Читать книгу Синдром Деточкина - Петр Ингвин - Страница 11

Выйдя от Долгопурова, я сделал несколько звонков и поехал по указанному адресу.

Деревянная восьмиквартирка сталинских времен зияла оскалом разбитых окон. Взгляд еще раз упал на листок – адрес был правильный. Осторожно ступая сквозь хлам по стервозному визгу досок, я пробился к нужной квартире.

Звонка на ней не было. Несильный стук в дверь чуть не рассыпал ее и результата не дал. Я использовал последнее средство – крик:

– Простите, здесь живет Зинаида Григорьевна Манько?

Было похоже, что дома никого нет или меня не слышат, но упорство вознаградилось: через пару минут, когда я собрался повторить воззвание, внутри послышалось приближавшееся шарканье:

– Чего надо?

– По поводу вашей дочери Оксаны, – сообщил я намного тише.

Незачем посвящать в дело посторонних.

Оказавшаяся незапертой дверь распахнулась так, будто ее ударили ногой. Обитое ромбиками дерматина полотно просвистело около моего носа. Около – потому что я успел отпрянуть.

– Ну? – Осунувшееся злое лицо глядело на меня исподлобья, словно прожигая классовой ненавистью. – Я Зинаида. И чо?

Вид за ее спиной сообщил, что здесь пили, причем пили много и долго. И часто. И не в одиночку, потому что в районе окна с засаленными занавесками поверх ящика с бельем лежали тощие волосатые ноги. Одна нога приподнялась и заскорузлым ногтем почесала вторую в районе голени. Скрип донесся даже сюда, на лестничную прлощадку.

Я вернул взор на подозрительно разглядывавшую меня собеседницу. Зинаида Григорьевна оказалась достаточно молодой женщиной, возрастом чуть за тридцать, то есть ненамного старше меня, но жизнь наложила на нее отпечаток.

– Я от Долгопурова.

– Деньги принесли?

– Нет. Меня попросили разобраться в обстоятельствах дела, и если все окажется именно так, как вы говорите…

Мне не дали возможности рассказать, какой я хороший и как собираюсь сыграть в этой партии на стороне пострадавшей.

– Что еще задумала эта мразь?! – завопила женщина на весь дом. – Что ему еще нужно? Я все сказала! Моральный вред! Пусть несет деньги! Он сломал жизнь ребенку! Он – преступник!!!

– Если он преступник – почему вы не обратились в полицию? – улыбнулся я, сам удивляясь своей выдержке.

Внутренний голос при этом раз за разом цитировал Карлсона, который живет на крыше, повторяя для себя в тщетной попытке убедить: «Спокойствие, только спокойствие!»

– Вы мне тут словами не играйте! – взревела Зинаида, распаляя себя еще больше. – Этот высокопоставленный ублюдок… я его в порошок сотру! Запомните, мне терять нечего!

Она старательно вгоняла себя в истерику. Видимо, надеялась произвести этим более грозное впечатление.

– Полиция именно для таких дел и существует, – объяснил я.

Но женщина меня не слышала или не слушала.

– Не парьте мне мозги! У него везде все куплено.

Боже мой, ведь – почти ровесница, а как выглядит… И как живет…

Интересно, проголосует она за меня, когда увидит на плакате или по телевизору? За меня вот такого, каким являюсь на чужой непредвзятый взгляд – в тщательно подобранном костюмчике, пахнущего успехом, деньгами и мыслями?

– Не будет денег – он будет сидеть за решеткой! До Президента дойду, но добьюсь! Так и передайте своему хозяину!

Я не обиделся на «хозяина», уже привык выслушивать брань, относившуюся к другим.

– Вы можете рассказать, что именно совершил Евгений Вениаминович? Что он сделал?

– Вам разжевать, нормального языка не понимаете? Может, еще и показать? Он совратил мою несовершеннолетнюю дочь! У меня есть улики! Но они не здесь, не-ет… – осклабилась женщина, улыбкой напоминая клавиши рояля – из желтоватых целых нот с ощутимым вкраплением чернеющей пустоты диезов и бемолей.

Я уже принял для себя решение. Депутата не жалко. Впрочем, эту женщину, стремившуюся нажиться на беде – тоже.

В моем кармане крякнуло пришедшее сообщение. Я прочитал и попрощался:

– До свидания. Я все понял. Спасибо.

Пора делать следующий ход.