Читать книгу Проигравший. Повести российской тоски - Пьер Вагонский - Страница 5

Это история о том, как «друзья» решили свалить на (теперь уже) 23-летнего меня все беды магазина.

Так мы дружно работали с Язелей на отделе два месяца. Постепенно у неё стало получаться продавать лучше, чем у меня, но тогда никакой ревности к этому я не испытывал. Но к тому, что с моим другом Игорем она проводила больше и больше времени, я всё-таки ревновал, хотя и старался не подавать виду.

Мне её интерес к нему казался абсолютно нелогичным. На отделе работаем мы вдвоем, делим все «продажные» горести и радости пополам, делаем вдвоем инвентаризации и уборки, я её научил всему, что она умеет, в конце концов, а Игорь всё равно интереснее! А ведь он просто обычный 22-летний чувак, не имеющий даже законченного среднего профессионального образования, который пошёл в охранники потому что его после армейки никуда особо больше не брали.

Впрочем, скоро начался предновогодний сезон и разбираться в чувствах, а тем более выяснять отношения, стало как-то некогда. Весь декабрь мы вкалывали ежедневно по 12 часов бегая от покупателя и покупателю, оформляя продажи.

Руководство магазина в лице Егора рисовало нам радужные перспективы, обещая, что мы небывало озолотимся за декабрь, но по факту… По факту зарплата была хоть и выше на 30—40%, чем обычно, всё ещё была не слишком большой. Меня это довольно сильно огорчило.

Но поскольку как раз после рождественских каникул у меня было полгода работы в этом магазине, у меня появлялось право на отпуск. Я решил попробовать – что этот отпуск за зверь такой. Ведь никогда ранее у меня такого удовольствия не было. Меня отпустили на неделю, Язеля должна была справиться с отделом, плюс ей должны были помочь способные новички.

У меня же впереди была долгожданная неделя отпуска, с которой удачно совпадал мой день рождения.

Всю неделю отпуска я провёл в бескомпромиссном задротстве, по которому так соскучился. Не мылся, не брился и целыми днями играл, ведь пока я работал и в особенности в декабре, никакий возможности играть у меня не не было. Ведь поиграть один-два-три часа – для меня всё равно что не играть вовсе.

Свой двадцать третий день рождения я фактически не праздновал, по причине моего крайне подавленного состояния. Я работаю на говёной бесперспективной работе, получая копейки, девушка, которая мне нравится, всё более явственно тянется к моему другу, а я сделать по этому поводу могу примерно ничего. Прямо как в песне – «плачь и смотри, со стороны…»

Всё хорошее в этой жизни, типа отпуска, рано или поздно кончается, а вот работа всегда возвращается. Я побрился, надел ненавистную корпоративную красную робу, и вышел к себе на отдел мелкой электроники.

Вроде бы, всё как всегда. Улыбка Язели при встрече, теплое рукопожатие Игоря, остальные коллеги заняты своими делами и кознями, но, что-то не так… Я это чувствую.

И вот после обеда меня зовёт к себе ни много ни мало главный охранник (охранник над всеми охранниками) наших магазинов Андрей. Крайне неприятный тип, с которым я ранее очень неохотно общался только по поводу сигнализаций на витринах и крепежа товаров.

Долговязый рост под два метра, лицо в очках с претензией на интеллект, и в пир и в мир носимая кожанная косуха. Мне он всегда напоминал какого-то маньяка, такую чед-версию Андрея Чикатило, социально адаптировавшегося и нашедшего «нормальную работу», и отчество у него, по странному совпадению тоже было Романович.

Его вызов к себе никогда и ни для кого ничего хорошего не подразумевает. Но поскольку я мужского пола, я предполагал, что меня не будут насиловать. Хотя бы. Наверное.

Когда мы пришли к нему в каморку, он сразу начал гнать на меня по поводу некомплекта товаров на моём отделе. Например, не во всех коробках есть зарядники, к какой-то копеечной мобилке недоставало съёмной батареи.

Я в качестве защиты использовал аргумент, что их не было ещё до того, как пришёл сюда на работу. Андрей не был впечатлен и сказал – «а твои коллеги говорят, что у тебя бардак на отделе, что аккумуляторы и зарядники ты продолбал»…

Я спросил – кто, мог такое сказать?

А он – вопросы здесь задаю Я!

Мы стали писать объяснительную, в которой я постарался оправдаться и изложил перечисленные выше аргументы, что всё потеряно давным-давно.

Когда я уже дописывал, у Андрея заговорила рация, он, бросив, – «дописывай и жди, мы с тобой ещё не закончили», побежал кошмарить очередного воришку, я же остался один в комнате охраны и после недолгих сомнений решил изучить содержание стола Андрея.

И на столе помимо различных накладных, кляуз, заявлений в полицию и её отписок, я нашёл объяснительные от моих друзей – Язели и Игоря.

Язеля в некомплекте товаров прямо обвиняла меня. Даже будто припоминала, как я показывал кому-то звонилку, а потом потерял её съемную батарейку.

Игорь писал о моем халатном отношении к безопасности и к вверенным мне товарно-материальным ценностям. Припоминал, как я забывал включить сигнализацию витрины, где хранятся телефоны, а также то, что инвентаризацию на отделе я делаю редко и неохотно.

Скоро Андрей вернулся и я уже не помню, что он там говорил, какими анальными карами грозил, мне как-то было уже всё равно. Я понимал, что у нас во всем магазине бардак и в каждом отделе происходит плюс-минут то же самое, так что единственное, что меня действительно беспокоило, это предательство единственных близких людей. Людей, которых я считал друзьями и к которым испытывал искреннее расположение. А они же просто решили меня слить. Свалить на меня вину за все косяки тех кто работал на отделе до нас, во время и после. За вас, за нас и за спецназ.

Я не помню, как я доработал тот день. Наверное, как и всегда, когда работаешь среди людей. Носил свою маску, выполнял социальную функцию, был продавцом-консультантом. Раньше со мной были друзья. Теперь я понял, что со мной не друзья, а коллеги.

Просто всё стало как всегда. Как было в школе, как было на последнем курсе универа, как было на предыдущих работах. Всё стало нормально.

Общение с бывшими друзьями стало только по работе, и знаете, что?

Они сделали вид, что ничего не заметили. То есть не было ни расспросов «что случилось», ни тем более извинений. Наверное, вызови я их на откровенный разговор по поводу того, что они написали в своих объяснительных, они, не краснея, повторили бы это всё вслух:

– Дружище, если ты раздолбай, почему мы должны за тебя страдать? – наверное, сказали бы они.

Правды мы, к сожалению, никогда не узнаем.