Читать книгу Битва с Челориллами - Полина Ветрова - Страница 8

Наш чердак давно манил меня призраками старинных тайн. Бабушка Катя, когда я ходила к ней за молоком и ждала, пока она подоит Зорьку, все уши про них прожужжала. О том, что наш дом еще дореволюционной постройки, что наш прапрапрадед служил у самого Кочубея, что последние лет пятьдесят в доме никто не жил, что он вот-вот развалится, и как хорошо, что дедушка решил вернуться на свою малую родину в родовое гнездо.

– Лучше бы у себя на чердаках и в подвалах порылись, чем землю вокруг перекапывать, – ворчала она, намекая на Толиковы раскопки с металлоискателем, – все село теперь в колдобинах.

– Представляешь, сколько там может быть тайников? Ведь на чердак уже тысячу лет никто не заглядывал. Ну, может, не тысячу, а пятьдесят, – расписывала я сестре прелести чердака, уписывая чернику с молоком.

– А ты не приукрашиваешь? – усомнилась Рита. – Может, сама все это придумала? Знаю я твою бурную фантазию.

– Можешь сама у бабушки Кати переспросить, – обиделась я. – Она самая старая жительница Старого Села. Кому, как не ей все знать.

Рита задумчиво произнесла:

– Думаешь, может сохраниться на чердаке много интересных вещичек?

– Сто пудов, – выпалила я, – а игрушки, так точно. Ведь, если в доме много лет жили люди, значит у них были дети. Отмоешь, отчистишь, комнату украсишь и на инсту выставишь.

Дело в том, что моя старшая сестра готовится стать дизайнером по интерьерам. Оформила она пока только один интерьер – нашей с ней общей комнаты, где мне выделена для проживания кровать на втором ярусе, под самым потолком. Все остальное пространство занято Ритиным творческим замыслом. Выставив его в Инстаграме, она получила изрядный кусок лайков. Тогда Рита запустила свой блог о стильных идеях для подростковых комнат «По ходу крутой рум». Подписчиков у нее пока маловато, но для нее главное – набить руку и привлечь внимание. Центрально место в комнате занимают куклы всех времен и народов. Это Риткина фишка. И ради пополнения своей коллекции, она готова лезть куда угодно.

Так что Ритка немного поупиралась для вида, но все-таки согласилась принять участие в экспедиции.

Наконец выдался подходящий день. Дедушка сообщил, что отправляется с в дальний лес за ежевикой. В другой раз я бы с удовольствием к нему присоединилась, но, когда тогда лезть на чердак? Бабушка Катя пошла на огород выкапывать картошку, а это занятие требовало много времени. Таким образом, у нас оказалось в распоряжении, как минимум, полдня без взрослых, можно приступить к операции «Чердак».

Дедушка несказанно удивился, узнав, что идет по ягоды один:

– Признавайтесь, мартышки, что задумали без меня делать?

Рита дипломатично молчала. Знаю ее, специально хочет остаться в стороне. Если случится какая неприятность – она ни при чем. Ну и ладно, сама выкручусь.

– Дедушка, честное слово мы ничего такого не будем делать. Просто еще все ноги в волдырях от комариных укусов. Лучше мы за это время в доме уберем и обед приготовим. А потом я всю ежевику переберу для варенья, – подлизывалась я изо всех сил.

– Ну и внучки у меня, помощницы! – умилился дедушка. – Чтобы я без вас делал! Хорошо, вернусь через три часа, Маргарита, остаешься за старшую по дому, – взял корзинку и зашагал в лес.

Пока Рита махала самодельным веником из веток и возила по деревянному полу тряпкой, я принялась за подготовительные работы. Притащила лестницу, которую давно высмотрела в сарае, приладила к лазу в потолке, включила в телефоне фонарик и прозвала сестру.

– Рита, помоги мне.

– Сто баксов.

– Ладно, спишу с твоего долга, когда я вместо тебя в магазин ездила, а там полсела на меня пялились. Нужно как-то отодвинуть люк, я не вижу там никакой ручки.

– Как же раньше ее открывали?

– Когда раньше? Сто лет назад? Может здесь вообще другая крышка была, с ручкой.

– И с тех пор никто на чердак не забирался? Помнится, дедушка говорил, что они с Бондиком лазили крышу латать. Что же они, на парашютах с неба спускались?

– Значит есть какой-то способ, – покладисто отвечала я, чтобы не загубить на корню еще даже не начавшееся мероприятие.

– Какой?

– Кочерга, или что-то в этом роде.

– Тогда странно, что поблизости нет ничего такого. Зачем прятать инструмент, которым постоянно пользуешься?

– Может она где-то и есть, – пропыхтела я, – только мы не знаем, где…

Вдвоем, поднатужившись, мы кое-как приподняли тяжеленную крышку, сбитую из половых досок. Крышка тяжело скрипнула, отваливаясь вбок, и открылся чердачный зев, темный и страшный.

– Лерка, знаешь что, лезь сама. Ты все это затеяла, тебе и начинать.

– А ты?

– Что-то неохота мне туда забираться, – призналась она. – Зачем вдвоем нам толочься? Ты собери все, что под руку подвернется, потом вместе рассортируем. А я пока обед приготовлю.

– Нет уж, – как можно убедительней сказала я. – Вместе решили, вместе и полезем. У тебя свой тньеоес, у меня – свой. А то я не то для тебя отберу, потом запилишь меня.

– Все равно, ты первая лезь. Осмотришь все внимательно, а потом меня позовешь, если мышей не будет, – выдвинула условие Рита.

С бьющимся сердцем взобралась я по лестнице и осторожно высунув наверх голову, внимательно огляделась по сторонам.

Чердак выглядел обычно, не страшно. Его немного освещало солнце, проникая через небольшое запыленное оконце. Заставлен он был, как и положено чердаку, всякими ненужными старыми вещами. В обозримом пространстве не виднелось ничего подозрительного.

Я подтянулась на руках и уселась на пол. Поначалу глаза ничего не видели, но вот постепенно в серой однородности окружающего пространства стали проступать контуры отдельных предметов.

И пыль! Она таким толстым слоем покрывала все окружающее, что трудно было различить, какие же предметы под ней скрывались. Сразу защипало в носу.

– Ну что там?..

– Темновато! – крикнула я вниз и страшно расчихалась.

– Хватит чихать. Говори, что там видишь?..

– Пока трудно сказать, но мышей точно не вижу, залезай, – крикнула я. Послышался скрип лестницы и из лаза показалась Риткина светлая голова.

– Точно нет? – подозрительно прищурилась она.

– Сто пудов, – клятвенно заверила я и протянула сестре руку. – Шагай смело.

Та шагнула и тут же вступила в кучу пыльной грязи.

– Ну вот, еще ничего не нашли, а обувь уже испортила. – Рита расстроенно провела пальцем по белому конверсу.

– Я все почищу, будут, как новенькие, – я готова была обещать Ритке любые золотые горы, чтобы только не сорвалась экспедиция.

– Ну и что? – пожала плечами Рита. – Чердак как чердак, ничего особенного. – Надо же, какая пылища!

Наши глаза постепенно освоились с темнотой.

Внутренность чердака уже не представляла собой однообразное серое пространство. Оказывается, он был забит множеством самых интересных вещей: плетеных корзин, галош, абажуров с кистями…

Я осторожно двинулись в глубь мрачного чердака. Все пространство было завалено мешками, коробками, обломками мебели, бутылями, кипами газет. Под самой крышей висела на грязной веревке плетеная корзина. И почему-то раскачивалась, хотя ни единого дуновения ветерка на чердаке не ощущалось.

Действовать приходилось осторожно, малейшее резкое движение поднимало тучи пыли. Каждый заинтересовавший нас предмет приходилось или брать в руки, чтобы осмотреть, или хоть немного стряхнуть с него пыль: по внешнему же виду трудно было определить, что это такое.

Рите, все также стояла возле люка. Вглядываясь в полутемное и пыльное пространство, она с сомнением покачала головой:

– Что-то мне здесь не нравится. Лучше не будем ничего ворошить. И вообще, пошли отсюда. Думаю, ничего интересного здесь нет, тут делать нечего.

И тут лестница, что была приставлена к лазу чердака, с треском полетела вдоль стены и гулко брякнулась об пол. Очень странно! Какой-то необычный ветер на этом чердаке, дует в отдельных местах.

Я поежилась. Стало неуютно, словно за нами кто-то подглядывал. И загадочные следы во дворе некстати вспомнились. Хорошо, что Ритка о них не знает, а то бы запаниковала!

– Не знаю, как ты, а я прыгать вниз не собираюсь, – заявила Ритка. – Или будем ждать дедушку, или ты что-нибудь придумаешь.

Я мужественно кивнула и полезла в угол через обвисшие на трухлявых стойках, закоченевшие от вековой грязи и пыли, бельевые веревки. Там высилась огромная плетеная корзина. Подойдя вплотную, я осторожно приподняла крышку. Корзина доверху была забита стеклянными пустыми банками и бутылками. Я разочарованно вздохнула.

В углу лежала покрытая мешковиной огромная охапка соломы. Я расчистила плотный слежавшийся ком и обнаружила под ним огромный сундук, приваленный длинными досками.

С радостным воплем бросилась я к сундуку, но моментально отскочила, потому что вся запуталась в паутине, опутавшей доски густой сетью. На шее, на руках, в вырезе футболки вместе с паутиной закопошились бесчисленные пауки.

А между досками прямо на меня таращились восемь огромных глаз. Четыре глаза спереди, два по бокам и еще два в задней части головы, которая с помощью трубочки-стебелька соединялась с коричнево-желтым полосатым брюшком. В самом центре брюха красовалось черное пятно неправильной формы. И все это великолепие длиной не меньше пятнадцати сантиметров с легкостью акробата перемещалось по ажурной паутине довольно толстыми лапками.

– А-а-а-а-а! – завыла я от ужаса.

– Что там еще приключилось? – недовольно отозвалась Рита.

– П-п-п-а-у-у-к-к, – запинаясь, выдавила я.

– Что-что? Не слышу!

– Па-ук, – более четко выговорила я, осторожно отодвигаясь от кошмарного членистоногого.

– Ну и что? Первый раз в жизни паука увидела? – насмешливо допытывалась Ритка.

– А ты сама посмотри, – отозвалась я, – небось сразу в обморок грохнешься.

– Не собираюсь всякую гадость рассматривать, – тут же отреагировала сестрица, но уже более нормальным тоном. – Возьми палку какую-нибудь да сбей его вместе с паутиной. И сразу все забудешь.

– Давай не будем его беспокоить, – пробормотала я. – Мне кажется, он на меня как-то особенно смотрит, с укоризной, что ли.

– Паук смотрит? Да ты что, белены объелась! – Ритка окончательно успокоилась и даже развеселилась. – Да, Лерка, у тебя что-то с головой приключилось от твоих кладов. Взгляды паучьи мерещатся. Вот я дедушке скажу, чтобы перестал твои дурацкие увлечения поощрять.

И тем не менее мне казалось, что этот странный паук просто просверливает меня взглядом своих восьми глаз. И под их натиском какие-то смутные видения проплыли в моей голове. Что-то такое со мной уже было, но я так и не ухватила кончик. Ладно, оставим паука в покое. Я развернулась к нему спиной и решила больше не обращать на него внимания.

Передо мной стояла главная цель – сундук.

Я попыталась открыть крышку. Она не поддавалась. Присмотревшись, я заметила отверстие для ключа. Интересно, что такого ценного могло храниться в деревянном сундуке, чтобы его запирать? Старые наряды? Церковные книги? Патефон? Золотые слитки? На этом моя фантазия иссякла. Ладно, придется потерпеть, пока не найдется ключ.

С сожалением я оторвалась от сундука и продолжила поиски. В углу я наткнулась на кипу старых журналов, исписанных тетрадок, грязных школьных учебников. Наверное, дедушка, когда был маленьким, по таким учился. Не бог весть что, но все ж будет чем заняться в дождливые вечера.

Рита вдали занималась своими изысканиями. Ей удалось пробраться к стене чердака. Там она задумчиво рассматривала большую кучу какого-то тряпья.

– Смотри, а это что?

От неожиданности я выпустила из рук стопку с журналами. С жутким грохотом она свалилась на пол. Облако пыли взметнулось под потолок, на минуту скрыв из глаз все вокруг. Стало темно. Пыль моментально забила нам носы и рты.

– Ты что? – возмущенно воскликнула Рита. – Хочешь меня задушить? – И, как заведенная, зачихала.

Пыль медленно опускалась, покрывая меня густым слоем.

– Зато сразу понятно – давненько здесь не ступала нога человека, – подытожила я, отряхиваясь. И уже сама обрушилась на сестру:

– Чего пугаешь криками? И без того страшно! Ты про что?

– А вот про это. Иди сюда! Смотри, что я нашла.

Оставив в покое сундук, я поспешила к сестре, так как по голосу поняла: она увидела нечто из ряда вон выходящее.

Рита держала в руках совершенно грязную … тряпичную куклу. Да, самую обыкновенную куклу, в обрывках одежды и клоках вылезшей ваты, с лысой головой из папье-маше и в одном тапочке.

– Да уж невидаль, – разочарованно пробормотала я. Куклы и игрушки меня совершенно не интересовали.

– Красота! Знаешь, а тут и другие есть. Я таких и не видела, древние совсем. Сейчас, как раз такие ценятся. Отреставрирую и будут, как новенькие, – в Риткином голосе слышалась неприкрытая радость.

Я и ухом не повела, оглядываясь в поисках чего-нибудь интересного.

– Срочно беги ко мне! – снова отчаянно завопила Рита.

От неожиданности я выронила стопку отобранных книг прямо в ведро с застарелой известью. Стала вытаскивать, и вся вымазалась в грязно-белый порошок. Господи, хоть бы успеть отчиститься до дедушкиного возвращения. А то встретим его, как две меловые сосны.

– Да что ты там застряла со своими книжками, не слышишь, что ли! Тут такое, а ты расселась, – не унималась Рита.

– Боже, что это? И ради этого ты меня оторвала? – разочарованно закричала я, пробравшись сквозь ряд поломанных стульев с риском поломать ноги и наконец присоединившись к сестре.

Та лихорадочно обтирала огромную картонную коробку попавшейся под руку старой тельняшкой.

– Я нашла елочные украшения, представляешь, – взволновано сообщила она, сдувая налипшие на потный лоб волосы. Лоб моментально покрылся темными потеками, живописно стекающими на глаза.

– Ты бы лучше зеркало нашла, полюбовалась бы на себя, красавицу, – ехидно заметила я. Всем было известна Ритино трепетное отношение ко своей внешности, на которой не должно быть ни одного изъяна, будь то микроскопический прыщик или помятый сарафан.

– Сама заволокла меня на этот дурацкий чердак, а когда я нашла по-настоящему ценную вещь, носом крутишь. Какого лешего тебе книги старые сдались? Ими внизу целый шкаф набит. А у меня тут эксклюзив.

– Ну хорошо, давай посмотрим на твой эксклюзив, – примирительно сказала я.

По очереди вытаскивали мы на свет старинные игрушки. При беглом осмотре в коробке оказались: медведь с гармошкой, гуси и лебеди, рыбы и овощи. Стеклянные шары маленькие и большие, гирлянды из нанизанных бусин и стеклянных цилиндриков. Фарфоровые дети на санках. А еще ватные Деды Морозы, ангелочки, и какие-то неведомы зверушки. Все покрыто вековым слоем грязи.

На самом дне коробки лежал ключ.

Я сразу поняла, что это ключ от сундука. Такой он был увесистый и солидный, сразу видно, что не от письменного стола.

– Ритка, какая же ты молодец, что нашла коробку. – От полноты чувств я чмокнула старшую сестру в щечку и понеслась назад в свой угол. Там трясущимися руками вставила ключ в отверстие. Он заскрипел под моим напором, внутри что-то щелкнуло и замок открылся.

Я откинула тяжелую крышку. Сундук был пуст.

Вернее, почти пуст. На самом дне что-то лежало. Я перевесилась через край сундука и ухватилась кончиками пальцев за краешек книги.

Учебник по истории Древнего мира! Весь в плесени, обложка оторвана, страницы запачканы, многие вырваны. Но именно эта книга была единственной вещью, которая под замком хранилась в огромном сундуке.

Я сдула с ветхого стула слой пыли, уселась поудобнее и принялась внимательно изучать находку. Страницы сами открылись в середине, потому что здесь был заложен еще более грязный серый листок, исписанный закорючками. Заголовок страницы гласил: «Мифы Древней Греции». Наверное, закладка была у юного читателя, заодно домашние задания записывал.

– Все, больше нам здесь делать нечего. Пора думать, как вниз спуститься, – вывел меня из задумчивости Ритин голос.

И вправду, как? Необходимо срочно найти способ, как спуститься вниз до дедушкиного прихода. А после думать над тем, чьи это дурацкие шуточки были. Опять вспомнились утренние следы на песке. Можно подумать, что злой дух обитает в нашем доме, мы его нечаянно вспугнули, вот он в отместку и сбросил лестницу.

Я тряхнула головой. Злых духов не бывает, просто досадное недоразумение. Или Сережка Бондик забежал, услышал наши голоса вверху и решил пошутить. У него все шуточки дурацкие. Настроение сразу поднялось. Все-таки с человеком, хоть и противным, приятнее иметь дело, чем с бестелесным духом.

Но все-таки, как отсюда выбраться? Не выпрыгивать же в самом деле. На всякий случай я заглянула вниз и прикинула расстояние до пола. Метра три точно.

– Ну что ж, переломы и растяжения нам обеспечены в лучшем случае, – потроллила меня Ритка, внимательно наблюдавшая за моими манипуляциями.

– А в худшем? – пробормотала я.

– А в худшем будем сидеть здесь и позорно звать на помощь, – и она демонстративно уселась на шаткий стул.

Я опять обвела взглядом чердак. Что же придумать? Сваливать вниз вещи, пока они не образуют гору, на которую можно будет безопасно спрыгнуть? А если их раскидает по всему коридору? Так до самого дедушкиного прихода и будем швырять. Ухватиться за Ритины руки, сползать вниз, а потом спрыгнуть? Вряд ли Ритка меня удержит. Она у нас хрупкая барышня, а я, наоборот, как выражается дедушка, «справная».

Спустить веревку! Ну конечно! Я кинулась к веревочным зарослям в углу.

– Ритка, помоги! – задыхаясь от затхлого запаха и раздирая закоченевшие узлы, прохрипела я.

Сестра дернула возмущенно плечами, но всё-таки взялась распутывать веревки с другой стороны. Пауки в ужасе шарахнулись в стороны от нашего варварства.

Много времени ушло у нас на то, чтобы освободить веревки от перекладин, связать их в одну, привязать ее одним концом к корзине, наполненной старыми бутылками, другой спустить вниз. К корзине прислонилась Рита и изо всех сил уперлась ногами в стену.

Я обвязала веревку вокруг пояса, распростерлась на грязном полу и свесила в дырку ноги.

– Отпускай понемногу, – задушено крикнула я.

Ритка стала осторожно отпускать веревку. Я с содроганием сердца отпустила руки, сжимавшие края лаза, и повисла между чердаком и полом. Еще минута, показавшаяся мне вечностью, и я благополучно коснулась пола ногами.

Я развязалась и поставила назад лестницу, валявшуюся на полу. Ритка по очереди передала мне все наши находки, затем важно спустилась сама.

Можно сказать, что экспедицию на чердак мы провели успешно и без осложнений, если не считать разорванных джинсов – зацепилась-таки за один из гвоздей, торчащих из старых оконных рам. Зато измазаны были в пыли с ног до самой макушки.

– Теперь главная наша задача – вымыться, чтобы дедушка ничего не заподозрил, – справедливо заметила Рита.

Когда дедушка вернулся из леса, мы, сияющие, как начищенные самовары, встречали его за накрытым столом.

Поздним вечером, усевшись на лавочке полюбоваться на звездное небо, мы признались в содеянном.

– Ремня на вас нет, – вздохнул дедушка.

***

Утром мы тщательно и осторожно вымыли каждую безделушку. Для этого пришлось несметное количество раз доставать воду из колодца. Руки у нас просто одеревенели. Через час сверкающие игрушки рядком выстроились на лавке под восхищенные крики Риты и дедушки.

– Думаю, что эту красоту в нашей Стеклянной Гуте выдували, на потеху детишкам Кочубеевским, – задумчиво проговорил дедушка, разглядывая большой стеклянный шар и вертя его на разные стороны. – Так что ценность историческую эта мишура точно имеет.

– Правда? – засияла Рита. – А Лерка кричала, что ничего особенного, что не стоит с чердака стаскивать. А еще клады собирается отыскивать. У тебя под носом клад был, а ты мимо прошла, в книжки свои вцепилась. – Рита демонстративно стала складывать сияющие шары в плетеную корзинку.

Я молча ей помогала. Возразить было нечего: прошляпила я артефакты.

Вдруг блеснул луч солнца, и в моих руках огромный шар вспыхнул и засветился, и в этом свете я отчетливо разобрала на зеленой поверхности процарапанный узор из белых елочек. А на средней ясно виднелось темное пятнышко. Похожее на подвешенный мешочек. В сознании у меня что-то промелькнуло.

– Рит, глянь, какой интересный рисунок.

– Ничего особенного, у меня получше ко-что есть. – Рита протянула стеклянный самовар с чайником на крышке. – Винтажненько, поставлю себе на полочку.

Отмахнувшись от ненужного мне самовара, я продолжила изучение шара, одновременно пытаясь вернуть ускользнувшую мысль. Но ничего не получилось. Аккуратно уложила шар на мягкую подстилку. Внезапно из-за спины раздался какой-то стук. Это Васька вдруг вспрыгнул на забор и попытался лапой зацепить шары.

– А ну пошел прочь, – Рита замахнулась на кота мухобойкой. Васька с шипением спрыгнул вниз и забился под лавку. На всякий случай мы отнесли корзину с шарами в дом.

После обеда я отправилась в сад и улеглась на раскладушку со своей находкой – очищенной от паутины и протертой тряпочкой историей Древнего мира.

Солнечный августовский день тихо катился к вечеру. Солнце утомлённо садилось за темную громаду леса после целого дня тяжелой работы. Быстрый летний дождь с грозой обрушился на кроны деревьев, принеся озонную свежесть. А с ней – аромат сосен, запах луговых цветов и трав.

Открыла книгу на заложенном месте, попыталась читать, но мысли мои были далеко. Нет, не получается с чтением. Опять заложила листочек. И тут обратила внимание, что обратная сторона вся была исчерчена непонятными линиями и значками. Присмотрелась внимательно. Смахивает на чертеж.

По периметру листка был выстроен ряд значков, напоминающих галочки, нарисованные неумелой рукой. Через весь листок снизу-вверх шла пунктирная линия. Слева направо – еще один пунктир, но не продольный, а поперечный. На пересечении двух пунктиров – крестик. Справа вверху нарисованы уже две параллельные линии. Слева вверху – полустертое число. Внизу справа – квадрат.

Не помню, сколько времени я сидела, молча уставившись в грязный листочек. Чтобы это могло означать? Очень похоже на рукописную карту. Если по краям действительно елки, то это карта леса. Я мысленно пыталась представить местность, похожую на рисунок. Так, пунктирная линия – понятно, это тропинка. Поперечный пунктир – скорее всего – просека. Крестик на пересечении тропинки и просеки – это место, где спрятан клад. Пока все понятно, но это самая легкая часть чертежа. А вот где эта тропинка и где просека? Наверно, эти значки по краям обозначают ориентиры, по которым нужно выйти в правильное место. Вопрос состоит в том, что это за ориентиры?

Наморщив лоб, я изучала запись. Так, попытаемся разобрать число. Точно, из двух цифр. Верхние половинки закругленные, а нижние – полустертые. Это может быть и 33, и 88, и 99. А сколько у этих цифр всевозможных вариаций? Я их и до пенсии не перепишу. Нет, у первой цифры всё-таки низ округлый. Значит восемь. Количество вариантов сразу значительно уменьшилось. Я стала рассматривать листок под разными углами, то приближать, то удалять. Ничего не получалось. И еще непонятный квадратик смущал.

Машинально я перевернула листок на обратную сторону и вдруг заметила на нем след от надавливания. Изо всех сил присмотрелась и каким-то шестым зрением уловила-таки число. Девяносто девять это было. Прекрасно. Сразу вспомнился квартальный столбик в Старом Лесу.

… Проснулась я ночью внезапно, как от толчка. Потрескивали угольки в печи. Прислушалась, не скребутся ли мыши под полом. Вокруг было относительно тихо, только дедушка на своем древнем диване периодически всхрапывал.

Полежала, подумала и начала опять засыпать, как вдруг голову обожгла мысль: «Вот что мне напомнил этот елочный шар – место, куда мы ездили за грибами на Иж-Планете. Это там я шла по меловой тропинке, и это именно там я видела белые сосны и ели».

Потрясенная, я уселась на кровати.

А если представить, что параллельные линии на карте означают, например, … рельсы, то место, указанное на карте – это … Стеклянная Гута? Бывший стекольный завод, где изготавливали елочные шары, к которому была подведена железная дорога, и где растут меловые сосны? То самое проклятое место, где зашкаливает компас и водится нечистая сила? А квадратик внизу – наш дом? Вау!

Не может быть! Этого просто не может быть! Две находки на одном чердаке! Стеклянный елочный шар и старая книга с чертежом. Сначала – место, теперь – карта. И там спрятан, быть может, самый настоявший клад, о котором я мечтала столько времени!!!

Отступление. Накануне Дня первого

Наступил вторник. А по вторникам в Старое Село приезжала ярмарка. Сразу после завтрака дедушка погнал нас за мясом и картошкой. По дороге я подробно изложила Рите результаты ночных раздумий.

– Ну и как ты собираешься дойти до своей Стеклянной Гуты? И, главное, зачем? Что ты там забыла? – скептически отреагировала Рита на мой взволнованный рассказ. – Тебе одной поездки мало? Да и дорогу мы сами никогда в жизни не найдем. И идти три дня лесом.

Я немного приуныла. И вправду, зачем? Меня потряс сам факт такого совпадения, а что оно означает, я толком ведь и не знала. Ну и что из того, что узор на шаре похож на то место? Зачем нам это? Но просто оборвать так интересно закрутившуюся историю я не собиралась.

– Зачем, зачем. Главное, – добраться, а там хорошенько осмотримся и поймем, зачем. А вдруг это карта места, где спрятаны Кочубеевы сокровища?

– Почему Кочубеевы, а не Мазепины? – засомневалась Рита. – помнится, бабушка Катя что-то про Мазепу толковала, что он закопал клад перед тем, как к шведам драпать.

– Не думаю. Включи мозги. – Я села на любимого конька и оттого моя фантазия била через край. – Если бы спрятал Мазепа, откуда тогда на шарах елки? Ведь завода при нем еще не было? Не было! Ну вот, а Кочубей легко мог перед своим бегством спрятать в Стеклянной Гуте все ценности. А чтобы не забыть, где, решил карту смастерить и как-то отметить место. Ведь завод выпускал стеклянные изделия, вот кто-то из работников и сделал по заказу Кочубея специальный шар с зашифрованным местом клада. Причем не один, а несколько, и один отнес своим детям. А его семья жила в нашем доме. Ведь он старый-престарый. Дедушка говорил, еще до войны в нем жили. И бабушка Катя подтвердила. Ну вот. Послание спокойненько лежало среди других елочных украшений, его каждый год вешали на елку, и водили вокруг него хороводы! Непонятно только, как карта и шар на одном чердаке оказались, вот это и вправду загадка. Как думаешь?

– А я и не собираюсь об этом думать. Не хватало еще всякой ерундой голову забивать. И вообще, перестань орать и размахивать руками, на нас уже все село пялится, – зашипела Рита и дернула меня за рукав толстовки. Я ошалело повертела головой. Оказывается, мы уже дошли до площади, где стояли торговые ряды, заваленные дарами огородов садов. Толпа старосельцев с интересом прислушивалась к нашей беседе. Усилием воли я закрыла краник фантазии и переключилась на бытовые вопросы.

***

… Вечером я продолжила изучение находок. Собственно говоря, там и изучать было нечего. Белые елки безошибочно указывали на Стеклянную Гуту, а карта подсказывала, как добраться до нужного места. Проблема, на мой взгляд, была только одна – получить от дедушки разрешение на поход за сокровищами.

Я попробовала подкатиться к нему издалека.

– Все время думаю о твоих приключениях с компасом и рукой. Ведь это несправедливо, что до вчерашнего дня даже мы – твои внучки, ничегошеньки об этом не знали. Это называется ложная скромность. Сейчас в Инет каждый пук выкладывают и собирают тысячи лайков, а тут такая жуткая история! Как тебе идея – снять видео о геопатогенных зонах, так сказать, на месте событий и выложить в ютуб? Вот все попадают от зависти, а потом пришлют международную экспедицию, и мы прославимся на весь мир!

Дедушка, однако, от славы отказался наотрез.

– Не тем ты, Лера, собираешься прославиться. Нужно заслуги свои демонстрировать, а не чужие беды. И чтобы больше о Стеклянной Гуте не заикалась. Не то рассержусь.

Окей, не буду заикаться, но думать то мне никто не запретит. И вот я думала, думала и наконец придумала. С дедушкой, наученная горьким опытом, решила больше не делиться задумкой, лучше пообщаюсь со старшей сестрой. Как на зло, в доме ее не было, во дворе тоже. Вообще никого не было кругом, один Васька носился за мной, как привязанный.

Я вышла за калитку на улицу. А там они все стояли: Рита, дедушка, бабушка Катя и Бондик в своей шикарной клетчатой рубахе.

– Лера, иди к нам, – позвал дедушка.

Я попятилась было назад, в калитку, но тут все обернулись и уставились на меня, как будто видели в первый раз.

– Иди, иди, тебя касается, – это уже бабушка Катя зазывала.

Интересно, что меня может касаться такого, что и ее касается. Вроде бы у нас нет ничего общего, кроме Зорькиного молока. Но пришлось идти, а то подумают, что я дикая какая-то.

Честно признаться, я с большой неохотой общаюсь с местными жителями. Я просто не знаю, о чем с ними разговаривать, да и некогда мне. Рита, та просто молчит, как убитая, и спокойно слушает, что ей говорят. Например, когда в дом на минутку приходит бабушка Катя и остается на час. Поэтому она считает Риту вежливой и воспитанной девочкой, а меня, наоборот, неприветливой. Так и в этот раз, в тот момент, когда мне срочно нужно обсудить с Риткой мой грандиозный план, придется участвовать в совершенно не нужной мне беседе. Нехотя я приблизилась к общей группе.

– А мы как раз обсуждаем тему поездки в город. Виктор завтра едет в райцентр с тетей Таней пробивать открытие кафе при магазине и может кого-то из нас захватить. Ты же просилась в супермаркет. – Дедушка вопросительно смотрел на меня.

– Да-а, можно, конечно …, – пробурчала я, – но я и тебе могу поручить. А я как раз завтра собиралась …, – тут я запнулась, потому что ничего важного завтра не собиралась делать кроме похода в лес. И в голову, как назло, не приходила ни одна дельная мысль. – Постирать я завтра собиралась, а то у нас уже постельное белье закончилось, – облегченно выпалила я.

Тут я перехватила изумленный Риткин взгляд. Она-то прекрасно знала, что стирка в тазу и полоскание белья в Реке для меня – это пытка, и мы с ней даже договорились, что убирает и стирает она, а я готовлю и мою посуду. Слава богу, сестра не страдала излишним любопытством, поэтому не стала прилюдно докапываться до причины резкой смены моих хозяйственных пристрастий, а просто пожала плечами.

К счастью, дедушка в этот момент заинтересовано наблюдал за войной нашего Васьки с Бондиковой Жучкой за остатки ужина, которые мы вылили в миску перед калиткой. Так что наша с Ритой пантомима прошла мимо него. В войне, кстати, победил Васька, который с шипением и вздыбившейся шерстью отогнал бедную Жучку от своей законной миски.

– Какой-то кот у вас буйный, – неодобрительно покосился дедушка Бондик. – Надо его в лес отнести. А то еще кинется из-за угла. Смотрите, какие у него глазенки злые.

«Вашу гавкучую Жучку лучше отнесите», подумалось мне, но мысли уже бежали в другом направлении. Значит завтра дедушка с Бондиком едут в Город. Отлично! Вот он, один шанс на тысячу! Завтра, может единственный день, когда можно отправиться на поиски клада. Другого такого не будет. Дедушка не очень охотно оставляет нас одних в доме. Боится, что мы станем топить печь и угорим. Вот чудак!

Остаться одним – это было ключевое звено всей моей задумки. Её смысл был в том, чтобы проверить найденную карту и мои предположения насчет зарытого клада. А то, что листок вкупе со стеклянным шаром указывали именно на Стеклянную Гуту, я уже не сомневалась. Две вещи четко указывали на одно место. И загадочное число «девяносто девять» подтверждало догадку.

Я еще раз внимательно изучила карту и примерно представила себе путь до таинственной Стеклянной Гуты. А там уже и до клада доберусь. В том, что он существует, я была почему-то уверена.

Главное, теперь, уломать Риту. Надо ее чем-то замотивировать, а то увяжется с дедушкой в Город. Я ее знаю, ее хлебом не корми, дай пошататься по магазинам и раскладкам. И уже в полудреме я наконец придумала, чем.