Читать книгу Левантевски, шприц! - Радомира Берсень - Страница 15

На гигантской словно общественная парковка кровати лежало какое-то существо, держась обеими руками за живот и громко охая.

– Так, раса, возраст, что случилось, – уже совершенно привычно проговорила Лиза, подставляя руки под жидкие перчатки.

– Ууооох, – стеная начал страдалец, – я человек с примесью драконьей крови. Достаточно молодой … аййя! … всего полторы сотни лет … оххохо … недавно … ааоохх! … недавно вернулся с охоты. Ну как недавно – вчера.

– Ели там что-нибудь дикое и непрожаренное? – Лиза взобралась коленями на кровать, чтобы дотянуться до пациента и с озабоченным видом осторожно ощупывала его живот.

– Ну что вы! Это была королевская охота … ооой-ёй-ё! … словом, вся дичь пошла на королевский стол. Да я и охотник … матушки мои! … так себе.

Лиза нахмурилась – даже сквозь изрядный жирок она ощущала, как внутри пациента энергично шевелится нечто чужеродное. Чужой, что ли? Тут что-то деликатно толкнулось ей в правый локоть.

– Чего ты руками-то, как в первые века? На вот …

И Левантевски втиснул ей в руки какую-то странную штуку, больше всего похожую на широкогорлый сосуд. Лиза неуверенно взяла его обеими руками. Пациент продолжал ахать и вполголоса причитать, хватаясь за живот, который явно ходил волнами.

– Может он рожает? – Пробормотала Лиза и покосилась на фельдшера, тот выразительно покрутил пальцем у виска. Затем кивнул на сосуд:

– К животу приложи!

Врач послушалась и неожиданно сосуд наполнился темнотой, сквозь которую тускло засияли какие-то красноватые тени и переплетающиеся линии. Затем Левантевски гортанно отчеканил два непонятных слова и изображение стало светлей и контрастней.

– Ого! – Обрадованно выдохнула она, опознав в них кишечник и крупные сосудистые сплетения. – Рентген!

– Артефакт видений, – коротко поправил ее Левантевски и вытянул шею. – Ну-ка, ну-ка … а это что еще такое? – И он ткнул пальцем в странные тени, мечущиеся внутри изображения. Затем бормотнул нечто невнятное и щелкнул пальцами – изображение выплеснулось наружу, превратившись в полноценную трехмерную проекцию над кроватью. С изумлением, Лиза увидела что по кишечнику бедолаги деловито снуют крупные силуэты, которые что-то ей напоминали.

– Э … Левантевски, а это еще что такое? – Спросила она, напряженно вглядываясь и мучаясь от мысли, что происходит нечто совершенно непонятное для нее, опытного врача.

– Что, что, – тоскливо вздохнул тот и ткнул пальцем в проекцию, – обыкновенные бабочки.

– Бабочки в животе? – С недоверием в голосе переспросила Лиза.

– Угу.

Врач снова всмотрелась в тени. Ну да. Действительно – бабочки.

– О-очень интересно, – протянула она, пациент шевельнулся и попытался поднять голову, но Лиза мягко надавила ему на лоб, – и как они туда попали?

– Дак … чего ж тут сложного-то? Кому-то не повезло глотнуть водички из источника, который себе присвоили феи, – Левантевски покосился на больного, который сложил брови жалобным домиком и принялся стонать и пыхтеть в три раза интенсивнее, – а они – те еще пакостные и жадные твари. Не любят, когда из их источников пьют другие. Брезгуют, видите ли. Поэтому накладывают защитные чары. Попьешь такой водички и у тебя в животе хорошо еще если бабочки заведутся, а могут ведь и кузнечики, и сверчки и – не приведи светлые боги! – тараканы. Это зависит от феи. И вся эта мелкая пакость начинает отравлять жизнь своему носителю.

– Короче, бабочки в животе – паразиты обыкновенные, – резюмировала доктор и покачала головой, – да уж, кажется, моя жизнь больше никогда не станет прежней. Чем лечить-то их будем?

– А чего их лечить? Вон какие здоровые! – Фельдшер тронул пальцем изображение, пересчитывая бабочек, затем ловко спрыгнул с кровати. – Избавляться от них нужно! И не пить воду из непроверенных родников!

Голос его уже звучал отдаленно, так как Левантевски деловито раскладывал чемоданчик со снадобьями, превращая его в какой-то десятимерный шкаф.

В карете их неожиданно ждало совершенно новое сообщение на синеватом полупрозрачном листе, плавающем на уровне глаз.

– Странно, а почему не розовый? – Удивилась Лиза.

– Потому что это не вызов, – тоскливо вздохнул Левантевски, – это нас отзывают на базу. Будет какое-то совещание. Ох, не к добру это! Не к добру и все тут!

– Не бухти, – добродушно ответила Лиза, – совещание так совещание, все лучше чем запоры лечить.

– Вот как бы даже не это причина нашего внезапного совещания, – буркнул фельдшер и затих.

На целительской базе было необычно тихо и безлюдно что, впрочем, вскоре объяснилось присутствием всего персонала на совещании. Когда Лиза с Левантевски вошли в просторный кабинет начальника, там уже сидела толпа в костюмах одинакового нежно-мятного оттенка. И все отчего-то с любопытством поглядывали на вошедших. Левантевски поежился и нехотя прошел к пустому стулу, Лиза села рядом с ним. Как назло (а может так и было задумано?) они оказались сидящими точнехонько лицом к лицу с главным знахарем. Начальником. Шефом. С перекошенной и очень злой мордой. Левантевски тут же начал медленно умирать от ужаса. Лиза не дрогнула. И не такое она видала, подумалось ей. Поорет немного, а там обратно отправит работать, ничего страшного.

– Левантевски! А ну-ка ответь мне на один простой вопрос, – вкрадчиво начал Раенгорд, – ты ел когда-нибудь снусарики?

Фельдшер что-то бессмысленно промычал и опустил взгляд.

– А ты хоть знаешь из чего их готовят? – В голосе главного врача начал прорезаться и нарастать свирепый напор. – Из засушенный снусов. А это, Левантевски, такие пустынные насекомыши. Они там живут, да. Среди раскаленных песков.

Остальные напряженно замерли, не дыша и даже не моргая.

– Так вот, Левантевски, – продолжал начальник, а глаза его все больше наливались кровью, – поскольку эти твари при жизни обитают в пустыне, они приспособлены впитывать в себя каждую каплю. Каждую, Левантевски!

Тот что-то жалко пискнул и странным образом раскосил глаза в стороны, чтобы не глядеть на страшное лицо шефа.

– Так вот! – Рыкнул тот. – Один снус способен впитать в себя до двадцати литров воды!

В кабинете вдруг пошло неуловимое движение, кто-то шмыгнул и закашлялся, пытаясь скрыть смешок.

– Ваш пациент обожрался снусариков до упора, а вы ему клизму вкатили! – Буквально проревел Раенгорд. – Да вы хоть представляете во что он превратился? Вызванная после вас бригада даже в комнату войти не смогла! Пришлось лечить его через окно!

Зашелестели смешки, но старший знахарь вскинул голову и звук тут же оборвался.

– Не надо его ругать! – Громко и раздельно сказала вдруг Лиза. Не глядя она нащупала спину своего фельдшера, опустившего голову так, что она оказалась уже почти под столом, и ободряюще похлопала его. – Это я велела ему. Я сказала сделать клизму. Кстати, и сделала ее тоже я. Наказывайте меня. И выговор тоже делайте мне. Левантевски всего лишь выполнял приказ своего доктора, вот с доктора и весь спрос.

Раенгорд с подозрением поглядел на Лизу, удивляясь ее внезапно активной позиции. До сих пор эту знахарицу ни в малейшей мере не беспокоили ни штрафы, ни выговоры, ни уж – тем более! – чего там творят с ее фельдшером. Шеф медленно перевел взгляд на испуганного Левантевски. Затем снова на знахарицу. Девчонку он трогать не может – ее отец тут всех на лечебные порошки пустит, если она пожалуется. Но она вдруг отчего-то взялась прикрывать своего фельдшера! И это странно до непостижимости. Почему? Раенгорд набычился, нахмурил свои выдающиеся брови, затем одним коротким «свободны!» отпустил всех остальных. Левантевски не знал куда спрятать глаза, зато Лиза смотрела на шефа спокойно и даже с вызовом.

– А ну-ка погоди, Альзиенна, – устало попросил он и потер лоб огромной ладонью, – так, что происходит?

Врач и фельдшер переглянулись. Им до сих пор в голову не приходило, что о случившемся с Альзиенной нужно будет как-то рассказать начальнику. Или не рассказать. Словом, они совершенно забыли о его существовании, а потому не придумали никакой удобоваримой легенды. Левантевски уцепился кончиками пальцев за край стола, в отчаянии размышляя – а не пора бы ему уже сменить род деятельности? И вообще – может быть стоит уволиться прямо сейчас?

Лиза сидела с идеально прямой спиной и спокойно глядела на начальника, стараясь чтобы ее лицо оставалось бесстрастным.

– А почему что-то должно происходить? – Спросила она. – Я врач, я принимаю решения. А фельдшер, – она мотнула головой в сторону бледно-зеленого фельдшера, – вынужден их выполнять. Что поделать, такой вот я врач.

– Врач? – Осторожно переспросил Раенгорд, как будто пробуя это слово на вкус и Лиза прикусила язык. – И что это значит? Насколько я знаю – ты была принята на должность знахарицы. Врачи были в древности, когда еще не было известно искусство магического целительства.

– О да, конечно, – кивнула Лиза, нисколько не смущаясь, – я тут увлеклась историей. Скучно дома, сами понимаете.

– Еще бы, мужа-то выгнала, – едко заметил Раенгорд и ухмыльнулся уголком рта, Лиза кивнула еще раз – терпеливо и с достоинством.

– Да, выгнала. Заслужил. Теперь вот хочу несколько повысить уровень своего интеллекта. А то все меня считают дурочкой – сладкой булочкой. Так не годится. Вот. И вчера я долго читала одну интересную книгу. Не выспалась, разумеется. Поэтому … ну вот так получилось. Оговорочка по книге.

– А клизму ты тоже по книге делала? – Раенгорд навалился на стол, будто хищник на жертву. Лиза притворно вздохнула, изображая горесть и раскаяние.

– Ну да. Вот только вычитала, решила попробовать … там говорится, что это довольно эффективный способ.

– Я запрещаю его использовать – у вас артефакты имеются! – Проревел Раенгорд и лицо его приобрело совершенно зверское выражение. Левантевски уже ничего не соображал, когда шеф повышал голос у него куда-то пропадало сознание.

– Да, но этот тип потребовал массаж живота! – Возмущенно ответила Лиза. – Да еще и голышом, в смысле – чтобы я была голышом! Я что – должна терпеть это все? А как насчет уважения?

– Уваже-ения! – Протянул шеф, понизив голос до страшного шепота и недобро прищурившись. – Молодец, заслужила. Теперь все будут знать какими методами вы лечите больных и какого качества это ваше лечение. Могу себе представить какая репутация теперь ожидает вас двоих на этой базе – хранители дикарских методов, великие говногонцы. Да над вами теперь смеяться будут! Впрочем, это уже не мои проблемы.

Он вдруг принялся раскладывать и перекладывать пухлые пачки каких-то бумаг.

– Вон с глаз моих! – Глухо рявкнул он, не глядя ни на кого. – Никаких больше клизм, ясно? Только магия и артефакты! Мы все-таки не в дикие времена живем!

Лиза поспешно подхватила под локоть совершенно ошалевшего Левантевски и направилась к выходу, пока Раенгорд не придумал еще каких-нибудь угроз.

– Альзиенна!

Оклик шефа вынудил ее остановиться уже в дверях.

– Кстати, а как называется эта книга?

Лиза приоткрыла рот и поняла, что сейчас что-то случится. Что-нибудь плохое. С ней. Потому что у нее не было ни одной идеи насчет названия, соответствующего этому миру. Но Левантевски, покорно висящий тряпочкой в ее руках, внезапно оживился.

– Это я-а-а дал ей эту книгу, – нервно проблеял он, не ожидая от самого себя такой смелости, – она называется «искусство первых врачей». Очень хорошая книга, да … но очень старая!

– Пшли вон отсюда оба! – Буркнул Раенгорд и окончательно погрузился в свои бумаги.