Читать книгу Времена года - Рита Гетман - Страница 13

Довольно примитивные способы уборки приняты в это время. Например, в наших домах все происходит автоматически: нажал на кнопку, и аппарат, просканировав помещение, начинает обрабатывать его, удаляя грязь и пыль. Мне же приходится все делать вручную: орудовать «пылесосом», таким громоздким и неудобным, или того хуже – протирать шкафы тряпкой.

Сегодня воскресенье, и поэтому все дома. Вот я прохожусь по бежевому ковру в гостиной, и Мэттью, будто решая облегчить мне задачу, поднимает ноги, чтоб я мог пропылесосить этот участок.

Я живу в квартире ребят уже почти неделю. И весьма неплохо устроился. Серьезно. Кажется, я даже понемногу начинаю их понимать. Меня больше не связывают и не оставляют в ванной комнате.

– До чего же ты жалкий, – сказал мне Алан в тот самый день, который я провел на кафельном холодном полу ванной, – просто уму непостижимо.

Он криво усмехался, но скорее с некой затаенной болью, – так мне показалось. Алан сел на пол, пытаясь заглянуть мне в глаза, но я усиленно отворачивал лицо от него.

– Слушай, Колин: я довольно слабо связал твои руки и, если бы ты захотел, мог бы без труда освободиться. Ты ведь крепкий парень и на вид сильный. В чем дело? Кроме того, Джастин кинул тебе пачку сигарет, а внутри лежала зажигалка. Мог бы подпалить веревку, и так же легко освободиться. Почему ты даже не попытался? Что с тобой не так? Неужели такой послушный?

Я не знал, как ответить ему. Алан вздохнул.

– Юродивый ты. Ладно, зато я знаю: не стоит ждать от тебя какой-то выходки, слабак.

Пусть так. Я был со всем согласен. Когда Алан освободил меня, наблюдая, как я потираю запястья, я спросил: не мог бы он вернуть мне ту «вещицу», что нашел за стиральной машинкой?

– Она настолько важна для тебя?

– Мне кажется, это единственное, что может раскрыть тайну моего прошлого, – сказал я.

– Ты знаешь, что это такое?

– Нет. Оно лежала в моем кармане. С самого начала, – я сглотнул.

– Ну, а теперь пусть полежит у меня, – Алан скривился в усмешке и пожал плечами.

Я почувствовал: ему нет никакого дела до клевера. Едва ли он сумеет понять, каково его истинное предназначение. И не догадается, как его запустить. Значит, все в порядке. Хотя, когда я ложился спать, не мог избавиться от смутного чувства тревоги: а если кто-то из них случайно сломает клевер или запустит его, отправившись в небытие прошлого? Что ж, тогда я останусь в этой трехкомнатной квартире и заживу жизнью обывателя начала девяностых годов двадцатого века, пока сюда не нагрянет полиция, и не спросит, кто я такой.

Джастин купил мне одежду. На второй вечер моей жизни здесь, он небрежно бросил пакеты возле меня.

– Вот. Купил все на свой вкус. Я так думаю, тебе не принципиально, что носить? Померь. Не подойдет, сам съездишь туда и поменяешь.

Меня тронула забота, проявленная Джастином к чужому и бесполезному человеку, каким я сейчас выглядел. Подошло все, кроме кофты: она слегка на мне болталась.

– Сделай вид, будто так надо, – пожал плечами мой благодетель. Джастин придирчиво посмотрел на меня, потирая подборок: – а тебя не стыдно теперь показать полицейским. Похож на человека.

Мне стало не по себе от упоминания правоохранительной службы, но я не показал виду.

Обычно я вставал чуть раньше Мэтта. Варил кофе, пытался готовить. В первый раз Мэттью, глотнув сделанного мною напитка, скривился, пробурчал «прости» и вылил кофе в раковину.

– Кажется, это была плохая идея, – решил он.

И делал завтрак на нас двоих.

– Колин, у тебя хоть какие-то ассоциации возникают? Что-то всплывает в голове? – спрашивал Мэтт с беспокойством.

Я подумал, что буду выглядеть совсем уж подозрительно, если ничего ему не скажу на этот счет.

– Знаешь, – начал я, – не уверен, что это воспоминание. Быть может, того со мной никогда и не случалось, но я часто вижу один и тот же сон: я ребенком стою посреди огромного зеленого поля, дует ветер, а потом в небе надо мной пролетают истребители.

– Самолеты? А как они выглядят, ты не помнишь?

Я пожал плечами.

– Может, эта просто сцена из какого-то фильма, что ты видел в свое время? – предположил озадаченный моими словами Мэтт.

– Трудно сказать.

– Да, пожалуй.

Раньше всех с работы возвращался Мэтт: в половине седьмого или в семь вечера. Ближе к десяти возвращался Джастин. Он выглядел усталым, дерганным, бросался к холодильнику, чтоб достать бутылку холодного пива.

– Колин, хочешь? – предлагал он мне.

У нас употребление алкоголя запрещено. Для всех гражданских лиц. Невозможно найти в свободной продаже спиртные напитки. Но был черный рынок спиртного, на существование которого политики закрывали глаза. Полагаю, они получали проценты от бутлегеров: в лучшем случае эти деньги шли в бюджет конгломерата, в худшем – на чьи-то частные счета.

– Нет, спасибо. Я думаю, что не пил раньше.

– Молодец, – кивал Джастин, чуть улыбаясь.

Не трудно догадаться, что именно к нему я испытывал симпатию. Пожалуй, дело тут не в том, что благодаря Джастину я спася. Если бы я познакомился с ним при других обстоятельствах, он бы тоже мне понравился. Наверное, мне импонировала его доброжелательность и некая скрытая сила духа. Странно: в наше время таких людей не найти. Все были запуганными трусливыми червяками, которые так и норовят спрятаться по своим маленьким домам и поскорее выключить свет, чтоб военная полиция не заглянула к ним, если они не соблюдают режим затемнения после десяти вечера.

– Что ты так на меня смотришь? – улыбался Джастин, а я ловил себя на мысли, что хочу проводить с ним больше времени. Наверное, я бы сумел рассказать ему правду о себе. Он бы понял.

– Кажется, ты кого-то напоминаешь мне.

– Неужели! Подумай над этим. Вдруг всплывет в памяти что-то.

Я остался на кухне, чтоб осмотреться вокруг. Здесь уютно. Мне нравился большой круглый стол, за которым мы завтракали все вместе в первый день. Мне нравилось, что верхний свет можно оставлять зажженным хоть на всю ночь. И мебель, – эти громоздкие шкафчики, ящики, – мне тоже нравилась. Интересно: такое есть в домах у всех или только у этих парней?

Алан приходил в разное время. Он мог вернуться в шесть вечера или в девять, или в полночь, или в час ночи, а один раз вообще вернулся под утро и проспал весь следующий день. Я старался не попадаться Алану на глаза. Сразу уходил из кухни, если к моменту его возвращения был там или если слышал, как он поворачивает ключ в замочной скважине, вырубал свет в гостиной и притворялся спящим.

– И долго ты собираешься бегать от меня? – спросил он, когда я хотел, как обычно, прошмыгнуть мимо него.

– Я не бегаю. Просто не хочу вас беспокоить.

– Так-так. Боишься, значит?

– Нет, я вас не боюсь.

Алан усмехался.

– Это смешно. Иди к черту, Колин. Идите все к черту, – он сел за стол и уставился прямо перед собой. Я сделал еще одну попытку свалить по-тихому, но Алан вдруг спросил меня: – скажи, пожалуйста, во сколько сегодня вернулся Джастин?

– В половине девятого.

Алан хмыкнул.

– Он должен был меня встретить. Мы не договаривались, но он должен был. Раньше всегда встречал. Если бы встретил, мне не пришлось бы тащиться на эту долбаную вечеринку. Я потерял вкус к ним еще пару лет назад. Напыщенные болваны, приторные коктейли, такие же приторные разговоры, и ни одного подлинного человека. Впрочем, забей. Тебе-то что до этого? Все равно ничего не понимаешь, – он грустно улыбнулся и сделал глоток кока-колы. Держа бутылку в руке, Алан внимательно её рассмотрел, как будто видел впервые.

– Кола, энергетики, сигареты и салатики. Дорогие шмотки, парфюм и глянец. Меня от этого всего тошнит. Колин, я просто мечтаю сожрать нормальный кусок мяса, а потом заесть его картошкой, и впихнуть в себя громадный торт из кондитерской Мэтта. Еще я мечтаю о тарелке спагетти и о пицце. А после – залезть в бесформенную футболку, старые джинсы, которые никогда не входили в моду, и завалиться на весь день с книгой. Да, именно так. В телевизоре мелькают все эти рожи, на журналы у меня аллергия, а книги – словно заповедник. Ничего, мне осталось продержаться недолго: еще пару лет, и я выйду из срока годности.

Я не знал, как мне уйти. Все, что произносил Алан, было для меня чуждым и таким непонятным.

– Что ты уставился? Хоть слово произнеси, знаешь, нужно что-то говорить, когда с тобой делятся мыслями!

– Но я же не просил… – тихо процедил я.

Алан нервно засмеялся.

– А ведь ты прав, мать его! Прости, – тут же добавил он.

– Решено: отрабатываю свой контракт, и пошли они все. Поедем в отпуск. Вот только… когда у Джастина истекает срок? Кажется, он не так давно с ними сотрудничает… – бормотал Алан себе под нос.

Он встрепенулся, встал из-за стола, пожаловался на дурное влияние алкоголя, что вынудило его к этому «трепу, да еще с таким овощем» и, махнув мне рукой, ушел.