Читать книгу Деда - Поразительная - Страница 13

Нина легко поступила без всякой волосатой руки. Натка и Света с треском провалили химию: их знания не дотягивают даже до троечки, хотя в школе были твёрдые четвёрки. Сказать, что Натка расстроилась, значит, ничего не сказать. Проревела два дня. Дед с бабой терпеливо ждали конца урагана.

Решили, что Натке надо год поработать, а на следующий поступать снова, и лучше не в Казахстане. Светка за компанию делала грустное лицо, втайне надеясь поступать и поступить на следующий год в театральное училище. В этом отец категорически не разрешил. Вот и ладно, вот и хорошо. Дома об этом ни гугу. На семейном совете постановили: быть Свете художником, надо поступать в архитектурный в Новосибирске. Для этого надо пойти на курсы по художественной графике при пединституте. Услышь это Кирсанов, был бы счастлив, но Светка не посвящала его в свои планы. Надоел.

Перед тем как начнётся работа, девчонок отпустили в Новосибирск – узнать, как там обстоят дела с институтами. Свете не терпелось увидеть театральное училище. Неделя времени, жить есть где, – на Жданова шесть проживает родная сестра бабы Таси.

– Здравствуйте, баба Нюра! – девчонки с гостинцами ввалились в огромную полногабаритную квартиру двоюродной бабки. Переночевали и утром пошли гулять по незнакомому городу. Семипалатинск на фоне Новосибирска – деревня. И природа здесь другая, сибирская. В городских парках грибы растут. Девчонки насобирали мешочек грибов, купили шикарный торт «Полёт» и заявились опять на Жданова. Баба Нюра обозвала грибы поганками и выбросила их в помойное ведро. Молча поставив торт на стол, бабушка отозвала Натку в сторонку и пропела:

– Ты оставайся, а подруга пусть уходит. Сёма против, – в спальне на кресле развалился её то ли четвёртый, то ли пятый муж.

Девчонки собрались и ушли, хотя куда идти ночью в незнакомом городе? Про гостиницу они даже не подумали. Да и есть ли там места? Бабка Нюрка о чём думала, выгоняя, можно сказать, детей на улицу? Хорошо, что автобусы ещё ходили.

Поехали на железнодорожный вокзал, он всю ночь открыт. Расположившись на твёрдом диванчике в зале ожидания, девчонки загрустили. Долго пожить в Новосибирске не получится. Завтра обойти нужные места и домой. Натке стыдно перед Светой из-за бабки Нюрки.

– Напишу деду письмо, пожалуюсь. Оно завтра будет в Семипалатинске. Пока приедем, дед уже будет знать, что с нами приключилось. Здесь на первом этаже в Союзпечати можно купить конверт.

Натка написала слезливое письмо и тут же опустила его в синий почтовый ящик. Ночь кое-как пересидели, утром нашли недорогую гостиницу. Проспали целый день и только на следующий пошли знакомиться с театральным училищем и мединститутом.

Короткое путешествие закончилось, и поезд уже мчит их домой, на юг, станция за станцией. Черепаново, Барнаул. Натка слышала такие названия от деда. Бель-Агач тоже что-то знакомое.

Как хорошо дома! Натка решила, что письмо затерялось и не дошло до адресата, раз дед ничего не сказал. Месяц на отдых и надо искать работу. В медицине. Но уже на следующий день Натка пошла в больницу узнать, может, примут санитаркой или ещё кем? Месяц отдыха не нужен, чего время терять. Нет, не берут. В психушку тем более не возьмут, да и баба против.

Поработала два месяца в детском садике няней, наела килограммов пять, – детский сад от мясокомбината, и питание там очень даже соответствующее. Дед хотел определить внучку в хорошее заведение. Проектный институт, на его взгляд, был «самое то»! Он договорился, чтобы Натку приняли туда корректором. Работа несложная, можно будет совмещать её с курсами по химии при мединституте. Света уже вовсю театрально изображала заинтересованность в художественной графике и начала посещать соответствующие курсы.

Как Натка завидовала Нине, студентке мединститута! На следующий год она обязательно поступит! Кому же ещё быть лучшим хирургом, как не ей! Надо, кроме курсов, походить в гости к Толику, химику от бога.

– Горячева! Не отвлекайтесь, – химия не терпит несобранности. Итоги лабораторной работы ко мне на стол. Сидоров, итоги – это записи, таблицы, а не колбы с реактивами. Прошу хорошо готовиться к коллоквиуму. Не забывайте, вы будущие врачи, химия – ваша основа. Да, Сидоров, и биология тоже. Кстати, с тебя реферат. Горячева, вы так себе халат прожжёте, аккуратнее.

– Анатолий Харитонович, до свидания.

– До свидания, товарищи студенты, – иронично попрощался молодой преподаватель химии и снова взглянул на Горячеву. Да, точно, пристанская, как он сразу не признал.

Нина, проходя мимо стола учителя, устало улыбнулась.

– Старых друзей не признаёте, Анатолий Харито-нович. А кто нас с Наткой на остров на лодке переправил, а потом рогозиной от отца сполна получил? Ой, что-то я устала от вашей науки, однако домой пойду. Темновато уже…

– Провожу, однако, – передразнил Анатолий студентку. – Трудно учиться?

– С чего это? Как в школе, так и здесь.

– Самое интересное впереди, – пообещал химик и взял Нину за руку, чтобы та не споткнулась в темноте.

На ноябрьские приехала в гости бабка Нюрка – сестёр попроведать, себя показать. Одна, без строгого пятого мужа. Как и раньше, ночевать расположилась у Насти. Они с ней болтушки ещё те, да и в лото на монетки поиграть любят. Когда в дом с чемоданом заходила, Натки не было, – бегала в отдел кадров оформляться, а после к Нине зашла, да допоздна и задержалась.

Барыня ступила на порог, поздоровалась с сестрой, со свояком. Настя обняла гостью, а вот Мартя молча удалился в другую комнату – в зал. И дверцы закрыл за собой. Дверь-то двустворчатая. Натка, когда маленькая была, любила выступать вечерами. Стихи читала, танцевала, пела какую-нибудь ерунду. Нарядится в накидки от подушек и спектакль показывает. Бывало, вместе с Толиком развлекали взрослых, когда он с мамой и папой приходил. Хорошие дверцы, удобные. Распахнёшь – и выступай, как на сцене. Закончился номер, дверцы как кулисы закрываются. За этими дверями и скрылся дед Мартя.

Сидят баба Тася с гостьей, в лото играют. Тихо, мирно. Тася бочонки из мешочка достаёт, орёт, водит. На кону монеты горочкой посередине стола, копейки в основном.

– Барабанные палочки! – Это одиннадцать.

– Туда-сюда! – Это шестьдесят девять.

– Дед старый! – Это, конечно, цифра девяносто.

Распахиваются двери, Тася поднимает голову от мешочка, Нюрка поворачивается, так как она сидит спиной к двери. И что же они видят… В дверном проёме стоит дед Мартя. Совершенно голый. Торжествующе смотрит на Нюрку, даже презрительно.

Настя опустила голову и только сказала:

– У него в последнее время что-то с головой совсем плохо стало…

Дверцы закрылись, номер закончился. Бабка Нюрка молча собрала свои пожитки и перебазировалась к другой сестре, Лене. Дед выразил своё отношение, отомстил за обиду, которую та нанесла его внучке. Таким нехитрым способом, как смог в парализованном состоянии. Когда они остались одни, баба Тася позвала мужа пить чай с калачиками.