого первоначала, первопричины? Может ли что-то неслучайное возникнуть случайно, и способны ли мы вообще в полной мере понять значение слова “случайно”? Хотел бы я узнать ответ на хотя бы один из этих вопросов”.

Нейрозапись с коротким сигналом прервалась, обозначая конец выбранного фрагмента.

Не время для человечности

Подняться наверх