Читать книгу Восхождение в бездну - С. Н. Адушев - Страница 15

Ненависть

Лето. Застава Тир-Харот. Гостевая. День.

– Как такое могло произойти? – в полной пустоте звучит голос Люциана и тут же теряется, не оставляя за собой эха. – Почему? Неужели всё так и закончится – в пыльном песке забытой всеми заставы Тир-Харот? – отчаяние подбирается к сознанию и пугает Люциана, собственные слова звучат как угроза. – Отец, отец мой, как же ты мне нужен сейчас со всей своею мудростью. Почему ты так прав, почему всему виной моя горячая заносчивость? – он хлестнул себя по лицу и заорал, что есть сил. – Отец, прости меня! – но ничего: голос тут же стих и вновь потерялся в пустоте. – Всё, чего я хотел, – это быть полезным, быть нужным людям, просто жить на благо, исполнить, быть может, тем своё предназначение. Как жаль, что моё существование оборвала эта пыльная Арена и моя самонадеянность. О, Лилит, на одре я думаю о тебе, о том, что так и не смог поцеловать тебя, я не забуду никогда твой запах, клянусь тебе, любить тебя я буду вечно, и пусть будет проклят тот, кто не дал быть нам вместе. Кому понадобилось губить меня, губить судьбу мою и главное – зачем? Ведь не могло меня так солнце спалить… вино… вино… – промолвил он себе, будто нашёл искомое своей погибели. – Достопочтенный Ваал, в тебе скрывается за нищенской личиной простоты демон вероломства и обмана. Ты отравил меня, прикинувшись простачком со своим днём рождения. Ты сдохнешь, демон, от руки моей, я обещаю, я клянусь! – даже в этой пустоте вскипел паладин такой лютой ненавистью, что вспыхнул жаром во тьме. – Только дай мне шанс, один лишь шанс, и ты поверь, его я не упущу… – его слова вдруг обратились эхом, и он открыл глаза на самом деле. – Я жив? – спросил он сам себя, но наружу вышло лишь мычание.

– Вы вернулись? – в ушах, как за стеной, послышался женский голос. – Хвала Хранителю, – то ли голос приближается, то ли слух заново настраивается у Люциана в голове. Он открыл глаза и тут же зажмурился от слепящего света. Он как ни в чём не бывало лежит в своих покоях. Окно настежь открыто, и уличный воздух колышет занавеску. К нему подбежала сиделка преклонного возраста с убранными под медицинский колпак волосами и склонилась над его лицом.

– Где я? – хотел спросить Люциан, но из пересохшего рта вновь вышло только мычание.

– Воды? Сейчас принесу, – она суетливо взяла кувшин с тумбы рядом, налила воды в пиалу и, приподняв голову Люциану, поднесла её к его сухим губам. Вода, как нектар, постепенно проникает в горло и наполняет его жизнью. Он наслаждается каждым глотком, вкушает свежий вкус прохлады.

– Где я? – оторвавшись от пиалы, опять спросил Люциан, и в этот раз вышло лучше.

– Милорд, вы не узнали собственные покои? – по-доброму усмехнулась сиделка.

– Да как же их узнать, я был здесь два раза, да и то под винным соком, – Люциан так бодро начал, что захотел приподняться, но руки тут же содрогнулись и упали без сил обратно на постель.

– Ох, милорд, рано вам вставать… – она поправила подушку под его головой. – Вам покой нужен, силы восстанавливать.

– Так что же произошло, сестра? – силы есть только на то, чтобы говорить, да и то не особо внятно. – Почему я здесь?

– Я, право, не всё знаю… – она обернулась, волнуясь, и чуть снизила голос. – Вас в агонии сюда доставили с Арены. Мне настрого приказано быть с вами и, если что, докладывать всё сразу господину Табрису.

– Табрису? А где он сейчас? – Люциан прошептал ей еле слышно, но та услышала.

– Он у себя, может, что-то передать ему?

– Скажите, как и мне, что я вернулся, – Люциан от усталости закрыл глаза и отключился, а когда открыл вновь, то в углу покоев на вязаном из сухостоя ротанга кресле уже сидит Табрис.

Эрелим умиротворённо читает какую-то тряпичную книгу. На его лице то и дело пробегает ухмылка. Красный плащ он накинул на ноги, щит с мечом поставил под левую руку вплотную к стене, а коринфский шлем лежит на подоконнике распахнутого окна.

– Табрис, – просипел Люциан.

– О, молодой наследник, слава Хранителю – Вы вернулись, – эрелим тут же закрыл книгу и встал с кресла.

– Я благодарен за Ваше чрезмерное внимание к моей персоне. Уверен, благодаря Вам я вернулся.

– Очень рад помочь наследнику, но, думаю, хвала Хранителю Вашему, – Табрис усмехнулся и подошёл к кровати. Он положил книгу на тумбу возле изголовья, сделав акцент на том, что её стоит прочесть.

– Не очень понимаю, о каком Хранителе идёт речь? – силясь собраться с мыслями, спросил Люциан, ведь эта фраза более чем двоякая.

– О Вашем, Люциан, только о Вашем… – усмехнулся Табрис и хлопнул его по плечу.

– Давно я здесь валяюсь?

– Три дня в агонии Вы здесь валяетесь, как изволите сказать, – эрелим резко изменился в лице и отвернулся, пытаясь скрыть появившуюся нервозность.

– Табрис, на чьей вы стороне?

– Не вижу смысла в таком вопросе, сторона у нас всех одна – сторона трона Империи в лице Императора Вириона, – ответил он пренебрежительно, будто оскорблён.

– Табрис, я не хотел обидеть или зацепить, просто меня отравили, и я знаю кто, – еле слышно промолвил Люциан, и Табрис склонил голову с тяжёлым вздохом. – Прислужник генерала, такой худой и жалкий тип. Генерал зовёт его достопочтенный Ваал, но он далеко не достопочтенный…

– На чём основано столь серьёзное обвинение?

– Основано на том, что я лежу здесь, – Люциан повысил голос. – Вам что, недостаточно моего слова?

– Мне Вашего слова более чем достаточно, но при всём уважении недостаточно доводов, на чём основано обвинение.

– Вином меня он отравил, подал яду и прикрыл праздником, заставил выпить, а ещё жара – он всё предусмотрел.

– Зачем ему это? – Табрис с подозрением огляделся. – Он же Вас и знать не знает…

– Здесь всё гниёт куда глубже, чем видно на поверхности, – Люциан уловил нить мотива и сам потянул за неё. – Возможно, всё подстроено по приказу генерала.

– Это обвинение в измене, наследник, – Табрис вздрогнул, ожидая этих слов, ведь всё так и складывается.

– Как бы это ни выглядело, я поклялся, что убью Ваала собственными руками, и пусть никто не встаёт у меня на пути. – Люциан чуть приподнялся с кровати, но сил по-прежнему недостаточно, чтобы встать с неё.

– Мы не можем устроить самосуд на чужой территории, это обвинение нужно доказать, и тогда его осудят по закону Империи.

– Табрис, закона здесь нет. Мы на чужой территории – Ваши слова?

– Слова мои, и я верен им, – по лицу эрелима пробежало напряжение, – но если бы это была измена, то вряд ли мы встретились бы снова.

– Плевать на встречи, плевать на измены, Табрис, – Люциан выдавил из себя злость. – Я убью Ваала, чего бы мне это ни стоило.

– Быть может, наследник, но не сейчас, – эрелим улыбнулся, щуря глаза, и отошёл. – Сейчас вы не в состоянии убить и муху у себя на лице, а после Ваших обвинений за Вами могут и прислать.

– К чему Вы клоните? – Люциан опять приподнял голову, наблюдая, как тот взял щит и, просунув руку, закинул его за спину под плащ.

– Клоню к тому, что сил Вам нужно поднабраться, а пока Вы бессильны… – Он снова усмехнулся, взяв гладиус в правую руку и шлем в левую. – Я за Вами пригляжу, – Табрис замолчал и вышел вон. Люциан проводил его взглядом и устало уронил голову на подушку.