Читать книгу Рынок или Business? - Павел Правдухин - Страница 8

Начать наше сравнение истинных элементов рыночного механизма с псевдорыночными следует с частной собственности, так как ничто так не нуждается в возрождении и укреплении, как та роль, которую частная собственность играла у истоков рынка. Состояние частной собственности – это критерий состояния рынка: какова частная собственность, таков и рынок. Частной может считаться только такая собственность, которая эффективно выполняет функции, о которых говорилось выше, и прежде всего – функцию механизма личной ответственности человека за свои поступки и решения. Римское право возникло только благодаря тому, что в короткий по историческим меркам период существования Рима времен республики частная собственность была полноценной, то есть в полной мере личной, а не такой раздробленной и деформированной, как сейчас, и исправно исполняла роль механизма личной ответственности, а власть Рима была заинтересована в этом, чего не скажешь о власти нынешней. А без этого безличного механизма личной ответственности рынок долго существовать не может.

Что же случилось с частной собственностью, что она перестала выполнять те функции, которые ей присущи изначально, и в первую очередь роль гаранта личной ответственности ее владельца? Она рассыпалась на мелкие части, которые утратили прямую связь со своим владельцем. Эти мелкие части возникли благодаря изобретению акций.

Является ли это изобретение действительно элементом рыночного механизма или это продукт других сил, противоречащих рынку? Это легко выяснить, если протестировать акцию по тем принципам-критериям рынка, которые приведены выше.

Главное свойство рынка – это его безличность, то есть независимость от действий конкретных лиц, и способность к саморегуляции – поддержанию равновесия в процессе обмена. Учитывая особенности «второй сигнальной системы», а также наличие такого мощного мотиватора поступков (от человечных – до скотских), каким является инстинкт самосохранения, необходим механизм, который позволял бы в условиях свободы выбора, подобно бумерангу, замыкать последствия поступков человека на нем самом. Это было бы справедливо. Хорошие поступки – хорошие последствия для человека, их совершившего, плохие поступки – плохие последствия туда же. Разумеется, речь в данном случае идет о поступках экономического характера, но этого достаточно, так как, во-первых, их большинство, а во-вторых, все остальные в той или иной мере являются следствием первых.

Механизм личной ответственности эффективен потому, что человек не лжет только себе, а в случаях ошибок, которые он совершает при принятии некоторых решений и которые бумерангом возвращаются к нему, он вынужден либо искать причины этих ошибок и находить новые, более правильные решения, либо заниматься другим делом. Поэтому любые манипуляции с частной собственностью – это разрушение данного механизма, а значит, и разрушение рынка, так как рынок становится зависимым от субъективных действий отдельных лиц и тем самым лишается способности саморегулироваться.

Акция и акционерная собственность – это именно такая манипуляция. Адам Смит хорошо понимал это: «От директоров подобных компаний, которые заведуют в большей степени чужими деньгами, чем своими собственными, нельзя ожидать такой неусыпной осторожности, какую участники частного торгового товарищества проявляют в управлении своим капиталом. <…> Поэтому небрежность и расточительность должны всегда в большей или меньшей степени проявляться в управлении делами такой компании»8.

Но это не единственный, хотя и основной недостаток данного изобретения. В этом легко убедиться, заглянув в историю возникновения и эволюции акционерных обществ, представляющую собой непрекращающуюся игру «наступи на грабли», конца которой не видно. Начало этой игре положил шотландец Джон Ло в 1716 году во Франции.