Читать книгу Четыре эссе об искусстве письма - Роберт Льюис Стивенсон - Страница 6

Пока мы говорили о ритме и построении, но есть и ещё один элемент красоты фразы: её наполнение звуками. В самом деле, каждая фраза складывается из согласных и гласных, которые то созвучны, то контрастны. И умение распознавать и использовать эти созвучия – высшая техника литератора. Когда-то всех начинающих авторов настойчиво призывали избегать аллитераций, и совет был по-своему верен: это предостерегало от неуклюжей «мазни». Но всё-таки такое предостережение – слишком грубое упрощение. Ибо звучная письменная речь неизменно опирается на повторы согласных (аллитерации) и гласных (ассонансы). Согласный требует повторить себя, гласный тоже ждёт эхо, но при этом им обоим нужны постоянные «повороты» и «отзвуки». Если присмотреться к любимым фрагментам, вы заметите, как какой-то звук то исчезает, то внезапно возвращается, то перетекает в похожий по звучанию. А ещё обнаружится, что литература апеллирует сразу к двум чувствам: к «внутреннему слуху», вылавливающему неявную «музыку», и к глазу, который ведёт перо и потом читает напечатанное. И как существуют рифмы «для глаза» (когда написание сходится, а звучание нет), так есть и сходство по написанию букв, помогающее скрыто поддерживать аллитерацию или ассонанс.

Посмотрите теперь на тексты плохих авторов – там всё это разваливается: груды нескладных согласных, гласные дыры, от которых язык ломается и ухо страдает. Хороший же писатель, даже «не замечая» того сознательно, инстинктивно следит, чтобы каждый кусочек фразы звучал плавно, – и на помощь ему приходят опорные повторы, соразмерные варьирования и обогащения звуковой ткани.