Читать книгу Левантевски, шприц! - Радомира Берсень - Страница 5
Глава 5.
ОглавлениеЗабравшись в карету, фельдшер принялся бросать в ее сторону осторожные взгляды.
– Так как говоришь тебя зовут? – Напрямую спросила Лиза.
– Лев … Левантевски, – ошеломленно икнул парень.
– Можно я тебя буду львом звать для краткости? – Спросила врач. Карета тронулась.
– Ну вот, опять начинаются издевательства, – обиженно произнес фельдшер и демонстративно отвернулся. Лиза вздохнула.
– Слушай, у меня сегодня какой-то странный день, – интимным голосом сообщила она, – и мне пофиг на что ты там обиделся. Просто скажи что не так и мы закроем эту тему. Обещаю, если пояснишь свои слова – я буду называть тебя как скажешь. Открой мне секрет, наконец, что не так со львом? Считаешь себя недостаточно могучим?
– Ты же прекрасно знаешь, Альзиенна, – дрожащим голосом произнес парень, все еще глядя в сторону, – тебе отлично известно, что я оборотень, хоть и мирный. И имею право на уважение!
Лиза пронзительно посмотрела на парня, понимая, что галлюцинации не только не проходят, но еще и удивительным образом трансформируются в сказочный сюжет.
– Ммм, ну допустим, – неопределенно ответила она, чтобы опять не вляпаться в непонятки.
– Не понимаю отчего тебя так веселит тот факт, что в обороте я становлюсь зайцем, – совершенно расстроенным тоном закончил свою мысль фельдшер и надулся. Лиза схватилась за голову. Ее фельдшер – оборотень, да еще и зайчик! Ой, держите меня семеро за жопу! – с тоскою подумала она, но сказать ничего не успела, поскольку над головой резкими переливами взвыл сигнал и машина ощутимо прибавила скорости.
– Ладно, прости, – пробормотала она, – буду звать тебя как скажешь. Левантевски так Левантевски. Надо же какое у тебя звучное имя! А чего это там чирикает у меня над головой? Надеюсь, ты тоже слышишь это?
– Так то нам новый вызов пришел, – вздохнул фельдшер и вцепился побелевшими пальцами в ремни на груди, – держись, ща рванем как надо.
И они действительно рванули. Прислушавшись, Лиза поняла, что снаружи их странная телега издает заунывную, но приятную переливчатую мелодию. Однако внутри было довольно тихо и даже вибрации не ощущалось. А неплохо тут оснащены медики, вдруг с надеждой подумала она, может получится и поработать? Разобраться бы только, куда это меня занесло. Ведь как ни крути, а после той странной встречи в парке мир вокруг здорово изменился. Это, конечно, нервирует, но разобраться придется все равно. Похоже, та девица специально заманила меня в бомжатник. Опять же – странная тень, светящийся камень и это ее бормотание … чего она там от меня неистово требовала? Выдать ей свою сущность? Неужели это была магия? Но ведь так не бывает! Уж чего только Лиза в своей жизни не видела, и все это только упрочило ее цинично-реалистичную картину мира. Как говорится, что для одного – магические способности, то для другого – отравление мухоморами. Ну, или классическая шизофрения, тут уж кому как повезет.
Не успев додумать эту мысль, Лиза обнаружила, что машина стоит, а Левантевски снова кубарем ломится в дверь.
– Поторопись! – Кинул он через плечо, мелькнул по ступенькам и быстрой пружинкой доскакал до невысокого, ярко освещенного домика. Тут только Лиза обратила внимание, что вокруг царит ночь. Это открытие даже не удивило ее – кажется, за последние часы она истратила в себе всю удивлялку. Несмотря на суматошность, что нередко сопровождает работу на вызовах, она твердо придерживалась принципа – врач должен вести себя солидно. Поэтому она не стала скакать как фельдшер зайчиком (и это почти не шутка), а спокойным шагом догнала его и вошла в приветливо распахнутую дверь. Внутри их встретило странное животное, бесформенное, мохнатое и многоногое, оно немедленно сбежало на потолок. Вздохнув, Лиза постаралась отрешиться от всего, что выбивало ее из колеи (а выбивало почти все, с момента пробуждения она потеряла даже направление, в котором эта самая колея находилась). Медленно прошла по странно извивающемуся коридорчику, ориентируясь на голос фельдшера и оказалась в округлой уютной комнатке. Здесь, на пухлом диване их и ожидал следующий пациент. Вокруг него переминалась с ноги на ногу целая толпа молчаливых парней. При виде врача они вдруг начали расползаться по комнате, рассаживаясь и переговариваясь.
– Мать моя медицина! – Не удержалась от потрясенного возгласа Лиза, разглядывая бедолагу.
– Ага, – сдержанно поддакнул Левантевски, наблюдая за ней с хитринкой во взгляде.
– Хм, хм, хм, какой интересный случай, – забормотала врач. Она потянулась к лицу пациента и попыталась ухватить того за подбородок, но не смогла его нащупать в густой рыжеватой растительности, которая струилась прямо изо рта. Непроизвольным жестом ощупав эти волосы, Лиза покачала головой. Прямо как в рекламе шампуня – мягкие, густые и шелковистые, наверняка еще и укладываются просто шикарно. Но почему во рту?
Пациент что-то глухо забубнил, потом зашелся в кашле, закатив выпученные глаза под лоб. Кто-то негромко хохотнул и быстрым говорком что-то невнятно поведал своему соседу. Лизу раздражало такое количество зрителей, очень хотелось их всех выгнать к растакой-то бабушке через дедушку.
– О! Да ничего интересного в этом нет на самом деле. – Совершенно безэмоционально произнес Левантевски, которого все это совершенно не трогало. – Еще один балбес гривокорень на спор съел. И как, вкусно было? – Обратился он к хрипящему и обморочно пошатывающемуся пациенту. – Ерунда это. Сейчас я тебе скляночку с зельем подходящим выдам.
И он занырнул в чемодан.
– Экая симпатяшная у нас тут знахарица нарисовалась, – вкрадчиво произнес чей-то голос и Лиза совершенно рефлекторно всадила локоть назад – в ответ оттуда донеслись судорожный выдох и ойканье.
– Девушка, а что вы делаете сегодня вечером? – Радостно выкрикнул еще один болеющий за болеющего.
– Прическу, – мрачно ответила Лиза, – и ужин.
Больной часто дышал и злобно лупал глазами на своих дружков, радостно похахатывающих и тыкающих в него пальцами.
– А ему вы тоже прическу сделаете? – Неожиданно чья-то рука вынырнула у Лизы из-за спины и ткнула в сторону больного, нервно жующего толстый пучок рыжеватых волос.
– Так, – зловеще проговорила врач и уже двумя локтями отпихнула томно дышащего ей в шею шутника, – вы нас отвлекаете. А по этой самой причине мы можем дать больному не то лекарство. И тогда из больного он превратится в спокойного … в смысле – покойного. Так что попрошу очистить помещение.
Недовольно гудя, дружки пострадавшего нехотя потянулись в двери. Вскоре их голоса зазвучали тише и глуше. Лиза перевела дыхание.
– Инкубы, так их. Развязные, вечно к девушкам цепляются, держалась бы ты от них подальше. – Заметил Левантевски. – Держи вот зелье. На самом деле гривокорень не едят, из него готовят бальзамы для волос, усов, бороды … ну и животине всякой шерстку делают красивше. – Пояснил он.
– А чего с этим делать-то? – Осведомилась Лиза, поднося к глазам склянку, в которой ярко пузырилось нечто вязкое пронзительно синего цвета. – Инъекцию? В рот-то уже никак. Можно, конечно, еще сделать клизму …
– Ты что! – Испуганно вырвал склянку у нее из рук фельдшер. – Клизму – из мятных цветов лунного моря? С ума сошла? Просто брызни ему в рот. Знаешь, – он со вздохом покосился на врачицу, которая старательно пыталась выдрать намертво застрявшую пробку, – ты меня пугаешь, если честно. Вообще, ты никогда меня не впечатляла своими познаниями – тут уж положа руку на сердце, как говорится … но забыть такие элементарные вещи! Думаю, нам нужно поговорить о чем-то интересном, верно ведь, Альзиенна?
– Возможно, – скупо ответила она, упорно пытаясь откупорить вредную склянку, – но еще нам нужно каким-то образом выковырять лекарство из тары, пока больной не загнулся окончательно.
Левантевски поглядел на нее с упреком во взгляде и со вздохом отобрал пузырек. Затем неожиданно нежно, будто любящий отец над младенцем, выдохнул на пробочку, которая тут же испарилась и заколыхалась над флаконом серебристым облачком.
– Но не больше пяти капель, – строго велел он, – и вообще – я лучше сам.
– Что значит – сам? – Обиделась Лиза. – Вообще-то я пытаюсь вылечить этого несчастного.
– Знаю я как ты лечишь, – как-то иронично усмехнулся Левантевски и склонился над ротобородым, – насмотрелся уже … хотя сегодня меня преследует неотвязное чувство, что моим напарником стал совершенно другой человек. – Очень тихим голосом закончил он фразу. Лиза промолчала.
– А теперь идите и хорошенечко прополощите рот, – строгим голосом приказал фельдшер пациенту и тот покорно поплелся куда-то в глубь дома, – ты ничего мне не хочешь объяснить?
– Кто бы мне объяснил, – невнятно буркнула Лиза, – что-то здесь еще от нас требуется?
– Ага, – кивнул Левантевски и глаза его заискрились веселым ехидством, – прочитай этому юному инкубу лекцию о том, что можно кушать, а чего – нет. У тебя это отлично получается.
– Да я целый ящик граппилки на этом пари выиграл! – Обиженно проревел откуда-то упомянутый инкуб и его воодушевленно поддержали воплями дружки. – Думаете, я не знал, да? Все я знал! Но граппилка мне нужна, просто до зарезу нужна – скоро будет вечеринка в честь …
– Ой, все, Левантевски, пошли отсюда, – вздохнула Лиза, пытаясь понять какая из многочисленных дверей выведет их на улицу, – кстати, нам что-то нужно узнавать от пациентов для заполнения карт?
– Каких еще карт? – С подозрением спросил ее фельдшер и уверенно повлек Лизу за собой.
– Ну как каких … обычных таких, которые мы всегда заполняем, – негромко бормотала она, все больше и больше убеждаясь, что попала в какое-то странное место, где все не так. И даже самая обычная, привычная ей работа делается вывернутым и непонятным способом. Фельдшер молча протолкал ее по кривоватому полутемному коридорчику, выпихнул на улицу и неожиданно остановился, встав лицом к лицу:
– Знаешь, Альзиенна, я все больше прихожу к выводу, что ты чего-то натворила, – со значением проговорил он, – меня одно только интересует – кто будет за это отвечать перед твоим отцом. Если я, то хотя бы подмигни, может еще успею куда-нибудь сбежать да пересидеть там. А? Ну хоть намекни. Что ты натворила на этот раз? Настойка? Артефакт? Незарегистрированная ведьма? Запрещенная магия?
Он наступал и Лиза невольно отшатнулась.
– Да что ты пристал ко мне? – Наконец вспылила врач. – Пошли уже, вдруг нас там опять работа ждет?
Не дожидаясь ответа, она резко развернулась в сторону кареты, которая подмигивала ярко-оранжевыми поясками. Левантевски покачал головой.
– Да уж, действительно, а вдруг там работа, – прошептал он, о чем-то усиленно думая, – обычно ты говоришь эту фразу с каким-то другим смыслом, надеясь ее избежать. Что же с тобой такое, Альзи?