Читать книгу Три тысячелетия секретных служб мира. Заказчики и исполнители тайных миссий и операций - Ричард Роуэн - Страница 6

Необходимость сжатости повествования и сложное устройство более современной секретной службы быстро увлекут нас в ранние века; даже в то время, когда битвы выигрываются, народы покоряются и династии предаются забвению посредством шпионажа и организованной интриги. Раав, блудница из Иерихона (Иисус Навин, 2: 1–21), которая приютила и укрыла шпионов Израиля, а также заключила с ними договор и обманула их преследователей, была не только добровольным сообщником, имевшим огромную ценность для еврейских предводителей того далекого времени, но и прообразом «мифической сирены на секретной службе» – сюжет, который до сих пор то и дело эксплуатируется кинорежиссерами.

Продвигаясь к Земле обетованной, эти запоздавшие на тридцать лет еврейские беженцы из Египта неоднократно пользовались услугами шпионов; и очевидно, что их призвание не считалось чем-то зазорным. На протяжении тридцати веков на страницах истории появляется лишь случайный герой секретной службы вместе с его подвигами. Ветхий Завет, однако, называет двенадцать лазутчиков, которых Господь повелел Моисею послать в землю Ханаанскую (Книга Чисел, 13: 3–15), и сообщает, что «все эти люди являлись главами детей Израилевых». И Моисей, посылая их разведать местность, имел в виду не просто топографическую экспедицию. После привычных препираний с Иеговой, который, можно сказать, исключительно сам виноват в том, что шпионы постоянно досаждают человечеству, Моисей был полностью готов учредить закон о наступательной секретной службе.

Великий пророк велел своим соплеменникам подняться на гору, дабы узреть землю и живущих на ней людей, узнать, мало ли их или много, сильны они или слабы, хороша ли земля или плоха, какие там города и живут ли люди «в шатрах или в прочных крепостях». Он также посоветовал им вызнать, была ли земля жирной или тощей, и определить, много ли в ней запасов древесины; а еще они должны были быть «неустрашимыми и приносить земные плоды» (Книга Чисел, 13: 17–20). Штибер, знаменитый прусский глава шпионажа, с которым мы встретимся в XIX веке, добавил тысячи шпионов к тем двенадцати, которых наставлял Моисей, но мало что мог добавить нового к его древнееврейским наставлениям.

На протяжении столетий, прошедших между шпионской программой Моисея и столь же самонадеянными кампаниями, задуманными Вильгельмом Штибером, мы станем свидетелями постепенного развития военной и политической секретной службы и того, как самые известные в истории шпионы занимались своей тайной деятельностью. Определить точные истоки секретной службы так же невозможно, как и происхождение шпионажа, хотя их разделяли сотни лет. Трудно отыскать записи о какой-либо древней войне, в которой шпионы не играли бы определенной роли. Шпионаж в своей зачаточной форме напоминает такие «инстинктивные» занятия, как рекогносцировка и охота. Ученые отмечали, что примитивные, дикие племена, обладающие лишь простейшим оружием и не имеющие заметных тактических навыков или групповой стратегии, все же проявляют при подготовке к нападению или отражении оного ту необходимую осторожность, которая приводит к эффективной разведке и своего рода примитивному шпионажу. Зарождение организованной секретной службы не менее затуманено временем. Тот, кто решил изобрести ее как побочный продукт того или иного конфликта, не зарегистрировал ни свое имя, ни дату. Распредели Моисей своих двенадцать соглядатаев цепочкой по всей стране, причем так, чтобы каждый из них зависел от взаимодействия своих одиннадцати сотоварищей, мы смогли бы проследить происхождение организованного и систематического шпионажа до его самого раннего окружения из болотного камыша. Библейские записи, однако, ясны; инструкции, данные шпионам Израиля, показывают, что они представляли собой экспедицию независимых авантюристов, агентов наступательного шпионажа, продублированного дюжину раз – принимая во внимание вероятность обнаружения и смерти.

Возможно, наилучшим ключом к истокам первобытной секретной службы могут послужить не методы, которыми пользовались мужчины или женщины, а вероломство и кастовое сознание жрецов древних времен. Когда Кир со своим персидским войском разбил вавилонян под предводительством Валтасара, он осадил город Вавилон; но затем, при потворстве жрецов Бел-Мардука, «воины Кира вошли в Вавилон без боя» – эта сделка со жрецами произошла в 539 году до н. э. Набонид, отец Валтасара и последний царь семитских Халдеев, был свергнут и взят в плен Киром. Набонид был умен, хорошо образован и наделен богатым воображением, и он осознавал слабость своей империи, вызванную могущественными, богатыми жрецами и их враждебными культами. Решившись провести реформы и централизовать религию в Вавилоне, он приказал ввести многих местных богов в храм Бел-Мардука, чем мгновенно вызвал враждебность жрецов последнего, чей священный консервативный ужас перед новатором заставил их быстро организовать заговор против такого «большевизма». Кир вошел в Вавилон и немедленно выставил персидских часовых, дабы охранять святость великого бога Бел-Мардука. Все духовенство было коварно втянуто в предательство Набонида, но Кир мог иметь дело только с несколькими церковными посланниками, комитетом предателей.

Многие древние венценосцы были хорошо информированы своими шпионами, но деятельность их агентов велась слишком скрытно, чтобы ее можно было запомнить, да и монархи, которым они служили, сами почти забыты. Военный и политический шпионаж Римской и Византийской империй являлся продуктом систематизированной, высокоорганизованной секретной службы. Однако лишь немногие имена – Красс, Комод и императрица-куртизанка Феодора, с которыми мы вскоре столкнемся, – сохранились, чтобы отличить эти великие операции от двадцати столетий непрерывных анонимных интриг. Когда с закатом Рима западная цивилизация пришла в упадок, одним из наименее принимаемых во внимание благодеяний послужил упадок военного и, в значительной степени, политического шпионажа. Политики Священной Римской империи и еще более священной Римско-католической церкви нанимали шпионов, давали взятки и провоцировали заговоры; и все же нам придется еще подождать, пока после Крестовых походов и монгольских завоеваний не начнутся великие кампании церковной секретной службы, управляемой инквизицией, иезуитами и другими инструментами, выкованными и заточенными для того, дабы уничтожить неверного или еретика.

В военном деле о необходимости получения разведданных не забыли, однако со времен Митридата никакого прогресса в шпионских методах не произошло. Когда Альфред Великий счел необходимым добыть сведения о своих врагах, он вступил в самые ранние ряды агентов английской секретной службы. Переодевшись бардом, он тайком проник в датский лагерь и оценил угрозу своему Западно-Саксонскому королевству. Великий нормандский полководец Роберт Гвискар, несмотря на то что его армию опустошила чума под надежно защищенными стенами Дурреса (ит. Дураццо), предупредил гарнизон врага, что «его терпение, по меньшей мере, равно их упорству», заранее подкрепив свое терпение тайной перепиской с неким венецианским дворянином внутри осажденного города. Венецианец, чьей наградой был «выгодный и почетный брак», продал Дуррес Гвискару. «В кромешной ночи несколько веревочных лестниц были спущены со стен; легковооруженные калабрийцы в полной тишине поднялись наверх; и греки были разбужены трубами победителя». В течение трех дней, однако, они «защищали улицы… от врага, уже овладевшего крепостным валом». Почти семь месяцев прошло «между началом осады и полной капитуляцией» Дурреса, и только тогда его сопротивление было сломлено подкупом и предательством.

В бесконечных войнах по всей Европе не было ни национализма, ни патриотизма, и четкое определение таких понятий, как долг или вассальная зависимость, постоянно затуманивалось колебаниями рыночных котировок собственных интересов. Какая секретная служба не специализировалась на убийствах, имевших отношение в основном к переговорам о продаже попавших в затруднительное положение друзей какому-нибудь более щедрому врагу? Наемные доносчики и предатели, однако, редко находились среди гнойных отбросов среднего или низшего класса. Этих негодяев привлекала лишь утонченность придворной жизни, где для любых сомнительных талантов находился спрос. Система гильдий, замкнутая экономика феодализма и времен Средневековья поз волила усердному шпиону стать гордым достижением нашей современной индустриальной цивилизации. При большом числе ремесленников и подмастерьев, но при недостатке крупных работодателей еще столетие назад не возникало провокаций или злостных оправданий для трудового шпионажа. В сравнении промышленный шпионаж выглядит эдакой ветеранской находкой, чисто древней технологией по поиску прибыли. Его подлинное происхождение так же скрыто туманом, как и любая другая из более примитивных шпионских практик. Однако по крайней мере одно знаменитое состояние было заложено пионером промышленного шпионажа Англии, который, можно сказать, являлся первым в своем роде и который, разумеется, самым щедрым образом был вознагражден. Этот блистательный музыкант-авантюрист был известен в XVII веке и его аристократическим британским потомкам как «Скрипач» Фоули.