Читать книгу Океания - Роман Воронов - Страница 7

1

После долгих месяцев пребывания в неустойчивости, моральной – а вдруг не найдем, и физической – корабельная палуба тому причина, вы, наконец, ступаете на горячий песок одинокого острова в компании, нет, не головорезов, а, хоть и покачивающихся от усталости, но твердо верящих в успех, в сокровища, спрятанные где-то здесь, единомышленников. Вдоволь напившись чистой воды – тошно вспоминать, какой смрад источало то, что осталось на дне питьевых бочек – из ближайшего ручья вы достаете, каждый из своего кармана, кусочки общей карты, складываете вместе и … готовы бежать выкапывать свои пиастры. Все, в радостном возбуждении, бросаются к тому месту, что обозначено крестом и, пока продираются через девственные заросли и карабкаются на скалы, мы, дорогой читатель, зададимся вопросом – Ведь это не их пиастры, и даже не того, отобрал, привез и спрятал их на острове. Так чьи они?

Спрашивает ли себя Ищущий, что ищет? Ему кажется, что знает. Он точно ответит, как и его товарищи, сбивающие сейчас друг друга с ног в лихорадочном возбуждении, пиастры. Но чьи они, эти пиастры? То, к чему стремишься, будет ли принадлежать тебе, станет ли твоим или протечет сквозь пальцы горячим песком Острова сокровищ, оставив на ладони только ожег, черную метку напоминания о Мире Бога, Едином и Неделимом.

2

Я сидел в кафе, приютившееся на узкой улочке, ведущей к морю. Столик на двоих, зарезервированный редакцией на шесть вечера, стоял прямо у окна. Было уже четверть седьмого. Человек, позвонивший вчера в газету и представившийся Спасителем, опаздывал. Я, вчерашний выпускник журфака, ждал его с волнением. Это было мое первое редакционное задание. Кафе называлось «Остров сокровищ». Внутри было безлюдно. Жара поделила город на две части. Пока одна половина жителей сидела в воде, другая возлежала на песке, затем они, практически синхронно, менялись местами так, что можно было сказать – весь город был у моря. На столик я положил свежий номер нашей газеты, в качестве опознавательного знака для встречи, хотя сейчас это не имело смысла. В «Острове сокровищ» я был один. Умиравший от жары и духоты бармен поглядывал на меня с удивлением, но ничего не предлагал, ожидая видимо сигнала от меня. Минутная стрелка на часах, стилизованных под морской компас, приближалась к шестерке. Спаситель явно не торопился на встречу.

В ожидании я обдумывал вопросы, впрочем, думать над ними я начал еще вчера, когда получил задание на интервью и не прекращал делать это всю ночь и утро, с перерывом на завтрак, и день, без перерыва на обед.

Ничего умного, значительного или искрометного не выходило, сплошные штампы. Я не представлял, что за личность мне предстоит разговорить, а следовательно, домашние заготовки получались сухими и пресными.

Вот войдет он, представлял я и, кстати, а как он может выглядеть. Высокий, худощавый, в хитоне, почему в хитоне, в рубашке от кутюр или в тенниске, в рыцарских латах, нет, в латах запарится и почему худощавый, полный и не высокий, улыбающийся, добродушный или строгий и … лысый.

Я достал записную книжку и начал создавать портрет Спасителя, на подобии фоторобота в полиции. Густые брови менялись на густые усы, пухлые губы на пухлые щеки, волосы то отрастали до плеч, то исчезали вовсе. Некоторые варианты выходили уморительными, и я начал похохатывать, соединяя всевозможные мимические комбинации.

– Мне нравится больше вот этот – услышал я голос над собой и указательный палец подошедшего уперся в портрет примата, весьма отдаленно напоминающего homo sapiens. Я поднял глаза и взглянул в … зеркало. Конечно, никакого зеркала здесь не было, просто на меня смотрел я. Точная копия. Утром, бреясь и обдумывая каверзные ловушки для интервью, я порезался. Сейчас я смотрел на этот самый порез. Порез растянулся вслед за улыбкой моего гостя. Он протянул мне руку для рукопожатия и представился: – Спаситель. Две идентичные ладони слились в приветствии. Я, как «опытный» журналист не смог вымолвить ни слова.

– Могу я присесть? – продолжил он. Я утвердительно замотал головой, пока еще не в состоянии перейти к общению с помощью языка. Спаситель сел напротив и любой, кто сейчас посмотрел бы на нашу пару, сказал бы – Вот сидят два близнеца и одного от другого отличить можно только по очаровательной улыбке и глуповато распахнутому рту. Ему снова пришлось начинать: – Если вас смущает мой внешний вид, могу сменить.

Наконец я очнулся: – Вы серьезно?

– Вполне, можете выбрать из своей коллекции – и он кивнул в сторону моих издевательств над бумагой.

– Нет, оставайтесь так – почти справившись с дыханием, ответил я.

– Будете задавать вопросы?

– Да – я взял себя в руки – вы называете себя Спасителем. Что собираетесь спасать?

Он наклонился к столику и заговорщески произнес: – Сокровище. Я молчал, недоуменно глядя на него. Спаситель, не меняя позы, продолжил: – Мы с вами где находимся сейчас?

– На острове сокровищ – скаламбурил я.

– Правильно – кивнул мой собеседник – и оно на нем имеется, и его то и надо спасать.

Примерно представляя, какого рода персонаж находится передо мной, я подыграл ему: – И где оно?

– Здесь – он торжествующе поднял палец и ткнул мне в грудь. Я вздрогнул, то ли от испуга, то ли от пронизывающего насквозь его безумного взгляда. Псих, натуральный псих. Подобное развитие событий было предусмотрено. С барменом я договорился на условный знак, сброшенную на пол газету, для вызова полиции. Обычная редакционная практика, можно сказать, профессиональная техника безопасности.

– И что там за сокровище? – спросил я, почесывая грудь, нужно было потянуть время – которое нужно спасать?

– Ты, спасать нужно тебя – глаза Спасителя уставились на меня, как на кролика. Я толкнул свободной рукой газету, но она прилипла к столу. Мне стало не хорошо, я схватил … нет, ничего я не схватил, газета прилипла, примерзла, приклеилась, приросла к столешнице.

– Ни к чему это. Вся полиция на пляже, а если кто-то и приедет сюда, как ты думаешь, кого он увидит – Спаситель показал глазами в сторону барной стойки. Там, усердно протирая салфеткой бокал, в форме бармена стоял я.

– Остров сокровищ, как известно, необитаем – продекламировал мой визави, используя при этом мои же интонации. Он начинал по-настоящему пугать меня. Нужно отвлечь его, пока ищу выход – подумал я и сказал: – Хорошо, я понял, что спасать надо меня, но от кого?

– От самого себя – блеснув глазами, ответил он и откинулся на спинку стула – ты репортер и посвятишь свою жизнь погоне за новостями, как пират гоняется за добычей. Твоей страстью станет сенсация, ты будешь поджидать ее, как флибустьер поджидает свой приз на торговых путях, ты будешь писать о людях и событиях, о чужих судьбах и складывать свои статьи в память, как пиастры в сундуки и ты, вольно или не вольно, станешь судить их, пересчитывать свое богатство и это погубит тебя, ибо став судьей многим судим будешь Им одним.

Еще не выработав план отступления, я продолжил разговор: – И ты поможешь мне?

– Да, я же Спаситель – радостно возбудился мой «зеркальный» братец – я помогу, я спасу.

– Что мы будем делать? – осторожно поинтересовался я, поглядывая в сторону двери и оценивая свои шансы на рывок в ее направлении.

– Тебе нужно срочно уходить отсюда – выдал Спаситель. Я опешил: – Уходить?

– Да, не теряя ни минуты, бегом, спасайся, не глядя по сторонам, не останавливайся до самого дома, это спасет тебя.

Я, не веря своим ушам, медленно поднялся со стула и услышал крик – Бегом. Заставлять его повторять я не стал. Развернувшись на каблуках, я рванулся к выходу, пролетая мимо изумленного лица бармена, успел покрутить пальцем у виска и, толкнув створку стеклянной двери так, что она едва не слетела с петель, вылетел на мостовую и успел заметить краем глаза тень от мотоцикла справа от себя … все.

3

Полисмен отдал копию формуляра докторам, свой экземпляр сунул в карман и направился в сторону «Острова сокровищ». Бедолага, сбитый мотоциклистом, со слов очевидцев выскочил именно оттуда. Бармен все еще протирал бокалы, когда в дверь вошел представитель власти и сняв фуражку, мокрую от пота, спросил: – Воды не найдется?

– Содовая – коротко ответил бармен.

– Знаете, что произошло? – сказал полисмен, сделав большой глоток и зажмурившись от удовольствия.

– Да, парня сбили прямо перед входом. Как он?

– Сбили насмерть. Говорят, он вылетел как ошпаренный от вас. Можете прокомментировать?

– Странный он был. Я заметил это сразу, как он вошел.

– Во сколько, помните?

– Около шести. Парень был возбужден, спросил, какой столик забронирован редакцией, хотя никто на сегодня ничего не резервировал. В это время года у нас полный штиль. Посетителей не бывает. Я показал ему на тот, у окна, думал, сделает заказ, а он, оглядываясь по сторонам, начал шептать о какой-то встрече, о незнакомце, о том, что боится чего-то и на всякий случай просил вызвать полицию, если сбросит со стола газету, указывая при этом на меню.

– Что за газета? – прервал полисмен.

– Да не было никакой газеты, говорю вам, он тыкал пальцем в меню.

– Где это меню?

– На столе. Мы не меняем меню много лет, и поэтому хозяин сделал принты прямо на столешницах.

Полисмен подошел к столику и на всякий случай погладил напечатанный на нем шрифт.

– Что было потом?

– С четверть часа он глазел на дверь, затем водил руками по столу, ну, будто бы рисовал что-то, смеялся при этом, а потом начал разговаривать сам с собой, вернее, с пальмой.

Полицейский удивленно посмотрел на бармена.

– Вон с той – бармен показал рукой. У окна, рядом со столиком, в кадке была высажена пальма.

– О чем он разговаривал с пальмой, черт, сам с собой?

– Я не прислушивался, сэр. Такая жара, голова кипит с утра, парень явно не в себе и что он там лепетал, мне было не интересно.

– Хорошо, дальше – полисмен сделал запись в блокноте и допил свою содовую.

– Дальше он подскочил, словно ему гвоздь сунули в задницу, покрутил пальцем у виска и помчался под свой мотоцикл, упокой, Господи, душу его.

Бармен перекрестился и продолжил протирать очередной бокал. Полисмен захлопнул книжку и, показав на пустой стакан, спросил: – Сколько с меня?

– За счет заведения, сэр – буркнул бармен – «Остров сокровищ» платит.