Читать книгу Ремесло теней. Игла Дживана - Роман Викторович Титов - Страница 9

Комната в памяти

…И едва не столкнулся с Измой, который успел отскочить от двери, встал у стены и сделал вид, что совсем не подслушивал. Правда, это слабо ему удалось – лгать мект не умел абсолютно, – о чем ясно говорили чешуйки на его лице, принявшие бледно-желтый оттенок, вместо нормального серо-зеленоватого. Изма зачем-то шпионил, однако мне, как ни странно, это было все равно – мысли были заняты словами Занди обо мне и маме. Он упомянул, что мы похожи и меня это злило. Ведь даже граф знал мою мать лучше, чем я сам.

Я остановился рядом с Измой и резко опустился на притаившийся возле лифта пуф. Хотя усидеть на месте было тяжело, я заставил себя не метаться по тесной комнатке и попытался успокоить мысли. Способность управлять собственными эмоциями – тонкое искусство, овладеть которым, как сказал один лейр по имени Селайссие, сложнее, чем в условиях вечной мерзлоты взрастить семечко.

Сила любого лейра во многом зависит от умения подавлять свои эмоциональные порывы, но элийры всегда были в этом особенно заинтересованы. Чем лучше твой контроль над собой, тем проще подчинить чужой разум. Все просто. Но как же, порой, этого равновесия было трудно достичь!

Сидя на пуфике, я ждал, когда внутренние ураганные порывы разорвут меня на части.

А что было тому причиной? Всего лишь одна невинно брошенная графом фраза…

Что он мог знать о Сол? Что мог знать о ней Аверре?

Да что угодно!

Благодаря навязанной Бавкидой идее о том, что всю правду мне знать не положено, я постоянно бродил как в тумане, в самые тяжелые моменты своей жизни, кутаясь в детские воспоминания, словно в защитный плащ. Да и то, они больше ранили меня, чем исцеляли. Ведь каждый раз, думая о маме, я вспоминал самый страшный в моей жизни день, когда мы прощались…

Больше не в силах усидеть от переполнявшей меня злости, и на себя в том числе, я резко вскочил с пуфа и принялся мерить комнатку шагами. Мой внезапный порыв слегка перепугал бедного мекта, от неожиданности подпрыгнувшего почти на полметра, но я не обратил на это внимания. Слишком возбужденный и занятый своими соображениями, носившимся в голове подобно шторму на поверхности газового гиганта Виши, я испепелял взглядом дверь графских покоев.

О чем могли говорить эти двое, как не о Сол? Их нежелание моего присутствия, громче всяких слов указывало на это. В который раз я задавался вопросом, почему родному сыну постоянно отказывают в праве знать, что случилось? И в который раз не находил правдоподобного ответа.

Это сводило с ума.

Я делал уже, наверное, сотый круг по комнатке, когда наконец понял, что ждать милости смысла нет и что за дело пора браться самому. Изма помалкивал, а я по-прежнему не обращал на него внимания. Я помнил, что обещал себе с самого начала, однако слова словами, а решиться на подобный шаг не так-то просто. Всегда появляется столько «но», которые, по сути, навевает лишь твое воображение. Ждать всегда безопасней, чем действовать, но подачек Аверре с меня было достаточно. Отправив меня за дверь, он лишний раз продемонстрировал свое потребительское отношение: он – главный, а я на подхвате.

Ну, уж нет.

Чудес не бывает, а время не стоит на месте. Все, что можно выяснить о маме, я вполне могу узнать и сам. Не могла она прилететь в Мероэ и не оставить после себя ни единого следа. Наверняка здесь есть те, кто был с ней знаком, видел ее и разговаривал. Этот кто-то мог бы поделиться своими воспоминаниями.

Но кто бы это мог быть?

Я остановился, обдумывая вопрос и мой взгляд вдруг замер на Изме: кто как не слуги могут быть осведомлены о делах, и тайных связях своих хозяев? Ведь они для всех только привычная деталь интерьера. На них редко кто обращает внимание, но аристократы всегда и во всем полагаются. Занди сам признался, что знал мою мать, а, учитывая его столь близкие отношения с Измой, легко предположить, что и он встречался с ней тоже.

Под действием пыльцы, мект разболтал всю графскую подноготную, но будет ли он также словоохотлив теперь, когда действие наркотика закончилось?

У обнаружившего мой внезапный интерес Измы вид был не то удивленный, не то испуганный. Мне всегда казалось, что я достаточно хорошо умею контролировать выражение своего лица, но он как будто догадался о моих намерениях – выпучил глаза и вжался в стену. Его зрачки стали напоминать черные фарфоровые блюдца, а в воздухе отчетливо запахло феромонами – бедолага испугался не на шутку.

М-да, с таким собеседником особо не поболтаешь.

Я улыбнулся. Мягко и успокаивающе, как мне казалось. Но вышло, видимо, не очень. Стоило только сделать в его сторону шаг, Изма очень тихо заскулил. Видимо, влияние Занди на свою прислугу было глубже, чем я мог себе представить. Ну как такому хлюпику хватило смелости отправиться за своим хозяином в лес?

Оставшись на месте и стараясь вести себя непринужденно, я спросил:

– Изма, с тобой все в порядке? – Вопрос я подкрепил легким ментальным импульсом. Убеждение всегда следует начинать с малого. То, что сработало в прошлый раз, могло не помочь мне в этот.

Немного поколебавшись с ответом, мект утвердительно кивнул.

– А, ясно, – с улыбкой сказал я, незаметно для слуги закрепляя свое влияние. – Просто ты как-то странно выглядишь. Не заболел?

Не смотря на то, что добиться от него улыбки мне так и не удалось, Изма немного расслабился и даже проговорил:

– Все в порядке.

– Ну и хорошо. – Сделав вид, что потерял к нему всякий интерес, я приземлился обратно на пуфик.

Наблюдая за Измой со стороны, я чувствовал, как его взгляд, не переставая, следит за мной. Это навело на не совсем обычную мысль: а вдруг Занди нарочно оставил его здесь, чтобы наблюдать за мной? Улыбнувшись этой странной идее, я решил огорошить его вопросом в лоб:

– А давно мастер Аверре и граф знакомы? – Мое лицо было открытым, а тон абсолютно невинным.

Мект сперва немного похлопал своими чешуйчатыми веками и, лишь потом смог дать ответ:

– Не знаю точно. Лет десять, наверное. Может чуть меньше.

Вот так совпадение! Ведь и мама покинула Цитадель примерно в то же время!

Но для того, чтобы определить, на правильном ли я пути, этого было мало.

– А при каких обстоятельствах они познакомились, ты знаешь?

Изма некоторое время помялся, прежде чем произнести:

– Ну, да, немного. Мастер Аверре впервые прилетел в Мероэ. Кажется, его интересовали какие-то исследования. Не знаю точно, но вроде бы это было как-то связано с аборигенами. Он добился встречи с моим хозяином и все пытался заручиться его поддержкой, прежде чем отправиться в лес. Не знаю почему, но вашего наставника очень интересовали махди.

– Батул сам об этом говорил?

– Как бы, да, – вяло кивнул Изма. – Я еще слышал его разговоры в таверне Тибо, он там задавал всякие вопросы местным выпивалам. На Боиджии мало чужаков и все они, почему-то, любят собираться именно там, хотя хозяин забегаловки дерет втридорога.

Изма и сам не заметил, как мои сотканные из Теней сети обвили его с ног до головы, так что теперь, даже если он одумается, никуда от меня деться не сможет.

– Скажи мне, ты как там оказался?

– Хозяин иногда дает мне поручения… разные, – промямлил мект. – Послушать кое-что, посмотреть за кем-то…

Теперь становилось еще интереснее. Выходит, граф следил за Аверре. И зачем, позвольте спросить?

Этот вопрос я и адресовал слуге.

– Понимаете, разговоры об аборигенах не всегда проходят для его светлости бесследно. После возвращения из… из леса, на него временами нападает хандра. Это как червь. Знаю, так этого не скажешь, но он сидит у него в голове до сих пор. Много лет подряд его тянуло туда, а появление мастера Аверре еще больше разворошило это чувство. Я должен был понаблюдать за ним, а потом доложить обо всем, что узнал.

– И что ты узнал?

– Не так уж и много. В основном всякие байки, да небылицы, которыми пичкают местные тех, кто готов развесить уши. Ничего конкретного об аборигенах или еще о чем мастеру Аверре узнать не удалось. Я пересказал все графу, и он велел мне пригласить твоего наставника в замок еще раз.

– Зачем?

– Казалось, мой хозяин хотел чем-то поделиться с ним, – сказал Изма, проведя своим когтистым пальцем по переносице.

– Чем именно?

Но мект отрицательно покачал головой:

– Я не знаю. Раньше хозяин никогда не выставлял меня за дверь, но при каждой встрече с мастером Аверре, он приказывал мне убраться.

– Странно, – протянул я, делая вид, что разделяю недоумение мекта, но на самом деле, меня волновал лишь один вопрос, и я не упустил первой же возможности его задать: – Скажи, а мастер Аверре приходил один?

Он уставил на меня свой удивленный взгляд:

– Иногда, – сказал Изма, спустя паузу. – Первый раз он был один, а вот когда вернулся пару месяцев спустя, то уже вместе с человеческой женщиной.

Кем была та женщина, я догадался еще до того, как он сказал об этом, но все равно, при упоминании имени мамы, сердце в груди болезненно сжалось.

– Госпожа Сол была помощницей мастера Аверре. По крайней мере, он сам так сказал.

– Правда? – я старался говорить так, чтобы не выдать собственного напряжения. – Но ты, разумеется, не знаешь, в чем заключалась ее помощь?

– Как же, знаю, – ответил он. – Мадам была специалистом по… как это… ксенобиологии, чтобы это ни значило.

– Ксенобиологом называют того, кто изучает многообразие форм жизни в галактике, – попробовал я объяснить.

– А-а, – понимающе протянул мект. – Значит, она прилетела, чтобы помочь ему изучать махди.

Видимо, отчасти так оно и было.

– Скажи, а как долго госпожа Сол и мастер Аверре пробыли на Боиджии?

– Год, – не задумываясь, ответил Изма.

– Год?!

Он кивнул:

– Примерно. Я знаю потому, что хозяин на все время их пребывания у нас отдал меня к ней в служение.

Я не совсем понял, что это значило, и попросил его уточнить.

– Госпоже Сол был нужен посыльный, – объяснил он. – Роботами пользоваться небезопасно, и потому было решено задействовать меня.

– Кем решено?

– Его светлостью, разумеется. Он был заинтересован в том, чтобы исследования мастера Аверре и госпожи Сол были удачны.

– Ладно, – проговорил я, начиная снова волноваться всё больше и больше. – А в чем заключались твои обязанности?

– В основном доставлял всякие пакеты из замка для мадам, и наоборот. Странно, но мастер Аверре никогда не пользовался моей помощью. Он всегда любил все делать сам.

Что ж, он и теперь не больно-то изменился, но мои мысли уже неслись вперед.

– Что было в тех пакетах, ты, конечно же, не знаешь? – поинтересовался я, надеясь на любопытство слуги, способное заставить его засунуть туда свой нос, но тот упорно мотал головой, отрицая всякую вероятность того, что ему что-нибудь известно.

По части обмана и укрывательства я, пожалуй, уступал только Аверре, да еще Бавкиде. Читать эмоции на лицах других, и нелюдей в том числе, мне было так же просто, как слова с изображения голограммы, так что сразу же раскусил, что мект о чем-то недоговаривает. Пришлось надавить на его сознание еще раз:

– А может, все-таки, было что-то странное или необычное, что ты видел? Хоть что-нибудь? Нет?

Изма напоминал большого ребенка. Он стыдливо опустил голову и залился румянцем, вернее, побледнел, что для представителей его расы как раз означало крайнюю степень смущения.

– Однажды пакет выпал из рук и порвался, – промямлил он.

– Случается, – заверил его я. – Ты видел, что было в пакете?

– Мельком. Я сразу же его подобрал и поспешил к мадам.

– И что там было?

– Минн, – сказал мект. – Цветки этого проклятого растения.

Моя ладонь машинально коснулась нагрудного кармана, где лежало одно-единственное семечко. Вспоминая о свойствах этого растения, я понимал, что простым совпадением это быть не могло.

– Откуда они его взяли?

Я даже не подозревал, что столь простой вопрос мог вызвать такую бурную реакцию. Изма весь задрожал, точно лист на ветру и отшатнулся, словно это я был тем, кто чуть не прикончил его драгоценного графа. Собственно, уже по одному этому, я догадался, каков ответ, но выпытывать его у бедняги не стал. В любой момент мог появиться Аверре, а мне еще слишком много вопросов надо было задать.

– Но ты знаешь, что конкретно исследовала госпожа Сол?

– Нет, – ответил Изма и не лгал. – От меня всё держалось в тайне. Даже его светлость не считал нужным делиться со мной, хотя раньше я знал о его делах всё. А тут вдруг какие-то тайны. Я столько раз доказывал ему свою преданность, а мне все равно не доверяли.

– Думаю, это обидно.

– Еще бы! – воскликнул Изма. – Я столько сил положил, чтобы помогать ему, а он… Но я бы никогда не ослушался хозяина. Никогда!

– Никто в этом и не сомневается.

Он заламывал руки и жался, будто боялся сболтнуть лишнего, из последних сил сопротивляясь моему влиянию.

– Не надо было этого делать, – бубнил Изма себе под нос. – Не надо было…

Он поднял на меня взгляд. Его глаза были полны невысказанной вины.

– Я не хотел ничего дурного. Я, правда, не хотел. Мне просто было очень интересно…

Не могу подобрать слов, чтобы объяснить, что произошло затем. Внезапно в оболочке сознания мекта появился мелкий разрыв, маленькая трещинка. Заметить ее мне удалось благодаря чистому инстинкту. Как хищник, учуявший кровь, мое тренированное годами сознание среагировало мгновенно. Я и сам не заметил, как это получилось. Ментальные щупы моего разума, точно яд, попавший в ранку, просочились в мысли и воспоминания Измы. Не могу ничего сказать о его ощущениях, но сам я точно в бездонный омут провалился. Сознание мекта захватило меня. Перед глазами замельтешила вереница мысленных образов – такая быстрая, что разобрать детали было невозможно. Казалось, что Изма думал обо всем и сразу.

Не знаю, Изма ли был тому причиной, но вдруг весь этот мыслеворот остановился, выбросив на первый план те воспоминания, что были нужны мне.

Передо мною рисовалась картина: чья-то невидимая кисть изящными мазками наносила достоверную сцену из прошлого, из памяти Измы. Сначала появились каменные стены и пол, обозначились контуры мебели, из ниоткуда словно соткались различные приборы, цифровые измерители, анализаторы и прочее явно лабораторное оборудование, назначения малопонятного. Это была небольшая почти не освещаемая комната, судя по оригинальной обстановке, в одном из зданий Мероэ. Зрительно картина воспринималась несколько абстрактно, словно пропущенная через световую призму, однако каждая, даже самая мелкая, деталь была четко прорисована.

Вдруг в глубине комнаты обозначилось движение. Дернувшись слегка от неожиданности, я пригляделся, обнаружив совсем еще молодого хозяина воспоминания. Внешне Изма практически не изменился, разве что был гораздо более тощ, нежели оригинал, да и одежонка несколько отличалась видом. Он стоял в тени старого большого шкафа и то ли прятался от кого-то, то ли кого-то ждал, вовсе меня не замечая. Последнее объяснялось тем, что я находился вне воспоминания, наблюдая как бы со стороны.

Удостоверившись, что посторонних нет, подгоняемый любопытством, мект выбрался из своего укрытия, сосредоточив внимание на занимавшем большую часть комнаты массивном металлическом столе. Горы всевозможных научных приспособлений высились и тут, но кроме них было еще кое-что: накрытый куском плотной армированной ткани ряд огромных колб. Именно эти колбы и притягивали к себе внимание Измы. Я разделял его мысли – выяснить, что же тут творилось, мне не терпелось самому. В душе подталкивая его к действию, я надеялся, что у мекта хватит смелости стянуть покрывало.

Слишком долго набираясь храбрости, он, все-таки, это сделал: протянул свою трясущуюся руку и сбросил тряпку на пол. Мое уважение к бесхребетному прихвостню в эту секунду возросло до небес, но лишь до того мига, как я понял: что-то не так. Сначала мой взгляд упал на лицо оцепеневшего Измы, потом на предметы, вызвавшие столь неожиданную реакцию.

Громко выругавшись, я сам отскочил на шаг. Под покрывалом оказалось семь сосудов, в каждом из которых плавало нечто погруженное в мутно-зеленоватую жидкость. Не желая приглядываться, я догадался, что это были головы. Самые натуральные и отделенные от тел головы.