Читать книгу История рыжего демона - Роджер Желязны - Страница 53

Глазам даже больно было видеть ее красоту. Но драконьи глаза Прекрасного Принца видели и еще кое-что. Они разглядели умысел Аззи и поняли затеянный им подвох. Драконьи глаза видели, что его, Прекрасного Принца, лицо принадлежало раньше коварному совратителю. Что сделает она, увидев такое лицо? Драконьи глаза видели здесь угрозу катастрофы. Однако Принц отмахнулся от предостережения и склонился над принцессой.

Вот он, тот самый момент, ради которого Аззи трудился столько времени. Поцелуй! Смертельный поцелуй!

Аззи заранее положил на тумбочку, в пределах досягаемости руки Скарлет, отравленный кинжал. Вот что схватит Спящая Красавица, стоит ей открыть глаза и понять, кто ее поцеловал: ненавистный совратитель!

Спрятавшись за шторой, Аззи обратился к невидимым зрителям, на глазах у которых разворачивалась эта драма.

– Дамы и господа! Леди и джентльмены! Порождения Света и Тьмы, друзья мои демоны, соперники мои ангелы! Позвольте представить вам финал древнейшей, нравоучительной драмы о Прекрасном Принце и принцессе Скарлет. Итак, пробуждающий поцелуй и его последствия!

Еще не стихло эхо этих слов, а Прекрасный Принц со своими драконьими глазами уже ясно видел весь замысел Аззи с начала и до конца.

– Ага, – пробормотал Принц. – Теперь мне ясно, что я ничто, почти случайный набор разрозненных частей, и что мой так называемый дядюшка Аззи при всей своей обходительности – коварный демон, который, собирая меня из разрозненных кусков, дал мне лицо совратителя Скарлет, дабы она убила меня тотчас, как я ее разбужу.

– Что ж, чему быть, того не миновать. Убей же меня, прекрасная принцесса, если это тебя утешит. И хотя я всего лишь ничтожество, собранное из кусков и оживленное коварным врагом, сердце у меня в груди бьется настоящее, и я одно лишь скажу тебе, прекрасная принцесса: поступай со мной так, как тебе будет угодно!

Скарлет ощутила прикосновение мужских губ. Глаза ее отворились, но сначала она не увидела ничего: слишком уж близко к ней находилось лицо поцеловавшего ее мужчины. Поэтому первой мыслью ее стало: что за счастье, когда тебя будят вот так!

А потом она разглядела его лицо. То самое лицо! О боги! Она сразу же узнала его. Лицо человека, который соблазнил ее и бросил.

Глаза ее расширились. Та ее рука, что была светлее, прижалась к груди – ни дать, ни взять, одна из потерявшихся голубок богини Геры. Он! Это точно он! Вторая, темная рука ее нащупала какой-то предмет, лежавший на тумбочке – рукоять кинжала. Пальцы ее сомкнулись на рукояти. Она подняла кинжал и…

Эту сцену Аззи прорабатывал с особой старательностью. Он знал, что кинжал скользнет в ее руку словно сам собой. Зрители, невидимые, но тем не менее присутствующие, затаили дыхание. Сейчас судейская коллегия Турнира увидит, как Скарлет отведет руку назад и вонзит острие кинжала в беззащитную спину Принца – прямо в его сердце! И тогда, пока Прекрасный Принц будет испускать дух на полу спальни, на сцену выйдет сам Аззи.

– Увы, моя маленькая принцесса, – скажет он (эту речь он репетировал долго-долго). – Ты убила единственного мужчину, которого могла бы полюбить. Мужчину, которому было предначертано стать твоим спасителем!

После таких слов, как казалось Аззи, идеальным завершением спектакля стало бы самоубийство принцессы Скарлет, которая тем самым обрекла бы себя на вечные муки в Бездне – желательно, в одной из самых глубоких ям. Он подумывал даже о том, не оживить ли Принца на время, достаточное для того, чтобы он полюбовался на смерть Скарлет, дабы это подвигло его на такие проклятия и богохульства, что их хватило бы на такую же участь в Бездне. Отличный финал для тех, кто любит, чтобы над «i» были расставлены все точки до одной.

Именно в таком исходе Аззи не сомневался, когда вышел из-за гардины и предстал перед принцессой Скарлет.

– Небеса, – возгласил он с подчеркнутой иронией, – всегда изыщут способ погубить своей любовью твое счастье. Однако же, ни мир тебе нынче не друг, и ни мирской закон.

После довольно долго спорили, почему именно столь тщательно проработанный план Аззи не сработал. Сам Аззи не сомневался в том, что кинжал в силу взаимности просто обязан был оказаться в руке у Скарлет, вслед за чем вонзиться в беззащитную спину юного Принца. Однако жизнь с ее здравой склонностью к неопределенности решила по-другому.

Аззи не принял в расчет глаз Скарлет. При том, что в отличие от драконьих глаз Принца они не обладали способностью видеть истину, они ясно распознавали искусственность и тривиальность, и именно это она увидела, оценивая текущую сцену: себя, Прекрасного Принца и отравленный кинжал. Глаза художника мгновенно оценили всю искусственность этой сцены – тому, кто привык писать с натуры, это никак не могло понравиться. Из чисто художественных принципов она отказалась вонзать кинжал, а чуть позже и чувства ее начали вторить ее эстетическим суждениям.

– О чем это вы? – удивилась Скарлет.

– Тебе не стоило его убивать, – сообщил ей Аззи. – Совершив это, ты, юная дева, сама обрекла себя на муки вечные…

Скарлет расхохоталась.

– Да ты, никак, смеешься надо мной? Вот я тебе…

И тут начали смеяться уже двое. Вторым был Принц – он стоял рядом с ней, положив руку ей на талию. Принц, восставший из мертвых! Или кинжал так и не исполнил своего назначения? Аззи в замешательстве сделал шаг назад.

Они были живы, оба, и любовь каким-то неведомым образом одержала верх над проклятием, которое Аззи так старательно сплетал. При виде этой прекрасной пары у всех до единого зрителей, будь то ангелы или демоны, увлажнились глаза.

– Это не то, что я имел в виду! – вскричал Аззи. – Совсем не то!

Однако результатом всех его стараний стало именно это: красивая сказка о любви и искуплении, которая понравилась всем и подтвердила, что на протяжении следующей тысячи лет определять судьбу людских душ будет Добро, а не Зло.