Читать книгу Ирония на два голоса - Павел Шарпп - Страница 15

Успехи и везения обреченно падали мне в руки и были неожиданными, в первую очередь для меня самого. Все это и заставляло серьезно задуматься. Вспомнились несколько случаев, которым невозможно было найти логическое объяснение. Так, например, было после шестого класса, когда меня внезапно наградили бесплатной путевкой в детский лагерь Артек на берегу Черного моря в Крыму. Вначале путевка предназначалась сыну директора школы Ивану, учившемуся в нашем классе очень успешно во всех сферах. Я нередко общался с ним и знал, что врачи обнаружили у него какие-то шумы в сердце и не разрешили резко менять климат. За что мне преподнесли эту путевку на школьном совете, я объяснить не мог. Если я в чем-то и отличился тогда, так это в сборе так называемой макулатуры, организовав с помощью дяди Шуры доставку на санях большого количества выброшенных оберток и отходов производства бумаги от ворот городской бумажной фабрики. После неожиданного везения в разных областях и сферах жизни меня стало преследовать желание постигнуть тайны таких поворотов судьбы. Однако ВГ весьма категорично заявлял, что никаких причин мне обнаружить не удастся.

Я всегда любил решать разные головоломки, разгадывать ребусы, меня легко было увлечь, разбудить азарт, даже при решении задач в школе на уроках математики. В нашем классе были еще два-три человека, включая Сашку, которые тоже были способны с головой погружаться в такие состязания, как будто они служили деликатесом для ума. Этим коварно пользовалась наша математичка, носившая за высокомерность необычную кличку – Мэрочка. Она так умело разжигала соревновательный дух, что иногда за стандартный урок наиболее азартные ученики в классе решали в несколько раз больше задач, чем остальные вместе взятые. Самым главным моим конкурентом в этом был опять же мой друг Сашка, с которым мы странно повздорили на олимпиаде. Постепенно мы сблизились на почве интересов к математике, фантастике и вообще ко всему, что требовало анализа, рассуждений, всяких там находок и озарений. Мы с ним и еще несколько ребят из школы стали регулярно посещать математический клуб при педагогическом институте имени Менделеева. Этот клуб впоследствии получил официальное право выдавать удостоверения о дополнительном математическом образовании, как в специальной школе. В клубе всегда было интересно, его вели энтузиасты – молодые преподаватели. Там постоянно разбирались великие нерешенные задачи, парадоксы в различных областях математики, логики и философии.

Точно так же мы постепенно увлеклись и различными рассуждениями и спорами об устройстве мира, парадоксах космогонии. В старших классах я все больше погружался в бездну загадок о мозге и стал читать книги по нейробиологии, дарвинизму, происхождению видов, а потом незаметно погрузился в изучение психологии и структурной организации мозга. Мне стало интересно размышлять о том, что такое разум, в чем его отличие от ума, как возникла человеческая цивилизация и, вообще, кто мы такие, откуда и куда движемся. Иногда мне в голову приходили те вопросы, которые задал когда-то наш учитель рисования по поводу второго «я». Теперь, уже следуя некоторым рассуждениям ученых об устройстве мироздания, я был склонен считать, что в нашем мозге живет и развивается, по сути, внутренняя вселенная. При этом мне казалось, что эта виртуальная вселенная для нас гораздо богаче внешней и интенсивно развивается, чтобы человек не оказался в тупике реальностей, расширяя границы проникновения в пространство и пытаясь разрешить парадоксы времени.

Мое внимание тогда привлекало все, что было необычным, а тем более странным. Одним таким объектом была наша городская лестница. Я слышал много рассказов об ее мистических свойствах. Ей уделяли внимание не только туристы, но даже серьезные писатели и мыслители, когда-то проживавшие в нашем городе. Все это обросло легендами и приобрело загадочную, почти магическую привлекательность. Главная городская лестница в нашем городе была деревянной, но удивительно широкой и длинной. Она не давала и не дает покоя всем: взрослым и детям, местным жителям и приезжим. Скатиться по обледеневшим ступеням зимой или по толстым перилам летом – это удовольствие, сравнимое с первым познанием сексуального характера. Гора, на которой стоит стройный и легкий, как мираж, Кремль и ансамбль церковных зданий, доминирует, возвышаясь над всем пространством города. А когда поднимаешься по ступеням выше и выше, взгляд охватывает все более широкую перспективу, горизонт расширяется, а ты будто растешь вместе с лестницей. В детстве я почему-то думал, что слово «лестница» происходит от слова «лесть», и чем выше поднимаешься, тем более лестница льстит тебе, даря новые горизонты и ощущения.

Лестница, построенная из сибирского уникально прочного дерева – лиственницы, содержала двести четыре ступени, давая возможность попадать из нижнего города прямо под арку каменного Кремля на вершине холма. Каждая четвертая ее ступень была очень длинной – до двух метров. Зимой, чтобы люди не падали, половину лестницы посыпали песком и солью. Однако с левого края (если смотреть с вершины) отчаянные юнцы обычно раскатывали снежно-ледяное покрытие до зеркального блеска, чтобы можно было на «полусогнутых» лихо лететь с самой вершины лестницы до низа со все нарастающей скоростью.

Наверху, за Кремлем, располагался городской стадион, футбольное поле которого с наступлением морозов работники заливали водой, и оно превращалось в каток, где под трибунами открывали прокат коньков. Массовые катания обычно привлекали людей из всех концов города. Я, как обычный городской парень, тоже каждую неделю ходил на этот каток, и нередко мне очень хотелось вернуться домой в подгорную часть, не снимая коньков. Первое испытание для любого подростка лестница в нашем городе предлагала в виде простого скатывания вниз на собственной обуви, обычной для северной зимы – ботинках, валенках или унтах. Самое главное было – устоять на ногах, а не прикатиться вниз на пятой точке. Постепенно я научился этому и, как говорят, начал «ловить кайф», несясь по пролетам лестницы, обходя на скорости или перепрыгивая через тех, кто упал или затормозил о перила. Второе, что делали «настоящие пацаны», – осваивали уже гораздо более опасный и непростой навык: способность катиться вниз прямо на коньках, которые тогда называли «дутышами». Когда я уже был владельцем таких коньков, долго не решался пробовать скатиться на них по ледяному краю лестницы. Преодолеть барьер помогло осознание, что в любой момент можно приземлиться на пятую точку и так катиться дальше, зная, что ниже не упадешь.

Поскольку сама по себе лестница есть явление удивительное, и многие конструкции современных домов и городов не могут обойтись без нее, то и понятие лестницы может быть применено в аналитике и философии. Мне представляется, что сооружения из ступеней могут объяснить многомерные явления и способы перемещения в пространстве и времени. Преодоление земного притяжения и выход за пределы земного шара представлялись как пока что самая крутая лестница, созданная человеком. Потому-то полет даже в околоземной космос произвел такой фурор у всех жителей планеты Земля, как будто каждый шагнул на новую ступень и внезапно увидел жутковатые неведомые дали.

Знаем ли мы, что такое лестница вообще и множество частных лестниц, наполняющих нашу жизнь своими фазовыми и пространственно изощренными переходами? Давайте признаемся: мы этого не замечаем и даже не подозреваем, какую роль они играют в жизни любого человека. Бывают лестницы затхлые, уродливые и грязные, бывают таинственные и откровенные, не ведающие о своем призвании и возносящие нас ввысь даже после преодоления пары ступенек. Как трудно бывает взойти на одну ступень и как легко скатиться вниз, ломая себя и калеча других. Лестницы могут быть заученными и привычными, как тиканье часов, ежедневно вносящими в наши пути монотонные подъемы и спуски. Самые разительные перемены в жизни нам дарят виртуальные лестницы, порожденные внутренней вселенной мышления. Эти лестницы иногда строятся под впечатлением от реальных физических лестниц, а иногда они парадоксальны и необъяснимы, как ступени – переходы из одного измерения в другое. Ступени лестниц иногда льстят нам и ласкают душу как лакомство или удивительное душевное наслаждение.

В нашем внутреннем мире присутствует много переходов-лестниц, которые дают о себе знать только в крайних ситуациях, иногда во сне, в бреду или в состоянии напряжения всех ментальных сил и специально запущенных неведомо чем или кем внутренних изменениях. Обо всем этом мы догадываемся, лишь проснувшись однажды в поту от преодоления немыслимой сложности лестницы-лабиринта. При этом я всегда сталкивался с насмешками и сарказмом внутреннего «оппонента», но привычно считал высказывания ВГ частью собственного мышления.

Постепенно, рассуждая о лестницах в архитектуре, я вспомнил о том, что во многих поселениях мира они играли ключевую роль. Наверное, в тех городах, где существуют неординарные лестницы, жители могли бы рассказать немало интересного. И рождающиеся новые поколения людей неизбежно растут во взаимодействии с лестницами. Таким образом, я пока стал полагать, что в моем везении некую секретную роль сыграла именно городская лестница, после освоения которой в моей судьбе и устройстве мозга что-то таинственно поменялось. Я надеялся, что в будущем мне представится возможность рассказать, а возможно, и разрешить эту лестничную загадку достаточно доказательно.