Читать книгу Трясина - Поль Монтер - Страница 10

Катарина, прижав руки к груди, с восхищением смотрела на стройного парня, что уже более двух часов упражнялся в ловкости. Папаша Ястреб, расплывшись в улыбке, сидел на поваленном стволе дерева, и его желчное лицо светилось от гордости.

– Ну, что скажешь, Ангелочек? Пожалуй, лучше моего сынка не сыщешь во всей Франции! Не зря его прозвали Клинком.

– Ах, Креспен! – воскликнула Катарина. – По мне, так я могла бы глазеть на него весь день.

– Однако ловко придумано: метать ножи верхом на лошади. И как ему пришло в голову такое? Бьюсь об заклад, подобных трюков ещё не было.

– Эй, отец! – крикнул Марсель, изящно гарцуя на серой кобыле. – Я придумал славную штуку, иди сюда, мне нужна твоя помощь.

Рауль мигом поспешил на зов, а Катарина придвинулась ближе и замерла в ожидании. Пожалуй, этот красивый семнадцатилетний парень вновь придумал рисковое дельце. Так и оказалось: Марселю пришла идея ловить кинжалы рукой прямо на полном скаку.

– Чёрт, это слишком опасно, сынок, – пробормотал Рауль.

– Ушам не верю! В чьей меткости ты сомневаешься: в моей или своей? – подмигнул юноша. – Если схвачусь за лезвие и порежу ладонь, стало быть, ты зря потратил годы на моё обучение.

Креспен поджал узкие губы и покорно встал посреди поляны. И только когда Марсель пустил кобылу галопом, а Папаша Ястреб, прищурив глаз, приподнял руку с ножом, Катарина запричитала:

– О нет! Марси, только не это! Господь милосердный, Креспен! Да остановитесь вы оба!

Но её никто не услышал. Слишком сильно обоих циркачей охватил азарт. Рауль с силой метнул кинжал, юноша, приподнявшись в седле, ловко схватил его ровно за гладкую рукоять. Сунув нож за пояс, он, торопливо облизнув губы, крикнул:

– Ещё!

Катарина взвизгнула и опустилась на корточки, зажмурив глаза и зажав уши руками. Она торопливо шептала слова коротенькой молитвы и вздрогнула от неожиданности, когда горячая ладонь парня опустилась ей на плечо.

– Вот дурочка! Смотри, ничего не случилось, – рассмеялся Марсель. – Как видишь, я жив, поймал все десять ножей и ни царапины, – самодовольно добавил он.

– Ну что, отец, продолжим?

– Пожалуй, на сегодня хватит, Марси, – покачал головой Креспен. – У тебя подрагивают пальцы от напряжения. Надо бы отдохнуть.

– Ладно, прислушаюсь к твоему совету. Тем более, что я успел здорово вспотеть. Блузу хоть выжимай, – расправив широкие плечи, улыбнулся Марсель. – Недурно окунуться в пруд и остыть немного. Кто со мной?

– Идите вдвоём, – заворачивая кинжалы в замусоленный кусок холста, бросил Папаша Ястреб. – Мне не терпится рассказать хозяину о твоих успехах. Воображаю, как старик рот разинет.

– Я останусь, – опустив глаза, проронила Катарина. – Надо же кому-то посторожить твою одежду.

Креспен хмыкнул и, взобравшись на лошадь, отправился прочь.

Полуденный зной навевал истому, сладковатый чуть пряный запах сочной листвы кружил голову. Парочка обменялась быстрыми взглядами и тотчас нырнула в рощу. Даже не оглядевшись по сторонам Марсель одним рывком прижал девушку к себе и опустился в траву, увлекая её за собой.

– М-м-м, Ангелочек, какая ты сладкая, словно засахаренный каштан, – зашептал он, покрывая лицо Катарины быстрыми поцелуями и жадно шаря руками по её телу.

Разомлевшая парочка вернулась в таверну, где на постой остановилась вся бродячая труппа Базиля, едва ли не перед началом выступления. Хозяин уже был вне себя от гнева и на голову Марселя обрушились далеко не лестные словечки. Однако парень и не подумал оправдываться, а лишь скорчил виноватую гримасу, в душе потешаясь над происходящим.

– Ты, кажется, недурно провёл время, – рассмеялся Муха, похлопывая его по спине.

– Да что такого? Попросту освежился в пруду, – пожал плечами Марсель.

– Ну да, то-то Лиза бранит дочку за испачканную землёй и травой юбчонку, – ухмыльнулся Ксавье. – Однако ты не промах, Клинок. Вы, видно, кувыркались больше трёх часов.

– Отстань, тебе-то что за интерес?

– Да ровным счётом никакого. Но в пылу любви вы оба упустили кое-что интересное. Колен и Оливия сегодня дают последнее представление.

– Что случилось? – оторопело бросил Марсель, успев натянуть только кожаные штаны и застыв с блузой в руках.

– Да, представь себе. Не далее как в полдень они оба заявились к хозяину и сообщили об уходе. Кажется, старик так расстроен, что ты вовремя попался ему под горячую руку. До твоего возвращения он ходил из угла в угол и успел опрокинуть немало стаканов. Бедняга боится, что лишившись двух актёров, сборы совсем упадут. А найти новых не так-то просто.

– Вот незадача, они оба такие славные люди, я привык к ним словно к родне, – пробормотал Марсель. – А сборы… Знаешь, Муха, мы с отцом придумали такой трюк, бьюсь об заклад, что хозяин вспотеет пересчитывать монеты.

– Хм, папаша Рауль что-то говорил, но хозяин в неведении. Он был слишком огорчён известием от Колена.

– Да с чего они вдруг решились покинуть нас? Неужто нашли место получше?

– Нет, парень. По всему выходит, что наш рыжий Малапард уговорил-таки Оливию стать его женой. Я и сам не пойму, когда они успели сладить.

– Да что им мешает обвенчаться и продолжать выступать? Ведь мой отец работал вместе с женой.

– Да, видишь ли, … – замялся Ксавье. – Краем уха я слыхал, что Оливия ждёт младенца. Вот они и решились осесть основательно, дабы не таскать дитя по дорогам.

– Так они ждут ребёнка? Но… как же это?

– Вот ты простофиля, Марси! – загоготал Муха, вытирая глаза от смеха. – Ведёшь себя, словно племенной жеребец и при этом вовсе упустил из виду, к чему приводят ночи, проведённые с женщиной.

Марсель нахмурился и промолчал. Святые покровители, а ведь действительно, ни он, ни Кати ни разу не подумали об этом. Что они станут делать, если и с ними случится подобное? А вдруг это уже произошло? Ведь они позволяют себе лишнего уже давно. Но погрузиться в размышления ему не удалось. Расстроенный и мрачный Базиль грубо напомнил, что почтенная публика не обязана томиться ожиданием.

Что и говорить, самонадеянное заявление Марселя об успехе оказалось верным и даже превзошло все ожидания. Для Жозефа Базиля, впрочем, как и для остальных актёров и, конечно же, зевак на рыночной площади, трюки Папаши Ястреба и Клинка стали совершенной неожиданностью. Толпа только и успевала вскрикивать от восхищения или замирать от ужаса. Бесстрашный парень заставил кобылу мчаться по кругу и на полном скаку метко кидал ножи в деревянный щит, что держал Креспен. А в довершение, не снижая скорости, ловил каждый из кинжалов рукой и залихватски вставлял в узкие карманы, нашитые на пояс. Публика не смолкала больше получаса, на все лады восторгаясь ловким смельчаком. Шляпа, с которой Катарина обходила зевак, довольно скоро наполнилась до краёв, и тулья надорвалась от тяжести. Недолго думая, Ангелочек и вовсе приподняла фартук и с раскрасневшимся лицом, с капельками пота, выступившими над верхней губой, не жалея ног, продолжала собирать звонкие медяки. Она даже перестала смотреть на дающих монетки и только когда в фартук опустился целый луидор, Катарина подняла взгляд и встретилась глазами с дамой, что сидела в карете. Девушка поспешно присела в поклоне.

– Благодарю, сеньора, – пролепетала она.

– Можешь не благодарить, – хмыкнула госпожа, небрежно обмахнувшись веером. – Это вовсе не тебе, а смазливому парню, что изрядно развлёк меня своим представлением. – Бархатная занавеска окна задёрнулась, и лакей вытянул кнутом упряжку холёных лошадей. Катарина едва успела отскочить, обод лишь немного задел её по плечу. На мгновение девушка почувствовала досаду. Но после лишь половчее ухватила свою ношу и поспешила прочь. Тяжесть заставляла её напрягать руки, но радость от столь щедрого заработка придавала сил.

Хозяин вытаращил свои и без того выкаченные глаза.

– Ах, ты! Да разрази меня гром, если я когда-нибудь собирал столько монет за одно выступление!

Надо ли говорить, что Марсель буквально искупался в искренних восторгах товарищей. Рауль порозовел от гордости, мужчины со всей силы хлопали парня по плечам, женщины душили в объятиях. Чёртов Клинок! Видно, девять лет назад сам Господь привёл его в труппу. Базиль заказал щедрый ужин в трактире, и вино лилось рекой.

– Ну, Марси, возьми себе столько, сколько пожелаешь, – взмахнул ручищей хозяин. – Ты, несомненно, заслужил это.

– Ай, – равнодушно пожал плечами Марсель. – Разделите деньги, как сочтёте нужным. А мою долю отдайте Колену и Оливии. Не устраиваться же им на новом месте с десятью су в кармане.

– Что ты, Марси! – воскликнула Оливия, и глаза её наполнились слезами. – Ведь щедрый заработок только благодаря твоей ловкости.

– Да-да, – поспешил вставить слово Колен, залившись краской смущения до самой шеи. – Мы благодарны тебе от всего сердца. Не думай, что мы опрометчиво решились уйти неведомо куда. Я ведь нанимаюсь в услужение. Да… Нашлась добрая сеньора, что живёт в предместье. Она в летах и не слишком богата. Я стану конюхом и кучером одновременно. А Оливия будет стирать и чинить одежду и помогать кухарке, пока не придёт срок. Мадам славная женщина. Мы получим тёплую комнатку возле кухни. Эдак можно оставить корзину с младенцем, и мать по нескольку раз на день сможет присмотреть за малышом.

– Дружище, я от души рад, что вы нашли хорошее место. Однако с рождением ребёнка вам всё равно понадобятся деньги, так что берите без лишних причитаний, – подмигнул Марсель. – Пусть это будет подарком вашему первенцу. А я придумаю ещё парочку трюков и точно не останусь внакладе.

Сидящие за столом согласно закивали. Силач степенно налил очередной стакан вина и выразил общее мнение, что парень поступает вполне благородно. На что Муха не преминул напомнить, что когда-то именно он привёл деревенского мальчонку к хозяину и, стало быть, тоже заслуживает своей доли похвалы. Компания дружно захохотала, да так громко, что казалось, в трактире разом зазвенели все кувшины и миски.

Катарина была счастлива, что ни говори, а её Марси лучше всех на свете! И когда парень заметил, что компания довольно осоловела от выпивки, то бросил на девушку многозначительный взгляд и кивнул в сторону двери. Она тихонько поднялась с места и поспешила к выходу.

Ночной ветерок едва проникал в крытую повозку, похожую на цыганскую кибитку. Запах лошадиного пота, которым пропиталась старая попона, смешивался с едва уловимым ароматом увядающего букетика полевых цветов, заткнутых за перекладину. Марсель успел задремать, Катарине не спалось. Она ещё крепче прижалась к парню и обхватила его за шею. Блаженно вздохнув, она улыбнулась. С их первой встречи минуло столько лет, а они так и засыпают в обнимку, как в детстве.

– Эй, Марси, ты спишь?

– Угу, – пробормотал он.

– А мой сон где-то заплутал. Всё думаю про Оливию и Колена. Должно быть, они счастливы. Уж Малапард точно сияет, как начищенный котелок. Надо бы сходить в церковь и поставить свечку Пресвятой Деве, чтобы Оливия благополучно разрешилась, когда придёт срок. Знаешь, а я даже завидую им немного. Станут жить на одном месте, растить детей…

– Ох, Кати. Да что завидного? Я бы помер от тоски через два дня. Уж куда лучше бродить по свету. Говорят, земля такая огромная, что жизни не хватит всю её обойти, – сонно ответил юноша.

– Ай, ну тебя! Говоришь в точности, как ветреный гуляка. Конечно, ты, Муха да и сам хозяин сроду не знали оседлой жизни. А Густав Силач не от большой радости странствует по дорогам. Мать говорила, что он старается отложить пару монет с каждого заработка. Когда накопит достаточно, купит маленький дом и наймётся в подручные к мельнику или кузнецу. Тогда они с матерью обвенчаются, как положено честным людям.

– Вот глупость! – вырвалось у Марселя. – Сменить помост для представления на унылую однообразную жизнь.

– Ну конечно, тебе лишь бы похвастать ловкостью и покрасоваться перед девчонками, – обидчиво проворчала Катарина. – Тебе и дела нет, что мне тоже охота заниматься хозяйством да нянчить ребятишек.

– Да что ты взъелась? Мы слишком молоды, чтобы думать о доме и малышне. Скажу тебе по совести, Ангелочек, если Господь пошлёт младенца, ничего не поделаешь, сходим к кюре и сделаем, как положено. Но не думаю, что это заставит меня торчать на одном месте и покрываться мхом.

Катарина вспыхнула и, отвернувшись от юноши, промолчала.

– Ты что, обиделась? Вот дурочка! Ты же знаешь, что я никуда от тебя не денусь. Ну-ка иди сюда, сладкая, хватит дуться, поцелуй меня! – Марсель обнял девушку и, подмяв под себя, зашептал: – Глупышка, разве любая другая женщина тронет моё сердце? Кажется, я понял это будучи ещё сопливым мальчишкой, когда увидел тебя впервые.

– Ты нарочно хочешь задурить мне голову… – пытаясь придать голосу твёрдость, выдохнула Катарина. Желание сопротивляться покинуло её тотчас, стоило ощутить прикосновение его губ. – Отстань, слышишь… отпусти меня… – задыхаясь, пробормотала девушка.

– Как же я тебя отпущу, если ты сама вцепилась мне в плечи? – бросил Марсель, закрывая ей рот поцелуем.

– Ах, Марси… за твою наглость мне стоило бы оставить тебя одного в эту ночь. Но… у меня попросту не хватает сил.

Когда пара разомкнула объятия, несколько минут оба молчали, стараясь унять сбившееся дыхание.

– Кати, ты действительно единственная женщина, что мне нужна. И я даже представить не возьмусь на твоём месте другую, – тихо произнёс Марсель, утыкаясь носом в её рассыпавшиеся чуть влажные на висках волосы. – Ты пахнешь травой, Ангелочек… свежескошенной травой… на которой ещё не успела просохнуть роса…

Катарина нежно перебирала пальцами густые волосы Марселя. Счастье окутало её целиком, как нежнейшая вуаль. И внезапно ей вспомнились слова сеньоры, что кинула золотую монету. Это воспоминание было словно тёмная туча, возникшая на ясном чистом небе.

– Марси! – тревожно шепнула она. – А если бы вдруг тебя стала завлекать знатная дама…

– Глупости, Ангелочек, – сквозь дрёму пробормотал юноша. – На кой чёрт мне кто-то кроме тебя? Надеюсь, я не дал тебе повода для ревности. Иначе я попросту не смогу выходить к публике, ведь поглазеть на представление ходят разные люди. Уверен, что среди них найдётся не одна смазливая мордашка. Воображаешь, у меня есть время и желание шарить взглядом в толпе?

Это грубоватое объяснение вполне успокоило Катарину. Она вновь умиротворённо вздохнула и ещё крепче прижалась к парню.