Читать книгу Псалом бурь и тишины - Розанна А. Браун - Страница 6

В деревне Тиру было что-то странное. Карина почувствовала это в ту минуту, когда силуэты сонных домиков появились на горизонте. Во второй раз это ощущение возникло у нее тогда, когда они вошли в деревню.

Слишком уж она была опрятной. Чересчур чистые грунтовые улочки, пересекавшиеся под прямым углом, чересчур свежая краска орнаментов на стенах, чересчур новые каменные дома – как-то это все не вязалось с обликом крохотной деревушки на караванном пути. Но, возможно, она несправедлива к крохотным деревушкам; только потому, что остальной мир – не Ксар-Алахари, ему не обязательно быть неприглядным. Но все же Карине казалось странным, что селение, состоявшее из караван-сарая, пыльного рынка и дюжины домов, могло поддерживаться в таком прекрасном состоянии.

Однако эту загадку можно отложить на потом. Вначале им нужно найти кого-то, кто мог бы позаботиться о Фатиме.

– Да благословит вас обеих Великая Мать, – простонала старуха. Они медленно шли по главной улице Тиру – быстро не получалось, потому что Карина и Деделе вели старуху под руки. Благодаря магии Афуы баржа двигалась быстро, и они прибыли в деревушку раньше, чем досюда добрались вести о Каринином побеге. Отряды воинов, отправленных на поиски принцессы, еще не заполнили улицы. Некоторые дома тут еще даже были украшены к Солнцестою. При взгляде на них у Карины защемило сердце.

– Это самое малое, что мы можем для вас сделать, атти, – ответила она и перехватила руку женщины, чтобы взять на себя больший вес и идти хоть немного быстрее. Хотя волосы ее были заплетены в аккуратные косички и спрятаны под платок, а эмблема Сизигии Ветра скрыта намотанным вокруг кисти куском ткани, она не чувствовала себя в безопасности. Со дня переворота она впервые вышла из пустыни и, медленно бредя по улице, невольно искала в лицах прохожих признаки предательства. Кто этот пастух, доящий овец, – друг или враг? А торговец пряностями – останется ли он верен ей или переметнется к Фариду? Кто здесь придет ей на помощь, а кто отправит на верную смерть, как только представится такая возможность?

Как бы Карине ни было не по себе в этой деревне, она не могла бросить Фатиму посреди улицы. Надо было хотя бы найти ей ночлег. Карина нужна была целому народу – и покинула его. Но хотя бы эту старуху не оставит.

Когда они наконец доплелись до караван-сарая, Деделе сказала Карине:

– Ты оставайся здесь, а я пойду попробую устроить ее на ночь. И ради любви Великой Матери, ни с кем не заговаривай.

Деделе исчезла за деревянными воротами постоялого двора, а Карина и Фатима остались стоять в тени чахлой пальмы. Еще на корабле они решили, что Афуа в деревню не пойдет, будет сторожить их средство передвижения. Солнце неуклонно ползло к зениту, и Карина, как могла, стирала пот со лба старухи. Если бы она лучше умела управлять своими магическими силами, то, наверное, могла бы сделать воздух чуть прохладнее. Но с таким контролем, как у нее сейчас, лучше даже не пробовать.

– Еще немного потерпите. Скоро мы найдем место, где вы сможете отдохнуть, – сказала она. Фатима, превозмогая слабость, посмотрела на нее.

– Ты… так мне его напоминаешь…

– Кого, атти?

Старуха снова застонала.

– Но его больше нет. А теперь и мою дочь забрали эти чудовища. Лучше бы они забрали меня! Да зачем я им нужна. Котоко, дочка!

Фатима принялась плакать, и Карина обняла ее – больше для того, чтобы заглушить всхлипывания, чем для утешения. Он хотела приободрить ее, но вдруг услышала:

– Я тебе верно говорю! Бурю, которая разразилась в последний день Солнцестоя, вызвала ведьма!

У Карины кровь застыла в жилах.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоить колотящееся сердце, она быстро огляделась и увидела, что сказал это одетый в лохмотья старик с бородой. От него так несло пальмовым вином, что запах долетал до Карины. Язык его заплетался. Сопроводив свои слова резким жестом, он случайно смахнул несколько фигур со стоявшей перед ним игровой доски.

– Откуда такой сильной буре взяться в это время года? Ведьма это была, тут и думать нечего.

Карина закусила губу. Если люди уже стали подозревать, что буря над Зираном не природного происхождения, то ей грозит бо́льшая опасность, чем она думала. Деделе была права – зря они завернули в Тиру. Надо немедленно убираться отсюда, пока «ведьму» не раскрыли. Если так пойдет и дальше, ее грандиозные планы отмщения могут не воплотиться в жизнь.

Однако в ответ на речи старика его собеседник, крепко сбитый, похожий на наймита мужчина, только громко рассмеялся. Кажется, лет ему было не больше, чем Фариду, но руки его были испещрены многочисленными шрамами, а лицо обветрено: условия его жизни были явно не как у зиранских придворных.

– Конечно, это была ведьма, повелевающая небесами, кто же еще? А еще, ты знаешь, принцесса Карина – моя двоюродная бабка! – просипел он.

– Не слишком ли ты глубоко залез в бутылку с пальмовым вином, если начал верить в детские сказки?

– Насмехаться над сверхъестественными силами – готовить себе погибель, Каракал, – сказал пьяница.

– Я не питаю к сверхъестественным силам ничего, кроме искреннего уважения – уважения, которое может неизмеримо вырасти, если они избавят меня от необходимости лицезреть твое бородатое лицо. – Мужчина, названный Каракалом, поставил упавшие фигуры на место и постучал пальцем по доске. – Твой ход, старик.

Карина облегченно вздохнула. Не похоже, что старик был шпионом, подосланным Фаридом: ведь он не смог убедить собеседника – не блистающего умом, судя по его виду, – в своей правоте. Он даже не знал, что тех, кто использует магию, называют вовсе не ведьмами, а завенджи и улраджи. Но в конце концов вести о том, что на самом деле случилось на Церемонии Закрытия, доберутся и до этого не самого шумного уголка пустыни.

Пьяница оказался гораздо более искусен в игре, чем в споре, и вскоре его фигуры полностью окружили фигуры Каракала. Они играли в «Четырех друзей». Названием своим эта требующая сообразительности игра была обязана сказке о том, как четыре волшебных существа вызвали гнев Великой Матери. Карина рассеянно отогнала муху и думала уже о том, не пойти ли в караван-сарай проверить, как там Деделе, когда в бородатого пьяницу врезался какой-то паренек.

– Ой, дяденька, извините! – воскликнул он и бросился поднимать старика. В возникшей суете никто, кроме Карины, не заметил, как Каракал сделал быстрое движение пальцем. Миг – и две фигуры на доске поднялись в воздух и поменялись местами.

Спустя три хода игра закончилась победой Каракала. Старик выругался про себя, отсчитал Каракалу несколько монет и ушел восвояси. Карина не могла прийти в себя от изумления. Что этот наймит только что сделал? Он что…

– Карина!

Карина резко обернулась. Ее ладонь уже лежала на рукояти короткого кинжала, одолженного ей Деделе, – но это была Афуа. Путаясь в джеллабе и поддерживая рукой сползающий на лицо капюшон, она со всех ног бежала к Карине.

– Я же говорила тебе, чтобы ты не называла меня на людях настоящим именем… – прошипела Карина, но Афуа ее перебила:

– Сюда направляется отряд зиранских воинов. Я заметила их с баржи и прибежала. Они с минуты на минуту будут здесь!

Обычно невозмутимая Афуа дрожала с головы до пят. Глядя на нее, Карина невольно представила, как в голове девочки вьются воспоминания о том времени, что она провела в темнице Зирана. На язык Карине просилось множество бранных слов, но она молча махнула Афуе и Фатиме, чтобы они шли вместе с ней в караван-сарай.

Во дворе караван-сарая было людно. Торговцы предлагали товары путешественникам со всех концов Сонанде. Деделе стояла у одного из торговых лотков и торговалась за мешочек папайи. Карина, стараясь ничем не выдать своего волнения, подошла к ней сбоку.

– Афуа заметила рядом с селением зиранских воинов. Нам надо уходить, прямо сейчас, – проговорила она сквозь сжатые зубы.

Надо было отдать Деделе должное: не подав и виду, что что-то случилось, бывшая Избранница от знака Огня расплатилась за фрукты, и они с Кариной отошли от прилавка. Только тогда она дала волю злости:

– Я тебе говорила, что не надо сюда ехать…

– Знаю, знаю. Ты оказалась права, а я нет. Может быть, попробуем избежать поимки, чтобы ты и завтра смогла напомнить мне о своей правоте?

– А как поступим с Фатимой?

Карина взглянула на старуху, и сердце ее сжалось.

– Мы ничего больше не можем сделать, атти. Простите, нам надо идти.

Старуха слабо кивнула. Карине стало худо от собственной трусости. Она и ее спутницы направились к выходу, но выйти со двора караван-сарая не успели: в воротах замелькали красный и серебряный цвета.

Цвета царского войска Зирана.

Они быстро спрятались за пустующим прилавком. Во двор зашли несколько дюжин зиранских воинов. Что-то в этом было не так – Карине ничего не было известно о каком-либо значимом скоплении войск возле Тиру. Неужели так быстро добрался сюда один из поисковых отрядов, посланных Фаридом за ней?

Но еще более странным, чем присутствие здесь этих воинов, было то, что они привели с собой большую группу людей, в основном женщин и детей. Почти все они были одеты в лохмотья. Фатима сдавленно вскрикнула.

– Это они! – воскликнула она. Белки ее глаз, блестевшие от страха, резко выделялись на фоне темной кожи. – Это они забрали у меня дочь!

Деделе зажала рот старухи ладонью – не хватало еще привлечь внимание вояк. Карина перестала что-либо понимать. У нее голова шла кругом. Зиранские воины не могут заниматься работорговлей! Ее мать этого бы не потерпела. Деделе с жалостью посмотрела на нее.

– На самом деле это не такое уж редкое явление. Скорее всего, именно таким способом и разбогатело это селение. Работорговля – единственный способ для маленького городка заработать хорошие деньги, если он находится вдали от крупных торговых путей. Тут меньше любопытных глаз, и никто не может помешать царским войскам заниматься такой «деятельностью».

Воздух над ними наэлектризовался – Карина начала злиться, и вместе с гневом в ней пробуждалась магия.

– Мы должны вмешаться!

– Их в пять раз больше, чем нас! В лучшем случае они нас просто прирежут за то, что помешали им вести дела. В худшем – они поймут, кто мы, и приволокут прямо к Фариду. – Деделе смотрела на происходящее с не меньшим отвращением, чем Карина, но предъявлять претензии работорговцам не собиралась. – Если хочешь выбраться отсюда живой, лучше притворись, что ничего не видела.

Притвориться, что ничего не видела? Как такое возможно, если все ее предки вели непримиримую борьбу с работорговлей?

Бездействие перед лицом такого явного зла противоречило всем жизненным установкам Карины. Но с другой стороны… Деделе права. Если они погибнут в схватке с этими воинами, кто поднимет восстание против Фарида? Придет день, и у нее в руках окажется достаточно власти, чтобы остановить подобное насилие над человеком раз и навсегда.

Но все же Баия Алахари что-нибудь предприняла бы в ее ситуации. И ее мать не стала бы отсиживаться за деревянной перегородкой.

Но Карина не была ни знаменитой прародительницей рода Алахари, ни собственной почитаемой подданными матерью. Она была всего лишь принцессой без царства, без власти и без способности помочь кому-либо, кроме себя самой. И несмотря на то, что чувство вины, словно нож, кололо ей грудь, она успокоила магию и сделала единственное, что могла.

Стала ждать.