Читать книгу Atom Dust: Что ждет нас на следующий день? - Роберт Андреевич Оболенский - Страница 6

Проглотив таблетки, Грейсон сориентировался в пространстве и, опираясь на поручень, неуверенно пошел вниз по лестнице. Коган проводил его взглядом, дал фору в пол пролёта и, стоило ему пуститься следом, как ворохом накатили воспоминания.

Он вспомнил тот день, когда будущее казалось безбрежным, почти идеальным. Он был с семьей, компания «Гипперион» еще принадлежала ему, и он открывал филиал дочерней компании в Лондоне. Событие было приурочено к выходу нового продукта, тем самым таблеткам «Радекс» от новоиспечённой компании «Фарма Рад».

Солнце, Темза – рядом Мардж, дочка и сын. Джим вспомнил, как они выбирали с женой имена. Мардж задала ему условие: «Не более трех букв на имя!» Он долго не думал, ответил: «Сын будет Тим, – и тут же уточнил, – ну, как тот маленький паренёк из романа Майкла Крайтона». Мардж этот вариант устроил, хоть «Парк Юрского периода» она только смотрела, да и то с его подачки. С девочкой вышло также, Джим предложил любимую актрису – Ким Бессинджер, Мардж не сразу одобрила, только после просмотра «Бэтмена» 1989 года.

В тот день, Тим и Ким путались вокруг, мешали работать съёмочной группе, а гордый собой Джим вместе с Мардж общались с режиссёром, что снимал рекламу для таблеток. Все съемки им были неинтересны, лишь готовый монтаж, да не обличенные в визуал драфты. Они стояли с женой в обнимку, режиссер держал планшет с материалом, а с экрана на них смотрел добродушный старичок в белом халате.

Представившись мистером Дживсом, старик увлеченно рассказывал, а помогал ему мультяшный герой мистер Рад:

«Таблетки от радиации от компании «Фарма Рад» в своем составе содержат незначительный процент тех веществ, что оседают в организме человека в зоне радиоактивного заражения. – важно заявлял мистер Дживс, – Но в наших силах их вокруг пальца провести, – старичок указывает на экран позади, а из-за его спины мигом выпрыгивает веселый помощник в виде анимированной радиоактивной частички, – Поможешь мне, мистер Рад?

И стоит ему это сказать, как светящийся от счастья мистер Рад, хлопает в мультяшные ладоши и они оказываются в стерильной лаборатории. Старик подходит к цифровой проекции с изотопами, говоря: «Они все разные, но излучают все одно: альфа, бета, гама. Все эти виды излучения нас окружают так или иначе, но когда их много, это на пользу человеку не идет. Но мы мой друг их проведем. И вот в чем будет наш секрет!»

Над горизонтом вспыхивает взрыв, кадры ядерного гриба сменяются горящей АЭС, по экрану бежит похожая на снег рябь, мистер Рад комментирует:

«В процессе ядерных испытаний или техногенных катастроф выделяются радиоактивные частицы, которые наш организм воспринимает ложным образом и при попадании в него, направляет по месту назначения».

А старичок в халате уточняет:

«Стронций 90 воспринимается организмом человека, как кальций и откладывается в костях и костном мозге, что в последующем вызывает рак крови. А вот Йод 131 не менее коварен: попадая в организм, оседает преимущественно в щитовидной железе. И это лишь малая толика опасных для нас изотопов, – важно поднимая палец, говорит старина Дживс, – Верно, мистер Рад?»

В ответ мультяшный герой хлопая глазами, восклицает:

«Все так увлекательно, но очень сложно!»

«Вот именно, – с задором в голосе подтверждает старичок Дживс, кивая, а улыбнувшись, щелкает пальцами, говоря, – Оттого мы и изобрели леденцы Радекс. Что бы все стало просто, как…» – по экрану расползаются помехи, картинка искажается. И…

Кадр резко сменяется: счастливая семья, в окне их дома виден столп дыма. Следуя примеру родителей, дети проглатывают таблетки и улыбаются во все тридцать два. Играет бодрящий мотив, и все, словно по команде, вытягивают руки и поднимают большой палец вверх. А за кадром, диктор проговаривает всплывающий слоган:

– Как вам материал? – спрашивает Когана режиссер.

– Могло быть и хуже, – отвечает он, оборачивается на крик бегущего к нему сына и…

Грейсон промахивается мимо ступени, хватается за поручень. Резкий скрип возвращает Коган из мира грез, он смотрит, как парень не без труда поднимается и вновь продолжает спуск. Все это напоминает ему былые дни, когда он был слишком строг. Грейсон петляет в потоке ступеней, Джим чуть на отдалении – идёт следом на ватных ногах, тяжело дышит и вспоминает, как в тот день на Темзе они были счастливы с Мардж. Как Тим перепугал всех, когда, пробегая, задел камеру за четверть миллиона, как малышка Ким жалась к бедру и, шепелявя, говорила: «Я тебя люблю, пап». И как он чуть не высек ремнем сына на глазах у всех за то, что он чуть не разбил дорогую камеру.

«Какой же ты мудак, Джимми», – мысленно вторил Коган и всё смотрел в след Грейсону, нет-нет, да узнавая в этом молодом пареньке характер своего сына. Но вот только теперь он не повторит былых ошибок, нет, он не перегнёт палку.

Так они и шли – молча. Джим сдерживал себя, стараясь не помогать. Лишь изредка предупреждал, когда что-то оказывалось на пути. Он понимал, что через какое-то время Алан остынет, поймет и будет ему благодарен. «Сейчас что-либо говорить бесполезно, – повторял он себе с завидной периодичностью. – Особенно извиняться за содеянное – это лишь подхлестнёт его к бунту и вернёт к самобичеванию».

11:38 АМ

Минула последняя ступень, обогнав парня, Коган приоткрыл дверь в холл и вышел первым. Секретаря за стойкой не наблюдалось, как и охранника. Окинув пустой зал взглядом, с опаской посмотрел на висящую под потолком люстру, ухватил Грейсона под локоть, притянул ближе и тихо сказал:

– Дуй за стойку.

– За какую еще стойку? У меня всё в одно сплошное пятно сливается.

– Чёрт, – взяв Алана под руку, отвёл к ресепшену. – Стой тут и жди, – скомандовал Джим и тут же исчез.

«Куда он пошел?» – успел подумать Грейсон, как из-за угла громыхнули удары и послышался звон осыпающегося на пол стекла.

– Чем ты там занимаешься?

– Исполняю обещанное!

Удар и еще один…

«Похоже, это надолго», – Алан обогнул стойку, нащупал кресло и уселся в него. Вытянув ноги, помассировал забитые мышцы. Бросил взгляд на вестибюль, попытался разглядеть хоть что-то, но всё мерцало и плыло.

– Смотрю, ты уже устроился? – Коган появился так же незаметно, как и ушел.

– Можно и так сказать. Как ваша затея?

– Отлично, вот держи, тут пара банок содовой и батончики "Кикерс"[9]. Парочку лучше сейчас съешь.

[9] Кикерс – шоколадные батончики с переизбытком арахиса, нуги и синтетического суфле. А пока вы думаете над пользой этого продукта, съешьте один, и голод не посмеет вернуться.

– А других нет? – и тут же уточнил: – У меня на арахис аллергия.

– Ну-у, – протянул Джим и, скривившись, ответил: – Есть "Блю Милк"[10], будешь?

[10] Блю Милк – зашкаливающее количество сахара и полная таблица периодических элементов в составе. Как и «Кикерс», этот бренд в широком ассортименте представлен в сети гипермаркетов «Алл Эраунд». Производятся шоколадки транснациональной компанией «БРИДЛ», известной всем по логотипу птички, что высиживает яйца в гнезде.

– О, так это мои любимые.

– Ладно, бери, – откусывая ненавистный «Кикерс», отмахнулся Джим. – Пока ломал автомат, я тут прикинул…

– У-гу?

– Ты ее целиком, что ли, сожрать хочешь?

– Идите вы…

– Да, так мы и сделаем, – ухмыльнулся Коган, глядя, как Грейсон жадно поглощает очередной питательный батончик и запивает всё газировкой, – Думаю машина в гараже ещё на ходу, – глянул на мотающего головой Грейсона. – Согласен, дороги, скорее всего, заполнены брошенным транспортом. Тогда пешком и только, – посмотрел на часы. – Так сейчас одиннадцать сорок: если поторопимся к пяти будем на месте.

– А куда мы идем?

– К моему дому в Джерси. Что у тебя по глазам? – подкручивая механизм часов, спросил Джим.

– Правый совсем никак, а левый частично видит, плохо, но хоть что-то.

– Столбы собирать не будешь?

– Справлюсь.

– Вот и прекрасно, давай поднимайся: раньше выйдем, раньше и доберемся, – вздохнув, он окинул взглядом вестибюль.

Ощетинившись неровными краями, остатки окон чем-то напоминали оскал зверя, а покрывающие пол осколки тут и там играли гранями, поблескивая в лучах тусклого солнца. В остальном всё было неизменно, разве что лампы на стенах перестали освещать пространство.

– Что-то не так, Джим? – прищурив незрячий глаз, спросил Алан.

– Не знаю. Странно, что аварийный генератор выключился так быстро.

– А на какой интервал он рассчитан был?

– Не бери в голову – просто мысли вслух. Дай прикурить и пойдем.

***

Выйдя из здания, Джим окинул улицу взглядом. Город замер, улицы стихли. Слышно было, как вдалеке что-то потрескивает и шипит в огне. Он выставил руку и поймал одну из сотен пепельных снежинок, которая тут же растаяла на мокрой ладони.

– Не нравится мне это, – прервал молчание Джим, изучая взглядом улицу, и вытер ладонь о штанину.

– Что именно?

– Да, всё это. Такая тишь, как перед бурей.

– Так что делать будем?

– А что мы можем: идем, а там посмотрим по обстоятельствам, – шагнул вперед и потянул Алана за собой.

Они прошли немного, чуть менее сотни ярдов по Уолл-стрит в сторону Бродвея. Алан не мог видеть, а Джим не хотел ничего замечать. Желая быстрее пройти сквозь серую поволоку, он так глубоко погрузился в себя, мысленно прокручивая варианты маршрута, что, только наступив на серую кочку всем весом, понял – под слоем пыли лежит человек. Потянув за собой парня, резко отпрянул и, охнув, окинул улицу взглядом.

А, отступив на три шага, стал невольно считать. Десять, двадцать – сокрытым под пеплом остовам почти не было конца. «Большинство небольшие, скорее всего дети», – успел подумать Коган, продолжая считать. Остановившись на тридцати восьми, он посмотрел в сторону статуи Джорджа Вашингтона на лестнице «Федерал Холл». Казалось, что первый президент намеренно поднимает правую руку. Будто хочет указать на всё это поле упущенных жизней и не в силах совладать с эмоциями, так и оставляет ее у бедра, и лишь смотрит вдаль, на юг, в сторону «Фондовой биржи», где в окружении мёртвых – серых холмов, возвышается символ веры в лице лишённой страха маленькой девочки.

Ахнув, Коган увлёк Грейсона за собой. И только на полпути замечает, что фигура эта не более чем установленная напротив здания статуя. Осознав суть увиденного, он пятится и едва не теряет чувства, когда следующий за ним Грейсон вовремя подхватывает ненавистного спутника. Не понимая происходящего, спрашивает его о чем-то раз за разом, да встревожено повторяет его имя.

– Всё в порядке, парень, – наконец шепчет Коган, когда Грейсон оттаскивает его в сторону, да прислоняет к ближайшей стене.

– Что с вами?

– Просто, не знаю. Просто задумался и что-то в голову ударило.

– Может быть, всё от тех таблеток?

– Таблеток? – тяжело дыша, Джим удивлённо поднимает взгляд на парня.

– От радиации, – уточняет Алан.

– Может быть, – врёт Коган, смотрит на парня и, впервые за всё время завидует его слепоте.

– Не стоит тут задерживаться.

В ответ Коган лишь кивает, прикрыв рукавом лицо от лезущей в нос пыли и попросит дать ему минуту, а взяв себя в руки, настоятельно заявляет, что пора убираться отсюда и чем быстрее, тем лучше. Грейсон не спорил, лишь помогает несостоявшемуся начальнику, подав руку. Пытается вглядеться в потрясшую Джима картину, но так ничего и не разобрав в бледно-серой дымке. Лишь заходится кашлем и в одночасье осознает: «Каким бы ни был Коган, он такой же человек, как и все». Мысль бьет в самое сердце – отрезвляет, заставляя вновь поверить в себя, отчего каждый новый шаг становился таким же твердым, как и был прежде, когда он только спешил на собеседование и был полон веры в завтрашний день.

И они продолжают свой путь в неизвестность, опираясь один на другого. А вокруг, лишь серая мгла, скрежет битого стекла под ногами и заходящиеся огнем верхушки поражающих воображение башен, которые нет-нет, да напоминают о себе утробным гулом, заставляя вжать голову в плечи и молить провидение, лишь бы многоэтажные гиганты держались и ранее срока не поспешили упасть в объятия тесных улиц, которые всегда были полны порока, жажды наживы и смертных мук. Но только сейчас сбросили маски и наглядно дали понять: «Тут, что ни шаг, то звучит из-под ног отчётливый хруст чужой жизни».