Читать книгу ВЫБОР. Невидимая Связь - Пиер Мартен - Страница 7

«Ты едешь в Бангор одна? В субботу вечером?» спросила мама. Я слышала неодобрение в её голосе.

«Мне ведь 18», – возразила я. Я не ожидала, что мое решение поехать вызовет ответную реакцию.

«Я знаю». Мама улыбнулась. «Но это не значит, что ты можешь рисковать своей жизнью и моим сердцем». Я строго посмотрела на неё. «Мне было бы намного легче, если бы кто-то пошел с тобой. И кто такой этот Калеб МакГуайр?».

«Просто друг», – сказала я, стараясь не злиться. Она не доверяла моим суждениям.

«Он, должно быть, тебе нравится, раз ты проделаешь такой путь», – заметила мама.

«Он друг», – настаивала я, – «я просто рядом, чтобы поддержать». Это прозвучало резче, чем я ожидала. Я перевела дыхание: «Ты мне не доверяешь».

«Это не вопрос доверия», – сказала мама. «Это скорее вопрос опыта. В субботу вечером на дороге много пьяных. Не говоря уже об алкоголе, который, скорее всего, будет там».

«Ты знаешь, что я не пью», – почти крикнула я. Часть моего гнева вырвалась наружу и я знала, что она это почувствовала. В ответ я получила удивленное сожаление.

«Я думаю, Тиган», – почти прорычала мама, – «Я не сказала «нет». Я сглотнула и отгородилась от всех. Я ненавидела, когда вместе с моими словами вырывались плохие чувства. Она вздохнула. «Теперь ты злишься ещё больше».

«Я обещала ему, что буду там», – сказала я. «Как я могу сказать ему, что не могу пойти сейчас?»

«Я не говорила, что ты не можешь», – твердо сказала мама.

«Ты склоняешься к этому. Я слышу это в твоем голосе».

«Я думаю об этом», – сказала мама. «Ты не помогаешь своему делу».

«Ты просто злишься, потому что я отрезала папу», – прошипела я.

«Да», – признала мама, – «Это мое наказание за то, что я мать?»

«За то, что ты деспотичная мать», – сказала я и отвернулась. Я понятия не имела, почему она вообще решила сказать «нет». Я думала, что всего лишь сообщаю ей, где я собираюсь быть. Может, мне стоит держать будущие назначения в тайне? Я оставила её на кухне и пошла в свою комнату. Для убедительности я захлопнула дверь. Разве я только что не отвезла Зейна в торговый центр? За всё, что забирает моя семья, мне нужно давать больше свободы.

Я тяжело села на кровать и написала Саманте сообщение. Трудно выразить гнев в тексте. Выразить его в кратком изложении – сложная задача.

Мама ведёт себя как придурок из-за какой то субботы> :(

– Ты удивлена.

Не доверяет мне.

– Мама тоже не хочет обрывать шнур.

Что мне сказать Калебу?

– Она сказала «нет».

Она скажет – я могу сказать.

– Он поймет.

Нет, не поймет. Я обещала.

– Извини

Саманта была не права. Калеб примет это на свой счет. Новый друг бросает его по первому требованию. Я сомневалась, поверит ли он мне вообще. Я знала мамин тон и решила, что она уже приняла решение «нет» и ищет способ сделать так, чтобы это звучало разумно. Ненавижу, когда родители решают, а потом придумывают причину.

Я включила музыку в наушниках и закрыла глаза. Мне нужно было придумать, как загладить свою вину перед Калебом, чтобы он не считал меня дурой. Мама ещё не сказала «нет», так что оставался маленький шанс, пусть и ничтожный. Может быть, я всё равно смогу пойти. Я же не была ещё достаточно взрослой, чтобы принимать собственные решения. Я погрузилась в сон, нисколько не задумываясь о своей дилемме.

Стук в дверь прорвался сквозь музыку. Я приподнялась и услышала своё имя, когда вынула наушники. Это был папа.

«Ты дома», – глупо сказала я, открывая дверь. Он не должен был вернуться домой до завтра. Его работа часто заставляла его ездить на различные строительные площадки.

«Тиган, – сказал папа без моей обычной приветственной улыбки, – почему твоя мама плачет?» Неодобрение в его глазах ранило больше, чем всё, что я могла себе представить. Я хотела, чтобы она была такой же злой, как я, а не плакала.

«Она… я», – пролепетала я, – «мы вроде как поссорились». Я сделала шаг назад в свою комнату и посмотрела на пол. Папа последовал за мной и притянул меня в свои объятия.

«Я скучал по тебе», – прошептал папа. Я обняла его в ответ, радуясь, что мы не поссорились. «Иди и помирись с мамой», – добавил он, отпуская меня.

«Но она мне не доверяет», – сказала я, пытаясь казаться здравомыслящей.

«Я доверяю тебе, – сказал папа, – я верю, что ты извинишься за то, что использовала свою связь как оружие».

«Я заблокировала», – сказала я. «Это мой разум, и я могу делать с ним всё, что захочу».

«Да, – сказал отец, – но делать это грубо против твоей матери – жестоко».

«Ты принимаешь её сторону», – сказала я.

«Всегда», – сказал папа, собираясь уходить, – «и только потому, что она всегда на твоей стороне». Я снова почувствовала себя пятилетней. Теперь я злилась на себя и на маму.

Я смотрела, как папа уходит. Он был более прав, чем мне хотелось. Он всегда так тихо кричал. Иногда я предпочитала иррациональность, чтобы выпустить воздух. Я подумала о том, чтобы остаться в своей комнате и заставить маму прийти ко мне. А может быть, она придёт только завтра утром, и весь мой гнев будет потрачен впустую.

Если я пойду к маме сейчас, я признаю своё поражение, а если я не пойду, то я докажу, что я ребенок. Папа делает каждый аргумент вдвое сложнее. Я вздохнула. В любом случае спор закончился, как только он вернулся домой. Я открыла свой разум и впустила свою семью.

Папа осыпал меня любовью, что ещё больше ослабило мою решимость. Я почти чувствовала, как он улыбается, хотя это была гордая улыбка, а не победный круг. Было так трудно сердиться, когда мы были вместе.

Мамина любовь была совсем рядом. Она была окутана плащом прощения, который разрядил остатки моего гнева. Я ответила на любовь неизбежным извинением. Извинения мамы удивили меня.

Я нашла их обоих в семейной комнате. Папа лежал на диване, а мама прижалась к нему.

«Мне жаль». Я сказала это слабо, стараясь говорить серьезно, но не громко.

«Мне тоже», – чётко ответила мама и её улыбка вызвала мою.

«Итак, что это за субботний праздник?» спросил папа. Я спокойно объяснила про Калеба и моё обещание увидеть его игру. Я опустила глаза и объяснила, почему я считаю себя более чем достаточно взрослой, чтобы отправиться одной в Бангор в субботу вечером. По какой-то причине мне было трудно смотреть на маму, пока я приводила свои доводы.

«Это пугает меня, Сэм», – сказала мама. Я подняла голову и увидел опасение в её глазах. Я не могла побороть любовь, которая просачивалась из меня, и не могла блокировать её. Это был страх, а не недоверие, которое заставило её сомневаться в том, что я поеду. «Она будет совсем одна, если что-то случится».

«Я согласен, – сказал папа, – женщинам не следует ездить одним ночью по городу. Особенно на концертную площадку». Я почувствовала, как моё сердце упало. Он хотел остановить и меня.

«Ты всё время путешествуешь одна», – кротко сказала я, указывая на маму. Это был паршивый аргумент, и я знала это. У меня заканчивался материал для дебатов. Гнев больше не был вариантом.

«Милая, я бы никогда не пошла в бар или на концерт одна, – тепло улыбнулась мама, – меня водит твой папа».

«Похоже, тебе нужен кто-то, кто пойдёт с тобой», – сказал папа.

«Я не уверена, что смогу достать другой билет», – сказала я.

«Позвони ему, – продолжал папа, – если он не сможет достать другой, может быть, мы с мамой отвезем тебя, и мы найдем какое-нибудь место поблизости, чтобы поужинать». Мама сжала его и улыбнулась. Я чувствовала, как она облегченно вздохнула. Я уверена, что смущение от того, что мои родители поведут машину, просочилось к ним обратно. Но, похоже, это никого из них не беспокоило.

«Когда-нибудь я вырасту», – добавила я, делая последнюю попытку.

«Не в эти выходные, Вонючка», – усмехнулся папа. Мама хлопнула его по плечу за грубость. Её улыбка была слишком мягкой, чтобы сделать наказание осмысленным. Я закатила глаза и достал свой телефон. Я молилась, чтобы мне удалось достать ещё один билет, может быть, уговорить Саманту пойти.

«Билеты на шоу проданы, но ты можешь поехать со мной», – взволнованно предложил Калеб. Я сделала паузу, пытаясь придумать ответ. Этот вечер всё больше и больше становился похож на свидание, и я не была уверена, что Калеб понимает, что это не так. Он звучал слишком восторженно. «Ты приедешь на несколько часов раньше и тебе придется выдержать несколько тренировок, но это должно быть весело», – добавил он, когда я ничего не ответила.

«Калеб сказал, что я могу пойти с ним», – сказала я родителям, надеясь, что они знают, что ответить. Калеб услышал вопрос и терпеливо ждал.

«Я бы хотела с ним познакомиться», – сказала мама, явно хеджируя свою ставку. «Пусть он зайдет на обед, пока вы не уехали». В голове у меня помутилось. Это был не тот ответ, который я искала, но я была готова.

«Ты это слышал?» спросила я в трубку. Мне следовало бы сделать звонок наедине и дать себе больше свободы действий.

«А… да», – ответил Калеб. Я испытала огромное облегчение, услышав его неловкий ответ. Возможно, он тоже не хочет, чтобы это было похоже на свидание.

«И что?»

«А… конечно», – нерешительно согласился Калеб. «Но нам придётся уехать где то около двух». Я передала его ответ, и моя мама сделала немыслимое.

«Хорошо, – сказала мама, – пусть он придёт около полудня. Мы все сможем неспешно пообедать». У меня перехватило дыхание при мысли о двухчасовом обеде с Калебом и моими родителями. Я была слишком взрослой для такого надзора. То, что должно было стать вечером дружеской поддержкой, превратилось в маленький кошмар. Мы все будем молча смотреть друг на друга в течение двух мучительных часов.

«А… полдень?» спросила я, надеясь, что он передумает.

«Хорошо», – ответил Калеб после короткой паузы. Я была уверена, что он потеет так же, как и я. Это было небольшим утешением, зная, что мы оба ожидали, что будем несчастны. Я могла только надеяться, что концерт будет достаточно хорошим, чтобы компенсировать затраты.

«Хорошо», – сказала я, – «Увидимся в субботу, Калеб».

«Увидимся в субботу, Тиган», – сказал Калеб с тем, что звучало как страх. Я отключилась, и улыбка моего отца превратилась в нечто, граничащее с победой.

«Счастлив?» спросила я.

«Да», – ответил папа, – «мне нравится знакомиться с мужчинами, которые приглашают мою дочь на свидание».

«Это не свидание!» сказала я гораздо громче, чем нужно. Мама улыбнулась моей реакции. «Ах», – добавила я, поворачиваясь и оставляя их посмеяться за мой счет. Я бы заблокировала их обоих, но папа захлестнул меня любовью и безопасностью. Чертов наркотик, без которого я не была уверена, что хочу жить.