Читать книгу Бей или беги - Саманта Янг - Страница 7

Не знаю, как так получилось, но мы не расстались и после пирожного.

После того как мы расплатились за ужин (по отдельности, разумеется), Калеб заявил, что хочет еще выпить. Когда я встала, чтобы выйти из кабинки, он приобнял меня за талию и направил к бару. Шампанское играло у меня в голове, и я не сопротивлялась, находясь в легком тумане.

Час спустя мы все еще сидели в баре с этим несносным шотландцем, и я щедро делилась с ним своей жизненной мудростью, все больше накачиваясь спиртным. Я прекрасно понимала, где нахожусь, но все мои иголки и броня постепенно растворились в выпитом алкоголе. В какой-то момент я поняла, что больше не ненавижу Калеба. Мы просто разные люди, а если ты не соглашаешься с кем-то по всем вопросам, то это еще не значит, что он плохой человек. Калеб сел ко мне за столик, чтобы оградить от приставания тех парней, и это было мило.

– Это было мило, Калеб, – сказала я вслух.

Он улыбнулся мне поверх своего третьего стакана виски, и у меня в животе запорхали уже знакомые бабочки. Господи, какой же он красивый!

– Что именно, детка?

Да и «детка» звучит из его уст совсем не так плохо. Харпер тоже иногда называет меня «детка», и мне это нравится. Правда, у него это звучит как-то по-другому.

– То, что ты сел со мной. Защитил от тех ужасных мужчин. Это было мило. Ты сказал, что сделал это, потому что был мне должен, но все равно это мило.

– Ты говорила, что тебя не нужно было спасать.

– Да, так и есть. Но это не значит, что я не оценила твоих стараний.

Его губы снова дрогнули в улыбке:

– Принято к сведению.

– Я имею в виду, у меня была такая жуткая неделя, что я просто… В общем, те парни были последней каплей. Если женщина красиво одевается, – я обвела себя рукой, – это вовсе не значит, что она делает это, чтобы привлечь мужское внимание.

– Да, ты права. Но наивно не понимать, что некоторые мужчины все-таки будут думать именно так.

– Да я это понимаю! Но не собираюсь позволять мужскому шовинизму, сексизму и разным сексуально озабоченным придуркам диктовать мне, во что одеваться, как краситься и какую прическу носить.

– Так все это, – Калеб нарисовал в воздухе круг указательным пальцем, – исключительно ради себя?

Я мрачно посмотрела на него, моментально забыв, что больше не ненавижу его.

– Да! Это значит «пошел ты, Ник!», «Пошли вы все!». Красивая не значит пустая!

Калеб приподнял бровь:

– Кто такой Ник?

Я горько засмеялась:

– Да уж, вопрос на миллион долларов. Ник, Ник, Ник. Ник Кейн. Сейчас он меня не очень любит. Раньше любил. А потом… женился на моей лучшей подруге Джемме, – слезы выступили у меня на глазах. – Она умерла. В родах. Они очень хотели ребенка, Джемма с трудом забеременела, а потом… Боже… ей надо было делать кесарево сечение, но что-то пошло не так… И она, и ребенок погибли, – я смахнула слезы. – Я поехала в Аризону на похороны, и знаешь… мне там не были рады. Поганое ощущение. Я и не ожидала ничего хорошего – ты понимаешь, похороны бывшей лучшей подруги, – но эти люди сумели сделать все еще ужаснее. Вот такая, мой друг, история, – закончила я, наклоняясь к нему.

Либо я уже сильно напилась, либо выражение его лица смягчилось:

– Мне очень жаль, Эва.

– Ты первый раз назвал меня Эвой, а не деткой. Ты только притворяешься плохим, а на самом деле хороший.

Он сразу же нахмурился:

– Я не хороший.

– Как скажешь, – я отклонилась от него и допила шампанское. – Пусть ты нехороший, но я благодарна тебе за сегодняшний вечер – за последнюю неделю я первый раз смогла расслабиться. И это здорово.

– Эва?

– М-м-м?

– Эва, посмотри на меня.

Я посмотрела.

Боже, до чего он хорош. Я вдруг представила, как его щетина касается моей кожи на внутренней стороне бедра… Ох…

Как будто прочитав мои мысли, он наклонился близко-близко. Возбуждающий аромат его одеколона взбудоражил все мои чувства.

– Ты очень пьяна?

– А ты?

– Я не пьян, я просто нетрезв.

– И я тоже, – кивнула я.

– Значит, если я предложу тебе подняться ко мне в номер, это не будет считаться, что я воспользовался обстоятельствами?

У меня перехватило дыхание. Я пыталась напомнить себе, что еще пару часов назад считала этого парня крайне неприятным. Однако в это трудно было поверить теперь, когда он был так близко, такой соблазнительный, с таким сексуальным акцентом. В общем, я пришла к выводу, что, скорее, это я была раньше слишком напряжена и зажата. А теперь расслабилась.

И у меня уже очень давно не было секса.

Если точнее, очень-очень-очень давно.

И тут вдруг высоченный викинг с сексуальным голосом предлагает мне подняться к нему в номер, и я не была уверена, что смогу отказать ему.

Разгорающийся между ног пожар и затвердевшие соски тоже недвусмысленно намекали, что отказываться не стоит.

– Но я даже не нравлюсь тебе. Ты сказал, что хотел, чтобы я тебя невзлюбила, чтобы не захотела спать с тобой.

Он усмехнулся уголком рта:

– Ты не обязательно должна мне нравиться, чтобы я хотел заняться с тобой сексом, – он наклонился ко мне еще ближе, почти касаясь. – Я пытался не обращать на это внимания, но ты все время возникаешь у меня на пути. Я тебе тоже не нравлюсь, детка, но это не значит, что ты не хочешь лечь со мной в постель.

В этот момент я подумала, что он ошибается. Не в том, что я хочу лечь с ним в постель, а в том, что он мне не нравится. Не такой уж он плохой. И я его хотела. Это само по себе было так необычно, что я решилась:

– Пойдем к тебе.

– Только секс, Эва.

– О да, я не завожу отношения, – заверила я его, как загипнотизированная рассматривая его красиво очерченный рот. – Они разрывают тебя на части, выедают все внутренности, а потом бросают остатки на съедение другим зверям. Если ты достаточно умен, ты собираешь последние силы и убираешься из этого леса, и потом очень внимательно следишь за тем, чтобы больше ни один хищник не подобрался к тебе близко. Но я действительно хочу заняться с тобой диким животным сексом, – я протянула руку, погладила покалывающую густую щетину на его небритой щеке и прошептала: – Она будет щекотать, когда ты будешь целовать мои бедра?

Его глаза загорелись, и, клянусь, я услышала, как он зарычал, а потом резко швырнул несколько крупных банкнот (явно больше, чем надо) на стойку бара и вскочил с табуретки. Подал мне руку, помогая встать, и, не отпуская, а, наоборот, крепко сжимая мои пальцы своей огромной рукой, потащил через бар и холл к лифту.

О боже! Я что, правда это делаю? Я не могла списать все на алкоголь, так как мыслила вполне связно, пол подо мной не прыгал, стены не качались, а главное, я отлично понимала, что делаю.

И не сомневалась.

Я медленно осмотрела Калеба, мой взгляд просканировал его снизу вверх. Высокие черные кожаные ботинки, черные джинсы, строгая белая рубашка, которой все же не удалось придать ему сколько-нибудь цивилизованный вид. Наконец, мои глаза остановились на его мужественном профиле. Гордый прямой нос. Жесткая линия челюсти, которую не скрывала светлая щетина. Нижняя полная губа такая чувственная, что я с трудом сдерживала желание куснуть ее.

Почувствовав мой напряженный взгляд, он посмотрел на меня, и я утонула в его глазах. Никогда я таких глаз не встречала. Глаза волка, который хочет сожрать меня целиком. У меня перехватило дыхание.

Я не помню, когда в последний раз мужчина смотрел на меня с такой откровенной сексуальной алчностью, и мне это нравилось. Более того. Я мечтала побыстрее оказаться с ним в спальне, чтобы в его объятиях забыть годы воздержания, испытывая оргазм за оргазмом.

– Ты в постели так же хорош, как выглядишь?

Вместо ответа он убийственно самоуверенно усмехнулся и не очень деликатно втащил меня в лифт. Когда двери лифта закрылись, он прижал меня к стенке своим мощным мускулистым телом:

– Не переживай, детка. Мало тебе не покажется.

Лифт звякнул и остановился. Он рванул меня за руку и потащил по коридору. Я успела только заметить, что мы остановились на одном этаже, но номер Калеба был в противоположной стороне от моего.

Первое, что он сделал, войдя в номер, – взял пульт и опустил жалюзи на окнах, выходящих на взлетную полосу. Потом обернулся и пристально посмотрел на меня:

– Все еще не пьяная?

Я сглотнула, чувствуя, что, наоборот, стремительно трезвею.

– Нет.

– Все еще хочешь этого?

Какой-то голосок в моей голове (наверное, тот, что стремительно трезвел) слабо возразил, что пора кончать это безобразие. Но кровь во мне кипела, и внутренние запреты рухнули. Я хотела секса. И точка. Я кивнула.

– А ты?

Его ответ был, как всегда, предельно ясным. Одним шагом преодолев расстояние между нами, он запустил руки в мои волосы и за голову притянул меня к себе. Его рот накрыл мой в невыразимо жадном, страстном, неутолимом поцелуе.

Я завела руки ему за спину и засунула пальцы за пояс джинсов. Его язык с силой скользил по моему, и я застонала, потому что вожделение пронзило меня стрелой, до боли стиснув грудь и живот. Тихонько подталкивая меня к постели, он высвободил руки из волос и нежно провел ими по моей груди, подушечками пальцев приласкав соски, отчего они затвердели и стали торчком в бюстгальтере. Потом его руки опустились к моему животу, и он обнял меня за талию, ни на секунду не прерывая жадного, горячего, влажного поцелуя.

Внезапно он резко развернул меня спиной и откинул волосы на плечо, чтобы расстегнуть молнию на платье.

– У тебя роскошные волосы, – хрипло сказал он.

– Спасибо, – прошептала я, и дрожь прошла по моему телу, потому что он расстегнул молнию.

Он спустил платье с плеч, и я слегка откинулась голой спиной на его живот, чтобы высвободить руки из коротких рукавов. Платье упало на пол, и я переступила через него, слегка покачнувшись на каблуках.

Сзади на шее я почувствовала его горячее дыхание, когда он, проводя костяшками пальцев по моему позвоночнику, выдохнул:

– Ты само совершенство.

Меня кинуло в жар, и я снова развернулась и протянула к нему руки. Но он вдруг схватил меня за талию и, легко приподняв, будто я ничего не весила, кинул на кровать. Я слабо вскрикнула от неожиданности.

Возвышаясь надо мной гигантской горой мышц, Калеб смотрел на меня пожирающим взглядом. Я была в черном кружевном бюстгальтере и таких же трусиках. Что-то промелькнуло в его взгляде – что-то, что мне не понравилось, – и он отступил от кровати на шаг.

Растерянно склонив голову набок, я спросила:

– Ты куда?

Он не ответил, а только крепче сжал челюсти.

Чувствуя себя неловко, я снова обрела колкость, которая отпустила меня в баре:

– Послушай, я лежу на твоей кровати в одних трусах и лифчике. Не будь свиньей. Либо мы продолжаем, либо я надеваю платье и ухожу.

И тут он рассмеялся. Елки-палки, ну и перепады настроения у этого человека!

– Снимай белье, детка!

– Прошу тебя!

Он отрицательно покачал головой:

– Иначе никакого секса.

Я смущенно потянулась к застежке бюстгальтера. Расстегнула его и, спустив лямки с плеч, кинула кружевную полоску ему под ноги. Я знаю, что у меня шикарная грудь. Прямо сейчас она была набухшая, с торчащими сосками. Я оперлась руками сзади на кровать и дугой выгнула спину, демонстрируя ему лучшую часть своего тела.

Глаза шотландца восхищенно расширились:

– Боже милостивый! – прошептал он, поводя головой из стороны в сторону, как бы не веря своим глазам.

Зуд у меня между ног становился невыносим:

– Это надо понимать так, что тебе нравится?

– Ты поняла это по моей эрекции?

Я опустила глаза на его ширинку – под грубой тканью джинсов вздыбилась пугающе огромная продолговатая выпуклость. У меня аж в животе заныло. Господи, надеюсь, он знает, что с этим делать, потому что это должно быть восхитительно.

Калеб начал быстро расстегивать рубашку, и у меня во рту пересохло, когда он ее с себя наконец сдернул. Только левая рука у него была полностью покрыта татуировками, переходящими на грудь. На правой было только одно тату, на плече. Теперь я разглядела, что над современным солдатом на его левой руке был еще один – в килте, наподобие тех, что показывали в сериале «Чужестранка»[17]. Над головой этого воина клубился дым, из которого возникал третий персонаж – спартанец в каких-то древних руинах с колоннами. Клубы дыма и каменные развалины переходили на плечо и ключицу, а из них ниспадали на грудь двумя рваными обгоревшими лентами, на которых было написано: на одной – «Я не знаю, как я смогу победить», на другой – «но я знаю, что не собираюсь проигрывать».

Я опустила глаза ниже, на кубики его накачанного пресса, и снова подняла голову к широким могучим плечам. Тату на правом изображало череп и большую черную розу.

Его мощный бицепс напрягся, когда он начал расстегивать верхнюю пуговицу джинсов. Я облизнула пересохшие губы, желание переполняло меня.

– О господи!

Калеб самодовольно усмехнулся:

– Что, детка, он ответил на твои молитвы?

– Это зависит от того, что у тебя в штанах.

Непонятно, кто из нас больше вздрогнул от раскатистого смеха, которым он неожиданно расхохотался. Я тоже улыбнулась – смех так шел ему. Ему надо больше смеяться. Я любовалась его телом и все больше возбуждалась при мысли о том, что вся эта брутальная красота сейчас принадлежит мне. У меня небогатый опыт в любовных отношениях, как я уже говорила, но обычно парни, которые мне нравились, не были особенно мускулистыми, скорее наоборот.

Так что, по крайней мере, на внешние данные Калеба я пожаловаться не могла.

Я опустила глаза на полурасстегнутую ширинку его джинсов, которые были теперь спущены низко на бедра, открывая косые мышцы его живота, – и это было так умопомрачительно сексуально, что я чуть не кончила на месте.

– Пожалуйста, сними их.

– Ты всегда такая вежливая…

– Снимай! – мне было не до шуток.

Глядя мне в глаза – о, этот самоуверенный блеск в его глазах, таких прекрасных, что это просто нечестно! – он быстро нагнулся, развязал шнурки ботинок и скинул их.

При звуке расстегивающейся молнии его джинсов меня буквально затрясло. Калеб сдернул джинсы вместе с трусами-боксерами (черными, разумеется) и тоже отбросил их в сторону.

– Боже мой! – я вскрикнула, глядя на его возбужденный член. – Это… ну… это просто…

– Ты хочешь сказать, впечатляет?

– Я хочу сказать, что по сравнению с твоим другие пенисы просто не существуют!

Улыбка Калеба на этот раз была абсолютно мальчишеская, и я решила, что это моя любимая улыбка. Он наклонился надо мной и обеими руками снял с меня туфли.

Каждый мой нерв был как натянутая струна, каждая клеточка трепетала от желания. Я даже не знала, что можно так сгорать от страсти. У меня был хороший секс в прошлом, но я никогда не испытывала чувства, что взорвусь при первом же прикосновении мужчины.

– Иди ко мне. Сейчас же.

Калеб положил ладони мне на колени, большими пальцами внутрь, и медленно повел ими вверх по бедрам…

– Ох, боже…

Его губы чуть изогнулись, но он был слишком поглощен своим занятием, чтобы улыбнуться. Его большие пальцы проскользили по внутренней стороне моих бедер до конца и соединились на черном кружеве трусиков. Я застонала, когда он чуть надавил пальцами вглубь.

Откинувшись на кровати, я широко раздвинула ноги:

– Ох, боже мой, да…

– Малышка, ты все время называешь меня богом, и мое эго может раздуться до невероятных размеров, – усмехнулся он.

– Твое эго и так размером с Марс, так что мои слова тут ни на что не влияют, – я выгнула бедра ему навстречу, но он лишь снова погладил меня большими пальцами и остановился. Я приподняла голову: – Почему ты остановился?

Калеб не ответил. Все было ясно по его лицу и без слов – прелюдия кончилась. Он нетерпеливо сорвал с меня трусики, и я застонала. Его глаза потемнели. Он лег на меня сверху, опираясь на руки по обеим сторонам моей головы. Жар его тела охватил меня, усиливая возбуждение от соприкосновения наших обнаженных бедер.

– Калеб… – выдохнула я.

Никакой неловкости между нами не было места, я желала этого мужчину всем своим существом.

Глядя мне прямо в глаза, он опустил руку вниз и стал ласкать мой клитор. Я приподняла бедра и стала двигать ими в такт его движениям.

– Ты так прекрасна, – он засунул мне внутрь три пальца, и мышцы моего влагалища жадно сжали их. – И прекрасно чувствуешь.

Что-то в его голосе говорило о том, что это не комплимент.

– Это плохо? – прошептала я.

– Да, – его взгляд вдруг стал серьезным. – Ты думаешь, что твоя красота дает тебе власть надо мной. Но ты ошибаешься, – он стал толчками двигать во мне пальцы вверх-вниз, и я вцепилась скрюченными пальцами ног в матрац.

– Какой же ты мерза… Ох!..

Он сжал клитор большим и указательным пальцем, и искры наслаждения брызнули по всему моему телу.

– Что ты хотела сказать?

Я положила свои ладони, которые казались такими маленькими, на его широкую твердую грудь и, пытаясь собраться с мыслями сквозь пелену страсти, посмотрела ему прямо в глаза:

– Мы не нравимся друг другу. На секунду в баре, после выпитого шампанского, мне показалось, что может быть иначе. Но нет. Поэтому давай не будем притворяться, что физическое влечение – не единственная причина того, что сейчас я позволяю тебе прикасаться к себе. Ты считаешь меня красивой, а я тебя – сексуальным, и это имеет власть над нами обоими, возможно, против нашей воли. Поэтому перестань вести себя как скотина.

На секунду он разозлился, но злость почти сразу растаяла.

– Это верно.

Он нежно взял обе мои руки за запястья, поднял их и прижал к матрацу по обеим сторонам моей головы. Я утонула в его огромности. Мы были просто мужчиной и женщиной, находившимися во власти физического влечения, и в этом мы были равны.

Он желал меня так же сильно, как я желала его.

Такая расстановка сил меня устраивала.

Калеб наклонил ко мне голову, и терпкий мужской аромат его одеколона одурманил меня:

– Малышка, я обещал, что тебе мало не покажется? – тихо сказал он и поцеловал меня, раздвинув языком мои губы. Наши языки сплелись в диком, жадном, животном, глубоком, влажном поцелуе. Животом я чувствовала его твердый член и ритмично двигала бедрами ему навстречу.

Но он снова бросил меня – перестал целовать и убрал руки с запястий. Дразнящими движениями его пальцы прошлись по нежной коже на внутренней поверхности моих рук, обвели грудь – и он снова убрал руки.

Вдруг его щетина так сладко защекотала кожу на моей груди, что я громко застонала и выгнулась на кровати. Я ласкала его сильные гладкие плечи, потом запустила руку в его волосы, пока он целовал, сосал и лизал мои соски. Он почти довел меня до оргазма и снова остановился.

– Калеб… – застонала я, притягивая его к себе за волосы.

Он снова взял меня за запястья и прижал руки к кровати. Затем я почувствовала его губы на своем животе. Языком он приласкал мой пупок и двинулся ниже. Волны наслаждения растекались по моему телу по мере того, как его рот приближался к заветной точке.

Я широко раздвинула ноги, приглашая его войти в меня, и услышала, как он зарычал от удовольствия за секунду до того, как его язык коснулся моего клитора.

Острое желание пронзило меня стрелой, заставив выгнуть бедра навстречу его языку, но он схватил их, с силой прижал обратно к матрацу и продолжил свою пытку.

Теперь его густая щетина покалывала и щекотала нежную кожу на внутренней поверхности моих бедер, которые он ласкал губами и языком. Он изучал мое тело, его реакции, и когда я вновь была готова кончить в ослепительном оргазме, он снова поднял голову и остановился.

– Какой же ты подлец! – закричала я в отчаянии.

Он так сильно схватил меня за бедра, что могли остаться синяки, и вернул язык на прежнее место. Я содрогнулась от наслаждения, но этого было уже мало. Слыша мои жалобные стоны, он пустил в ход еще и пальцы.

– Калеб! – я двигалась под ним ритмичными толчками. – Да, да! Не останавливайся!

Вдруг по мне прошел холодок, потому что он встал с постели и отошел. Я растерянно посмотрела на него, гадая, что еще он придумал? Увидев, что он достает презерватив из кармана джинсов, я расслабилась. Надевая его, он жадно пожирал глазами мое обнаженное тело, распростертое на простынях.

– Ты скоро?

– Такая нетерпеливая, – смех дрожал в его голосе, когда он снова взобрался на меня. Его губы коснулись моих нежно, сладко, а потом он резко раздвинул руками мои бедра… и вошел в меня.

Какой твердый!

– Ка-а-але-е-еб… – наслаждение было почти болезненным.

Мы неотрывно смотрели в глаза друг другу, пока он ритмично двигался внутри меня, а я стонала от каждого толчка. Ощущение его огромного члена внутри током пронзало все мое существо. Я в беспамятстве металась по подушкам, и он отпустил мои бедра на секунду – только за тем, чтобы переместиться на колени перед кроватью и развернуть меня к себе. Удерживая на весу мои ноги под нужным углом своими сильными руками, он стал двигаться во мне так мощно и быстро, что я почти теряла сознание.

И тут что-то случилось.

Наверно, он достал какую-то чувствительную точку во мне, о которой я прежде не знала, потому что все мое тело охватила судорога немыслимого наслаждения. Мир вокруг растворился – для меня в этот момент существовал только Калеб, ощущение его горячей кожи и твердых мускулов и жар, волнами пульсирующий во мне.

Он продолжал долбить меня в эту чувствительную точку, и я совсем потеряла рассудок. Я бормотала ка-кие-то несвязные слова, слышала его и свои стоны, чувствовала аромат его одеколона и пота, смешивающихся с запахом моего пота и духов.

Но все это было как в тумане на фоне туго закручивающейся внутри меня спирали.

И тут мое сознание разлетелось на осколки, потому что не передаваемое словами блаженство сотрясло мое тело.

– Ка-а-але-е-еб!..

Я кричала и стонала с закрытыми глазами, оргазм был таким острым, что я хотела, чтобы он продолжался вечно. Да он и продолжался вечно. Внезапно бедра Калеба замерли на мгновение, а потом вся нижняя часть его тела содрогнулась, и его член стал пульсировать внутри меня…

Я лежала оглушенная, еле живая, а Калеб издал последний хриплый стон и тяжело навалился на меня всем телом, зарывшись лицом мне в шею и волосы. Мы оба тяжело дышали, пытаясь восстановить дыхание. Я увидела выражение его лица, когда он кончал: стиснутые зубы, налитое кровью лицо, волчья похоть в глазах…

Боже, это было потрясающе. Я запустила руку ему в волосы, нежно приподняла его голову и поцеловала сладким, долгим, глубоким поцелуем, ощущая легкое покалывание его щетины. Он ответил на мой поцелуй, и я перекатилась, чтобы оказаться сверху. Мы целовались, его пальцы нежно ласкали мою спину, волосы, ягодицы, я прижималась к нему и постепенно все больше снова возбуждалась, желая еще.

Скоро и он был готов, судя по его затвердевшему под моей рукой члену. После первого раза мы не хотели долгой прелюдии, и я оседлала его. Ритмично покачиваясь на нем, я ощущала свою власть над ним. Ту самую, которую он не хотел признавать.

И это было классное ощущение.

Не знаю, чему он приписал удовлетворение на моем лице, но сейчас он готов был кончить первым, и так мощно двинул бедрами подо мной, что я моментально догнала его, и мы кончили одновременно.

Мы ошеломленно уставились друг на друга – два незнакомца, с которыми сейчас случилось нечто экстраординарное, – и я вдруг вернулась в реальность.

Я только что занималась сексом с мужчиной, который мне не нравится.

И он занимался сексом с женщиной, которая ему не нравится.

Не думаю, что его это сильно заботило, а вот меня – да. Причем сознание того, что наш секс оказался так эпично хорош, нисколько не успокаивало, скорее наоборот.

Тело побаливало, жар желания улетучился, и я почувствовала, что мне холодно. Я осторожно слезла с шотландца, и он отпустил мои бедра, чтобы я могла встать с кровати. Я сгребла свою одежду с пола и поспешно удалилась в ванную.

Унижение охватило меня, и я пыталась понять, как так получилось, что обычное сексуальное удовольствие, которое испытывает, я уверена, большинство женщин, вдруг переросло у меня в чувство отвращения к самой себе. Разочарования в себе.

И каким образом мне теперь выйти отсюда, сохранив лицо?

Я стояла там, разрываясь от сомнений, как вдруг мне пришло в голову, что, возможно, он думает, что я так долго торчу в ванной, планируя еще задержаться, и совсем запаниковала.

Однако, когда я вышла наконец из ванной, Калеб лежал на спине, укрывшись простыней. Руки за головой, рот слегка приоткрыт, глаза плотно закрыты.

Этот мерзавец спал.

– Калеб?

Он даже не шевельнулся.

Я подошла ближе к кровати:

– Калеб? – я слегка потрясла матрац.

Ноль реакции.

Гадая, не притворяется ли он спящим, чтобы отделаться от меня без лишних слов, я поднесла к его ноздрям руку: дыхание было глубоким и ровным, тело расслаблено, и это убедило меня в том, что он действительно спит. Я облегченно вздохнула. На цыпочках я пошла к двери, но там обернулась и окинула внимательным взглядом этого необыкновенно красивого брутальной мужской красотой человека.

Эту ночь я никогда не забуду. Даже если буду заниматься сексом каждый день.

А еще я в этот момент решила для себя раз и навсегда, что не буду ругать себя из-за случившегося. Ну и что, что мне не нравится Калеб? Если тебя влечет к мужчине, который тебе не нравится, это еще не делает тебя плохой. Это делает тебя человечной. И если уж на то пошло, пару часов все было просто и хорошо.

Зная, что он спит, я снова тихо подошла к нему. Если бы он был чисто выбрит, то во сне вообще выглядел бы как мальчишка. Я хотела в последний раз поцеловать эти манящие пухлые губы, но боялась, что разбужу его.

– Спасибо, – прошептала я. – Я бы никогда тебе этого не сказала, потому что… ну, мы оба знаем, что ты мерзавец… но мне это было нужно. Эта неделя была… в общем, тяжелая. А это было хорошо. Без сложностей. Спасибо за то, что ты был просто парнем, который занялся со мной сексом, – я улыбнулась. – И спасибо за соответствие моим большим ожиданиям. Хотя вряд ли твое эго нуждается в дополнительном восхвалении.

Я повернулась и пошла к двери, подняв с пола свою сумочку. У двери я снова обернулась и посмотрела на мирно спящего шотландца:

– И постскриптум. Ты побеждаешь, когда понимаешь, что люди могут сделать тебе больно. Причем даже те люди, от которых ты этого никогда не ожидал. Как только ты это поймешь, ты будешь готов к этому, и уже ничто не сможет вышибить тебя из седла. По крайней мере, надолго.

Закрывая за собой дверь его номера, я глубоко внутри знала, что сказала эти слова не спящему человеку, который не мог меня слышать. Я сказала их самой себе. Потому что, независимо от того, как сильно он мне не нравился, ему все же удалось проникнуть за мои защитные барьеры. И я не могла этого так оставить.

Мне необходимо было напомнить самой себе, что ему нельзя доверять.