Читать книгу Atom Dust: Что ждет нас на следующий день? - Роберт Андреевич Оболенский - Страница 9

Пересечение Варик и Канал-стрит

12:39 РМ

Прошли мимо полицейского участка, металлические ставни на окнах плотно прикрыты, а голубо-синие двери заперты. Складывалось ощущение, что служители правопорядка надёжно укрылись и выходить не планируют, или их и вовсе там нет.

Всё это вызывало острое, но неведомое чувство тревоги; Коган скривился – кольнуло сердце, а самое худшее не заставило себя долго ждать, когда они прошли мост, и уж виден был съезд. Чёрный столб дыма змейкой уходил в небо и был едва различим. Коган принюхался, посмотрел на открывшуюся картину и охнул. Копоть на стенах, да остовы сгоревших машин, что вереницей тянулись из жерла тоннеля.

– Джим, у нас все хорошо?

– Погоди, парень, – нервно бросил он в ответ, вытер ладонь о штанину, запустил пятерни в волосы, и, казалось, замер.

Но вдруг ухватил парня за руку и сорвался на север, к музею Джеки Робинсона. А как достигли угла, тяжело дыша, Джим прохрипел:

– Твою мать.

– Согласен, – поддержал Грейсон.

– Тоже это видишь? – с надеждой в голосе, спросил Джим.

– Не особо, но этот аромат сложно с чем-то спутать, – ответил Алан так буднично, словно всё это было уже не в новинку.

Поразительно, но в какой-то момент его осенило: «Ты можешь соглашаться или отрицать. Как ни поступи, от тебя мало что будет зависеть». Это заключило его в столь комфортный и плотный пузырь, что, даже понимая нынешнюю перспективу, он впервые за весь этот день по-настоящему расслабился. Подошел к Когану и спокойно сказал:

– Пойдем, глянем, что на этом въезде.

Минули сквер и долго стояли у вывески, что когда-то была окрашена в белый. Стены окружных домов в саже, дым валит плотными клубнями и даже сквозь одежду чувствуется жар.

– Плотно валит? – спросил парень.

– Неслабо, – ответил Джим, уперев руки в бока.

– Прям дневной свет, не иначе, – скривился в ухмылке Грейсон.

– Что? – сцепив руки на затылке, спросил Коган, провожая взглядом уходящую в небо надежду на короткий путь.

– Фильм говорю.

– Со Слаем что ли?

– Наверное, – помедлил Алан и нахмурился, припоминая, – Там взрыв запирает выживших в тоннеле Холланд. И только опальный герой способен их высвободить, – отчеканил он, словно скороговорку.

– Опальный? – прыснул со смеху Коган.

– А что?

– Звучит как-то… – помедлил, подбирая слова, – Как из учебника по истории кино.

– Я старался, – просиял Грейсон, доставая зажигалку, – Огня?

– Не откажусь, – улыбаясь, качнул головой Джим. А подкурив, сказал: – Думаю, это начало прекрасной дружбы.

– Касабланка, – щелкнув зажигалкой, ухмыльнулся парень.

– А кто такой Джеки Робинсон, музей которого мы только что прошли?

– Понятия не имею.

– А говоришь готовился, – погрозил пальцем, Джим.

– Потому и знаю, что бейсбол вы на дух не переносите.

– Да, – протяжно сказал Джим, кивая.

Затянулся, пустил дым к верху и проводил взглядом обычный новой дом, в котором есть этаж, что посвящен первому чернокожему в бейсбольной – высшей лиге. Но мало кто об этом нынче знает, и он не знал бы, если бы его сюда, когда-то не сводил отец. И глядя на этот дом, подумал: «Едва ли он переживёт грядущие перемены, но навеки останется тут, – похлопал себя чуть пониже груди, – в моём сердце», – вновь пустил дым к верху, да неспешно пошел прочь от утопающего в пламени тоннеля, а за ним и парень.

– Куда теперь, босс?

– Сам знаешь, – вальяжно повел рукой Коган.

– На север?

– А что еще нам остается, – отшутился Джим, а сам прикинул: «Если тут никак, то теперь только к Линкольну(тоннель) идти и остаётся, а это час пути, как минимум, – бросил взгляд на улицу с которой пришли. – Или вернуться и попробовать через подземку? – и тут же мотнул головой. – Нет, назад нельзя, там это чертово ОБР. Думай, Джимми, думай».

Пока он размышлял, Грейсон подошел к брошенному авто, залез на пассажирское, на ощупь пошарил в бардачке и, ликуя, крикнул: – Нашел!

– Джим не услышал, всё думал: считал варианты.

– Эй, босс. Воды? – спросил Грейсон, догнав ушедшего вперед Когана.

Джим отпил из бутылки и только после глотка с удивлением посмотрел на помощника.

– Вон в той нашел, – просиял Грейсон. Почувствовав вопрос в утемненном на него взгляде, уточнил, – По свету и тени.

– Молодец, – хмыкнул Коган, хлопнув парня по плечу. И неторопливо пошел по самому центру дороги, думая о том, что если они и с вторым прогадают, им в будущем пригодится по парику.

***

Улицы пустые, а весь транспорт оттеснён к обочине, так, словно ледокол прошел, а они бредут в его фарватере. За почти десяток кварталов, лишь дважды им встречались живые. В первый раз – мужчина с двумя стульями, куда он их тащил и зачем, уточнять не стали. Чуть позже – двоих у спортивной площадки Валкер-парка. Парни что-то оживлённо обсуждали и пытались подсоединить аккумулятор к старенькому фургону.

Когда они поравнялись с ними, незнакомцы окликнули их, спросили:

– Вы в машинах разбираетесь?

– Знаю, что на этой штуковине есть плюс и минус, – указывая на аккумулятор, поспешил ответить Коган. И тут же улыбнулся так, словно их вот-вот пригласят на чай, но у них планы иные, и вся эта ситуация – это явно не их чашка чая.

– Ну ладно, удачи тогда, – ответил один из парней и ткнул друга в плечо, как бы давая понять, что треп трепом, а дело само себя не сделает.

– И вам, – махнув рукой, ответил Джим и, чуть не забыв, спросил в последний момент: – Не знаете, как дела в тоннеле Линкольна обстоят: пожара нет?

Незнакомцы ответили, что не знают.

И они разошлись, как корабли в море. Не подозревая, что судьба однажды сведет их вновь…

Двое продолжили путь на север, прошли ещё пяток кварталов. «Всё это очень некстати, – размышлял Коган. – С другой стороны, так обычно всегда и бывает. Если что-то и может пойти не так, то всё и пойдет не так». В следующую секунду его осенило, что смысла бежать нет, если и во втором пожар, так они мало что смогут с этим делать. И по опыту Коган знал, если дело касается длинных дистанций и долгих денег, главное – это уметь беречь силы. «Точно, Джимми, не гони лошадей», – успокоил себя и тут же посмотрел на часы.

01:07 РМ

– Может, привал? – спросил он парня.

– Предлагаете палатку поставить?

– Ага, и костёр развести.

– Тогда я за. Но, чур, вы за дровами.

Примостились на тротуаре под козырьком опустевшего ресторанчика с многозначительным названием «Папас». Джим подобрал под себя левую, Алан, раскинув ноги, сел рядом.

– Чёрт, давно так не ходил.

– Всего-то миля-другая.

– Миля-другая, обсудим это, когда тебе перевалит за сорок, – устало потягиваясь, сказал Коган и достал пачку «Уайтспот».

– Как насчёт сигаретки? – шмыгнув носом, спросил Грейсон и легонько толкнул Джима плечом.

– Ты же не куришь?

– Ну а почему бы и нет?

– Не-е, держись, эти штуки не лучшим образом сказываются на здоровье, а у тебя вся жизнь впереди, – почесав кончик носа, с иронией сказал Коган.

– Чёрт, – запнулся парень, плечи колыхнулись от смеха, – а это и вправду смешно.

– Стараюсь, – хрустнул шеей Джим.

– Но всё равно стариковский юмор.

– Нет лучше школы, чем старая школа, – довольный собой, резюмировал Коган и кашлянул в кулак.

– Вот-вот, и я уверен, – шутливо погрозил ему пальцем Грейсон, – это очередная тема из старого Голливуда.

– Кто знает, – ехидно прищурился Джим и, зажав в зубах сигарету, попросил прикурить.

Сидели молча, Коган играл дымом – пытался выдать ровное кольцо, Грейсон снял обувь, разминал стопы и смотрел в даль, ту, что была доступна на тесной улочке – десять ярдов дали, потухшие вывески и размытые окна с зубами из битого стекла.

– О чём задумался? – спросил Коган.

Он уже порядком вымотался и, сидя на тротуаре, пытался всеми силами не поддаться чаяниям морфея.

– Да так, вспоминаю школу, – ответил Алан, провёл ладонью по тротуару, поднял с земли попавший под руку мелкий камешек и, щурясь, уставился на вывеску кафе напротив.

– И как там, – широко зевнув, растянул слова Коган и проморгался, – в прошлом?

– Сложно… Иными словами, я счастлив, что бутерброды с джемом и арахисовой пастой ушли из моего рациона, – ответив, Алан затих, провел языком по нёбу и добавил, уже более воодушевленно: – У нас в классе был парень с вот такими линзами.

– Думаю, ему доставалось.

– Да, случалось.

– И ты был из числа тех, кто гоняет таких?

– Бывало, – покачал головой Алан, – никогда не думал, что бумеранг таким образом вернётся.

– Это жизнь.

– Пожалуй, – ответил парень буднично и так спокойно, что сон мигом покинул Когана, и он нутром прочувствовал появившееся в голосе спутника изменения.

«Что это сейчас было?» – задался вопросом Джим. Что-то было в интонации, в том, как по-другому себя стал вести Грейсон, жестикулировать, сидеть и держать голову – прямо и расслабленно.

– В этом мире размытых пятен есть свои плюсы, – сказал Алан, глянув на улицу, – все, как картина, написанная в акварели.

– Наверное, – облизнул губы Джим.

А, сказав, подметил битые окна, пустые улицы и чёрные столбы дыма, идущие откуда-то издалека. «Наверное, там сейчас едва ли есть место подобным разговорам», – затянувшись, выпустил наконец ровное колечко и внезапно поймал себя на мысли, что и забыл, как влюблён в этот город. В нём он себя всегда чувствовал песчинкой, которую гонит ветер по улицам. Песчинка не видит общей картины, лишь тесные улицы и верхушки домов, что тянутся бесконечным потоком архитектурных форм, и так по всему Сити. Кажется, ты должен во всём этом затеряться, но вот перекрёсток, и ты уже точно знаешь, на каком углу города тебя гонит по жизни ветер.

– А о чём вы задумались, босс?

– Вспоминаю, как раньше любил гулять по улицам, – очнулся Коган.

– А я и сейчас вас могу таким представить.

– Да? – едва заметно поднял бровь Джим, улыбнулся краем рта и, запустив левую руку в волосы, тяжело вздохнул.

– Ага. Я же говорю, слепота спасает, – Алан поправил узелок галстука и хлопнув себя по коленке, спросил: – Вот что перед нами?

– Сейчас?

– Конечно сейчас.

– Ну-у… – почесался Коган, – напротив небольшой магазинчик, рядом кофейня.

Он задержал взгляд на разбитой витрине и перевёрнутой мебели в зале.

– А цвет какой у этой кофейни?

– Окна и дверь коричневые, а навес зелёный.

– Вот видите, а как по мне, так мы сейчас в тихом сквере на лавочке.

– Только сидим на траве.

– Наверное, лавочку спёрли, – улыбнулся Грейсон.

– Скорее всего, – подыграл ему Джим, опёрся на руку и продолжил, изображая интонацией наивную жертву. – А риелтор говорил, это приличный район.

– Да, такова жизнь, – развел руками Грейсон и надул губы, – надо было смотреть отзывы перед покупкой.

Джим рассмеялся в голос, и первая мысль: «А парень молодец, ты с ним явно не прогадал, Джимми».

Смех стих, и вновь тишина.

Коган подкрутил вторую сигарету, Грейсон выждал момент, чуть наклонился и сказал:

– Слушайте, а тогда на лестнице… – взял паузу.

– Извини, – стряхнув пепел, ответил Коган и чуть не пустился в объяснения, но вовремя осек себя и поджав губу выждал.

– Да, я понимаю, вы всё правильно сделали.

– Давай потом это обсудим и…

– Я про другое, – вставил слово Грейсон, – почему вы меня так назвали тогда?

– Так это как?

– Инди.

– Это сокращение от Индиана.

– А причём тут штат?

– Да нет, я про того, что с хлыстом, – сказал Коган и придвинулся ближе, изобразив рукой удар хлыста. – В третьем фильме был эпизод, где показывали его молодость. И он пытался помешать охотникам за сокровищами…

– Ближе к сути, босс, – улыбнулся Грейсон, понимая, что это очередное путешествие в недра кинематографа.

– Ничего не вышло, но там ему досталась его культовая шляпа.

– Не сильно мне помогло.

– Сейчас объясню.

– Не надо, – выставил перед собой руки и жестом показал тайм-аут.

– Ладно-ладно, проехали.

Джим достал оставшийся батончик «Кикерс» из кармана, зашелестел упаковкой.

– Поделитесь?

– Это не «Блю Милк».

– Ничего, сойдёт.

– Так у тебя же аллергия на арахис.

– Кто вам сказал? – сдерживая улыбку, ответил Алан.

– Ты и сказал.

– Сказал, когда был выбор, – он развел руками и, хлопнув в ладоши, по-лисьи улыбнулся, – а сейчас его нет.

– То есть, соврал мне тогда?

– Исказил факты. И вообще, может, я хотел компенсировать отсутствие у меня шляпы. Ведь на эти шоколадки у меня и вправду аллергия, я их в своё время переел, – ехидно улыбнулся и добавил: – В детстве.

– Вот дела! – хлопнул себя по бедру Коган и покачал головой. – Своему боссу соврал, вот же сукин сын.

– Ну, увольте, – бросил Грейсон и картинно отмахнулся.

– Даже и не знаю, – играя бровями, ответил Джим, подыгрывая, – может быть, завтра. Я подумаю.

– Завтра! – расхохотался парень. – А это смешно.

– А то, серьезные решения требуют времени. Погоди, я из тебя еще человека сделаю, – ответил Джим, толкнул кулаком в плечо по-отечески, и чуть не сказал вслух: «Мой парень!»

– Но всё же, причём тут тот фильм?

– Не знаю: разволновался я тогда, и всё как-то само вышло.

– Ясно – скрывая улыбку, кивнул в ответ Грейсон.

Они разделили шоколад с нугой на двоих, еще один перекур сидели молча. Ровно в половине второго поднялись и продолжили путь на север.