Читать книгу Детство кончилось. Том 1 - Р. Р. Виктор - Страница 6

Андерс закончил говорить, одновременно прикончив половину бутылки «Гномьей особой». Он не стал наливать еще – просто крутил стакан в пальцах, задумчиво склонив голову. Ред сидел, не зная, что и сказать. Так продолжалось с минуту. Он многого не понял, но поверил всему. Парень чувствовал, что это действительно важная история:

– Ваше путешествие, насколько оно было долгим? – все же спросил Редрик.

– Слишком долгим. Моя жизнь – бесконечное жалкое трепыхание, разум возвращается ко мне лишь в самые темные часы ночей, таких как эта. Когда нет луны, а звезд не видно за тучами. И я даже не могу поговорить со своим единственным другом.

– Такое редко бывает. Я про погоду, – заметил Редрик.

– Слишком редко, – выдохнул Андерс. – Я бы давно покончил с этим, если бы мог.

– Вы хотите умереть? – спросил Ред, без удивления.

– Я хочу этого с тех пор как попал в ту темницу.

– Но не можете?

– Обо мне мало кто знает. И когда я беспомощен, Симон не даст никому даже прикоснуться ко мне. А когда я в силе, никто в здравом уме не будет нарываться даже на встречу со мной. Да и вряд ли кто-то одолеет. Тем более убьет. Я сам себя убить не могу.

– Вы же давно знаете Странника? – после долгой паузы, тихо спросил Ред.

– По меркам этого мира, мы были знакомы всегда.

– Но вы же знаете, что он из себя представляет?

– Конечно знаю. Ты думаешь я до сих пор не понял, что он единственный, кто может нам помочь? Симон давно заслужил покой. Но всегда, когда безлунная ночь близко, он уходит прочь от всех мест, где в последнее время появлялся Странник, – Андерс, повернулся к телу своего друга. – Он не может, дать кому-то мне навредить. Просто, не может.

Редрик ушел глубоко в себя. Он глянул в лицо старика Луковицы. Ему показалось, что он видит в его выражении, не замеченную раньше мольбу. Но парень не понимал, что это значит. Разыгралось ли у него воображение, хочет ли старик наконец покончить со всем, или просит защитить дорогого ему человека, от ужасного стечения обстоятельств.

Мальчик чуть не заплакал. Как же сложно понять, что делать. Он осознал на сколько мал, на сколько это не его ума дело. Он попытался взвесить все в голове, но в ней резко стало пусто. Пусто настолько, что фраза вылетела сама собой:

– А вы бы почувствовали присутствие Странника?

– Его нельзя обнаружить никакими методами. Он об этом позаботился, – отмахнулся Андерс.

Ред снова замолчал, размышляя над выбором. Андерс внезапно напрягся:

– Где он?

– Кто он? – быстро спросил парень, покрываясь испариной.

– Ты даже не представляешь, что будет если ты не перестанешь валять дурака, мальчишка, – ревел Андерс.

Его голос менялся вместе с обликом. Тембр переходил в рык, вместе с тем, как нижняя часть лица становилась месивом из зубов, складываясь в уродливую костяную маску. Глаза будто расползлись по черепу, их стало восемь. Он весь удлинился, мышцы стали наливаться и превратились в ходящие ходуном бугры и канаты. Выросшие когти на пальцах рук проделали борозды в каменной столешнице прилавка.

– Где Странник?! – прозвучало криком прямо в голове у Редрика.

Он понял, что если бы пообедал или поужинал, то пришлось бы стирать штаны.

– На-наверх… т-тридцать че-четыре, – заикаясь промямлил Ред.

Парень дрожал, зубы стучали. Но тут в восьми глазах монстра появилась вся благодарность и доброта мира. Сын лавочника так удивился, что перестал дрожать.

– Спасибо. Прощай. Прости что напугал, – прозвучало в голове Редрика.

Голос был спокойным и звучал будто издалека. Но тут контуры Андерса поплыли. Реда дезориентировало, он услышал оглушительный хлопок, а затем мерзкий гул, как от заложенных ушей. Ноги подвели его. Он увидел, что Андерс исчез, а дверь в гостиницу разлетается в мелкую щепу.

Прикоснувшись к голове, он почувствовал, что комната вращается. Единственное что он смог сделать это навалиться телом на прилавок, кое как подтянув ноги, и потерять сознание.

Редрик видел гладь бесконечного озера. Он стоял по колено в теплой воде. Все вокруг было застлано легкой дымкой тумана. Ред оглядевшись, увидел лодку. В ней сидело двое голых людей. На веслах был Андерс. Это точно был он, хоть и меньше ростом и плотнее. У него были длинные светлые волосы. Он улыбнулся парню и кивнул, будто на прощанье.

На корме сидел второй мужчина. Коротко стриженные, черные как уголь волосы, переходили в крепкую шею. Спина его была невероятно широкой и сильной. И сплошь иссечена шрамами. Толстые, словно бревна, руки человека уперлись в борта лодки, он неуклюже сел в пол-оборота.

На Реда посмотрел Симон. Он был молод и выбрит. Но Редрик узнал его. На мгновенье во взгляде гиганта появился укор, но лицо сразу смягчилось. Он помахал, прощаясь. Редрик помахал в ответ. Вдруг, из-под воды, взметнулась огромная латная рукавица. Она схватила и начала трясти лодку. Парень попытался сделать шаг назад, но оступился и упал с прилавка на дощатый пол лавки отца.

Сквозь туман в голове Редрик услышал неприятный голос:

– …я конечно повторяюсь, но где такое видано. Врывается, портит мебель, ни тебе «здрасте», ни «как дела», а сразу по морде, – жаловался Странник.

Ред его не видел, так как лежал за прилавком.

– Но это было нечто, я даже вспотел, мне так показалось. Не знал, что опущенный может развиться до такого уровня и заодно так лихо и мастерски вести бой. Они обычно дуреют. Он мне даже кого-то напомнил, – продолжал говорить Странник.

Ред, потянул носом. Вдох был кислотный и неприятный. Открыв глаза Редрик увидел, что лежит в лужице. Желчь и желудочный сок. Вытираясь рукавом, он с трудом поднялся на ноги.

– О, пацан, я тебя разбудил?

– Не беспокойтесь, об этом, – прокашлявшись ответил парень. – А с кем вы разговариваете?

– Ну ты же спал, тут был только он.

Ред посмотрел на Странника. Тот сидел на кушетке, указывая ладонью на тело Симона. Оно было во все той же странной, но удобной позе. Даже стакан был еще в руке.

– Простите, но он умер, – не зная зачем, извинился Редрик.

– Так он давно умер? – раздраженно посмотрел Странник.

– Он больше не оживет. Я видел, как они уплыли вместе с Андерсом, – не думая говорил Ред, глядя на изменившееся – спокойное выражение лица Симона.

Странник почесал нос. Он молча сидел с полминуты, глядя на труп собеседника.

– Вот значит кто это был, – сказал Странник. – Тогда это ему уже ни к чему, – он вынул стакан из руки Симона и выпил содержимое, предварительно подняв его в беззвучном тосте.

Затем поставив стакан на пол, тяжело выдохнул:

– Отдыхай, старина, ты заслужил это больше всех нас, – сказал он вставая. Странник, уложив тело Симона на кушетку, прикрыл тому веки. – Уплыли значит, – проговорил он тихо. Затем достал свою эльфийскую книжку и свинцовый карандаш.

Открыв ее на вокате, он написал несколько строк. После этого, немного подумав, откусил у книги уголок, так что остался четкий прикус. Карандаш он съел целиком, словно трубочку с кремом. Повертев книгу в руках, Странник положил ее Симону на грудь.

– Ладно пацан. У меня дела в Аусбрухе. Можешь не провожать, я сам дорогу найду, – сказав это, Странник вышел.

Редрик смотрел на надкушенное собрание эльфийской романтики. Он не понимал, что ему теперь делать. Парень выглянул на улицу. Светало. Сын лавочника заглянул в комнату отца. Со стороны кровати Лоуренса доносился раскатистый храп.

Ред улыбнулся, нелепость момента даже немного приподняла его настрой. Что ни говори, а его отец всегда спал как убитый. Парень подошел к телу Симона и с осторожностью взял книгу, полистал. Редрик не знал эльфийского. Он смог сделать только два вывода, что укус Странника не повредил текст, и что страницы – невероятно тонкие и прочные. Во много раз тоньше бумаги в их конторской книге.

Открыв вакат, Ред увидел строки, написанные ужасным почерком. На мгновение он даже испугался, тому как теперь выглядят записи в их конторской книге. Надпись гласила:

«Позаботьтесь о теле этого человека, он был единственным кто остался добр ко мне, без всякой на то причины. Симон Мартирос был последним из достойных людей этого мира. В связи с нанесенным этому месту материальным ущербом, властью данной мне моей силой, и как его душеприказчик, я передаю все его имущество этому кампусу, в качестве уплаты. Я уведомлю об этом „Вольных“, так что держи свои загребущие при себе, Кривоухий, улики тебе ни к чему. Тронешь что-нибудь – я узнаю. И на этот раз – сожру тебя целиком.»

Ред закрыл книгу и положил ее обратно. Тут парень понял, что спина Симона разогнута, и даже половина его тела, едва помещается на кушетке, где могут усесться четверо. Редрик даже не захотел прикидывать, реальные размеры старика, в сравнении с обычными, человеческими. Взгляд его снова мазнул по книжке.

Он подумал, что не удивиться, даже если Странник на его глазах обвенчает пару молодоженов. Это было логично, раз он делает все что хочет, и никто не в силах ему помешать – легче просто дать ему все возможные права. Но как кто-то узнает, что это написал Странник. Хотя его почерк ни с чьим не спутаешь, коли раз увидишь.

Так он размышлял, проходя сквозь разбитый дверной проем, а затем пересекая промежуточное помещение, служившее кухней, пока не вошел в крыло гостиницы. Редрик споткнулся, но удержал равновесие. Некоторые половицы были вывернуты. Он взглянул на лестницу, что вела на этажи с жилыми покоями. Она была обрушена. Груда деревянных брусов лежала в пролете. Гизмо не было на ресепшене. Ред огляделся. У окна напротив, в сдержанной позе, с отсутствующим выражением в карих глазах, сидела Валенсия.

Это была низенькая, плотная дама, неопределенного возраста. У нее были каштановые вьющиеся волосы до плеч и смугловатая кожа с сетью морщинок. На ней была ночная сорочка и вязаная шаль.

– Вы в порядке, госпожа Валенсия, – спросил Редрик, подходя к женщине.

– Нет-нет, милый мальчик. Я давно так не боялась. Ты же знаешь, что произошло? – он неуверенно кивнул и всмотрелся в лицо женщины.

Она будто постарела лет на десять.

– Прости, милый мальчик, дай мне побыть самой. – попросила она, промокнув край глаза черным платком, которым всегда перевязывала шею.

Редрик снова огляделся, Гизмо нигде не было видно. Он вышел на улицу через дверь гостиницы, но дойдя до середины тракта резко опомнился. Ред посмотрел на север. В отдалении виднелись дома поселка. Кампусы всегда выносили за пределы населенных пунктов. К своему удивлению, он заметил маленькую белую фигуру, шагающую по дороге. Редрик попытался приглядеться, но ветер поднял пыль и скрыл фигуру Странника.

Ред покачав головой, посмотрел на юг. Брови парня взлетели так высоко, как никогда прежде. Земля бугрилась кратерами, словно оспинами. Деревья лесополосы в некоторых местах были с корнем вырваны и лежали где попало. Каждое – страшно изломано. Но больше всего его поразила стоящая почти вертикально, подпертая валом земли, часть тракта. Высотой она была во всю его ширину, соответственно – около двенадцати метров.

Редрик пошел в ее сторону. Проходя мимо крыла гостиницы, он отметил, что стекла повылетали исключительно наружу, а половина третьего этажа вывернута словно взрывом. Обломки здания лежали в радиусе двадцати метров. От мыслей о необходимой силе для таких разрушений у Реда кружилась голова. Идя, он старался смотреть под ноги и не думать, вообще.

Так он добрался до земляного вала, где и увидел яму, из которой и вывернуло почву. Она была с восточной стороны. На ее дне лежали куски мяса. Одна нога, вроде левая, второй – не видно. Торс вспорот, но внутренностей не было вообще. Левая рука оторвана по локоть, у правой не хватало только кисти. Все суставы выдернуты, а хрящи будто вырвали зубами. Голова была пробита. Лицо принадлежало Андерсу. Человеческое лицо.

То, что осталось от Андерса, лежало в бурунах застывшего стекла. Выглядело так будто стеклянный шар с человеком внутри, взяли и разбили вдребезги. Ред отвернулся, но в глаза ему ударил луч восходящего солнца. Проморгавшись, он снова посмотрел на Андерса. Рассвет согнал тень с его лица, и парню почудилось, что уголки его рта приподнялись.

Редрику стало нехорошо, в животе екнуло, но рвать было уже нечем. Почти упав, он сел на край ямы и опустил голову на сцепленные замком руки. Его плечи дрожали, будто от судороги. Он трясся от страха.