Читать книгу Снимок, который звенит. Роман-репортаж - Руслан Рузавин - Страница 4

Эйприл сидит за столиком дешевого уличного кафе. Фруктовый фреш допит, горсть цветных пилюль съедена, задумчиво хрумкает льдом. Еще совсем недавно лед был лакомством в этой стране. Слонов много, а лед – где его взять посреди бескрайнего лета? Вкусно, холодно, задумчиво. Кончился. Купюру под стакан, ветра нет, не унесет.

– Ко-ошка… Что ты делаешь здесь, кошка? – похоже, она рада отвлечься. Даже на такой пустяк. – Ух и глаза у тебя, мне бы твои глаза…

Кошка спокойно относится к людям. Иногда дает себя гладить. Но к этому человеку приближаться не спешит. Все дело в запахе. И только в нем.

– Пойдем куплю тебе рыбу? Не хочешь? Ну, оставайся.

Эйприл уходит, плавно покачивая бедрами. И зад ее безупречен. Ясно, что если снять эти обтягивающие джинсы, останется таким же круглым и упругим.

Девушка в застиранной футболке и шортах забирает купюру и обмахивает столик тряпкой. Отходит ненадолго, а вернувшись, почтительно доливает красный напиток в стаканчик у домика Будды. Домик стоит прямо на тротуаре, на самом краю. Ароматическая палочка тлеет под окнами. И если на запах палочки выглянет из окна Будда, то в конце улицы увидит многократно увеличенное отражение своего дома. Столь же золоченое и вычурное. А выглянув оттуда – еще более крупный храм где-то может быть совсем в другом уголке Вселенной. И так по кругу. Который, замкнувшись, опять приведет к домику на тротуаре.

Эйприл сворачивает с центральной улицы в переулок. Пройти ей, правда, удается недалеко. Какая-то на редкость безликая машина останавливается рядом. Человек с печатью неограниченной власти на лице, выйдя из машины, железно стискивает ей руку.

– В машину. Поговорим.

– Извини, – она перехватом освобождает руку и бьет коленом Властному в бедро, – я охренеть как спешу.

Бросается бежать обратно на проспект. Довольно быстро для «шпилек». Машина плавной дугой отсекает ей все пространство мира.

– Садись, – револьвер.

– Умеете вы беседовать с дамами.

– Ты такая же дама, как я – продавец бабочек. Садись.

Эйприл пробует гибко сесть в машину, но Властный, прихромав к месту действия, грубо впихивает ее. Клацает, закрываясь, дверь.

– Эй! Полегче, красавчик. Ну сделала плохо, могу и хорошо, – щелк глазками.

– Успокойся, – Хозяин с переднего сиденья – Властному. – Я ж говорил, что чемпиона муай-тай надо брать аккуратно.

– Мужик всегда уделает бабу. Хоть трижды чемпионку, – Властный определенно чем-то задет.

– Какую бабу, ты на руки ей посмотри, – Хозяин даже приветлив. Как будто. – И на ноги.

– Какой странный у нас пошел разговор, – Эйприл решает вмешаться. Причем по лицу ее не скажешь, что слишком испугана. Хотя револьвер…

– А он еще не пошел. Я не решил еще, стоит ли вообще начинать его, – глаза Хозяина в зеркале заднего вида бесстрастны.

– Так я, может, погуляю пока… – Тут же она получает короткий болезненный тычок в ребра. «Сволочь ты, Властный…»

– Поедем, – Хозяин неопределенно поводит рукой – водителю. Машина тихо трогается с места. – Не спеши, – это уже Эйприл. – Хочешь? – черная пластиковая бутылка.

– Извините, я энергетики не употребляю.

– Ха-ха, и не надо. Вода. Из холодной пещеры на Севере. Но вот штука – на свету теряет свойства. Вот и бутылка, – Хозяин бережно открывает и делает глоток. Глоток получается такой, словно в бутылке скрыто что-то вязкое и тягучее. И черное. – Посильнее энергетиков, но на солнце теряет свойства. Поэтому света ей никогда не увидеть. У нас есть информация, что ты знаешь где найти… одного человека. Этот человек нужен нам.

– Долбаный город. Никто не умеет хранить секреты. А какого человека, кстати? – еще один болезненный тычок в то же ребро. – С-с-с, он всегда такой нежный?..

– Грязный город, да. Воистину, черное пятно на карте страны. Но в этом есть и плюсы. Если кто-то здесь пропадает, никого это не интересует. Особенно, если по ID-карте это существо – мужчина, выглядит как женщина, а может стать вообще насекомым. Если отрезать все лишнее, – тон Хозяина абсолютно не изменился, разве что глаза смотрят чуть задумчивее. – Итак…

– Если вы про мистера По, то опоздали. Я знала где он. До позавчерашнего дня.

– А что случилось позавчера?

– У мистера По было скверное настроение. Он унизил меня и выбросил за порог.

– Тебя можно унизить?

– Перевожу вопрос: «Тебя, недочеловека, сделавшего столько нгиен-пау, что их длиной можно опоясать Землю по экватору, тебя еще можно унизить?» Отвечаю. – Да. Меня можно унизить.

– Вот как? – легкое любопытство. – И как же?

– Довольно просто. Заставить поверить, а потом обмануть.

– И только-то? Поверить в то, что теперь ты будешь делать нгиен-пау только ему, а потом заставить делать это всей охране? По очереди, не спеша…

– Мне обязательно отвечать?

– Нет, конечно, – Хозяин делает еще один длинный черный глоток. – Я просто пытаюсь определить. Насколько у тебя сильный мотив для ненависти. Личный мотив. Нам нужен… этот человек.

Мягко покачивается машина, легкая прохлада из кондиционера, приятные собеседники. Внимательны.

– Видимо, мне надо радоваться. Сама я бы не смогла дать выход этой ненависти…

– Сам. Не смог. Дальше.

– Радоваться надо, – Эйприл облизывает пересохшие губы. – Только… Этот человек… всю свою жизнь положил, чтобы ни от кого и ни от чего не зависеть.

– Мы знаем. Вчера в Бангкоке нам едва не удалось… поговорить с ним. А позавчера… В его окружении был наш человек. Он убил его. Сам. Ножом в глаз.

– Стоп, стоп! Вот этого я предпочла бы не знать.

– Ножом в глаз! Какое варварство! Ты понимаешь? – черная бутылка должна неминуемо лопнуть по швам.

– Я… понимаю. Мне он обещал отрезать нос и уши. А остальное располосовать крест-накрест… Это многое объясняет.

– Что, например?

– Мистер По был в сильном раздражении. Сказал еще… что-то вроде: «Гнусное правительство. Никто не держит своего слова».

– Вот как? – бутылка, похоже, останется цела.

– Еще он сказал, что хорошо понимает… ну, тех… что сейчас в Бангкоке. Что только сильные духом ломают историю.

– Ты так хорошо запомнила его слова?

– Когда на мистера По снисходит вдохновение – он высшее божество. Или один из близких. Во всех остальных… случаях – хуже грязного демона.

– Может, кто-то из «сильных духом» понравился ему особенно сильно? Имена какие-то?..

– Для него все – подобие игры. Имен в этой игре нет.

Город за окном невыносимо стиснул джунгли, и получились миражи. Выдавились. Согласно этим миражам год на дворе стоял две тысячи пятьсот пятьдесят третий. От смерти Будды. Обычный год в обычном мире. Кто поверит, что где-то совсем близко отсюда, километрах примерно в ста пятидесяти, горят покрышки чадным химическим пламенем. Люди в рубашках цвета этого пламени и масках в очередной раз пошли на улицы за справедливостью. Точнее, за ее миражом. Против черного Абхисита. Скольких положат они ради этого миража… Но можно не бояться. Происходит это все в две тысячи десятом году от Рождества Христова. Так что можно не бояться.

Миражи, миражи.

– М-да. Плохо. Очень плохо. Сколько ты был с ним? Полгода?

– Четыре месяца.

– Да, так он и говорил. Хвалю за правдивость. Ты должен знать его привычки. Какие-то слабости. Уязвимые места.

– Привычки? – нервный смешок. – Какие привычки? Удивлять… Иметь связь с… изгоем. Я прекрасно знаю свое место в жизни. И вот. Коктейли, приемы, вечеринки… Строить планы…

– Ты не очень похож на легковерного.

– Нет. Кто другой – нет, а он мог. Если бы не скука. От скуки растоптать. Вышвырнуть…

– Сердце твое разбито, ясно. О слабостях.

– Слабости? Сегодня он ездит на броневике с охраной, завтра пересядет в малолитражку, послезавтра натянет красную футболку и с рогаткой пойдет на баррикады. Просто посмотреть, что из этого выйдет. Это слабость?

– Это скорее сила. Отсутствие логики.

– Вам никогда не достать его.

Машина оторвалась от асфальта и зависла между годами в буддийском и христианском летоисчислении. Черная бутылка, из которой приготовился отхлебнуть Хозяин, втянула в себя центр мироздания.

– Когда мы закончим… – голос Хозяина стал урчаще-низким. – Когда все закончится. Есть такой способ наказать – положить на побег бамбука. И полить. Бамбуку ведь все равно, что дырявить. А можно сверху – еще одного. И еще. И тогда второй, слушая как орет первый, будет знать…

Бутылка неожиданно расплылась и потеряла центр. Машина вильнула и вернулась на асфальт. Сбоку – сигнал и удар. Ужасающе мягкий. И вой.

– …И такую бамбуковую аллею – на каждом стволе – тел по пятнадцать…

Эйприл успевает увидеть неестественно изогнутое тело собаки.

– …От Бангкока, слышишь ты, и до границы с Камбоджей! – револьвер в руке Хозяина. Длинный. Окно опускается.

– …Ему и трех ростков мало. Из пяток – в плечи, – собачий вой. – И через зад… – хлопок, – в череп! Через зад! – Хозяин протягивает револьвер Властному. – Так о чем мы?

Улыбка Властного страшнее.

– Кхгм-кхгм, – голос Эйприл на секунду обрел природное звучание. —Сколько?

– О-о, вон как заговорил? А как же личный интерес?

– Интерес интересом, а взяв деньги, я заключаю договор. Деньги – это гарантия.

– Разумные слова. Первые за всю беседу. Мы заплатим хорошие деньги. Важен результат.

– Хорошие – это…

– Это хорошие. Сможешь все бросить. Или наоборот – начать. Результат.

– Ясно. Как мне вас найти?

– Позвонишь на «горячую линию» по беспорядкам, скажешь «мистер По». Это код. Притормози, – водителю, – мадмуазель выходит.

– Так значит, все это – во имя закона? А как же… закон?..

– А ты умнее, чем кажешься, – снова эта улыбка. – Закон работает с теми, кто согласен подчиняться. Проваливай!

– Но мне не здесь…

– Выходи и найди свой сабай.

С этими словами Хозяина Властный довольно невежливо выпихивает Эйприл из машины. Покачнувшись, та едва не ломает каблук.

– Мерзавец!.. О, кошка. Ты как здесь?..

Машины, сигналя, заглушают ее слова.