Читать книгу Новенький - Позывной Фанат - Страница 6

Глава 5

7:00

Раннее свежее утро. За окном уже светает, но влажный туман не сулит ничего приятного. Кто придумал утреннюю зарядку? Почему мнение одного жаворонка всегда выше мнения десяти полуночников? Совы ведь тоже люди.

Учитывая, что спецназ работает в основном по ночам, было бы великолепно вставать на зарядку в обед. А к вечеру, когда мозг наиболее активен, заниматься теоретической подготовкой. Круто же было бы.

На часах 7:00.

Упорно продолжаю делать вид, что ничего не слышу, когда ужасная трель будильника перфоратором проникает в мой череп. Это не мне. Это не моё. Нет. Пожалуйста, забудьте о моём существовании, и не вспоминайте больше никогда. Ну, или хотя бы ближайшие пару часов. Кто-нибудь, разбейте эту адскую машину! Я ведь не многого прошу.

7:01

Будильник всё трещал и трещал, заполняя своей адской гегемонией каждый закоулок сознания.

Передо мной остро встала дилемма, притвориться мертвым или всё же натянуть на себя одеяло. Вот ещё одна странность, одеяла у нас военные, такие знаете, синие, полушерстяные, с черными полосками, которые на складе ещё со времен СССР лежат. Когда ложишься спать, оно неприятно колется, а вот когда просыпаешься, нет ничего нежнее и ближе сердцу, чем солдатское одеяло. Вот такая метаморфоза происходит за ночь. Восьмое чудо света, никак иначе.

Идея зарыться головой под подушку подальше от ужасного звука овладевала мной всё больше, но боязнь что обман раскроется останавливала порыв.

– Вставай давай. Жизнь проспишь – раздражающе бодрым голосом крикнул Бурый.

Ситуация критическая, операция близка к провалу. Нужно срочно что-то предпринять. Главное пока не двигаться и не подавать признаков жизни. В поиске грамотного ответа в голове вспыхивали идеи. Решение пришло почти сразу, но его на долю секунды опережает удар по ребрам, и мой гениальный план так и остался никому неизвестным.

– Вставай говорю, здесь няньки нет, никто тебе кофе в постель не принесет – сказал Бурый, скалясь своей шутке.

– Да нафиг кофе, можешь хотя бы будильник выключить? – шутливо спросил я, накрываясь одеялом.

– Мы побежали, догоняй.

Бурый был назначен моим наставником. Я не знаю, приносило ли это ему удовольствие, но мне с ним однозначно повезло. Телосложением он особо не выделялся, рост под сто восемьдесят, русые волосы, короткая стрижка, атлетический торс, блеск в глазах и всегда добродушная ухмылка на лице. В общем, всё как у всех. Но порядочность и мужскую дружбу он всегда ставил на первое место. Если у вас есть хоть один друг, который человеческими качествами хоть чуть-чуть похож на Виталю, то вы счастливый человек. Берегите его. О себе он заботиться будет в последнюю очередь, ведь жизнь товарища для него важнее. И это не просто слова. Но есть в нём и минусы конечно, огромные минусы. Зарядку любит и не даёт поспать лишнюю минуту. Да, я сам в шоке. Ну что поделать, идеальных людей нет.

Самое трудное – это вылезти из-под одеяла. А сейчас, когда я на трассе, меня уже не удержать. Вдыхая утренний, ещё не пыльный воздух, я летел на всех парусах. Кроссовки почти не касались холодного и влажного асфальта. В наушниках играла очередная подборка, и казалось, что сейчас всё вокруг лишь декорации фильма. Моего фильма. В котором только я, музыка и мои мечты.

Впереди показались два серых силуэта, которые предстояло обогнать. Ну кто так бегает на зарядке? Такое ощущение, что пенсионеров вывели на прогулку. Судя по состоянию спортивного костюма ребята служат уже давно. Но это же не даёт права быть черепахами? Не зависимо от выслуги и заслуг, каждый боец спецназа должен держать себя в форме, и точка! Другого не дано. А они еле передвигаются, как будто груз сверху давит. Ладно, сейчас обойду на вираже, подзадорю старичков.

– Физкульт привет! – вынимая наушник, бодро отрапортовал я коллегам и прибавил ходу, словно бегу не три километра, а всего-то стометровку. Главное – продержать этот темп до поворота, а там, когда скроюсь из видимости старичков, можно и притормозить.

– Кто это? – услышал я удаляющиеся голоса.

– Новенький, – безучастно ответил второй.

Дальше я ничего не слышал. Поворот скрыл их из виду, а наушник был водворён на законное место, погружая в собственный мир.

Нет, я не против вас, старички. Вы – наш боевой опыт. Вы – наши многолетние знания. Вы потом и кровью, сделали имя нашему подразделению и продолжаете его гордо нести. И если вам понадобиться моя помощь, я не раздумывая сделаю всё что потребуется. А пока вы – стена, которая прикроет там, где может растеряться без опытный салага. Да, в подразделение отбирают людей с боевым опытом, но ведь невозможно предусмотреть все ситуации. А вы их прошли больше, чем достаточно. Вы – герои молодых парней, которые когда-либо держали в руках автомат. Но не я против вас, против вас время. А оно безжалостно даже к заслуженным.

Спецназ – это механизм, который не должен давать сбоев. Спецназ – машина, которая работает автономно на максимальных оборотах, вдали от помощи и поддержки. У неё нет права остановиться. Поэтому, если деталь не может работать на сто процентов, её просто необходимо заменить. Заменить без эмоций и сожалений, пока не стало поздно. Иначе всему механизму придёт конец. Никто не бросит уставшего товарища на задаче, придется тащить на себе. Это замедлит группу, отвлечёт боевые единицы от работы, а это грозит не выполнением задачи. Это смерть.

Обгоняя мысли, я подбежал к спортгородку, похожему на те, что стояли во дворах всех школ Советского Союза. Железные трубы различного диаметра, сваренные в простейшие конструкции. Рукоход, брусья, шведская стенка, и турники – постоянные атрибуты спортгородков. Всё выкрашено в нейтральную зелёную краску, которая в некоторых местах уже отколупывалась.

Народу на турниках было много. Так принято. Утром это самое людное место. Здесь можно растянуть залежавшиеся за ночь мышцы, вытянуть позвоночник, прокачать пресс, обсудить всё, что не успели обсудить вчера, подзадорить друг друга, да и просто загаситься21 от бега. В общем, отличное место сбора. Опытный командир уже на зарядке видит, кто с каким настроем проснулся. Случилось ли у кого что за ночь, и кто вчера сидел допоздна. Заметив помятые лица и запах мужского одеколона изо рта, можно выявить гнездо последователей зеленого змия. Выявляя различные ячейки, в которые сбиваются сотрудники, можно выявлять интересы тех или иных групп. Зная группу, сразу видно неформальных лидеров. Воздействуя на лидеров можно незаметно держать под контролем всех. Всё гениально. Грамотный командир никогда не расслабляется, он даже за столом, незаметно для многих, проводит анализ каждого действия сотрудника, и знает, как направить его в нужное русло.

– Всем привет.

Протянул я руку каждому, закрепляя утреннюю церемонию рукопожатием. Улыбающиеся лица, доброжелательные взгляды, мне определенно здесь нравится.

Один парень, не обращая внимания на вытянутую ладонь, прошёл мимо. Наверное, не заметил. Хотя было видно, как он взглянул на меня и отвёл взгляд в сторону.

– Чего уставился? – резко развернувшись, выкинул он в мою сторону, когда я, пытаясь понять, что происходит, провожал его взглядом.

– Я не уставился, просто поздороваться хотел, – с недоумением стоял я с вытянутой рукой.

– Я спрашивал, что ты хотел? Я спросил, чё глезёнки на меня вылупил?

– Да тихо ты, Аскет. Чего кипишь-то? – вмешался в нашу любезную дискуссию Черкес, и, обращаясь уже ко мне, добавил, – Чего опаздываешь?

– Наверное, снилась знойная дама со спелыми окружностями, и как истинный мужчина ты не хотел оставлять её одну, а? – подначивал с ухмылкой Барс.

– И только парус по утрам, о женщинах напоминает нам, – тут же поддержал Черкес весело заливаясь смехом.

Эти двое всегда вместе, всегда поддерживают друг друга, и при этом постоянно спорят между собой. Могут полчаса ржать над кем-то третьим, подкидывая новые идеи, и тут же зацепиться между собой на три часа, доказывая о своей исключительной правоте. И блин, ведь даже не встрянешь в спор, потому что каждый из них до последнего винтика своего многочисленного оружия любит свою работу. И каждый по своей специальности знает всё досконально. Это как два профессора математических наук на глазах у первокурсника отстаивают именно своё решение задачи Коши для параболических систем второго порядка с непрерывными коэффициентами. Вот. Именно это я чувствовал, когда дискуссия ударялась, например, в обсуждение бушинга шейки гильзы и влияние джампинга на точность полёта пули.

– Рано ещё девушкам сниться, только же приехал с большой земли, – усмехался Гамлет, словно угадывая мои мысли, – он еще не понимает, что происходит. Смотрите, как всё разглядывает. Наверное, уже хочет обратно, на мягкий диван, трескать домашних пирожков и смотреть любимый телевизор, а не ваши вечно ржущие рожи, да ещё и в семь утра.

Остальные уже смотрели в мою сторону и выкидывали свои заготовленные шутки. Одна круче другой, ага. Всё, жертва сегодняшнего утра найдена. Точнее назначена. Надо сделать пометку больше не опаздывать, иначе можно снова стать почетным гостем в передачу Аншлаг, где собрались отборнейшие юмористы.

Но и в последующие дни мне не удалось побороть свой сильнейший навык – любовь ко сну. От предназначения не уйдешь, говорил я, и продолжал уговаривать себя каждое последующее утро не реагировать на чертов будильник.

Я не понимал, как Бурый умудряется так легко вставать за несколько минут до сигнала будильника? Ну правда, как? Пока я искал ответ на извечный вопрос, наше утро начиналось как под копирку: проснулся Бурый, проснулся будильник, толчок в плечо, мои притворства, мольбы, уговоры, подкуп, и когда уже ничего не срабатывает, проснулся я.

– Куда несёмся так, молодежь? – спросил меня один из двух подошедших к турникам мужчин, и я сразу признал в них тех спортсменов, которых обогнал на трассе.

– Так ведь времени нет, надо везде успеть, – отшутился я.

– Смотри, в гонке за жизнью, можно пропустить саму жизнь, – парировал меня приятный седовласый мужчина. На лицо ему было за сорок, но при этом физическое состояние было на зависть многим призывникам. Широкие плечи, накаченная грудь, втянутый живот, и весь этот антураж завершали густые, усыпанные сединой, усы и рассудительно-отцовский взгляд.

Как позже я узнал, это был заслуженный ветеран службы, которого все уважительно называли по отчеству, Алексеевич. На тот момент было ему уже под пятьдесят.