Читать книгу В когтях безумия - Павел Ившин - Страница 18

Три долгих стука в дверь с большой паузой. Спустя двадцать ударов сердца, заскрежетали засовы, зазвенели цепи, дверь открылась. Рен вошел внутрь, поздоровался с зубодером, который как всегда забыл пригласить его пройти в гостиную, а после предложил чай.

– Мне передали, что ты хочешь меня видеть, – начал охотник.

– Верно, – зубодер слегка улыбнулся и наполнил кружку Рена каким-то безумно душистым отваром.

– В чем дело? Выкладывай, ненавижу, когда ты так хитро улыбаешься. Чего задумал?

– Я слышал, что поселения клыкачей уходят на северо-восток, – начал старик.

– К чему ты клонишь?

– Тебе все дальше и дальше приходится забираться в лес, а чтобы вернуться назад скоро и дня перестанет хватать, – старик продолжал, не меняя тона.

– В мамочки мне заделался? Чего вдруг такой заботливый? Раньше тебя это не беспокоило, выкладывай, зачем позвал и не беси меня.

– Ладно, ладно, – засуетился старик, – молодая кровь, лишь бы головы с плеч посносить.

– Говори.

– Ох, ну хорошо, хотел по-хорошему и издалека, не получилось, – старик обвинительно глянул на Рена, тот и ухом не повел, – у меня наклевывается большая сделка и за пределами Корвиса, ты понимаешь о чем я.

Рен кивнул в ответ.

– Замечательно. Мой заказчик из Вук, город, который находится…

– Я знаю где он находится, – перебил его Рен.

– Ух, стервец, ладно. В общем, у меня большой заказ, а путь длинный, м?

– Что «м»? Ты хочешь, чтобы я тебя охранял на всем этом пути?

– Именно, – ответил старик, довольный тем, что у него все-таки получилось подвести Рена к этой мысли.

– Я охотник, а не охранник.

– Да, боже, не упрямься, мы все от этого выиграем, – старик сел напротив и стал передвигать чашки, – эта чашка – Вук, она далеко и мне туда нужно, эта чашка – клыкачи и они двигаются по направлению к Вуку, эти две чашки мы с тобой. Мы можем вместе двигаться за клыкачами, ты будешь их убивать в свое удовольствие, я буду делать… эм, «дела» из этих зубов, пока мы доберемся до Вука на твоем луке станет в два раза больше зарубков, а у меня в два раза больше товара – все в плюсе, соглашайся, – старик довольно откинулся на спинку стула в ожидании положительного ответа.

– Убедил, старый болтун, но будешь мне платить дополнительно за охрану.

– Что? Да перестань, ну серьезно, ты все равно двинулся бы в том же направлении, ну?

– Я бы двинулся, а вот ты можешь остаться без своего товара и вовсе не добраться до Вука, дорога дальняя.

– Черт бы тебя подрал, ладно, оно того стоит, – согласился старик, – готовься, завтра с рассветом вдвигаемся.

– Нет.

– Что нет?! Зачем ты постоянно со мной споришь?

– Выгляни в окно, по такой погоде твоя «карета» сядет на пол колеса еще не покинув долину.

– Значит через день, – взвыл старик.

– Ладно, до встречи.

Весь следующий день Рен посвятил сборам в дальнюю дорогу. Надо сказать, что он еще никогда так далеко не уходил и немного нервничал, но мастерски это скрывал за полировкой кинжалов и подготовкой стрел. В глубине души он знал, что уже никогда сюда не вернется, поэтому старался унести с собой как можно больше, но при этом не брать ничего лишнего. Он отобрал из всего своего разнообразия три с половиной десятка идеальных стрел, прямых, ровных, с идеальным балансом и оперением. Взял с собой два лука, сняв при этом тетиву, чтобы сохранить их работоспособность на как можно больший период, два длинных кинжала, размером с локоть, охотничий нож и нож, которым он спиливал зубы клыкачам. Поочередно завернул все это в кожаные тряпки, положил на стол, проверил объем и свежесть взятой провизии, взвесил в руке кошель с монетами, удостоверившись, что все в порядке вышел на улицу. Дело было к вечеру, ну или к позднему дню. В долине солнце всегда садится раньше. Он неспешно пошел по знакомым улочкам, вспоминая всю прожитую здесь жизнь с самого детства. В этом дворе он впервые учился стрелять из лука, конечно же, он промазал по мишени, но зато просто идеально попал в цветочный горшок, за что потом его обильно выпороли. А под этой яблонею он впервые поцеловался с девочкой, он уже не помнил, как её звали, но точно помнил, что ее родители его не любили, а вскоре уехали в Корвис, оставив маленького влюбленного мальчика один на один с его разбитым сердцем. А с этого холма он увидел горящее селение, после набега клыкачей, когда погибли оба его родителя. Разные чувства вызывала у него долина, это было и чувство вины, и горечь разлуки, и жажда мести, но он был благодарен всему тому, что произошло здесь с ним.

«Все, что ни делается, делается к лучшему».

Он еще раз спустился к горному ручью, выпил ледяной хрустальной воды, ему свело челюсть, он немного поморщился, потом улыбнулся – еще одно воспоминание с детства. Пора. Завтра нужно выдвигаться.

Утро подкралось незаметно, застав врасплох Рена присутствием зубодера у него дома.

– Выспался, малец? – спросил зубодер.

В ответ Рен лишь протер глаза и потянулся.

– Я уже начинаю думать, а не ошибся ли я с выбором спутника?

– Заткнись, ты прекрасно знаешь, что я не подведу.

– Заткнись? Ты сказал «заткнись»? Да как ты смеешь, щенок, так со мной разговаривать? А ну немедленно извинись!

– Ты так и будешь там бурчать или мы пойдем, – с упреком сказал Рен, стоя в двери, со всех сторон обвешанный мешками.

Зубодер махнул рукой, вышел из дома и пошел к повозке.

– Закидывай свою задницу в карету, пора трогать.

По каменистой и ухабистой дороге долины они отправились в сторону большого тракта с ровной укатанной дорогой. На тракте не было ни одной живой души. Следы возниц и повозок, в лучшем случае, были месячной давности и не представляли ни интереса, ни опасности. Так томно, скучно, и слава богу, прошли первые два дня в пути, а за ними и еще три таких же. На ночных привалах Рен делал свои вылазки и продолжал рубцевать свой лук, а зубодер складывал принесенные клыки в отдельный мешочек.

– Мда, – начал зубодер, – чую, зря я тебя в охрану то нанял. Тут даже голая девица прошла бы никем не тронутая.

– Лучше поблагодари судьбу за такое спокойное путешествие. В случае нападения, ты бы погиб первым, ну или на худой конец делал бы свои «дела» для бандитов.

– Аксцись, стервец, думаешь я пожалею пару монет ради своей безопасности? Тем более, если бы на нас напали, и мы остались в живых, мы все равно бы не успели на сделку вовремя.

– Осталось всего ничего, смотри, уже видны башни городской ратуши.

Вук был не очень большим городом и исключительно портовым, а это означало, что там было много борделей, таверн и рыбы. Это приграничный город, принадлежащий Моссадору, поэтому не смотря на свои размеры он имел весьма внушительную крепостную стену и жесткие порядки, так вместо повешения, смертников расстреливали из корабельных баллист, город ведь портовый.

– План такой, я еду на встречу один, ты можешь пока где-нибудь погулять, сходи на море посмотри, зуб даю, ты еще никогда не видел столько воды, – зубодер звонко рассмеялся над собственной шуткой и похлопал Рена по плечу.

«Шутник, но он прав, обязательно схожу».

Они без проблем пересекли городские ворота и попали в город, после чего дантист оставил своего спутника со словами «Развлекайся, малыш», что в очередной раз не смогло задеть Рена и тот начал свой поход по местным достопримечательностям. Одним словом, смотреть было нечего: главная площадь и сам город насквозь пропахли свежей и тухлой рыбой, по углам матросы зажимались с местными девицами, в закоулках проходили кулачные бои. И все же он был впечатлен тем, насколько быстро здесь течет жизнь, здесь постоянно что-то происходит, хорошее или плохое – не важно, важно, что город живет, дневная жизнь постоянно сменяется ночной и все опять заново. По мудрому совету и наставлению зубодера он вышел в порт, к причалам. Сегодня там не было больших кораблей, в порту стояли только маленькие рыболовецкие шлюпы. Рен не отчаялся, ведь он пришел смотреть отнюдь не на корабли. Вода была грязной, совсем не соленой, а скорее всего протухшей, в ней плавало безумное количество самого разного мусора и, наверно, все сточные канавы текли сюда. Внутри него ключом били противоречия. Ну не может такого быть, чтобы то, о чем написано столько прекрасных книг, сложено столько невероятных легенд, было таким мерзким и отвратительным. Он решил покинуть город и идти по берегу до тех пор, пока реальность не совпадет с его ожиданиями. На берегу то и дело встречались разные разбитые бочки, длинные доски, мачты маленьких судов, лохмотья, которые в лучшие свои годы стояли целого состояния, люди… Люди? Рен подбежал к телу человека, которое по пояс закрывала парусина. Это оказался мужчина, невысокого роста, бородатый, он, кажется, еще дышит. Рен вытащил его подальше на берег, прислонил к камню, осмотрелся, нет ли кого вокруг, чтобы позвать на помощь, сам-то он в медицине не очень уразумевал, но вместо этого увидел семь столбов чаек, паривших над чем-то. Еще люди. Рен бросился к этим столбам, крича и размахивая руками, чтобы отогнать слетевшихся птиц. Обнаружил еще трех живых: две женщины и одного мужчину. Всех троих он оттащил к бородачу, прислонил к разным сторонам камня, устроил тень, попытался раздобыть пресной воды, также рыская по берегу, но тщетно.

По прибережному узкому тракту катилась телега, он бросился к ней наперерез.