Читать книгу Цвет махаона - Павел Николаевич Алексеев - Страница 13

Люди привыкли осознавать, что годы ничего полезного не приносят, а лишь отнимают здоровье, силы и целые жизни. Билл считал иначе. Он каждый день смотрел на себя в зеркало, его кожа старела, появлялись новые морщины. Казалось, ему это нравится. Он вспоминал слова бабушки и думал, что время делает его сильнее. Бенктон не хотел возвращаться назад в разбитое прошлое. Его жизнь наполнялась свежими красками, а тёмные пятна пережитого прятались под светлым покрывалом настоящего.

Со дня свадьбы прошло семь лет. Дом, в котором Бенктон вырос, теперь выглядел иначе, небольшая перепланировка, ремонт и новая мебель полностью удалили горечь из этих стен. Пустота заполнялась детским лепетом и смехом. Из комнаты в комнату бегал пятилетний мальчик по имени Чарли. Билл настоял, чтобы родившегося в мае 1976 года малыша назвали именно так. Джессика понимала, что для мужа это важно, поэтому не возражала при выборе имени.

Она устроилась работать менеджером по кадрам на местной швейной фабрике. Билл всё также стирал руки, днями и ночами разгружая машины. С Чарли нянчились бабушки Роза и Лиза. Хоть их возраст уже не тот, мальчик заставлял забыть их об этом. Его ни на минуту нельзя было оставить одного. Измазанное чернилами лицо, залитый клеем пол, исписанные стены и много прочих шалостей подбавляли работы. Бабушка Роза всё время, как на иголках, а Лиза, как ни странно, спокойна. К бабушке Лизе мальчик проявлял большую симпатию, так как виделся с ней чаще.

– Что снилось сегодня, Чарли? – спросила за завтраком Джессика.

– Не помню! – тоненьким голосом ответил он, поднося ко рту очередную тяжёлую ложку рисовой каши. – Я видел тебя и папу, а потом куда-то летел.

– Когда летаешь во сне, значит, растёшь! – заботливо сказала мама.

– Получается, я сегодня стал выше? – с интересом спросил Чарли.

– Конечно! – ответила мама, собирая паёк для мужа.

Билл уже позавтракал и находился в ванной. Каждое утро он там проводил минут по сорок. После душа он одевался в рабочую одежду, целовал сына и жену и уходил на работу. Джессика же отвозила Чарли к бабушке, если та сама не приходила к ним домой, после чего ехала за город на работу. У неё, как у квалифицированного работника престижной компании, был корпоративный доверенный автомобиль «Бьюик» синего цвета.

На дворе стоял жаркий август. Ласточки, проносясь над головой, щебетали в воздухе, полыхающий жёлтый шар топил землю в своих лучах, а весь город усеян зелёными дубами, клёнами и соснами. Автомобильный шум поглощал улицы, громкие выкрики газетных продавцов сбивали Билла с толку, а звенящая музыка из фургончика с мороженым скрежетала в ушах, как стекло по кафелю.

Билл в этот день, как и в большинство других, не выспался. Малыш Чарли часто спал с родителями, так как боялся одиночества и темноты. Это нормально для детей его возраста. Однако по ночам он постоянно вставал, чтобы попить воды и сходить в туалет. Билла это выводило из себя, но он держался, чтобы не ругать сына. Он помнил, что в детстве вёл себя так же.

Подходя к месту работы, Бенктон удивился. Магазин, в котором он трудился почти десять лет, закрыт, а сотрудники транспортной компании выносят из него всё содержимое: лотки, стеллажи, технику.

– Что случилось? – с недоумением спросил Билл у рабочих.

– Хозяин сообщил, что магазин обанкротился! – произнёс один из работников. – Вот всё и выносим.

Бенктон понимал, что работа, приносившая ему хоть и не большой, но доход, накрылась «медным тазом». Его это одновременно и огорчало, и радовало. Пройдя внутрь, Билл увидел своего начальника и осмелился узнать у того, что случилось.

– Здравствуйте, мистер Петерсон! – сказал он. – Что теперь будет с рабочими?

– Бенктон, всех рассчитают и отправят на улицу! – грубо ответил тот, вздёргивая тоненькими жучьими усиками. – Мы банкроты! Этого следовало ожидать, ведь с начала года продажи упали из-за большой конкуренции. Весь город заполонила сеть магазинов «Оккейз».

Билл прошёл в кадровый отдел, написал заявление на увольнение и проследовал с бланком в финансовый отдел, где отдал бумажку одной из работниц. Эта большая толстая «гусеница» в красном облегающем платье и с фиолетовыми волосами на голове, казалось, за свои сто пятьдесят лет ни разу не улыбнулась. Всё лицо изрезано пыльными морщинами. Они были везде: на щеках, на лбу, на подбородке, на губах, и даже уходили глубоко под декольте. Кожа выглядела настолько грубой, что ненароком напоминала кору столетнего дуба или секвойи. Женщина сидела за небольшим деревянным захламлённым бумагами столом и что-то считала на калькуляторе.

«Наверное, считает, сколько жить осталось», – с усмешкой подумал Билл.

Ни один мускул на её лице не шевелился, взгляд цепко держался на этой серенькой коробочке с цифрами, а костлявый бледный палец в задумчивости нависал над одной из кнопок.

Через несколько минут она с грохотом поставила печать на бланке, достала из сейфа пачку денег и, отсчитав нужную сумму, положила её на стол перед Бенктоном.

– Ваш расчёт! – противным голосом сказала та.

Билл посчитал деньги и понял, что его обманули. В месяц он получал двести пятьдесят долларов, но в этот раз едва насчитывал сто пятнадцать. Его это возмутило, ведь последние несколько месяцев он работал без выходных. Бенктон рассчитывал увидеть сумму, как минимум вдвое большую.

– Извините, но здесь ошибка! – вернулся Билл и сказал требовательным тоном. – Почему так мало?

Женщина с невозмутимым лицом продолжила что-то считать. Она будто не слышала вопроса. Тогда Билл снова повторил:

– Почему мне так мало заплатили?

Женщина встала с кресла, подошла к Бенктону и на ухо крикнула:

– Если не устраивает, то сейчас и это заберу!!!

Билл пребывал вне себя от такого отношения. Выйдя из полупустого магазина, понял, что ни один он так обманут. Продавщицы и работники торговых залов яро обсуждали свои зарплаты. Клаус Петерсон отправлял недовольных, подходящих к нему людей, к чёртовой матери. Он нервно следил за разорением собственного бизнеса. Не выпускал сигарету изо рта. Иногда доставал из кармана серого пиджака белый платок и протирал им свой широкий склизкий лоб.

Билл, плюнув, пошёл домой. Он понимал, что с бывшим начальником разговаривать бесполезно, а лезть в драку с этим мерзким бюрократом – слишком низко. По пути Бенктон купил газету с рекламными объявлениями.

Стрелки часов приближались к десяти. Чарли уже гостил у бабушки Лизы, поэтому Билл мог насладиться отдыхом и тишиной. Зайдя в дом, он снял с себя рабочую куртку, повесил её на вешалку за дверью и прошёл в комнату. Там включил телевизор и уселся в любимое кресло-качалку. Взяв карандаш, он раскрыл газету и начал просматривать объявления. Всюду предлагали работу, но везде требовался либо опыт, либо диплом. Это замкнутый круг, приводивший многих людей к нищете. Адвокаты, медицинские и банковские работники, секретари, водители – это лишь малый список предложений еженедельной газеты. Билл чувствовал себя никчёмным, ведь всё, что он мог предложить, это силу, которой он зарабатывал последние десять лет. Обведя карандашом подходящие объявления, Бенктон принялся набирать номера телефонов, указанные в газете. Телефон, установленный в холле ещё три года назад, ни минуты не простаивал. Билл слышал единственную фразу от всех работодателей: «Извините, вакансия занята!» Иногда складывалось впечатление, что он разговаривает с одними и теми же людьми. Голоса на том конце провода казались похожими друг на друга, а заученная наизусть фраза отказа звучала однообразно и монотонно. Спустя десятки попыток, Билл понял, что это бесполезно. Ему оставалось дождаться Джессику и поговорить с ней. Возможно, на их фабрику требуются сотрудники, хотя объявления из газеты просили не беспокоиться людей, не имеющих опыта.

Солнце, освещавшее комнату утром, теперь рассеивало свои лучи по кухонному полу. Билл, уставший после поисков работы, не выспавшийся ночью, дремал в кресле напротив телевизора. Экран показывал телешоу, где люди могли выиграть огромные суммы денег. Каждый человек понимал, что это откровенное надувательство, но наблюдать за происходящим было весьма забавно. Участники, чтобы урвать лакомый кусочек, порой выставляли себя полными идиотами. За час позора можно было заработать кругленькую четырёхзначную цифру, чего хватило бы на пару лет вперёд.

Билл проснулся и посмотрел на часы. Половина седьмого. Он проспал почти весь день. Скоро должна прийти Джессика. Бенктон пошёл в кухню, чтобы достать из холодильника вчерашнюю курицу и разогреть к приходу супруги. Не прошло и десяти минут, как Билл услышал звук подъезжающего к их гаражу «Бьюика». Он наблюдал за Джессикой через окно, выходящее из кухни на гараж. Она заглушила мотор, после чего вышла, а за ней вылез и малыш Чарли. Джессика, неся в одной руке пакет с едой, другой рукой нащупала в кармане пиджака ключ. Поднесла его к замочной скважине двери, но та открылась раньше. Перед Джессикой стоял Билл.

– Папа дома! – радостно прокричал мальчик и подбежал к нему.

Бенктон поднял сына, посадил на шею и понёс в большую комнату. Чарли расправил руки по сторонам и представлял себя самолётом, издавая сомкнутыми губами тарахтящий звук.

– Эмм… А почему ты не на работе? – удивилась Джессика.

– Наш магазин обанкротился, – кричал из комнаты Билл, спуская сына на диван. – Всех рассчитали и уволили.

Джессика, уронив взгляд, поставила пакет с едой на кухонный стол. В голове витала только одна мысль – её зарплаты не хватит на содержание семьи и дома.

– И что ты намерен делать? – спросила она.

– Я обзвонил все объявления. Нигде такие, как я, не нужны. Может, к вам на фабрику требуются люди?

– Билл, но я не занимаюсь подбором рабочих, – возмутилась Джессика.

– Разве менеджеры по кадрам делают что-то другое? – спросил Бенктон, входя в кухню.

– Представь себе! – сказала она, невольно повысив тон. – У меня бумажная волокита по рабочим!

– А почему ты кричишь? – спросил Билл, скинув улыбку с лица.

– Прости, милый, – сказала Джессика. – Я попробую завтра поговорить с начальником, но ничего не обещаю. Сам знаешь, нужен опыт.

Билл это понимал, но не терял надежды, что она сможет договориться.

– Джесс, я быстро учусь! – убедительно говорил он. – Я думаю, у меня получится.

Джессика взглянула на него, поцеловала в щёчку и спокойно ответила:

– Дорогой, я знаю, что ты очень способный. Но этого начальству мало.

Билл в эту минуту переключился на Чарли. Он подбежал к сыну и смеясь начал щекотать его за бока. Мальчик хохотал, вырывался и брыкался. Джессика посмотрела на двоих «детей» тяжело вздохнула и вернулась в кухню. Каждый вечер после работы был однообразным. Она готовила ужин, принимала ванну, а в конце дня укладывала сына спать. Билл обычно с работы приходил позже, часам к девяти.

Билл вернулся из большой комнаты и подошёл к ней. Джессика услышала сопение за спиной. Он прикоснулся щетинистой щекой к её хрупкой шее, положил свои руки ей на бёдра и начал делать плавные движения влево вправо, влево вправо. Билл представлял себя в танце и мелодично мычал, продолжая управлять талией Джессики.

– Прекрати, – нервно сказала она и отшагнула в сторону. – Что ты делаешь?

– Просто, – улыбнулся Билл. – Тебе не нравится?

– Не видишь, я мою посуду? Мне сейчас не до танцев!

– Тебе, я смотрю, вообще не до чего! – рассердился Билл. – Последние полгода ты ведёшь себя странно, бесишься на ровном месте, срываешься на меня. В чём дело?

– Билл… милый, – успокоилась она. – Прости, не знаю, что на меня нашло. Может, устала.

– От чего? Бумажки перебирать? – взвинтился Билл.

– Что? – закричала Джессика. – Я бумажки перебираю? Да ты не представляешь, чего мне стоит зарабатывать на фабрике эти чёртовы деньги. Я, можно сказать, одна тяну всю семью, а ты ещё и рычишь. Какой же ты козёл!

– А я не тянул семью? Не приносил деньги в дом? Вспомни, кто на себе всё держал, пока ты в колледже училась. Если бы я продолжил учиться тогда, то у нас бы дом за долги отобрали. И это я плохой?