Читать книгу Кругом измена, трусость и обман. Подлинная история отречения Николая II - Петр Мультатули - Страница 2

Так называемое отречение Императора Николая II от престола в феврале 1917 года явилось результатом хорошо спланированного государственного переворота.

Документальные источники убедительно свидетельствуют о том, что в течение 1916 – начале 1917 г. ни в Петрограде, ни в Москве не было ни одной сколько-нибудь серьёзной революционной организации, способной и готовой осуществить революцию. Революционное подполье было дезорганизовано арестами, страдало от нехватки денег и ограничивалось распространением листовок или легальными формами борьбы. Социал-демократы, причём оба их крыла, меньшевистское и большевистское, фактически выбыли из активной борьбы. По оперативным сведениям полиции, меньшевики в начале 1917 г. отказались «от активной работы в подполье, находя ее несвоевременной, так как имеется масса легальных возможностей, использование которых может быть несравненно продуктивнее работы в подполье»¹⁵.

К 1917 г. партия меньшевиков разбилась, по меньшей мере, на две группы: на основную группу, примыкающую к Ю.О. Цидербауму (Мартову), и группу меньшевиков-оборонцев Г.В. Плеханова¹⁶. Лидеры обеих групп находились за границей, и меньшевистские организации были лишены единого руководства и достаточного финансирования.

За границей находился и лидер большевиков В.И. Ульянов (Ленин). Несмотря на то что, по определению правоохранительных органов Империи, «партия с.)д. большевиков была наиболее жизненная», в результате проведённых полицией оперативных мероприятий большевистская партия была приведена «к полной бездеятельности и боролась за своё существование»¹⁷. Материальное положение большевистской партии ненамного отличалась от меньшевистской. Агент Московского охранного отделения «Пелагея» (социал-демократ Андрей Романов18 января 1916 г. сообщал: «Марией Ильиничной Ульяновой получен один экземпляр изданной Лениным и Зиновьевым брошюры «Об отношении Российской социал-демократической рабочей парии к войне», часть которой ею перепечатана на пишущей машинке в нескольких экземплярах, розданных близким её знакомым»¹⁸.

4 февраля 1916 г. тот же агент сообщал: «Служащая в Комитете попечения о беженцах на Неглинной улице сестра «Ленина» Мария Ильинична Ульянова получила 1 экземпляр № 1–2 журнала «Коммунист», издаваемого за границей при ближайшем участии «Ленина» и «Григория Зиновьева». […] № 1–2 журнала «Коммунист» имеются также и у инженера Смидовича. Ульянова и Смидович дают этот журнал для чтения партийным лицам и за это берут с каждого по 3 рубля в партийный с.)д. фонд»¹⁹.

Поражают не только те, прямо скажем, ничтожные масштабы деятельности и возможностей большевистского вождя, но и то, что о любом факте его деятельности в России, даже незначительном, становилось сразу известно Охранному отделению. Революционные группировки были в буквальном смысле слова нашпигованы его агентурой.

В агентурном сообщении от 29 апреля 1916 г. указывается, что большевик В.В. Сухарулидзе на собрании московского партийного актива доложил, что вследствие недавних арестов «Московский комитет РСДРП и «городской социал-демократический район» распались, так как большинство их членов арестованы, […] и что в настоящее время каждую минуту можно ждать ареста»²⁰.

9 января 1917 г., то есть за месяц до Февральского переворота, Ленин писал: «Мы, старики, может быть, не доживём до решающих битв этой грядущей революции»²¹.

Что касается партии эсеров, то её партийные организации были разгромлены уже к началу 1914 г. К началу 1917 г. эсерам приходилось лишь «мечтать о таких организациях и о партийной работе»²².

По свидетельству начальника Петроградского охранного отделения генерал-майора К.И. Глобачёва, эсеры к моменту свержения монархии «влачили жалкое существование»²³.

Что касается анархистских групп, то они последовательно обезвреживались охранными отделениями и губернскими жандармскими управлениями, и «члены их в момент переворота почти все содержались по тюрьмам»²⁴.

Таким образом, ясно, что не революционные группировки совершили государственный переворот февраля 1917 г.

Несостоятельной представляется мысль о том, что Февральский переворот стал следствием «стихийного выступления масс». Сегодня на примере целого ряда «бархатных», «цветных» и «цветочных» революций особенно становится понятно, что никакой государственный переворот, никакая революция не могут происходить стихийно, сами по себе. Революции побеждают не в результате «стихийного» бунта, а становятся результатом деятельности мощной организации, влиятельных сторонников и, главное, большого количества денег. Все эти составляющие мы видим на примере Февральского переворота.

Февральские события были событиями локальными. Они коснулись только Петрограда и в очень небольшой степени Москвы. Вся остальная Россия была спокойна. В феврале 1917 г. начальник Тифлисского охранного отделения сообщал в Департамент полиции, что «по имеющимся агентурным сведениям, никаких намерений со стороны преступного в политическом отношении элемента вести означенную агитацию не возникало. […] Все внимание обращено на Петроград, и инициатива должна исходить оттуда»²⁵.

Примечательно, что подобные сообщения поступали со всех концов необъятной империи. Л.Д. Бронштейн (Троцкийсо знанием дела утверждал, что «Февральскую революцию совершил Петроград. Остальная страна присоединилась к нему. Нигде, кроме Петрограда, борьбы не было»²⁶.

В Петрограде в феврале 1917 г. на улицы вышли не «голодные, доведённые до отчаяния обездоленные массы», а организованные вооружёнными боевиками толпы рабочих, горожан и уголовного элемента.

Великий Князь Михаил Александрович занёс в свой дневник 25 февраля: «Сегодня были беспорядки на Невском проспекте. Ходили рабочие с красными флагами, бросали в полицию ручные гранаты и бутылки, войскам пришлось стрелять»²⁷.

Г.М. Катков пишет, что 26 февраля 1917 г. «в военные отряды бросали бомбы, и они, обороняясь, немедленно пускали в ход оружие»²⁸.

Очевидно, что у рабочих не могло быть ни боевого оружия, ни боевых гранат (бомб). Кто кидал эти гранаты и бомбы в войска? Это делали не большевики, которые, наоборот, «делали всё, что было в их силах, чтобы предотвратить стрельбу на улицах»²⁹.

А.Г. Шляпников, который в отсутствие Ленина был фактическим руководителем большевистской организации, крайне опасался, что «разгорячённый товарищ, пустивший в ход револьвер против солдата, мог спровоцировать какую-либо воинскую часть, дать повод властям натравливать солдат на рабочих. Поэтому я решительно отказывал в поисках оружия всем»³⁰.

Между тем, как мы видели, выстрелы и метание «бомб» по войскам со стороны толпы велись весьма эффективно. Можно с уверенностью сказать, что в войска стреляли профессиональные террористы, организовано задействованные в государственном перевороте.

Любопытные цифры о жертвах «великой и бескровной» приводит Л.Д. Троцкий: «1443 убитых и раненых, в том числе 869 военных, из них 60 офицеров»³¹.

Солдаты могли пострадать только в бою, ибо расправ над солдатами толпа почти не чинила.

Не находит своего подтверждения и версия об активной роли в февральских событиях германской агентуры, которая якобы играла важную роль в беспорядках в России.

Следует сказать, что «поддержка мятежников в России была частью стратегии германского верховного командования с самого начала войны»³².

Общее руководство подрывной деятельностью внутри России осуществлял опытный германский разведчик барон Г. фон Люциус, который в октябре 1914 г. направил из Стокгольма в Россию своих секретных сотрудников «с поручением подыскать агентов для организации противоправительственных выступлений и беспорядков на заводах, обслуживающих военное ведомство»³³.

Однако благодаря умелой работе русской контрразведки большая часть германских планов так и осталась невыполненной.

В декабре 1915 г. известный социал-демократ И.Л. Гельфанд-Парвус пообещал германскому генштабу, что в начале 1916 г. он сумеет организовать по всей России мощные рабочие забастовки и беспорядки. Парвус утверждал, что революцию можно начать около 9 января, то есть в очередную годовщину «Кровавого воскресенья»³⁴. По сведениям австрийской исследовательницы Э. Хереш, немцы выделили Парвусу на революцию в России два миллиона золотых марок³⁵.

Однако результаты деятельности Парвуса были весьма скромными и свелись к 45-тысячной забастовке рабочих Петрограда. Забастовка эта была заранее известна Охранному отделению.

После провала Парвуса, немцы не обращались к его услугам вплоть до весны 1917 г.³⁶.

Таким образом, становится очевидным, что свержение Императора Николая II было осуществлено не в результате революции, а в результате заговора. Тем не менее трудно понять, почему заговорщики, многие из которых позиционировали себя как патриоты и даже монархисты, пошли на переворот во время тяжёлой войны, да ещё накануне наступления русской армии, которое, несомненно, обещало быть успешным. Понятно, что люди, возглавлявшие заговор, поставили свои политические интересы выше интересов Отечества. Но не понятно, почему при этом самую активную помощь руководителям заговора оказало ближайшее окружение Императора Николая II, генерал-адъютанты, члены свиты и даже представители правящей династии? Почему участие в заговоре приняли столь разные по своему социальному статусу и политической ориентации люди? Что или кто их объединил?

Наконец, почему свержению Императора Николая II так способствовали правительственные круги союзных держав? Что подвигло их пойти на столь опасный шаг во время тяжёлой войны, когда её исход был ещё совсем не ясен? Ведь участие западных политиков в этом заговоре, независимо от его успеха или неудачи, грозило ни много, ни мало крахом Антанты с последующим выходом России из войны и даже её сепаратным миром с Германией. Это тем более странно, что западные союзные правительства были полностью уверены в верности Императора Николая II своим союзническим обязательствам. Один из главных участников заговора, сэр Дж. Бьюкенен утверждал: «Мы никогда не имели более преданного друга и союзника, нежели Император Николай»³⁷. Другой соучастник февральского переворота французский посол М. Палеолог писал, что царь являлся «образцовым союзником»³⁸. А французский министр колоний Г. Думерг 19 февраля 1917 г., то есть всего за несколько дней до переворота, был уверен, что у «Императора Николая имеется твёрдое решение довести войну до полной победы»³⁹.

Почему же западные демократические режимы сделали всё, чтобы лишить своего «преданного друга и образцового союзника» его верховной власти? Ни одна из называемых возможных выгод не стоила союзникам тех рисков, которые могли наступить для Запада даже в случае успеха переворота, не говоря уже о его провале. Между тем участие этих правительств в уничтожении монархии в России является важным моментом.