Читать книгу Хтонь - Роберт Коваляускис - Страница 7

Модернистский особняк на обрыве аспидной скалы. Звездная пыль сияет над бездной. Сквозь панорамные окна видно оживленное движение обнаженных, блестящих от пота тел.

Здесь основная движущая сила человечества и всего живого являет себя во всем своем изощренном великолепии. Так выглядит логика генов, стремящихся распространиться как можно шире и дальше. Так выглядят стереотипные, почти гротескные представления мозга о сексуальной привлекательности. Бытовая мудрость, скабрезная, затасканная, но бессмертная, здесь находит выражение в своих нетленных образах превосходства и привлекательности – большой член, мышечная гипертрофия у мужчин, большая грудь и жирная задница у женщин. Сладкая грязь ничем не прикрытого сексуального влечения липнет к пальцам, склеивая волосы и заставляя ноги мужчин прилипать к ляжкам женщин.

Настоящее буйство жизни, Секс-В-Себе выворачивается наизнанку: электромагнитные волны несут оцифрованный порно-контент сквозь пространство и время. Лазурная пыль ложится на электронные носители зрителей, откуда попадает прямо в мозг.

Brainnet открыл новые горизонты сексуальной чувствительности, позволив человеку подключать свой мозг к компьютеру, а через него и к мозгам других людей. Еще никогда прежде в истории простой смертный не мог так явно ощутить условность границ своей индивидуальности. За час он познает то, что открывалось монахам мировых религий в глубоких гротах одиночного заключения спустя десятилетия изнурительных практик. Только они не чувствовали ничего, кроме своих галлюцинаций и дыхания Абсолютного Ничто, а он, Потребитель, чувствует все, и его Абсолют – это материальное, живое, дольнее.

Вот, например, Себастьян Рокфеллер, один из многочисленных отпрысков тех самых Рокфеллеров. Будучи студентом Берлинского университета, он предельно последователен в своих заботах о достоянии мировой культуры. Но сейчас, обвешанный чипами и проводами – он просто часть совокупляющейся единой материи нервных волокон, перенасыщенных эндорфином и дофамином, а также другими стимулирующими веществами.

Он очень хорошо понимает суть этого метафизического переворота. Но, в конце концов, какая разница, если теперь он – часть Рая на Земле.

В конце концов, что имеет большее значение, чем удовольствие? Может, пора, наконец, избавиться от этого шепота на краю нашего сознания? Может, нужно просто вырвать эти семена недосягаемых нравственных идеалов, бескровных и враждебных животному началу?

Единая нервная сеть слившихся в оргиастическом акте людей, пульсирует, сочится соком, переживая настоящие электромагнитные бури, пока отвлеченно, как бы далеко вздымаются огромные груди, а гипертрофированные члены бурят задние проходы гендерно подвижных участников оргии.

А что, если это и есть смысл истории? Смысл человека?

Ведь иллюзия, тысячелетиями стимулирующая подсознательную жизнь, теперь, как никогда, блекнет из-за ослепительного света коллективной сексуальной энергии. Представление отслаивается от зрения и сходит, как шелуха. Окостеневший рудимент – физический акт отмирает, его становиться мало. Секс – это химия, а мозг – есть то, что создает и переживает удовольствие само из себя. Миллионы лет он давал нашему «Я» почувствовать себя полноценными и бессмертными только, когда мы входили в Секс-В-Себе, когда реализовывали логику генов – продолжали свой род. Мы не так давно научились заниматься сексом ради своего удовольствия, изобрели контрацепцию и легализовали аборты. Мы – дети секулярной западной цивилизации, чей долгожданный Закат никак не может кончить, угрожая растянуть свою медленную истомную агонию на несколько цифровых вечностей, мы – во всем идем до конца, и поэтому эксплуатируем Центр удовольствия также люто, жестоко и жадно, как землю, моря и животный мир.

Когда потребитель находит свою Землю Обетованную, он превращает ее в ад.

В безмолвии голубого света к балконным перилам подходит «Лучшая грудь 2030», «Самая ценная вагина 2029», а также обладательница AVN Awards за лучшую групповую сцену в фильме «Сочные сиськи моей мачехи» – Джоан Майклз, укутанная в плед поверх обнаженного тела. Она вдыхает прохладу августовской ночи и, зажигая долгожданную сигарету, затягивается. Свежий воздух проясняет сознание. Ее от природы вьющиеся белокурые кудри собраны на затылке. Зрачки высасывают из горизонта темно-синюю тушь, но серо-зеленые радужки глаз остаются чистыми и ясными. Прямой тонкий нос. Слегка пухлые губы.

На горизонте раскинул свои огни беззаботный Сан-Франциско.

За спиной раздаются чьи-то шаги.

– Джоан? – слышится низкий женский голос.

Слева подходит высокая грудастая мулатка и облокачивается локтем о перила балкона.

– Как вечеринка? – улыбаясь, спрашивает она.

Звуковые волны ее неестественного голоса странно резонируют с внутренностями Джоан, вызывая приятную дрожь. Густые русые волосы волнами спадают на широкие плечи. Карминовое платье с декольте. Упругая грудь. Выдающиеся кадык и скулы.

– Даже став женщиной, Маргарет, ты продолжаешь быть привязанной ко мне.

– Может, потому что я тебя люблю?

Джоан усмехается.

– Любовь! Я так не думаю. Дело в другом.

– И в чем же?

– Ты оставила у себя член.

– Пха! С Майклом покончено, я теперь другой человек. Меня зовут Маргарет. И я твердо намерена закончить переход. Так же твердо, – добавляет она после краткой паузы, – я знаю свои чувства к тебе.

– Даже если через год ты решишься на операцию, это ничего не изменит. Понимаешь, у тебя все равно будет член. Духовный, метафизический член. Такие люди, как ты, зовущие себя трансгендерами, вы просто меняете ярлыки, под которыми вам удобней. Вы говорите, что гендеров больше, чем просто «мужчина» и «женщина». Вам кажется, что вы говорите дело, когда открываете у себя «плавающую» идентичность. Но даже если вы возьмете на себя гендерную роль инопланетянина, варана или растения, вы останетесь рабами. Неужели так трудно понять, что все вы движетесь в одном Колесе Сансары под названием сексуальное желание? Менять позиции в этом колесе – это не свобода. Свобода – это выход из Колеса, уничтожение своей сексуальности.

– Господи! И мне это говорит Джоан Майклз, которая сосет члены на завтрак, обед и ужин, а вечерами трясет своими огромными сиськами перед камерой телефона?

– Я уже говорила тебе, зачем это делаю.

– Ну, конечно! Чтобы «подорвать Царство Пениса». Это я помню, только вот никак не возьму в толк, как же, интересно, ты его подрываешь, будучи интерактивной секс-игрушкой миллионов, миллиардов дрочеров?

– Вот именно! Рабов своих сексуальных фантазий, переводящих тестостерон в бессмысленное и жалкое семяизвержение в пустоту. Они ничего не получают, кроме импотенции. А я – да, я шлюха.

– Что ж, если тебе так легче… принять, что…

– А еще я – порнозвезда.

– Просто хотела сказать, что ты берешь на себя слишком много… И возомнила себя каким-то порно-философом, революционеркой? Твое дело сосать член, детка, и принимать заряд на эти великолепные груди.

Маргарет дотрагивается до выпирающих сосков Джоан. С бесстыдной лукавой усмешкой порнозвезда отвечает, глядя в глаза Маргарет:

– Я презираю тебя и таких, как ты, трансгендеров. Черви. Вы черви в трупном, разлагающемся члене Кроноса-Бога. Так я вижу этот мир и твое место в нем.

– Знаешь, Джоан, если ты не в духе, то можно было просто…

– Я устала. И ты ведь знаешь, что между нами все давно кончено.

Джоан смотрит прямо в глаза Маргарет.

– Прости.