Читать книгу Свадьба - Рина Аньярская - Страница 12

Воскресным утром корабль отчалил из Эдинбурга. В то время как кортеж новобрачных направился в Ирландию, их английские гости плыли в Дувр. Уже к вечеру король и принцесса со свитой ступили на твёрдую землю и, решив не отдыхать, во весь опор помчались в резиденцию, чтобы отправиться в гости к Морфею уже в своих постелях.

Из-за позднего, если не сказать раннего, возвращения монарха в Беркшир, придворная жизнь изменила своё течение. Камергер поднял на уши всю прислугу, двор Виндзора осветили десятки факелов. Но уже к шести часам утра 10 марта все угомонились. Горничные и лакеи смогли спокойно вздремнуть.

Естественно, к девяти утра король в свой кабинет не явился.

После обеда Ландешоту доложили о визите виконта Суррея. Герцог повёл бровями, не в силах припомнить такого имени среди постоянных посетителей двора, и велел впустить гостя.

В кабинет вошёл юноша с прекрасными чёрными глазами, выглядевший немного стеснительным. Он изящно поклонился и ещё раз представился.

– Что Вам угодно, сударь?

– Мне нужно попасть в канцелярию.

– Все, кто желает попасть в канцелярию, сначала оказываются у меня.

Виконт, казалось, сделал глоток пересохшим горлом, чего не мог не заметить Ландешот.

– Кого Вы желаете видеть в канцелярии? Советника?

– Нет! – как-то слишком живо отреагировал юноша. – Я желаю попасть на приём к лорду Дешторнаку.

– К самому премьер-министру? А почему не сразу к королю?

– Я полагаю, что сведения, которые стали мне известны, будут правильно использованы графом.

– И что же Вам стало известно, виконт? – выходя из-за стола и приблизившись к посетителю, спросил герцог.

– Возможно, мне удастся предотвратить заговор с участием одного влиятельного лица, который готовится руками моего незаконнорождённого брата, что задался целью вернуть утраченный когда-то титул.

– И что это за лицо?

– Я буду говорить только в присутствии премьер-министра.

– Вы имеете право посещать парламент?

– Нет, я ношу титул лишь по учтивости. Моя фамилия Говард. Генри Фредерик Говард.

– Хорошо, – согласился Ландешот. – Я попробую устроить Вам аудиенцию у графа, лорд Генри. Оставайтесь здесь.

С этими словами герцог покинул кабинет, на ходу приказав гвардейцу: «Глаз с мальчишки не спускать!» – и быстрыми шагами направился в кабинет короля.

Начальник королевской охраны не ошибся: Ричард IV и его верный друг разбирали ворох накопившихся за две недели бумаг. Едва Форс объявил гостя, мужчины переглянулись.

– Ландешот? – поднял брови король. – Неожиданно. Проси!

Герцог вошёл и склонился в приветствии.

– Прошу Ваше Величество простить меня, и Вы, милорд, не сердитесь, что прервал, но в моём кабинете весьма странный посетитель, который желает видеть Вас, граф.

– Меня? – уточнил Дешторнак, ткнув себя в грудь белым пером, которое он держал в руке.

– Некий виконт Суррей, у которого ещё молоко на губах не обсохло, уверяет, что стал хранителем страшной тайны, способной пролить свет на какой-то заговор.

– Это сын 21-го графа Арундела, – кивнул Дешторнак. – Единственный законный и мне известный.

– Мой министр помнит всех членов английского дворянства в лицо и наперечёт! – улыбнулся король.

– Вот как раз о каком-то незаконном брате этот малец и говорил, – молвил Ландешот.

– Я помню эту историю. Девица Клер охмурила его папашу, когда тот был примерно в его возрасте, и родила сына^[12]. После чего матушка непутёвого графа решила женить сына как можно более выгодно. Дело было семейным и широкой огласки не получило…

– А что с девицей стало? – поинтересовался Кост.

– Выслали за пределы столицы в какой-то приют для бедных, взяв подписку о том, что её нога никогда не переступит дома Арунделов.

– Так что с мальчишкой делать, сир?

– Зовите его, – едва заметно взмахнул левой кистью король. – Любезный граф не откажется выслушать юношу, а я пока посижу за ширмой.

Монарх хитро улыбнулся и уже вышел из-за своего стола, направляясь к потайной двери.

– Как скажете, сир!

– Кстати, герцог, – обернулся король к Ландешоту. – Не желаете составить мне компанию?

– Я? – изумился начальник королевской охраны.

– Спорю на пять фунтов, что Вам так же интересно, кто замешан в столь неблагопристойной истории, как и мне.

– Ваше Величество… – не нашёлся что ответить оторопевший капитан-лейтенант, а король уже взял его за локоть и повёл в сторону кабинета графа.

– Уверяю Вас, дорогой друг, что сидя за этой ширмой, наш премьер-министр решал самые важные дела королевства!

– Да, всегда можно много интересного узнать, когда ты невидим для рассказчика, – рассмеялся в усы Дешторнак.

– Приглашайте этого юношу и присоединяйтесь ко мне, – кивая на потайной проём, сказал король и исчез.

Ландешот вышел на несколько секунд, чтобы приказать гвардейцу привести виконта Суррея из своего кабинета в кабинет короля, но не уточнять ему этого.

Буквально через пять минут, когда Ричард Тюдор и Чарльз Кост расположились в смежной комнате, а Дешторнак занял монаршее место за письменным столом, Форс объявил визитёра:

– Лорд Генри Фредерик Говард, виконт Суррей.

Граф поднял светлые глаза и увидел, как в комнату вошёл совсем ещё мальчик – точная копия канонизированного Филиппа Говарда, 20-го графа Арундела.

– Я рад приветствовать Вас, милорд! – чуть запинаясь от стеснения, произнёс юноша.

– Присядьте, виконт, и объясните, что привело Вас ко мне, – с добрыми нотками в голосе ответил первый министр Англии.

Суррей, ожидавший более жёсткого приёма, немного обмяк. Едва двигая ногами, он дошёл до стула, на который ему указал граф, и присел на самый краешек.

– Начать свой рассказ мне придётся из далёкого прошлого с не очень приятных событий в моей семье, – уже более ровно произнёс виконт. – Но я не хочу, чтобы Вы подумали, что мой визит – это пустой донос, что я трус и просто испугался…

– Не бегите впереди лошадей, юноша, рассказывайте по порядку.

– Мой отец, Томас Говард, 21-й граф Арундел, к великому моему горю, в юности имел незаконную связь с девушкой незнатного происхождения. Этот союз не был благословлён, но девица родила сына. После этого её отправили в провинцию работать в приюте, а бастарда отдали на воспитание в деревню при богадельне. А мой отец женился на моей матери.

– Я Вас понял.

– Отец никогда не любил мою мать, считая её причиной своих бед. И меня, если честно, он не особенно хотел знать. Но это не помешало ему сделать меня единственным наследником своих земель и титула. Он не живёт в нашем особняке, говорит, что путешествует, хотя я ему не верю, но дома не появляется годами. А недавно этот человек, назвавшийся моим единокровным братом, искал встречи с отцом. Он, вероятно, не знает, что графа сейчас нет в Лондоне. И это хорошо, значит, он не встречался с ним. Я принял гостя. Я не знал, что он несёт мне. И этот человек сказал, что имеет покровительство советника Роквелла… И что именно эта служба вернёт ему утраченный когда-то нашим общим предком титул…

– Герцога Норфолка, – закончил за юношу Дешторнак.

Король и Ландешот в соседней комнате переглянулись.

– Да, – подтвердил визитёр.

– Что я могу Вам сказать, молодой человек… Если Ваш брат каким-то образом узнал о своём происхождении, то он не станет Вашим другом. Это всё, что Вам известно?

– Да. То есть нет… Есть ещё кое-что.

– И?.. – внимательно глядя в глаза юного виконта, спросил граф.

– Человек, назвавшийся моим братом… когда я отказал ему в помощи, сказал, что он посетит с предложением заключить союз нашего кузена. Лорда Филиппа Говарда, сына графа Фицалана. И почему-то он уверен, что кузен ему не откажет…

Дешторнак вскинул брови. Король в соседней комнате нахмурился. Ландешот внимательно посмотрел на реакцию монарха и попытался для себя её расшифровать.

– Вы думаете, что они в одной упряжке?

– Этот человек сказал, что виконт не откажет ему в содействии. Я не знаю, где сейчас находится мой кузен. Но я счёл своим долгом предупредить Вас об этом и думаю, что Вы решите, как поступить далее, лучше, чем кто-либо другой, – произнёс Суррей и склонил голову.

– Вы отлично поступили, мой мальчик. Вы достойный сын своего отечества. Где Вы планируете служить?

– Я пока не думал быть представленным ко двору. Хочу учиться в Гейдельбергском университете.

– А почему у немцев?

– Моя матушка советовала мне это.

– Понял Вас. Что ж, учитесь и возвращайтесь на Родину. Нам нужны надёжные люди.

– Ваша Светлость… – облизнув сухие губы и приподнявшись со стула, произнёс виконт.

– Что?

– Я изложил всё, что знаю, на бумаге… – сказал юноша, протягивая листок в сургуче графу. – На случай, если Вы посчитаете нужным передать мои показания Его Величеству или в суд. Потому что уже завтра я отплываю в Германию.

– Юноша, Вы так проницательны, – приняв листок, едва заметно покачал головой граф. – Если бы все наши подданные были такими, как Вы…

– Я могу идти, граф?

– Конечно, виконт. С чистой совестью и чувством выполненного долга.

Юный Говард сделал красивый поклон и поспешно вышел из кабинета.

Король появился из-за ширмы. Выражение его лица было, как никогда, задумчиво.

– Держите, сир, – освобождая кресло для монарха, произнёс граф, отдал королю конверт и повернулся лицом к окошку.

Ландешот несколько раз перевёл взгляд с одного политика на другого и, наконец, решился спросить:

– Позвольте узнать, что всё это значит?

– Это значит, дорогой герцог, – задумчиво произнёс премьер, гладя седую бородку, – что скоро на нашей сцене появится новое действующее лицо. Если Вы когда-нибудь столкнётесь с человеком по имени Филипп Говард, то вспомните сегодняшнюю историю и присмотритесь к нему. А если Вы увидите его в компании с Роквеллом, то сторонитесь этого человека… Мы не можем быть уверенными в том, что сын графа Фицалана примет сомнительное сотрудничество бастарда Арундела, хоть они все и Говарды. Но и сбрасывать со счетов эти сведения нельзя.

– Жалко, что мальчик уезжает, – произнёс король, усаживаясь в кресло. – Из него получился бы толковый дипломат. А немцы вряд ли вернут нам его. Впрочем, мы, возможно, его ещё приобретём. Ландешот, Вы младше и жить будете после нас. Вот Вам мой наказ: если сын графа Арундела пожелает связать свою жизнь с каким-либо видом службы при Виндзоре, то непременно дайте ему такую возможность. Несмотря на то что он католик.

– Конечно, сир, – склонил голову герцог.

– И всё-таки я предпочёл бы держать его поближе, – нахмурился король. – Чтобы не испортили. Этот мальчик мог спокойно уехать из страны и позабыть об угрозах своего незаконного брата. Но вместо этого он сделал всё возможное и невозможное, чтобы добраться до первых людей королевства и рассказать им то, что стало ему известно.

– И более того, оставил официальное подтверждение своей речи на гербовой бумаге с сургучом, – заметил Дешторнак.

– Я почитаю на ночь и освежу в памяти ту историю с девицей Клер, – отозвался король, пряча конверт Суррея в складках камзола.

Едва Ландешот откланялся, Тюдор тихо произнёс, обратив взор на Клиффорда:

– Я совсем про него забыл… Домашний сговор Анжелины Геррит и Филиппа Говарда всё ещё в силе…

– Но миледи уже дала согласие Бранденбургскому официально.

Монарх сложил локти на стол, сплёл пальцы в крепкий замок и спрятал за ними губы.

– Да, но и обязательства перед Говардом никто с неё не снимал… Вот почему советник так недоволен: это была его идея – сговорить мою племянницу с внуком Норфолка после… Ты помнишь, после чего.

Вильям Клиффорд молча кивнул.

– Надеюсь, что сын Фицалана не успел воспользоваться своим правом жениха на леди Анжелину… – продолжил размышлять вслух король. – Домашний сговор – это даже не помолвка…

– Надо выяснить?

– Да, – откинулся на спинку кресла король. – Узнай, где он, чем занят и вызови ко двору.

Дом встретил Джерома теплом и уютом. Едва за ним затворилась дверь, по лестнице раздались быстрые шаги Ровены, и уже через секунду девушка оказалась в холле.

– Джей! – радостно воскликнула сестра Эдварда, остановившись буквально в шаге от молодого мужчины.

Остин Вендер протянул к ней руки:

– Здравствуй, малыш!

Ровена прильнула к груди стража и обняла его.

– Господи, как приятно, когда тебя встречают дома! – прошептал молодой рыцарь. Покачивая девушку из стороны в сторону, он спросил: – Как ты жила? Никто не обижал?

– О, нет, – отстранившись, ответила лучница. – Бобби, Питер и Эрик приезжали ко мне каждый день, проверяли, как я.

– Питер и Эрик – это хорошо, а вот Бобби я на твоём месте бы на порог не пускал.

Ровена рассмеялась и повела головой:

– Нет-нет, он ничего такого не делал, мы просто смеялись. А ещё я на прошлой неделе, когда была в Эшере, выиграла в стрельбе у Майкла!

– Майкл, конечно, хороший лучник, – кивнув, ответил Джером и прошёл к креслу-качалке, чтобы снять плащ и убрать оружие. – Но гордиться ты сможешь, когда сумеешь неоднократно обыграть близнецов.

Алый плащ полетел на спинку, пояс с ножнами лёг на пол.

– Тебя в прошлом году я тоже не раз обходила, – лукаво улыбнулась Ровена.

Джером опустился в кресло, закинув руки за голову, и рассмеялся:

– Да, я, конечно, лучник знатный, но в последнее время всё больше шпагой машу. Не желаешь, кстати поучиться?

– А можно? – присев рядом с Джеромом на табурет, спросила девушка.

– Почему нельзя? Джулия умеет, и мы с ней отлично проводим время, фехтуя прямо в королевском парке!

– Но ведь при короле нельзя обнажать оружие! – изумилась лучница.

– Нельзя, – кивнул Остин Вендер и опустил руки. – Но это же совсем другое. Это тренировки.

– Интересно… А ты будешь учить меня сам?

– Буду, – склонившись вперёд, проговорил Джером. – Если хочешь, буду.

Он протянул руку и потрепал свою маленькую гостью по волосам.

– Есть у нас что-нибудь съестное в доме?

– Конечно! – подскочила Ровена. – Я ждала тебя и сейчас буду баловать!

Буквально через четверть часа на столе уже стояли изумительно пахнущие вкусности от мясного бульона до пирога с куропаткой. Джером с удивлёнными глазами рассматривал угощения, не зная, с чего начать, и внутренне поражался тому, как умеют женщины из обычного обеда сделать настоящий праздник.

…Лодка мерно качалась на волнах Темзы. До берега оставалось каких-то два десятка ярдов. «Она не одна, она с Джеромом», – догадался Токкинс и облизнул пересохшие губы. Сердце залихорадило. Наследница английского трона всё-таки приехала на этот чёртов берег, прекрасно зная, что сегодня его бандиты должны напасть на неё.

«Меж ними что-то есть? Или он просто оберегает её потому, что такой правильный? Если есть… я уйду в тень, я не соперник Джею. Но если нет, то ты станешь моей, Элисса Английская, станешь… Если бы ты не хотела того сама, то не приехала бы сегодня сюда!»

Два всадника скрылись за огромным валуном. Джим Токкинс скомандовал головорезам взять жертву. Бандиты выскочили из лодки и зашлёпали сапогами по воде. Громила воткнул весло в песок. «Жди меня тут, я сейчас», – бросил испанец и покинул ялик.

Из-за валуна вышли две фигуры и поспешно приблизились к ним. Бандиты опустили оружие, понимая, что битвы не будет.

– Ваше Высочество всё-таки изволили сдаться мне добровольно, – осматривая чёрную амазонку девушки, ласково проговорил атаман. – Это похвальное решение.

– Не болтайте лишних слов, сейчас тут будет армия. Надо торопиться.

– Я с тобой, – хватая Ирену за руку, гробовым голосом произнёс Джером.

– Конечно, – кивнула девушка, – ты вернёшься позже.

Джим подал принцессе руку. Она приняла помощь, переступая через борт лодки. Горячий поток от этого прикосновения вновь разлился по жилам испанца. На миг прикрыв глаза, он уже представил юную очаровательницу в своих объятиях, но тут же прогнал наваждение, вспомнив, что рядом – его прежний друг и ученик, возможный соперник Джером Остин Вендер.

На волнах Темзы их ждала маленькая каравелла.

До судёнышка добрались довольно быстро, перебрались на борт и подняли паруса.

– Что теперь? – обернулся Джим к принцессе.

– Спустимся в трюм, надо поговорить.

Нахмурилась, лицо непроницаемо. «Эхх, брат, нехороший это знак…» – догадался Токкинс. Каблуки и шпоры отстучали ритм по трапу. Атаман запер дверь. Беглянка подняла на него морской взор, и слова её болью отдались в сердце:

– Вы понимаете, что я пошла на этот шаг не из прихоти? Вы понимаете, что теперь должны увезти меня за пределы королевства и при этом попытаться остаться живым?

– Я понимаю, миледи, – кивнул испанец. – И моя шпага всегда к Вашим услугам. Кроме того, я теперь обязан назвать Вам своё родовое имя, чтобы Вы знали, в чьи руки попали.

– А это имеет значение? – приподняла брови принцесса Уэльская.

Джим ответил, сделав галантный поклон:

– Решите сами. Диего Амарини, к Вашим услугам.

– Бог мой… Дон Диего… – прошептала наследница. – Вы живы?

Она повернула голову к валлийцу.

– Джером… Ты вернёшься к отцу и скажешь ему… Скажешь, что я сошла с ума, что влюбилась и бежала, что угодно скажешь, только пусть он не беспокоится обо мне, пусть придумает что-то для народа… Что я утонула или упала с лошади, или иначе как-то погибла…

– Что ты говоришь? – сверля девушку взглядом, прошипел Остин Вендер и приблизился к ней. – Влюбилась? В этого дона? А как же Джон?

– Джон? – подняла изумлённо брови принцесса.

– Да когда Вы успели сговориться только? – Джером обернулся к Токкинсу и сжал кулаки: – Когда ты успел соблазнить её, старый лис?! Я придушил бы тебя собственными руками, если бы от этого был толк.

– Джером! – окликнула друга Ирена.

– Когда ты уже успела влюбиться в него? Будь он хоть трижды доном! – тыча в грудь испанца пальцем, проорал валлиец. – Когда же я не доглядел за тобой? У вас уже всё было, да?

– Вообще-то, я думал, она тебя любит, – пожал плечами Токкинс, не понимая, что происходит.

Джером в изумлении посмотрел ему в глаза.

– Может, вы уже прекратите решать за меня оба? – прикрикнула Ирена.

Мужчины повернули головы к девушке.

– Хорошо. Раз всё случилось так, как случилось, я скажу вам, как есть. Только перебивать меня не надо! – грозно свела брови наследница. – Моя сестра против меня. Моя сестра хочет надеть корону Англии. Ради этого она подкупила Чёрного Джона, который сейчас ждёт приговора, и помочь ему я ничем не могу. Единственный способ остановить это безумие – исчезнуть. Тогда, возможно, его оправдают и станут искать кого-то ещё. Но и это не всё. Я полюбила человека, который ниже меня по происхождению, но жизни своей без него я не мыслю. И чтобы попытаться стать счастливой, нужно перестать быть принцессой. Быть может… он когда-нибудь поймёт это, и примет меня без короны… Но если нет, я не стану осуждать его. Джером, ты вернёшься к отцу. Говори ему, что хочешь, но он не должен искать меня. Джим… Или мне звать Вас испанским именем?

– Зовите так, как Вам привычнее, принцесса.

– Джим, Вы можете увезти меня до порта?

– До порта могу, а что дальше?

– Дальше у меня одна дорога: в Геную. Там наш наместник, там я скроюсь на некоторое время или… Быть может, навсегда… – Ирена отвернулась, спрятав взор. – Спрячусь от политики, интриг и собственного сердца, если мой любимый не поймёт моего порыва.

– Я отвезу Вас куда угодно, кроме Испании, – склонил голову Токкинс. – И обещаю Вам неприкосновенность, миледи.

– Нет, погоди, Ирен! – выступил вперёд Джером и схватил её за руки. – Ты не можешь вот так взять и уехать! Ты не можешь бросить всё, что связывает тебя с нами. Ты не можешь вот так бросить Джона Райта!

Во время речи валлийца атаман отошёл к иллюминатору, чтобы дать возможность принцессе и её другу объясниться.

– Почему ты второй раз говоришь мне о Джоне?

– Да потому что он любит тебя больше жизни! – выкрикнул Джером, схватившись за голову. – Я найду что соврать королю, но что я должен сказать ему? Что принцесса, которая уже однажды обманула его, теперь сбежала с каким-то испанцем?

– Любит?.. – дрогнул голос девушки.

– Я не хочу прерывать Вас, господа, – подал голос Джим, – но Ваши рыцари, Ваше Высочество, несутся по берегу и скоро нас догонят.

Испанец обернулся и встретился с холодными глазами наследницы трона.

– Решайте уже с Джеем скорее, что кому сказать, и готовьтесь к пересадке на шхуну. Мы подходим к Лондону. У нас совсем нет времени, Ваше Высочество.

– Не тыкайте в меня титулом, дон Диего, – резко произнесла Ирена.

– А Вы в меня – моим, – в тон ей ответил Джим и, подойдя ближе, улыбнулся. – А мы с Вами стоим друг друга.

– Не рекомендую пытаться понять мою душу, милорд.

– Как созреете, сами откроетесь, миледи.

– Да прекратите Вы оба! – взревел Джером, во время разговора переводивший взгляд от принцессы к гранду. – Я словно меж двумя зеркалами стою! Хватит спеси! Не забывайте, что я-то не королевской крови, чёрт вас возьми!

Ирена подошла к стражу, ласково прикоснувшись к его руке, и покачала головой.

– Всё хорошо. Скоро ты сойдёшь на берег, а я стану свободна.

В этот миг Джим понял, что принцесса не отступит от решения, и… проснулся.

Холодный пот выступил на лице испанца.

Волны по-прежнему стучали о борт корабля, бригантина мерно покачивалась, повинуясь течению. Вынув носовой платок, Джим Токкинс, он же дон Диего, обтёр лицо и встал, чтобы выпить немного вина из початой бутылки. Промочив горло, испанец взглянул в иллюминатор.

Небо было усыпано звёздами, на севере сияла Полярная. «Как хорошо, что этого не случилось… – подумал Джим. – Что бы мы делали дальше? Генуя… Нет, не место тебе там. Твоё место в Англии, моя Фея. Там, где твоё сердце, где твой народ».