Читать книгу Новенький - Позывной Фанат - Страница 5

***

Мне вспомнился первый день в разведроте. Я тогда первый раз приехал в Чечню и ничего не понимал.

Когда мы прибыли в расположение роты время было уже позднее, все спали. Свет в полку ради экономии отключали по ночам. В казарме было темно даже на проходе19. Мне тогда указали кровать и сказали ложиться, остальное всё завтра. Спать хотелось очень, ведь в армии любой переезд сопровождался многочисленными построениями и проверками личного состава, так что отдыхать времени не было. В Чечню нас закидывали по воздуху, ведь дороги часто были заминированы и на путях следования колон боевики устраивали засады. Это был мой первый полёт на вертолёте. В общем за день эмоций было через край, и поэтому, нащупав кровать, я не стал ждать повторение приказа и с блаженной улыбкой лёг спать.

– Эй, вставай. Ты же из Башкирии? – разбудил меня чей-то голос минут через сорок.

– Так точно.

– Пошли в бытовку, с тобой земляки хотят познакомиться.

Пока мы шли по темной казарме, в свете ручного фонаря, идущего передо мной провожатого я пытался разглядеть плакаты на побеленных стенах.

В бытовке сидели троё.

– Ты что ли из Башкирии? – первым заговорил здоровый парень, сидящий справа от стола. В принципе, насколько я смог разглядеть в свете тусклой переносной лампы, стоявшей на столе, все трое были здоровые. По гражданским майкам и тому, насколько вальяжно они сидели на неудобных табуретках, догадка сама пришла на ум: дембельский состав отдыхает.

Первым бросился в глаза огромный нож "Скорпион", который был воткнут в середине стола. Назван он в честь своей формы, которое действительно напоминало жало скорпиона. Здесь грозное оружие служило для того, чтобы нарезать колбасу, которая сейчас лежала на клочке армейской газеты.

На столе кроме колбасы была недопитая газировка "Колокольчик", пустые стаканы и крошки хлеба, который они, видимо, поленились нарезать и просто ломали руками.

– Так точно, из Башкирии.

– Повезло тебе. Знакомься, Адам – твой земляк – сказал другой, не скрывая добродушную улыбку, указывая на говорившего со мной первым.

– Да подожди ты, сам разберусь – одернул его первый.

Земляк был внушительных размеров. На гладко выбритой голове, в районе левого виска, красовалась татуировка летучей мыши. В тот момент, мне захотелось набить такую же. Позднее, я отказался от затеи.

Разговор шёл в обычном русле, вопрос-ответ. Я продолжал стоять посередине небольшой комнаты напротив "праздничного" стола, когда в окно постучали. В помещение сначала проникли две бутылки водки, а за ними затащили два тела.

– Тимур, смотри, твой земляк. Только сегодня привезли – сказал второй вошедшему в окно гостю.

В глазах Тимура блеснул огонь. Не, не так. В пьяных глазах пошатывающегося гостя, блеснул нехороший огонёк.

– С Башкирии? – сказал он, подходя ко мне, одновременно складывая пальцы в замок и разминая кисти рук.

Я был готов ответить "так точно", но что-то мне подсказывало, что ответ ему не интересен. Предчувствия не подвели, и мысленные фрустрации были вопиющим образом прерваны ударом правого локтя в подбородок.

Поворачиваясь к честной компании уважаемых дембелей, Тимур, скаля зубы словно гиена, выдал:

–Земляка надрать, словно дома побывать.

Шутка зашла. Смеялись все. Кроме меня естественно. Если бы мой рот не был забит кровью, то возможно я бы оценил творчество молодого Петросяна, но сейчас, оставшись стоять на ногах я пытался удержать кровавую слюну во рту, чтобы не сплюнуть её на пол.

Зря. Удар под дых всё же заставил опорожнить бордовую смесь. Загнувшись, я схватился за живот и был готов почувствовать добивающий удар, но тут услышал возглас второго. Как потом узнал, его кличка была Астраханец.

– Э, тормози, чё творите то! – воскликнул он, вставая со стула. Как же я был ему благодарен, хоть кто-то решил противостоять беззаконию и беспределу. В тот миг, он стал моим героем. Пока не произнес следующие слова: – вы ща здесь всё загадите. Идите в сушилке веселитесь, здесь не надо грязь наводить. И дневального позовите, пусть уберёт всё.

Всё как всегда прозаично. Ты думаешь, что кто-то заботится о тебе, а нет, он заботится только о своём благополучии, просто ты случайно оказался на одном пароме с его планами.

Сушилка оказалась рядом, за стенкой. Это небольшая комната, с множеством вешалок и батареями вдоль стены, которая предполагалась для сушки постиранного белья, но на деле зачастую использовалась для таких подпольных боёв.

Вся толпа переместилась в своеобразный октагон, чтобы самолично лицезреть развязку поединка. Удары, что Тимур наносил, прижав меня к стенке, не причиняли большого урона. Зная вероломство противника, его удары уже не могли застать врасплох. Астраханцу видимо надоело смотреть на то, как Тимур бесполезно отрабатывает удары на груше, и решив ускорить финал поединка, спросил меня:

– Чё ты ему не врежешь? Он же твоего призыва. На недели две раньше тебя приехал.

Как? Что? То есть ваш наглый собутыльник моего призыва?

Я-то думал, что это проверка и нужно устоять, а оказалось, что какой-то душара, пару раз сбегав за водочкой для стариков и испив с ними рюмочку горячительного напитка так поверил в себя, что решил подмять под себя всех молодых. Ну разве не гнида? Вцепившись в глотку, мы повалились на пол и продолжали душить друг друга, иногда сдабривая бока глухими ударами. Публика оживилась, но нам было не до неё. Чувствуя, что ненавижу выскочку всем деревенским происхождением, я старался по возможности больнее задеть его открытые места. Победить не получалось, в каждом движении чувствовалось, что он сильнее, но мне было наплевать. Я пытался ответить на каждый удар. Теряя сознание от удушья, я душил в ответ. Получая удар по рёбрам, пытался нанести ему два.

Не знаю сколько мы так прокувыркались на полу, но зрителям надоело наблюдать, и они вспомнили о водке.

– Так, всё, харе. Пошлите пить уже, водка стынет. Новенького спать отправьте, пусть отдохнёт с дороги.

"Какое великодушие то! Спать отправьте. Разбудили среди ночи, намудохали, а теперь, видите ли, вспомнили что с дороги. Спать. Спасибо! Низкий поклон вам до земли добры люди" – подумал я и поковылял обратно, темным коридором, до своей постели. Что-либо спрашивать или разговаривать с кем-либо я не стал. А с кем? Никого не знаю, лиц особо не разглядеть, даже дневального завтра не вспомню. Да и не хочу. Вытирая разбитую губу, я молча шёл за дневальным, к заветной постели. Первый день закончился, отлично. Но, как говорится, не спеши в камыши…

Уснул быстро. Проснулся, ещё быстрее. Наверное, прошло каких-то двадцать минут, после того как голова коснулась уже родной подушки, как я почувствовал обжигающий удар ладошкой по спине. Вскочив от боли, я принял сидячее положение. Простыня, которой я укрывался, скатилась вниз.

– Ты чё, собака бешенная, грязный спишь?! – орал на меня надрывающийся голос, ослепляя большим фонарём. Голос был раздраженный и незнакомый. Его точно не было на ночном представлении в честь моего приезда.

– Я тебя спрашиваю, грязь ты не добитая, какого хрена ты чумазый лёг? – продолжал кричать на меня голос, тыкая фонарём в глаза.

Вскочив по стойке смирно, я ответил заученную за полгода в учебке фразу.

– Виноват исправлюсь!

– Ещё и босиком на грязный пол! Ты откуда свинья? Я тебя сейчас так прокачаю, что твоя мама мне лично приедет спасибо скажет, за то, что из свиньи как ты, я сделаю чистоплотное животное! – почти сжигая моё лицо фонарём, продолжал заводиться голос.

– Свинья и есть чистоплотное животное – ответил я себе под нос, нащупывая ногами тапки.

– Что? Бегом в умывальник! Я с тобой сейчас поговорю!

На голос ему было уже лет тридцать, взрослый мужик, скорее всего контрактник.

Увидев замешательство, и решив придать мне ускорение, из темноты прилетел лещ.

– Чего стоишь? Я сказал в умывальник бегом марш!

Опасаясь ещё одного леща из темноты, я создал суету дергаясь то в лево, то в право. Затем, вжав голову, всё же решился спросить.

– Я бы рад, но где умывальник?

– Ты издеваешься?! – захлебываясь в собственной слюне, закричал сержант.

– Никак нет, реально не знаю – ответил я, безучастно вытирая брызги слюней со своего лица – поставленную задачу выполнить не могу, так как не знаю координаты конечной цели и маршрут выдвижения, что в условиях плохой видимости, сводит реализацию операции к нулю.

Видимо, зря я это сказал. Процессор сержанта не был готов принять такую информацию, и, затрудняясь выдать словесный ответ, он схватил меня за шиворот белуги20 и грубо вытолкал в коридор. Дальше, объясняя только пинками и несвязанными ругательствами, лучше всякого навигатора, четко навел на помещение, в котором стояли умывальники. Вот что волшебный пендаль и мат животворящий делают. Магия.

Умывальники стояли в два ряда по обе стороны центральной перегородки, которая на уровне лица была отделана зеркалами. Фонарь с шумом был установлен на крайнюю металлическую раковину белого цвета, и, отражаясь от зеркала в потолок, давал рассеянный свет в помещении. Схватив за шею освободившейся рукой, а другой, вывинчивая скрипучий кран, меня как слепого котёнка окунули мордой в воду. При этом сержант продолжал что-то орать. Из всей тирады мой слух четко вылавливал лишь знакомые до боли матершинные слова. Остальная речь, я так понимаю, шла лишь для связки мата. Всё лилось так складно, что было похоже на молитву, которая способствует смытию грязи как на лице, так и на душе заблудшего порося. Так сказать, ритуал полного очищения.

– Ты, собака женского рода, урод, гля, у тебя, собака женского рода, и руки грязные гля. Белугу, собака женского рода, всю испоганил! Ты, гля, откуда, собака женского рода, такая свинья? Я тебя, собаку женского рода, научу родину любить, жеванный крот! – не прекращал молебную песнь сержант.

– Парфен, прекращай – вдруг из темноты появились Адам и Астраханец.

– Да вы, гля, посмотрите на эту чумазую обезьяну, жеванный крот – возмущался Парфен – оно, гля, умудрилось, гля, так в постель залезть.

– Да это Тимур его так по полу повозил, поприветствовал земляка – усмехаясь вспомнил недавнее событие Астраханец.

– А Тимур то куда лезет? – удивился Парфён заводясь ещё больше – кто ему разрешил? Рано ему ещё крылья распускать!

– Ну, так получилось, тормозить уж не стали. Решили посмотреть, как продержится молодой – всё так же улыбаясь, отвечали они. Видимо шоу зрителям понравилось.

Здорово вы придумали. Видите ли, "решили посмотреть". Супер. Ничего не скажешь. Продолжая очищать волосы от засохшей крови, думал я.

– Ну а какого хрена,гля, это животное идёт и грязным ложится спать? – не унимался Парфен – эй, я тебя спрашиваю обезьяна.

Продолжая держать голову над раковиной, чтобы окровавленная вода не падала на пол, я немного приподнялся и повернулся к сержанту.

– Так откуда мне знать, где умывальник? Старший лейтенант Колчин привёл меня в казарму уже ночью, указал кровать и сказал все вопросы завтра. Потом меня разбудили, познакомили с земляками и снова отвели спать. За первый час пребывания в казарме изучен всего один маршрут: кровать – бытовка – сушилка – кровать. Это офигенно насыщенный маршрут, после которого желание задавать вопросы отпадает напрочь.

Я заметил, что ответ их веселит. Видимо доходит весь абсурд.

– И как тебе знакомство с земляками? – громко заржал Парфен.

– Идеальное. Один даже успел дома побывать – сказал я, сплюнув красную слизь в раковину.

Уже все смеялись. Кроме меня, естественно. Странно конечно, но настроения чёт не было.

– Гля, ну ты же мог мне сказать, что тебя намудохали, и ты не знаешь где умывальник? – не унимался Парфен.

– Кому? Когда тебе мощным фонарём поджаривают мозг не совсем ясно, кто с тобой разговаривает. Да даже если бы и было видно, откуда мне знать, что можно говорить, а что нельзя. Я же тут ещё ничего не знаю. В первый же день стать стукачём не очень перспективка. Да и не ожидал я, что в первый же час два раза успею под раздачу попасть.

Судя по смеющимся глазам, я заработал уважение у этих ребят. Но как показала практика, бить меньше от этого не стали. Наоборот, больше. Ведь каждый из них, увидев потенциал, пытался вложить все свои знания. Обычным способом же это делать лень, поэтому только через кулаки и прокачку. Гениально же, ну.

***

Не знаю почему, сейчас, прибыв в расположение спецназа, я вспомнил срочную службу в армии, ведь здесь всё по-другому. Возможно, именно поэтому и вспомнил. А возможно потому что в голове больше вопросов, чем ответов, прям как тогда, в первые дни службы. Но здесь, как бы парадоксально это не звучало, в спецназе, люди добрее. Здесь люди намного проще. Это чувствуется. Здесь никто никому ничего не доказывает, потому что первое же дело всё и без того покажет.

Всё будет хорошо, я уверен. Если что не так, парни прикроют.

Знакомство с коллективом проходило очень быстро. Закрытый периметр и рабочий режим двадцать четыре на семь, делают своё дело.

Совсем недавно я смотрел на этих ребят снизу-вверх, как на жестоких и бесстрашных головорезов, упивался историями о спецоперациях, перечитывал сводки. А сейчас я сидел за одним столом, слушая военные истории из первых уст и заряжался их позитивом.

Тот парень, как я узнал позже, который так весело рассказывал историю при разгрузке машин, носил позывной Гамлет. Настоящий весельчак компании. На любом празднике, будь то День Пограничника, День Разведки, День Внутренних Войск или День ВДВ, он всегда был своим. Ибо по его рассказам, прежде чем прийти в подразделение, он успел послужить во всех родах войск. Спросите меня, как он везде успел? Я повторюсь, "по его рассказам", а там кто его знает. Ну имеет человек способность войти в доверие, что поделать. При своём не самом крупном телосложении, Гамлет не боясь шутил над всеми, и никто на него не обижался. Благодаря красноречивому языку и умению найти общие темы он слыл любимчиком у девчонок и Дон Жуаном. Отсюда и такой поэтичный позывной – Гамлет.

Однажды его отправили на обучение в Москву. Заведение серьёзное и как подобает, режим соблюдался даже в общежитии. В общем, не загуляешь. В то же время на этаж подселили девушку. Статную, красивую, и судя по тому, что Гамлету не хватало рук показать всю широту её женской души, формы там были впечатляющие.

– Да вы что, да там, да это, да я тебе говорю – именно так звучало описание девушки со слов Гамлета. И если Гамлету не хватило эпитетов описать её более детально, при этом не захлебываться в собственных эмоциях, то значит там действительно была как минимум сама Моника Беллуччи. Да. По жестикуляции рассказчика всё указывало именно на неё.

Наш Гамлет рассказывал, как она, обворожительно улыбаясь, отшивала раз за разом паломников, обивающих порог её двери, рассказом про такой вираж как «полицейский разворот». И судя по глупым выражениям лиц ребята уже на ручнике, осталось только резко крутануть руль, развернуться на сто восемьдесят градусов и умчать в ту же сторону, с которой они подкатили. И делает она всё это с такой женственностью и шармом, что парни даже по пути назад в комнату, продолжали по-идиотски улыбаться.

Посмотрев со стороны Гамлет всё же нашёл время подойти к ней. Понимая, что со своим средним ростом, грубыми чертами лица и небольшим шрамом на виске, мягко сказать, выглядит он не очень конкурентноспособно по сравнению с другими конкурсантами. Даже его Краснодарский загар и черные густые волосы просто не сыграют никакой роли в этом разнообразии поклонников. Принимая во внимание исходные данные, пришло чёткое понимание, что его крейсеру Аврора не под силу взять штурмом эту жгучую черноглазую бригантину. И как бы ни манила её шикарная корма и пышные паруса, перспектива оказаться на кладбище разбитых кораблей не очень радовала.

Просчитав всю нелепость попыток наперёд, он сказал ей прямо.

– Извини, тебя достали уже. Я понимаю, что буду сотый в списке, кого ты вежливо пошлешь, но я не подкатываю. Мне нужна помощь, – шокировав своей прямотой и завоевав как минимум внимание, он осторожно изложил просьбу.

Так как с ней сто процентов ничего не получится, то он уговорил её помочь в другом деле. Каждый раз, когда Гамлет приводил девушку в общежитие, то подавал знак, и она скидывала свой пропуск из окна. По этому пропуску новая барышня благополучно проходила через проходную и делила ночь с нашим героем, жадно упиваясь его рассказами. В перерывах, естественно.

Всё гениально и просто! А? Какая задумка! Какой полёт мыслей! Вот такие находчивые люди и нужны в нашей работе. Браво Гамлет!

Кстати, благодаря этой истории, черноволосый герой стал единственным другом нашей Бригантины, с которым можно было спокойно поговорить. И да, за частыми беседами она всё-таки что-то разглядела в грубоватом, но открытом и загорелом лице. Ну, в общем, вы поняли к чему всё пришло. Да, именно. И как ему это удается? Остается лишь разводить руками и аплодировать стоя. Шекспир бы прослезился и переписал пьесу, если бы не потчевал уже несколько столетий в церкви Святой Троицы. Хотя, если бы ему там кто-нибудь рассказал, то думаю, он бы не поленился встать и лично познакомиться с современным Гамлетом.