Читать книгу Шофёрские НЕ байки - Роберт Кимович Самохин - Страница 12

Довольные тем, что нам так повезло, выдвигаемся в сторону дома. Рассвело. Тут Коля и говорит:

– Как-то не так наш МАЗ едет…

– А что не так?

– Тяга не та… Как будто кто-то за задницу держит…

– Что это может быть? – интересуюсь.

– Скорее всего, солярку прихватывает, – отвечает Николай, – морозяка видишь какой?

Да, действительно, мороз давит двадцатку, не меньше, а то и все двадцать пять.

– А что делать в таком случае?

– Пока ничего, просто будем ехать, может быть, обраткой прогреет топливо…

Если кто не в курсе, обраткой на дизельных двигателях называется линия возврата топлива. Для чего она нужна? Дело в том, что топливный насос имеет постоянную производительность, то есть закачивает топливо из бака в систему под постоянным давлением. Двигатель же работает на разных режимах, потребляя разное количество топлива, в зависимости от его нагрузки. За этим следит регулятор давления топлива, который сливает излишки топлива обратно в бак через линию возврата топлива, так называемую обратку. При этом топливо по обратке возвращается в бак уже тёплым после прохождения через систему, заодно прогревая топливо в баке. Вот на это и надеялся Николай. Кстати, он меня и просветил по этой теме. Рассказал об устройстве топливной аппаратуры дизельных двигателей.

Пока ехали по равнине, машина шла сносно, потери тяги почти не ощущалось. Но вот мы заехали в город Изюм, при выезде из которого нас ждал крутой затяжной подъём на гору Кременец. Так пролегала трасса. И здесь холодное топливо, фигурально выражаясь, показало нам свои зубы… До половины подъёма мы кое-как выкарабкались, дальше встали. Машина на холостых оборотах работала, но тяги не было совсем. Даже на самой низшей, первой передаче наш МАЗ не хотел трогаться с места. Обороты падали, двигатель практически глох.

– Надо греть бак, – говорит Коля, – факел делать.

– Давай, – отвечаю, хотя сам с таким ни разу не сталкивался.

Но для начала Николай решил посмотреть на само топливо в баке, и на состояние топливного фильтра. Открыли бак, а топливо выглядит в нём, словно мутный зеленовато-жёлтый кисель.

– Видал, – говорит Коля, – мороз как работает?

Я, по своей молодости и неопытности такое видел в первый раз. А Николай, тем временем, начал откручивать топливный фильтр грубой очистки. На МАЗах он конструктивно находился в корпусе топливного бака. Открутив четыре болта, Коля вынул из корпуса сам фильтр. Тот был весь облеплен парафином.

Я во все глаза наблюдал за действиями товарища, и, увидев такую картину, был весьма удивлён. Для меня всё это было впервой. Николай попутно мне всё объяснял, я впитывал информацию, как губка воду. Я впервые узнал, что при замерзании дизельного топлива из него выделяется парафин, который и забивает фильтры и топливную систему. Это сейчас существует множество разных присадок к топливу, которые препятствуют замерзанию топлива. Да ещё и зимние сорта солярки практически на каждой заправке есть. А тогда выход был один – греть топливо.

– Так, значит будем действовать следующим образом, – говорил мне Коля, – фильтр ставить я не буду, доехать хватит и фильтра тонкой очистки, а этот мы сейчас подожжём, и будем снизу греть бак.

– Не опасно? – спрашиваю.

– Нормально, – отвечает Николай, – не мы первые, не мы последние.

Он ставит крышку корпуса фильтра на место, находит палку, на неё приспосабливает фильтр грубой очистки, представляющий собой нечто вроде катушки с толстыми нитками, намотанными на металлическое основание.

Мы поджигаем наш импровизированный факел. Он нещадно коптит, но Коля подносит его снизу под бак и начинает равномерно водить факелом по днищу бака.

– Ты посматривай, – говорит он мне, – на цвет топлива в баке. Когда потемнеет, скажешь.

Время от времени я поглядываю в горловину бака, чтобы контролировать цвет солярки. Коля продолжает водить факел под днищем бака.

Через время фильтр полностью сгорел, но топливо слегка потемнело. Я сказал об этом Коле.

– Что ж, пробуем заводить, – был ответ.

Запуск проблем не доставил. Мотор завёлся, как говорят, с полтыка.

– Пробуем ехать? – говорит Николай.

– Давай! – соглашаюсь я.

Поехали. МАЗ довольно уверенно пошёл в гору. Выбрались наверх. Дальше дорога представляла собой спуски и подъёмы. Машина вела себя нормально. Видимо, тепла обратки уже хватало, чтобы не дать топливу замёрзнуть вновь.

Теперь я понимаю, почему так произошло. На нефтебазе в Чугуеве, где нас выручил мужичок, топливо в емкостях хранилось как обычно, безо всякого подогрева, то есть, какой была температура на улице, такой же была и температура топлива. О зимнем сорте солярки в то время слышали, пожалуй, только жители Крайнего Севера. А в наших краях был всего один сорт – дизельное топливо. Просто дизельное топливо. И всё. Безо всякого выбора… К тому же, несмотря на наши южные широты, природа частенько нам преподносила суровые зимние сюрпризы. Поэтому при морозах, чтобы солярку не прихватывало, шофера разбавляли её керосином, тогда было немного полегче. Практически во всех автобазах был запас керосина на случай сильных морозов. А когда мы залили 190 литров подзастывшей солярки в практически пустой и холодный бак, обратка не смогла прогреть такой объём, и топливо просто запарафинило фильтр грубой очистки. Из-за этого пропускная способность фильтра упала, соответственно двигатель не получал достаточного количества топлива и не развивал мощности.

Ну, а мы уже продолжали движение к дому. Нам осталось немного. В итоге часам к трём дня мы прибыли на завод. Нас там ждали. Завгар лично вышел встречать. Поздоровались, коротко расспросили, что и как. Мы так же коротко отвечали. В разговоре выяснилось, что у нас осталось талонов на триста литров топлива, ведь их нам дали с запасом. К тому же 190 литров мы брали за деньги, поэтому не была использована часть талонов. Завгару не хотелось, чтобы они пропали. Он попросил нас и ещё одного водителя на КрАЗе съездить на городскую заправку, реализовать талоны. Пока мы ехали от Чугуева домой, мы сожгли около ста литров топлива, так что место в баке было. Также и на КрАЗе, который с нами поехал, бак был почти пустой.

Поехали, заправились. На нашей городской заправке топливо было. Без ограничений. Вернулись в гараж. Я забрал свою Пепси-Колу и замёрзшую до состояния камня свиную колбасу, попрощался со всеми и ушёл.