Читать книгу Инферно – вперёд! - Роман Кузьма - Страница 8

6

Оглавление

Непобедимое войско Могущественных, известное тогда как Дуннорэ-понтский феномен, впервые получило вооружённый отпор на айлестерской земле от солдат 36-го полка армии Его Величества Короля Эньона IV, находившихся в непосредственном подчинении лейтенанта Филугхейна. Лейтенант, дуазнонумлетний19 крепыш со смуглым лицом и чёрными, прямыми волосами, только что закончил училище. Офицерский патент, оплаченный его родными, обошёлся семье Филугхейна в значительную, по её меркам, сумму – для обеспечения кредита, взятого в банке, даже пришлось заложить наследственный дом. Скованный не только воинским долгом, опирающимся на в значительной мере утратившее своё значение понятие чести, но и финансовыми обязательствами, Филугхейн был настроен сражаться до последнего патрона, а если таковые закончатся – то и до последнего солдата. Его подчинённые, все как один – «крепкие мерзавцы», способные отличить лишь серебряный шиллинг от свинцовой пули (здесь цитируются требования к рекрутам, согласно уставу прошлого века), были готовы выполнить такой приказ. Воспитанные в казарме при помощи палок сержантов, они представляли собой практически совершенный продукт айлестерской военной машины – их отличала дисциплинированность, а в случаях, когда они получали джин – и отвага, не считая отработанных до автоматизма навыков ведения прицельного огня и штыкового боя. Качества эти, отличавшие профессиональных солдат первых дней войны, впоследствии встречались всё реже и реже, пока не исчезло само Королевство Айлестер и его подданные. Расположившись бивуаком, солдаты 1-й роты потратили остававшееся у них ещё перед закатом время на то, чтобы принять горячую пищу, подогнать натирающие лямки слишком жёстких кожаных ранцев и заштопать униформу. Последняя, скроенная для упражнений на плацу, и смотревшаяся, будучи старательно отутюженной, весьма прилично, имела малоприятное свойство расходиться по швам в результате чрезмерных физических усилий. В результате этого каждый марш или занятия на открытой местности приводили к появлению разнообразных прорех и разрывов, и их завершение неизменно превращалось в сеансы шитья.

В минуты, предшествовавшие атаке, лейтенант Филугхейн лично проверил все посты и, не обнаружив ни одного спящего, пребывал в палатке, отведённой под штаб. Его мундир, сшитый из добротного сукна на заказ, не нуждался в нитке и иголке, поэтому лейтенант имел возможность всецело сосредоточиться на кружке с ароматным, дымящимся кофе, приправленным скромной порцией джина. Обернув кружку белым полотенцем, он, подув на раскалённую жидкость, стал осторожно прихлёбывать её мелкими глотками. Когда со стороны аномалии послышался подозрительный шум, донёсшийся сквозь брезент, лейтенант Филугхейн, мрачно кивнув чему-то, отметил время: три минуты пополуночи. Его служебные обязанности не требовали реагировать на каждый шорох, поэтому лейтенант, уже почти уверенный в том, что нечто неодолимое, которого он втайне опасался, началось, продолжал пить кофе, игнорируя нарастающий гам.

Только когда раздался первый выстрел, Филугхейн, зловеще улыбнувшись, поставил кружку на походный столик. Расстегнув кобуру из выкрашенной в коричневый цвет кожи, он достал свой шестизарядный револьвер, проверил, заряжен ли тот – и вышел наружу, попутно одевая стальной шлем.

Треск следовавших один за другим винтовочных выстрелов поначалу оглушил его. Зная, что в таких случаях лучше приоткрыть рот, чтобы звуковая волна не разорвала барабанные перепонки, Филугхейн тут же начал громко отдавать приказы. Силуэты нападавших, освещённые со спины лучами ДПФ, ясно очерчивались на тускло-красном фоне; лица их скрадывал сумрак, но Филугхейн был готов поклясться, что противник не имеет ничего общего с родом человеческим. Слишком уж заметными были короткие рога, торчащие из вытянутой в длину необыкновенной формы головы, слишком далеко вперёд выдавался нос, более напоминавший остро заточенный птичий клюв, и слишком ярко пылали бледным огнём огромные, ужасающе бездумные глаза. Ростом достигая октофута20, рогатые существа не носили какой-либо одежды или доспехов; в качестве оружия они использовали лишь то, что даровала им природа – кинжалоподобный клюв, клыки, которым мог бы позавидовать лев, и длинные когти. Между собой они общались при помощи странных клокочущих звуков. Невероятная живучесть, объединённая с презрением к собственной жизни, делала этих существ грозными противниками – то один, то другой из солдат падал, пронзённый кривым, как ятаган, клювом, или же на его шее смыкался смертельный укус острых клыков.

Разрядив в одну из тварей весь барабан, причём без видимого результата, Филугхейн подозвал сержанта Дарби.

– Дарби, немедленно изготовьте к огню пулемёт. – Как только сержант исчез, отправившись исполнять его приказание, Филугхейн обратил своё внимание на ближайших врагов. – Массируйте огонь всем отделением! Они не могут быть неуязвимыми!

Один из сержантов, Эгберт, всегда отличавшийся отменной выдержкой и быстродействием, тут же скомандовал:

– Залпами! Поочерёдно – нечётные!.. Огонь! Чётные!..

Объединённый залп половины отделения, шесть винтовочных пуль, разогнанных до скорости более полутора гроссфутов21 в секунду, был способен остановить шерстистого носорога, обитающего в саваннах Ифрикии22. Даже исторгнутые, казалось, из ада рогатые клювастые твари оказались неспособными противостоять губительному воздействию залпового огня. Освещённые мощной вспышкой баллистита23, они замирали, демонстрируя отвратительные, грязно-оранжевого цвета безволосые тела, которые медленно, словно подрубленные деревья, оседали наземь под повторными залпами армейских винтовок. Кровь у них была непривычного цвета – густая, лимонного цвета жидкость, испускавшая слабую фосфоресценцию.

Принесли станковый пулемёт. Заправленный лентой в два масса24 патронов, он вёл огонь в темпе около куадромасса25выстрелов в минуту и представлял собой смертоносное оружие. Пулемётчики любили, отправившись на полигон, баловать начальство зрелищем спиленных при помощи пулемётных очередей деревьев. Сейчас им представилась счастливая возможность открыть огонь по настоящему противнику. Филугхейн, став рядом с расчётом, корректировал стрельбу. Убийственное воздействие пулемёта не замедлило сказаться: один за другим клювастые демоны падали, срезанные ливнем пуль. Неспособные, то ли в силу крайней глупости, то ли по причине бесстрашия, отступать, они гибли. Филугхейн удовлетворённо улыбался, в огненных отсветах длинных пулемётных очередей по его мокрому от пота лица скользили тени. Меняя форму и направление каждую долю секунды, они раз за разом придавали облику Филугхейна новое выражение и даже черты: он то кривился, ухмыляясь, то приобретал некую величавость, то, наоборот, выглядел печальным, скорее, напоминая гротескное подобие человека.

Победа была предрешена. Филугхейн, ликуя, осмотрел своих подчинённых – и окаменел. Лицо его свело судорогой. Утратив дар речи, он был вынужден рукой – голосовые связки его не слушались – указать на новую группу демонов, стремительно приближавшихся с тыла. Они, должно быть, прорвали оцепление с противоположной стороны и исчезли во мраке, чтобы обойти солдат, увлёкшихся азартной пальбой. Только сейчас стало понятно, что фронтальная атака была просто отвлекающим манёвром, призванным ценой жизни немногих тварей купить победу. Несмотря на отчаяние, схватившее его за горло железной рукой, лейтенант Филугхейн почувствовал невольное уважение к противнику. Хотя поражение казалось неминуемым, он попытался спасти ситуацию.

– Развернуть пулемёт… Круг-гом… – Но было уже поздно. Демоны ворвались в плотно сомкнутый, как на параде, строй и набросились на солдат, разрывая их на куски. Их клювы наносили внушающие непреодолимый страх раны – сержант Дарби, мужественно ставший на пути одного из оранжевых дьяволов, был буквально разрублен надвое. Побелев, Филугхейн поднял револьвер и навёл его на приближающегося врага. Прицелившись точно между горящих глаз, он выстрелил. Осечка! Молниеносно взведя курок, он опять нажал на спусковой крючок. Снова осечка! Уже оказавшись в гибельных объятиях вызывающего непередаваемый ужас обитателя преисподней, Филугхейн вспомнил, что в пылу боя попросту забыл перезарядить оружие. Однако запоздалое осознание этого грубейшего просчёта уже не имело ни малейшего значения – жизнь навсегда покинула его.

19

Двадцатиоднолетний.

20

Октофут – 8 футов, около 2,4 м.

21

Гросс (кэлт.) – 12 по 144, 1728. Полтора гроссфута – около 800 м.

22

Ифрикия – континент, расположенный к югу от Европы.

23

Баллистит – название сорта бездымного пороха.

24

2 по 144, 288.

25

4 по 144, 576.

Инферно – вперёд!

Подняться наверх