Читать книгу Люди по эту сторону. Люди с того края. Дилогия - Расселл Д. Джонс - Страница 16

Попросили подождать опаздывающую, и удручённый вздох пронёсся над головами. Похоже, все, кто сидели на скамьях под тентом, хотели бы находиться где-нибудь ещё в этот ненастный день… Словно школьники, получившие нудное задание.

Следующим порывом было такое же хоровое «ха-ха», на миг заглушившее шум дождя. Похоже на школу, но что тут обидного? Необъяснимые странности, происходившие в мире, уравнивали взрослых с детьми.

Маха тоже не смогла сдержать улыбку, хотя ей бы следовала ворчать из-за потерянного времени. Но она уже зареклась жаловаться. Да и не одна она терпела.

Появилось что-то новое, а значит, всё придётся обновлять. Тем более, что таких чрезвычайных обстоятельств ещё не было. На случай неурожая или эпидемии бешенства давно существовали инструкции. Теперь они появлялись и для фальшлюдов, как на юге называли поддельных странников.

Впрочем, кое-что из новшеств можно было оставить насовсем.

Больше всего Махе нравилось, что теперь не только в деревнях, но и на станциях есть свои стены объявлений. Смотрители вывесили старые учебные доски и мелом расписывали на них, как дела в округе. Ну, а рядом как-то само собой появились листки с заказами и предложениями.

Раньше смотрители передавали-расспрашивали, кому что надо, но когда много свеженабранных, случается путаница. И обязанностей у них прибавилось… А с доской куда как проще и удобнее!

Чего не скажешь о передаче сообщений – впервые за последние пятьсот лет Торговая Семья обязалась доставлять общественные письма! Прошлый раз такое случилось, когда бушевал чёрный мор.

Если раньше можно было уехать, как закончишь с покупателями, то теперь следовало завернуть к старейшинам. А велят, так и вовсе ждать до завтра, пока решат, что писать. И не важно, какой у тебя график, и чем ты рискуешь, застревая на одном месте.

«Заодно молодые усвоят, какой смысл в запрете на письма, – думала Маха, оглядывая соседей, – а то начали забывать… Ну, чем громче зачем, тем больнее потому что».

Под просторным тентом, установленным для защиты от дождя, сидели старейшины, бригадирки и учительницы с учителями, бродячий переписчик, местные вестницы, дорожные смотрители и пара старателей – те, кто обладал властью, и те, у кого был доступ к информации.

Все они были чрезвычайно занятыми людьми. Некоторые из них, наверное, вообще никогда не собирались под одной крышей! Они проживали свои жизни параллельно друг другу – оставаясь друг другу своими. А после недавних событий в Слепых Столбах стали ещё сплочённее.

Слепые Столбы, давшие название деревне, лесом поднимались посреди пустынного плато. Выцветшие от времени, высокие и гладкие, они выстраивались в сложный, геометрически правильный узор, ориентированный по сторонам света.

Назначение столбов так до сих пор и не выяснили. Но они продолжали притягивать к себе учёных и паломников.

Всякий раз проезжая через эту деревню, Маха находила время, чтобы походить между столбов, прозванных «слепыми» за их бесполезность. Почему-то это всегда успокаивало – может, в этом и состоял их смысл?..

Так или иначе, незнакомый человек среди столбов не удивлял.

Одного такого путешественника проводили до деревни. Старейшина с ним поговорила, проверила татуировки – и ничего не заподозрила, всё было правильно.

Кроме прочего, у того мужчины был знак плотника – такой ставят каждому, кто умеет обращаться с инструментами и обучен базовым операциям. Логично, что странника попросили подсобить при ремонте гостевого дома.

Отказываться не принято, ведь деревня предоставляет пищу и кров, да и работа была несложная. Но почему-то согласился он не сразу, а когда взялся за молоток… По лицу мастера, который его позвал, всё стало понятно.

Наученные чужим опытом, местные не мешали фальшлюду. За ним попытались следить, но безуспешно – как и в предыдущих похожих случаях, он исчез. А Слепые Столбы попали в растущий список «деревень визита».

…Наконец к тенту подбежала запыхавшаяся вестница с белой торбой.

На скамье рядом с Махой оставалось свободное место, и торговка приглашающее махнула рукой «кузине». Опоздавшая благодарно улыбнулась, со вздохом присела. Запахло мокрой одеждой и свежей листвой.

Удостоверившись, что можно начинать, гонец приступил к оповещению.

– Каждый из вас слышал о необъяснимых событиях, которые происходили то здесь, то там, – и он окинул взглядом задумчивых слушателей. – Кто-то слышал, а кто-то участвовал. Некоторые видели странных людей с неправильными татуировками. Такой недавно появлялся здесь, в Слепых Столбах. У Моховых Крыш в прошлом году устроили облаву на мужчину без татуировок. Здесь на юге их зовут фальшлюдами, у нас на Муэре – недомеченными, а на севере так и вовсе – безродными!

Под тентом прокатился нервный смех.

– Несколько раз ловили странные летающие предметы, о которых не упомянуто даже в самых древних хрониках, – продолжил гонец. – В связи с этими событиями было принято много мер. Внесены дополнения в сигнальную систему дыма и огня, – он кивнул смотрителям, – Торговая Семья обязалась доставлять письма старейшин, – гонец посмотрел в сторону Махи, – есть и другие нововведения. Это ещё одно.

Рядом с ним на столе громоздилась стопка толстых тетрадей, по размеру меньше тех, в которых вели хроники, но больше обычных книг.

Гонец взял верхнюю тетрадь, пролистал так, чтобы видели собравшиеся – оглавление было частично заполнено, и на некоторых страницах уже что-то записали.

– Это, – тут гонец добродушно усмехнулся, – Журнал Странностей. Придумала его одна юница из Солёных Колодцев, идею одобрили деревни Большой Муэры – и выделили на него средства. Работает он по принципу наследных правок, – и гонец кивнул в сторону вестницы с белой торбой, сидевшей возле Махи, – все события записаны по порядку, когда они происходили. Листы пустые, но числа на них проставлены. При необходимости будут вшиваться дополнительные страницы. Такой журнал будет у каждого, кто ходит между деревнями. И в каждой деревне тоже. И где бы ни появилась новость о недомеченных или о любом другом необъяснимом происшествии, такая новость будет записываться во все доступные журналы. Безусловно, основная тяжесть ляжет на плечи старейшин, – и гонец почтительно поклонился тем, кто занял переднюю скамью, – от Бродячих Семей требуется лишь подождать, пока личный журнал сверят с имеющимися и запишут в него недостающее.

Гонец сделал паузу, и со своего места поднялась дородная старейшина с медно-рыжими волосами, уложенными в массивную причёску, от чего женщина казалась ещё выше.

– Я поясню, – кивнула она гонцу и повернулась к собранию. – Новостей об этих самых странностях стало чересчур много. А происходят они во всех краях. Какую бы деревню ни выбрали для собирания таких новостей, всё равно кто-нибудь окажется слишком далеко. С журналами нам будет удобнее, потому что новости будут разлетаться быстрее и в разные стороны. И не нужно выделять людей на доставку сообщений. Думаю, и общественные письма скоро не понадобятся – всё будет в таких журналах.

– Именно так, – подхватил гонец, – а главное, мы сможем одновременно собирать все сведения и делиться ими со всеми. И чем больше соберём, тем быстрее разберёмся… Прошу каждого, кто относится к Бродячим Семьям, подойти за журналом. И обязательно прочитайте, что уже записано. Остальных прошу передать дальше об этом нововведении. Разъясните всё молодёжи. И обязательно попросите, чтобы рассказывали обо всём странном, что встретится. Любая мелочь, любая непонятная деталь – всё может пригодиться!

Маха подождала, пока своё заберут самые нетерпеливые, и подошла к гонцу. Помощник, который выдавал журналы, спросил её имя – и записал его на обложке. А потом внёс данные в отдельную тетрадь.

«Молодцы какие, – думала Маха, спеша к обеденным столам и прижимая к груди свой журнал, чтобы его не замочил накрапывающий дождик, – всё продумали!»

Внезапная догадка заставила её остолбенеть – и она застыла, не замечая падающей сверху воды.

– С вами всё в порядке? – заботливо спросили сзади.

Это была та самая опоздавшая вестница – со своим журналом и неизменной белой торбой.

– Да… Сейчас…

Маха поспешила под крышу.

Села за стол, торопливо открыла журнал – и на титульной странице, над полупустым оглавлением с датами, увидела полное название: «Журнал Странностей Инкрис Даат».

– Я же её знаю! – объяснила она заинтригованной вестнице, и перевела дух, чтобы унять волнение. – Я знаю юницу, которая это придумала! Ту, из Солёных Колодцев! Когда я проезжала там в прошлом году, мы с ней познакомились, поговорили… – и Маха вернулась к Журналу Странностей.

Когда торговка в следующий раз подняла голову, то выглядела мрачно и как будто испуганно.

Вестница уже сидела напротив и внимательно читала свой журнал. Он был открыт на событии в Моховых Крышах.

– Лена из Почтовой Семьи, – представилась она.

Маха вздрогнула, пробудившись от своих мыслей.

– Что?.. А… Маха из Торговой… Я была там и видела ту юницу, – повторила она.

– Я там тоже была, – отозвалась Лена и похлопала по своей белой торбе, лежащей рядом. – Первый этап Большого Маршрута. У меня юг, но сначала я завернула к Великой Стене… А что?

– Что?.. – Маха всё никак не могла прийти в себя. – Тут такое дело… Не знаю, с чего начать… Да и стоит ли! Может, ты мне посоветуешь?

Лена смутилась. Она привыкла воспринимать себя как младшую, вчерашнюю ученицу, ещё не вошедшую в возраст. Ей ещё ни разу не приходилось давать кому-то совет!

– Смотря в чём, – попробовала она выкрутиться. – Может, лучше обратиться к какой-нибудь старейшине?

– Будут они меня слушать! – отмахнулась Маха. – Давай я лучше у тебя спрошу. Ты же вестница Большого Маршрута – столько видела, столько слышала!.. Я же даже не знаю, есть ли во всём этом смысл! Смотри. В прошлом году я побывала у Белой Горы. Тебе не приходилось? Я не знала, в чём там секрет, пока сама не попробовала. Надо встать на специальном месте и рассказать, что с тобой приключилось, ну, интересного. И если Белой Горе понравится твоя история, она вознесёт тебя на свою вершину.

– Ничего себе! – вырвалось у Лены.

– Да уж… – вздохнула Маха. – Такое иногда происходит. Примерно раз – два раза в год, я потом уточняла. Меня ведь тоже вознесло! – она покачала головой, вспоминая те события.

Но они больше не выглядели чудесными – не радовали, а напротив, пугали. И было непросто признаваться в том, что буквально вчера казалось незначительным.

– Я рассказала Белой Горе про Инкрис Даат, – и Маха посмотрела в глаза Лене, – про то, что Инкрис Даат хочет перебраться через Стену – ведь эта юница как раз об этом меня расспрашивала, вдруг я знаю что-то такое, что не записано в хрониках… И я поэтому её запомнила. Поэтому и рассказала. А через три с лишним месяца, после того, как я рассказала… Через три месяца в Солёные Колодцы пришла женщина с фальшивыми татуировками. И она искала Инкрис Даат. Вот, тут это описано, – торговка раскрыла свой журнал на роковой дате, – но Инкрис Даат уже жила в Речной Бороде, поэтому ничего не произошло… с ней. Вдруг это связано? Моя история Белой Горе – и та женщина? Откуда эти фальшлюды могли узнать про Инкрис Даат, если не от меня?

– Так сообщи старейшинам! – воскликнула Лена. – Пусть запишут!

– Было бы что записывать, – вздохнула Маха. – Они меня на смех поднимут! Нам ведь объяснили: всё странное, особенное, необычное, то, чего не происходило раньше. А Белая Гора всегда была! Что в ней такого?

На самом деле Махе не хотелось, чтоб в этом совпадении был какой-то смысл. Она уже даже немного жалела, что не сдержалась – и теперь вестница знает о знакомстве с Инкрис Даат и событии у Белой Горы. А если записать это, да ещё размножить – тогда многие решат, что это не просто совпадение. И это уже не будет просто совпадение.

«Да оно и не было», – но эта мысль страшила настолько, что торговка старательно гнала её из головы.

А Лена задумалась.

Для неё истории с фальшлюдами выглядели немного иначе. Но для неё и мир выглядел иначе! До недавнего времени он состоял из прогонов, расчетов, расписания, ночёвок и качества дороги. Люди оставались на обочине…

Теперь же вестница постоянно вспоминала того Лишнего из Моховых Крыш. Каким бы странным он ни был, он доверился ей – и она доверилась ему. Они поняли друг друга без слов. И это сблизило их, сроднило. И теперь она точно не могла сказать, что «это её не касается», и тем более почувствовать себя посторонней всему тому, что происходило с остальным миром!

– Ты должна пойти к старейшинам и настоять, чтобы твою историю записали, – уверенно заявила Лена.

Торговка Маха обратилась к ней за советом, потому что она – вестница Большого Маршрута. Значит, можно говорить то, что кажется важным, и не сомневаться в своих словах!

– А если они откажутся, потребовать то же самое в следующей деревне. Для этого эти журналы и придумали! Чтобы собрать все-все факты. Тогда будет легче увидеть всё целиком.

Маха молчала.

– Нельзя молчать о таком, – не успокаивалась Лена. – Конечно, Белая Гора была всегда, в ней нет ничего странного. Но странность в совпадении. Это как… да как моя правка! Это как что-то утаить от женщины, которая выбирает отца для ребёнка.

Подумав ещё, она добавила:

– Если ты не хочешь, чтобы записывали твоё имя, скажешь, что была там со знакомой…

– Ну, уж нет! – прервала её Маха, решившись. – Здесь нельзя лгать. И вообще, я рассказала – мне и отвечать.

Она вздохнула, провела рукой по обложке – там, куда помощник гонца добавил её имя. Теперь никак не получится остаться в стороне!

А может, так правильнее, что она всё рассказала вестнице и позволила себя уговорить. На ум пришла поговорка покойной наставницы: «Секрет как раскалённый уголь – чем крепче держишь, тем глубже ожог».

– Я пойду с тобой, – вдруг заявила Лена. – У меня есть дополнение к истории про Моховые Крыши. Я видела того Лишнего – фальшлюда без татуировок. Надо это обязательно отметить. Он мог мне навредить, но не стал. Мне кажется, он просто не мог этого сделать. Не мог причинять зло другому. Это важно! Их многие боятся и думают, что в них только зло… Но это не так.

В этот момент из-за туч внезапно выглянуло солнце. Оно осветило мокрые дома, грязь, вымытую зелень и ломаную линию деревянных мостков, проложенных на улице. А потом снова спряталось.

Пустяк, пусть и приятный в разгар сезона дождей. Но для Махи и Лены это было словно одобрение их решения. В самом деле, как ещё бороться с фальшивыми людьми, если не с помощью правды?