Читать книгу Оттенки: Никому не верь! - Павел Николаевич Алексеев - Страница 2

Джонатан с интересом провожал взглядом улетающие вдаль военные самолёты. Он и представить не мог, что происходит там, за горизонтом. Однако мальчик в свои одиннадцать лет мечтал стать лётчиком и покорять небесные просторы, быть выше всех. Мечта его оканчивалась на том самом месте, где он и стоял в тот момент, а именно, посередине пшеничного поля, неподалёку от дома. Рядом с Джоном носился старый мохнатый пёс по кличке Гром. Порода его походила на помесь обыкновенной овчарки и лабрадора. Тот ждал, когда светловолосый мальчишка бросит в сторону палку, дабы умчаться за ней и принести её. Двенадцатилетний пёс был умным, преданным и очень любил своих хозяев, а в особенности Тома, который его подобрал ещё щенком, выходил и обеспечил кровом.

Оглянувшись назад, Джонатан наблюдал одинокую старую покошенную лачугу, где жил одиннадцать лет. Она здесь была на всю округу одна. Рядом ни единого строения, кроме деревянного амбара. Его отец Томас ковырялся возле дома. Он регулярно занимался хозяйством, а Джонатан ему в этом помогал, однако и часто отлынивал от работы, придумывая множественные отговорки. В этот жаркий июльский день Джон также никак не желал работать. Несмотря на то, что Том ему дал поручение установить новый забор, тот убежал в поле играть с псом. Отцу это не нравилось, поэтому Джонатан часто выслушивал от него упрёки. Мальчишка был упрямым и делал всё по своему, что нередко приводило к скандалам.

– Пойдём к дому, Гром! – проговорил Джонатан. – А то, папа снова будет ругаться.

Мальчишка понимал, что если не сделает заданный на день фронт работы, то может остаться без ужина. Пёс молчаливо взглянул на парня исподлобья, вильнул хвостом и умчался к дому, где его так же ждал хозяин. Джонатан не спеша шёл по полю, сбивая палкой пшеничные стебли. В небе над ним продолжали пролетать самолёты, оставляя после себя огромные реактивные следы. Шум от «стальных птиц» долго оставался в ушах, но этого было не избежать. Военное время давало о себе знать. По всему миру люди умирали не только от геноцида и убийств, но и от голода. Человечество выживало, как могло. Кто-то пытался развиваться в городе, многие прятались на фермах и в деревнях, зарабатывая на жизнь лишь ремонтом техники и выращиванием овощей. Том был известен в округе по ремонту старых автомобилей. Для этого он ещё в 1940-м году построил амбар, где ремонтировал технику. В основном это были автомобили, владельцы которых проживали в городе Нилз, расположенном в сорока минутах езды на север. Этот город только начинал развиваться, однако и преступность в нём росла не по дням, а по часам. Коррупция – вот самый главный грех людей. Сколько бы у них не было денег, пытаются зарабатывать больше. И это не порок, если ты знаешь свою «планку», но большинством движет жадность, поэтому люди начинают переходить границы, дабы овладеть большим богатством. От этого начинаются войны, массовые истребления невинных, а самое главное, что человек лишь марионетка в сальных руках руководства.

– Долго тебя ещё ждать? – угрюмо бормотал Том. – Если ты, щенок, до захода солнца не поставишь вокруг дома новый забор, то ужина не увидишь, и ночевать будешь в амбаре!

– Прости, отец! – обиженно отвечал Джонатан. – Я сейчас начну. Только воды попью.

Том со всеми так разговаривал. Ему не нравились люди из-за жадности, лени и стадного мышления. Томас, будучи обычным фермером, не упускал возможности «ободрать» богачей. Он считал это долгом за свою никчёмную жизнь, ведь каждый из чиновников «обгладывает» людей до косточки, не поморщившись. Конечно, совесть его терзала, однако плечи не могли выдержать дом, Джонатана и пса Грома.

Том поправил старый потрёпанный комбинезон и направился в амбар, где его дожидалась очередная развалюха марки «Duesenberg J 142 Convertible Coupe SWB» зелёного цвета. Автомобили данной модели, хоть и были распространены, но качество их оставляло желать лучшего. Однако Том радовался этому, ведь такие автомобили в основном и кормили его.

Джонатан в это время накинул клетчатую рубашку поверх майки, туже затянул верёвку на пояснице, которая держала на талии его брюки, зачесал назад волосы и направился к груде деревянных брусков, из которых необходимо сначала сколотить подобие забора, а после поставить его. Работы много, а Том не любил откладывать на потом всё, что задумал. В такой же манере он воспитывал и Джонатана.

Гром носился вокруг Джона, будто оголтелый, мешая работать. Несмотря на свой возраст, пёс был резв, игрив и часто баловался. Однако происходило это до тех пор, пока Томас хорошенько не вскрикнет на собаку. Тогда Гром сутулился и убегал в будку, дабы переждать злость, нахлынувшую на хозяина. Джонатан же в это время молчаливо колотил ограду. У него выходило не особо хорошо, но отец периодически выходил из амбара и подсказывал парню, как лучше поступить и сэкономить брусьев для дальнейших построек.

День приближался к завершению. Солнце уходило за горизонт, оставляя после себя ярко-красный закат, ослепляющий глаз своей красотой. Джон успел поставить забор по периметру, однако тот мог упасть при ближайшей песчаной буре, которая в это время года была не редкостью. Такое природное явление вызвано частыми ветрами. Порой весь дом усыпало песком с полей и ближайших карьеров, используемых для строительства Нилза и других городов.

– Джонатан, я гляжу, ты забор поставил не совсем правильно! – утвердительно хриплым голосом произносил Том. – Ты ведь понимаешь, что в бурю он не выстоит и снова разлетится на щепки?

– Я завтра всё исправлю, пап! – отвечал испуганно Джон. – Нужно в ямы под столбами подсыпать больше щебня, тогда забор будет устойчив.

Парень с отцом ужинали в доме, который строил Томас ещё двадцать лет назад. Стены постепенно прогнивали, лестница на чердак могла выдержать только малыша Джонатана. Именно на чердаке и спал всегда парнишка. Несмотря на «золотые руки» Томаса, дом не получалось толком отремонтировать, так как материалов не хватало. Максимум, что возможно было осуществить, это обить стены деревом, которое поставляли ему знакомые и заказчики в счёт оплаты ремонта автомобиля. Но часть материалов уходила на регулярную установку забора вокруг дома. Таким образом, хозяин Том хотел показать клиентам, какую черту нельзя переступать в его владениях. Заказчики всегда оставляли машины за территорией дома, оставляли ключи Томасу и приезжали за транспортом в установленный срок. Сами же добирались до города либо на машинах знакомых, или автобусом, что проходил недалеко от фермы ежедневно в три часа дня.

Том внешне выглядел неопрятно, вечно небритый, в одном и том же комбинезоне, часто носил шляпу, из-под которой выпирали длинные седые волосы. Возраста его Джонатан не знал, а когда спрашивал, тот отвечал, что он прожил уже целую вечность, и многое повидал. На вопрос, где мама, тоже отвечал, обходя тему стороной. Он говорил, что мама далеко и не может сюда приехать из-за войны.

Джонатан посмотрел на себя в осколок от зеркала, умылся холодной водой из ведра и направился по дряхлой лестнице на чердак, где располагался небольшой промятый диван. В качестве подушки под голову Джон использовал старую одежду, перевязанную верёвкой. Несмотря на указания Тома, парень никогда спать вовремя не ложился. Он часто наблюдал за звёздным небом через открытое круглое окно в чердаке. Зимой окно забивали, дабы не пропускало холод, а с наступлением тёплых дней, отбивали. Так и сейчас, оно открывает целый мир в глазах мальчишки.

Джонатан взял старый лист бумаги, сложил его вдвое, после чего загнул углы. Через несколько простых сложений этого листа, в руках парень держал небольшой бумажный самолётик. Он подошёл к окну и пустил его по ветру. Его бумажное творение в момент слилось с настоящими самолётами, что радовало.

– Интересно, куда они снова полетели? – с удивлением спрашивал себя мальчишка. – Вот бы оказаться на месте пилота и понажимать на кнопки, порулить. Уверен, у них самая лучшая работа. Ведь они видят весь мир свысока, могут за секунду оказаться в любой точке мира.

Джон продолжал с интересом вглядываться в небо, облокотившись на круглое окно чердака. Пёс Гром выбежал из будки и начал лаять, смотря на мальчишку.

– Гром, ты почему не спишь? – шёпотом говорил парень, смотря вниз на собаку. – Сейчас отец проснётся, и нам с тобой будет не поздоровиться. Быстро иди в конуру!

Собака бегала, будто, что-то учуяла. Обычно она никогда так не суетилась. Были, конечно, моменты, когда Гром ночью носился по полю за сусликами и кротами, но в этот вечер он особенно встревожился.

– Почему Гром так себя ведёт? – преобладал интерес. – Здесь что-то неладное. Нужно спуститься вниз и выяснить, что происходит с псом.

Джон не решился выходить из дома через главную комнату, где спал Том. Он знал, что если тот проснётся, то будет сильно ругаться. Поэтому решил выбраться через окно, высота которого над землёй более трёх метров. Однако мальчишку это не пугало. Он схватился за деревянный карниз, дотянулся большим пальцем босой левой ноги до крыльца, после чего полноценно поставил ногу. Парень медленно опустил вторую ногу, отпустил руками карниз и присел. Оставалось самое сложное – спуститься с козырька дома на землю. Так как козырёк был выполнен в стандартном угловом стиле, мальчишке нужно было не только аккуратно подойти к краю, но и спрыгнуть с двухметровой высоты на твёрдую поверхность, не повредившись.

Пёс в это время неистово наблюдал за стараниями Джона слезть с крыльца. Тот не лаял, а только бегал из стороны в сторону с поднятой вверх головой. Если бы Гром мог говорить, то это выглядело так:

– Идиот, ты подполз не с той стороны. Нужно прыгать с другой.

Капли пота стекали по лицу Джона, попадая в глаза, от чего сильно начинало щипать. Парень подумал, что зря это всё затеял, смотря то вниз, то на окно чердака.

– Лучше бы остался внутри! – подумал он. – Сейчас бы уже спал, но нет, угораздило повестись на собаку, которая, наверняка, просто хочет поиграть.

Не успел Джонатан полноценно осмыслить сей поступок, как вдруг порывистый ветер столкнул его с крыльца. Парень упал прямо на землю. Дыхание перехватило, мальчик считал, что сломал себе рёбра, однако через секунду к нему подбежал Гром и начал облизывать лицо, приводя его в чувство. Кое-как встал, отряхнулся, прихрамывая, последовал за псом, умчавшимся далеко в поле.

– Гром, куда ты меня ведёшь? – кричал парень. – Постой!

Джон бежал за псом через поле. Стебли пшеницы будто знали, что мальчишка одет в шорты и ласково щекотали его колени. Он кричал, но продолжал бежать, пока не догнал пса, который остановился у придорожного пустыря.

– И почему ты меня сюда привёл? – ругался Джон на собаку. – Ты же знаешь, что отец меня теперь не впустит в дом! Ты же не играться хотел? Верно? Просто привёл меня неизвестно куда! Плохая собака!

Гром в этот момент указывал носом на землю, периодически посматривая на Джонатана. Он словно хотел, что-то сказать, однако у него это не получалось. Парень плюнул на пустырь и не спеша направился в сторону дома. Пёс скулил и не желал уходить от того места, однако Джон двигался поставленной цели.

– Гром, хватит дурака валять, пойдём к дому, – возмущённо твердил мальчишка. – Ты же меня уже приводил сюда! Что ты этим хочешь сказать? Пойдём к дому! Теперь, благодаря тебе мне снова придётся спать в амбаре!

Гром отчаянным взглядом посмотрел на мальчугана и направился за ним. У дома их ждал озлобленный Том. Он не любил, когда Джонатан уходит далеко, а тем более, ночью.

– Ты снова бегал за псом? – ругался отец. – Я же тебе говорил, что не стоит обращать внимания на эту дурную псину. Завтра я её застрелю!

– Не нужно! – плаксивым голосом кричал Джон. – Это моя вина. Я буду спать в амбаре, где мне и место. Только Грома не тронь!

– Я всё решил, сынок, – заявлял Том. – Я всё решил!

Джонатан опустил голову и направился в сторону амбара, куда указывал палец Томаса. Отец не любил, когда его просьбы не выполняются. Он всегда твердил, что для достижения цели необходим внутренний стержень. Хоть у того его никогда не было, он пытался воспитать сына, дабы тот стержень имел внутри себя. Грома Том посадил на цепь, дабы он не умыкнул.

Сон Джона разрезал громкий выстрел. Парень моментально выбежал из амбара и увидел, как его любимый пёс дёргает лапами на заднем дворе дома рядом с выгребной ямой. Несмотря на свои частые высказывания по поводу старости собаки, Том сдержал своё слово. Он нередко утверждал, что собака должна жить не больше десяти лет, как и человек, не больше семидесяти. Что у тех, что у других, теряется нюх и способность к выживанию. После, они только доставляют хлопоты.

Джонатан подбежал к умирающему Грому, взвалил его на свои колени и начал плакать. Собака была его лучшим другом. У них был общий язык, несмотря на то, что многие моменты он и не понимал, однако чувствовал, что Гром хочет, что-либо сказать. Томас закинул ружьё на плечо и направился в амбар заниматься своими делами.

– Почему ты его убил? – кричал плачущим голосом Джон. – Он же ничего не сделал! Животное не он, а ты!

Томас не обращал внимания на выкрики сына, он считал, что стоит ребёнка приучать к жестокости, иначе тот погибнет в этом мире. Если не ты выстрелишь, то выстрелят в тебя, и не важно, невинная собака это, или человек. Ведь, даже от самого беззащитного можно ожидать ножа в спину. Однако малыш Джонатан этого ещё совсем не понимал.

– Укрепляй забор, щенок! – уходя, произнёс Том.

Джон медленно спихнул на землю тело Грома, взглянул в его глаза и, шмыгая носом прошептал:

– Прости нас, Гром!

После этого он послушно схватил ведро и направился к ближайшему карьеру, где находился щебень. Ему необходимо было за день натаскать более пятнадцати вёдер щебня, дабы укрепить ограду вокруг дома. Путь до месторасположения щебня не близкий – порядка пятнадцати минут ходьбы в одну сторону.

Томас вечером выкопал за домом большую яму, куда скинул мешок с Громом внутри. Засыпав его песком, поставил крест, сооружённый из двух палок, перевязанных верёвкой. Он взглянул на засыпанную яму и тихо произнёс:

– Прости, друг, но так будет лучше для всех!

По окончании дня, Джона на столе ждали фрукты и пирожные, что привезли из города заказчики ремонта машины. Конечно, это не сгладит потерю лучшего друга, но мальчишка радовался, что наконец-то попробует настоящие пирожные. Он считал, что отец делает всё, дабы его детство было на уровне сверстников, хотя с теми он никогда не общался. Том обучал Джонатана всему сам, учил простой математике, письму и строительству. Конечно, чего-то парень и не понимал, но со временем учился расплачиваться с клиентами, выписывать чеки от руки, а также осуществлять несложные ремонтные работы по дому.

– Пап, а как ты думаешь, мама вернётся к нам? – спрашивал за ужином Джон.

– Не думаю, – устало отвечал Томас. – Она сейчас очень далеко.

В памяти мужчины всплывала ночь 28 июня 1932 года. Именно в этом месяце годовалый пёс Гром приволок к дому корзину, в которой находился младенец. Мужчина не знал, что с этим чадом делать. Жена три года как жила в земле, смертельная болезнь не оставила ей шансов повидать ребёнка, а Том взял корзину, принесённую малышом Громом от придорожного пустыря. Томас не решался рассказать Джону, что он не настоящий его отец. Когда заходил разговор на данную тему, Томас моментально переключался на другую, либо попросту начинал кричать на парня. Джонатан и представить не мог, что его родители бросили, оставив на погибель.

– Ладно, сынок, отправляйся спать! – заявил Том. – Завтра много работы!

– Почему ты убил Грома? – спросил детским голосом парень. – Из-за того, что он меня снова водил к пустырю? В этом только моя вина! Гром мне был другом, а ты убил его!

– Сынок, я могу тебе сказать, что Гром и мне был лучшим другом на протяжении двенадцати лет, – утверждал Том. – И я бы его не убил за то, что он баловался или тебя тащил ночью чёрт пойми куда. Я его застрелил, так как его срок пришёл. Я не хотел, чтобы он мучился. Он уже давно был болен и через месяц-два сам бы покинул нас. Думаешь, мне это легко было делать? Нет! Я, как и ты, страдаю. Мне Грома очень будет не хватать!

После ужина Джонатан поднялся на чердак, где снова смотрел в окно на звёздное небо и улетающие вдаль самолёты. Периодически он поглядывал вниз, где часто носился Гром. Парень понимал, что прошлого уже не вернуть, но будущее вершит он сам. Джон хотел попасть в город Нилз, однако Том не позволял ему и близко приближаться к цивилизации, так как город людей портит и убивает.