Читать книгу Кругом измена, трусость и обман. Подлинная история отречения Николая II - Петр Мультатули - Страница 8

Слова А.И. Гучкова о том, что он и его соратники по заговору отказались от организаций массовых беспорядков и использования их для начала переворота, не соответствовали истине. На самом деле и Гучков, и Милюков не только не отказались от организации рабочих выступлений, но, наоборот, возлагали на них большие надежды. Однако сам Гучков не был в состоянии вывести рабочих на улицы. Кто-то должен был ему в этом содействовать. Это ему было оказано в лице так называемой Рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета.

«Создание рабочих групп военно-промышленных комитетов, – пишет Г.М. Катков, – было задумано и проведено в жизнь в 1915–1916 гг. Гучковым и Коноваловым в Петрограде и Москве, а в Киеве – М.И. Терещенко. Текстильный магнат А.И. Коновалов ещё до начала войны связался через большевика И.И. Скворцова-Степанова с революционными кругами и пытался организовать «информационный комитет» «всех партий и оппозиционных групп»²⁰⁸.

Рабочие группы состояли почти полностью из меньшевиков-мартовцев. Меньшевики, как и всё социал-демократическое движение, переживало в конце 1916 г. далеко не лучшие дни. Между тем, социал-демократы имели немалое влияние на рабочих крупных петроградских заводов. В тот момент, когда руководство большинства социал-демократических партий и группировок не верило в реальность государственного переворота и отказывалось выводить людей на улицы, Рабочая группа с радостью ухватилась за предложенный ей А.И. Гучковым тактический союз²⁰⁹. Начальник Петроградского охранного отделения генерал К.И. Глобачёв в своём секретном докладе директору департамента полиции сообщал, что «рабочая группа ЦВПК вошла в тесное соприкосновение с оппозиционной общественностью»²¹⁰.

Для П.Н. Милюкова, который не имел никаких рычагов воздействия на рабочих, возможность использования связей Гучкова в рабочей группе было весьма заманчивой возможностью. Генерал К.И. Глобачёв докладывал департаменту полиции, что «руководящие «дельцы» парламентского Прогрессивного блока, руководимого тесно сплотившейся группой Родзянко, Милюкова» изверились в возможности заставить Правительство добровольно «передать всю полноту власти думскому большинству», которое ввело бы «в России начала “истинного парламентаризма по западноевропейскому образцу”»²¹¹.

Милюков и Родзянко примкнули к другой конспиративной группе, во главе которой стояли «не менее жаждущие власти А.И. Гучков, князь Львов, С.И. Третьяков-Коновалов»²¹².

Группа П.Н. Милюкова делала ставку на организацию массовых выступлений рабочих в защиту Государственной думы, которую, по планам прогрессистов, царь должен был обязательно распустить.

А.И. Гучков, наоборот, полагал, что рабочие выступления должны стать отвлекающим манёвром для тихого государственного переворота, с тем чтобы на следующее утро страна узнала бы имя нового царя, регента и главы регентского совета, то есть его, Гучкова, имя.

Генерал А.И. Спиридович писал, что Гучков, «создав широкое рабочее движение около Гос. думы, надеялся более легко осуществить персональный дворцовый переворот»²¹³.

Как сообщал генерал К.И. Глобачёв, группа Гучкова «все свои надежды и упования основывает на исключительной уверенности в неизбежности “в самом ближайшем будущем” дворцового переворота, поддержанного всего-навсего лишь одной-двумя сочувствующими этому перевороту воинскими частями». Дворцовый переворот должен был передать группе А.И. Гучкова всю полноту власти²¹⁴.

Несмотря на имеющиеся разногласия, Гучков и Милюков «самым усердным образом» шли навстречу друг другу²¹⁵.

А.И. Гучков приобрёл в руководстве Рабочей группы значительное влияние, став наряду с А.И. Коноваловым фактическим её руководителем²¹⁶. При этом гучковцы собирались превратить Рабочую группу в руководящий орган всего рабочего класса²¹⁷.

А.И. Гучков и оппозиция всячески заигрывали с революционными организациями, поощряя и потворствуя их деятельности среди рабочих.

Это дало возможность генералу А.И. Спиридовичу утверждать, что «представители буржуазии помогали организации рабочих революционных кадров»²¹⁸. А.И. Спиридович писал о «лицемерной тактике Гучкова, Коновалова и К^о», которые мечтали «не о победе над немцами, а о победе над Самодержавием. Капитал стремился к власти»²¹⁹.

Начиная с осени 1916 г. А.И. Гучковым и другими участниками заговора была развёрнута активная пропагандистская кампания с целью компрометации власти. Главным рупором этой кампании в Думе стал её председатель камергер М.В. Родзянко. Н.А. Маклаков в письме к Императору Николаю II определял роль Родзянко как «напыщенного и неумного» исполнителя, за которым «стоят его руководители, гг. Гучковы, кн. Львовы и другие, систематически идущие к своей цели»²²⁰. Н.А. Маклаков полагал, что цель эта «ослабить силу значения святой, истинной и всегда спасательной на Руси идеи Самодержавия»²²¹.

План действий руководителей Государственной думы заключался в том, чтобы спровоцировать правительство на перерыв занятий Думы, после чего организовать беспорядки в её поддержку среди рабочих, молодёжи и даже в войсках²²².

Петроградское охранное отделение сообщало, что серьёзных организованных выступлений «следует ожидать только в случае роспуска Государственной думы»²²³.

Поэтому Император Николай II считал роспуск Думы опасным шагом и полагал, что он станет не нужен после успешного наступления на фронте. Это понимали и в оппозиции. Уже после февральских событий П.Н. Милюков в письме монархисту И.В. Ревенко признавал, что оппозиция твёрдо решила «воспользоваться войною для производства переворота. Ждать больше мы не могли, ибо знали, что в конце апреля или начале мая наша армия должна была перейти в наступление, результаты коего сразу в корне прекратили бы всякие намеки на недовольство и вызвали бы в стране взрыв патриотизма и ликования»²²⁴.

Эти строки П.Н. Милюкова подтверждаются словами генерала К.И. Глобачёва, который писал, что «для революционного переворота в России имелся один месяц, то есть до 1 апреля. Дальнейшее промедление срывало революцию, ибо начались бы военные успехи, а вместе с ними ускользнула бы благоприятная почва»²²⁵.

Между тем оппозиция, как могла, провоцировала правительство на жёсткие шаги. Осенью 1916 г. заговорщики нагнетают обстановку, изображая дело таким образом, словно Россия из-за деятельности правительства стоит перед военным поражением. Оппозиция напрямую обвиняла верховную власть в измене.

1 ноября 1916 г. П.Н. Милюков, выступая на заседании Думы, заявил: «Если бы германцы захотели употребить средства влияния или средства подкупа, то ничего лучшего они не могли сделать, как поступать так, как поступало русское правительство». Далее Милюков заявил, что существует придворная партия, которая сознательно ведёт Россию к поражению, и что эта партия «группируется вокруг молодой царицы». Перечислив все «ужасы» положения в стране и на фронте, Милюков патетически воскликнул: «Что это, глупость или измена?» В конце выступления П.Н. Милюков повторил требование кадетской оппозиции: «Кабинет, не удовлетворяющий этим признакам, не заслуживает доверия Государственной думы и должен уйти».

Выход из создавшегося положения Гучков, Милюков и их сторонники, уже не скрывая, связывали с насильственным переворотом. Требования об ответственном министре (ответственном министерстве сменяются призывами к «активным действиям»²²⁶.

30 декабря 1916 г. А.И. Гучков на заседании ЦК октябристской партии «намекнул на возможность неожиданного выхода из тупика в ближайшие дни, вне воздействия и усилий общественности. В этих соображениях А.И. Гучков рекомендовал своей партии всячески поддерживать Прогрессивный блок»²²⁷.

В конце 1916 г. князь А.В. Оболенский утверждал, что во главе заговора были «председатель Думы Родзянко, Гучков и Алексеев. Принимали участие в нём и другие лица, как генерал Рузский, и даже знал о нем А.А. Столыпин (брат Петра Аркадьевича). Англия была вместе с заговорщиками. Английский посол Бьюкенен принимал участие в этом движении, многие совещания проходили у него»²²⁸.

С конца октября и до начала ноября 1916 г. в донесениях наружного наблюдения за «Санитарным», под таким псевдонимом проходил Гучков в справках филёров, появляются сообщения об активизации деятельности объекта наблюдения. А.И. Гучков посетил штаб Северного фронта, в Риге встретился с начальником гарнизона генералом Радко-Дмитриевым. 30 октября имела место встреча А.И. Гучкова и с графом В.Н. Коковцовым. В своих поездках Гучков пользовался автомобилем А.И. Коновалова²²⁹.

Другим автомобилем, который использовал Гучков, был «мотор» № 561, принадлежавший князю В.Н. Орлову, который входил в близкий круг Великого Князя Николая Николаевича²³⁰.

Прогрессивный блок ждал от власти роспуска Думы для организации беспорядков. В секретном докладе начальника Охранного отделения генерала К.И. Глобачёва в конце января 1917 г. сообщалось, что представители руководящего думского большинства собираются «повторить события 9 января 1905 года»²³¹.

Застрельщицей этого нового «кровавого воскресенья» должна была стать меньшевистская Рабочая группа ЦВПК, негласно ориентированная на А.И. Гучкова. Рабочая группа собиралась к открытию очередной думской сессии провести 14 февраля 1917 г. «мирную демонстрацию»²³². О том, что эта должна была быть за «мирная» демонстрация, свидетельствуют донесения Охранного отделения, которые прямо называют её – восстанием²³³. По мнению Особого отдела департамента полиции, «14 февраля нужно ожидать чего-то тяжёлого и серьёзного»²³⁴.

24 января Рабочая группа распространила среди рабочих прокламацию, в которой призывалось «решительно устранить самодержавный режим». К моменту открытия сессии Думы Рабочая группа призывала рабочих быть готовым на общее организованное выступление. Воззвание призывало: «Пусть весь рабочий Петроград, завод за заводом, район за районом, дружно двинется к Таврическому дворцу, чтобы там заявить основные требования рабочего класса и демократии»²³⁵.

В двадцатых числах января Петроградское охранное отделение сообщало, что Рабочая группа усиленно готовит массовые выступления. «Город разбит на районы, – говорилось в докладных записках директору департамента полиции, – руководство которыми в смысле устройства митингов и т. д. поручены отдельным членам коллегии. Так, Выборгский район поручен членам группы Гвоздёву, Брейдо, Абросимову. Василеостровский район – Емельянову, Невская застава – Вайнеру. Петроградская сторона – Шамарину»²³⁶.

27 января Петроградское охранное отделение нанесло по замыслам заговорщиков ощутимый удар, арестовав всё руководство Рабочей группы: К.А. Гвоздёва, И.И. Емельянова, Г.Х. Брейдо, Е.А. Гудкова, В.М. Абросимова и других²³⁷. Все арестованные были заключены в тюрьму «Кресты».

Руководство рабочей группы было обвинено в том, что оно «под предлогом участия в учреждении содействий обороне страны» встало «на путь организации революционного движения в Империи»²³⁸.

Аресты были произведены с санкции министра внутренних дел А.Д. Протопопова, который, согласно воспоминаниям генералов К.И. Глобачёва и А.И. Спиридовича, пошёл на этот арест под сильным давлением охранного отделения. При этом А.Д. Протопопов категорически отказался арестовывать А.И. Гучкова, якобы из-за страха перед общественным мнением.

Арест Рабочей группы произвёл на А.И. Гучкова и его единомышленников «ошеломляющее впечатление»²³⁹. Одним ударом правительство лишило их орудия организации переворота. У Гучкова «была выдернута скамейка из под ног; связующее звено удалено, и сразу обрывалась связь центра с рабочими кругами»²⁴⁰. По некоторым сведениям, после ареста Рабочей группы А.И. Гучков стал предлагать единомышленникам провести немедленный дворцовый переворот по разработанному им плану²⁴¹.

Гучков убеждал соратников «захватить Государя Императора, вынудить его отречение в пользу Цесаревича, причём при сопротивлении Гучков был готов прибегнуть и к цареубийству»²⁴².

А.И. Спиридович указывал, что кроме Гучкова в плане участвовали Н.В. Некрасов, князь Д.Л. Вяземский, М.И. Терещенко и генерал-майор А.М. Крымов.

По сведениям А.И. Спиридовича, план провалился, потому что «Гучков не нашел среди офицеров людей, соглашавшихся идти на цареубийство».

27 января 1917 г. был нанесён тяжёлый удар по заговору Гучкова и «Прогрессивного блока». Начавшиеся 23 февраля выступления рабочих в Петрограде были не в поддержку Государственной думы, как того планировала либеральная оппозиция, а с неполитическими требованиями: «хлеба!»²⁴³. В этих условиях дворцовый переворот Гучкова становился сложно выполнимым.

Арестовав Рабочую группу, охранное отделение считало, что фактически обезоружило Гучкова. Исходя из этой информации, министр А.Д. Протопопов полагал, что арест А.И. Гучкова, которого требовало охранное отделение, только будет способствовать росту его популярности.

Кроме того, в МВД исходили из оперативной информации, которая утверждала, что любое массовое выступление должно быть связано с роспуском Государственной думы. 16 февраля 1917 г., то есть сразу же после разгона февральской демонстрации в Петрограде, А.Д. Протопопов получил от Московского охранного отделения уверение, что «следует ожидать возникновения серьёзных демонстративных выступлений не в настоящее время, а только в случае роспуска Государственной думы»²⁴⁴.

Но ни А.Д. Протопопов, ни руководство Охранного отделения не предполагали, что помимо Гучкова и Прогрессивного блока с их Рабочей группой существовали иные силы, способные организовать беспорядки, никак не связанные с Думой. Эти силы и стали ведущими в февральских событиях 1917 г.