Читать книгу Желание по принуждению - Саша Слова - Страница 9

Разговор приводит нас в тупик, и в такой глухой, что я боюсь настаивать, потому что боюсь почувствовать его решимость. Поэтому я молчу, а когда, наконец, открываю рот, задаю пораженческий вопрос.

– Что вы предлагаете? – я провожу взглядом столбик с цифрой «37», попутно отмечая что мы уже проехали много таких.

– Вас ищут? Или он придумал решение?

– Не знаю. Кирилл говорил, что писал маме с моего телефона, обещал, что она не будет беспокоиться.

– Хорошо, – Итан задумчиво кивает, и я буквально вижу, как крутятся его шестеренки, он что-то обдумывает и прилаживает, и не торопится говорить, пока собирает факты в свой план. – Уже первый час, нужно переночевать где-нибудь… Утром будет легче всё осмыслить.

Он хочет добавить еще фразу, но правильная формулировка, которая настырно ускользает от него, заставляет хмуриться и слепо смотреть перед собой.

– Я правда на нее похожа?

– Что?

– На супругу Кирилла?

– Да, – он медленно кивает и подчеркивает искренность ответа усталым выдохом, – я опешил, когда вошел и увидел вас.

– Когда вы вошли, вы обратились ко мне на «ты», – припоминаю я. – Да, точно… И тон был резче.

– Наверное.

– Вы чередуете, то приказываете, то просите.

– Я растерялся в комнате, а, если быть честнее, запаниковал.

– Так вы давите, когда паникуете?

Следом я вспоминаю всю охапку его указаний в первую минуту – не кричать, не глупить, оставаться на месте.

– Нет, я бегу, – он поворачивает голову и дожидается моей улыбки, после чего позволяет ее, короткую и обаятельную, себе. – И я привык общаться с людьми на «вы».

– А я нет.

– Я сказал на «вы»? Я перепутал, дело обстоит точно наоборот.

Я отворачиваюсь к окну, чтобы он не заметил, как легко меня рассмешить. Мне впервые за долгое время становится спокойно, будто я выбрала конечную точку нашей поездки и могу знать наверняка, что водитель не начнет петлять. Это странно и даже опасно, голос разума не отошел ко сну и время от времени покалывает нехорошими мыслями, но отрицать перемену невозможно. Я вновь чувствую свое тело, нет той болезненной скованности, когда любое движение приходится прорывать сквозь невидимую бетонную преграду. Нет, я могу двигаться, действовать, отвечать, и в голове больше не сталкиваются десятки голосов, которые без устали спорят друг с другом.

Итан сидит рядом, и он, конечно, виновник. От него идет осязаемое тепло, которое незаметно, но верно убаюкивает меня. Мне спокойнее, мне легче, мне почти хорошо.

А, когда город встречает нас широким проспектом, я забываю и подстраховочное «почти». Я узнаю улицы вокруг, с которыми связано столько воспоминаний и которые становятся по-настоящему родными именно сейчас, в эту секунду, когда их вдруг вернули назад. Они полустерты поздним часом, но приглушенного света фонарных столбов достаточно, чтобы угадать знакомые места. И я запоздало понимаю, что то уютное спокойствие было сном, да, я все-таки заснула… Мне показалось, что я только моргнула, но куда тогда подевался пригород с заводскими трубами? Ведь мы уже в центре, в самой гуще из рекламных вывесок и дорожных указателей. И, самая главная радость, я вижу других людей. Полуночники у дверей круглосуточных заведений и вечные таксисты с желтыми огоньками, продавщица в цветочном ларьке, пара патрульных у машины…

Патрульные.

– Я отвечу.

– Что? – голос Итана заставляет меня отвлечься и перевести взгляд на него.

– Я сбрасывал его звонки, не хотел выслушивать все оскорбления сразу.

Он обреченно улыбается, а потом нажимает кнопку на экране и подносит телефон к лицу.

– Кирилл, – произносит Итан спокойным голосом, словно правда надеется, что собеседник возьмет с него пример.

И, видимо, он заранее выкрутил громкость динамика на минимум, я не могу различить слова на том конце. Только шум, эмоциональный, но непонятный шум.

– Подожди, стоп, – Итан пытается вклиниться в него и машинально отпускает руль, выставляя ладонь перед лобовым стеклом. – Черт, да выслушай меня! Она со мной, и она чертовски напугана … Нет, Кир, нет … Ты себя слышишь? Конечно, я не вооружен, зачем мне? … Ей ничего не грозит, хватит! Только если ты, потому что ты совсем съехал и не понимаешь, что творишь. Ты ломаешь собственную жизнь…

Итан резким движением опускает телефон и прижимает его к груди.

– Он ничего не хочет слышать, – выдыхает мужчина, – бесполезно.

– Я успела заметить.

И ко мне приходит неприятный вопрос – что тогда стоят гарантии Итана? Кириллу плевать на его слова, он верит только собственной паранойи, и так случилось, что, согласно ей, я должна сидеть на окраине города под десятью замками.

– Кирилл, – Итан возвращается к разговору, смягчая тон. – Ты в бешенстве, я уловил, и ты беспокоишься за девушку, хорошо. А теперь заткнись на мгновение, иначе я отключусь.

И он подвешивает звонкую паузу в воздухе.

– Ты хочешь всё исправить, – продолжает Итан, – переиграть эту проклятую жизнь… Я понимаю. И я закрывал глаза на твое расследование, когда ты копировал отчеты полиции и рисовал круги на картах, каждый справляется по-своему, черт с ним. Но сейчас ты даже не заигрался, я не знаю, как это дерьмо назвать, но тебе явно нужна помощь … Нет, стоп, не начинай, этого я не говорил … Ты опять … Твою мать, Кир, полиция не может найти, а ты да! Я подключил все связи, там целый отдел днем и ночью сидит.

Итан шумно выдыхает, заставляя себя все же сбавить обороты.

– У тебя всё сходится, потому что тебе это нужно. Ты сам придумываешь ниточки, совпадения… Как ты нашел Сашу? Просто самая похожая девушка?

Он умолкает, давая ответить Кириллу, и невозможно не заметить, как улетучивается его решимость. Итан качает головой, отмечая простым жестом каждое слово с той стороны, но начинает задумываться, замедляться.

– Ты так уверен?.. Хорошо, докажи мне.

Вот оно, меня тянут и возвращают назад. Слушая Итана, я вспоминаю, что Кирилл хотел мне что-то показать, как раз для этого он вышел из комнаты. Отлучился, подарив мне шанс сбежать. И вот спустя пару часов Итан соглашается на другой показ.

Всё назад.

– Так он сумасшедший или нет? – спрашиваю я Итана, когда он убирает телефон в карман пиджака. – Ты забрал меня, потому что он не в себе, а теперь хочешь разговаривать с ним как с адекватным человеком. Кажется, я запуталась.

– Я не верю в его игру в Шерлока. Ни на секунду. Но он так убежден, повторяет твое имя через слово, чистое наваждение. С этим надо что-то делать, он ведь снова приедет к тебе, снова заберет…

Он говорит еще что-то, но я отворачиваюсь и теряю мужской голос. За окном проплывает небольшой парк, забор из черных литых прутьев крадется над краешком тротуара и отсекает первую линию деревьев. Высокие старые клены, которые я никогда не любила, но сейчас не могу оторвать взгляд, и весна потихоньку пробуждает их, напитывая зеленым соком. Скоро они утонут в листве и будут шуметь на ветру, громче и громче.

– Значит новая встреча?

– Тебе придется. Нет, Саша, послушай… Ты видела его дом? Ты же всё понимаешь. Кирилл богатый человек с временным помешательством. И сейчас он помешан на тебе, прости, но тебе придется находить с ним общий язык.

– Ты говорил другое, когда я садилась в машину.

– Я не отказываюсь, – в его голосе проскальзывает обида, – но я могу помочь только так. Увозить, прятать, перехватывать. Нанять тебе охрану, наконец. И, если ты действительно хочешь, я могу отвезти тебя в участок, но там я не помощник. Я не буду ничего говорить против друга, и меня не достанут никакой повесткой, да и не будет ее. Ничего не будет, Кирилл умеет улаживать неприятности  лучше многих. Ты слышишь меня?

– Я слышу тебя.

– Чтобы вернуться к нормальной жизни, нужно убедить Кирилла, что он ошибся на твой счет.

Мне нужно выйти из машины. Я не произношу это вслух, но вдруг нащупываю простое и верное решение. Я постоянно на чужой территории и поэтому не могу ясно думать, сбиваясь из-за хозяйских голосов. Это как попробовать перевесить картины, напросившись в гости. Такое даже не придет в голову, а, если вдруг родится странная мысль, за ней не последует ничего, никто не кинется искать молоток и вымерять новую композицию по твоей указке. Вот в своей квартире можно крепить их хоть к потолку, ты хозяин, а здесь… В доме Кирилла, в машине Итана. Я думаю со слабых позиций и совершенно не о том, не могу даже начать думать правильно.

– Я хочу есть, – я указываю на вывеску круглосуточного фаст-фуда, до которого остается пара кварталов. – Останови, пожалуйста.

Итан молча выполняет мою просьбу, хотя прочитывает в ней проверку. Это, конечно, не участок, но место людное.

– Хочешь в зал? – спрашивает он, заворачивая на тесную парковку.

– Пойдешь со мной?

Он кивает и первым выбирается из салона, после чего замирает в ожидающей стойке и идет уже строго позади. И его можно спутать с бодигардом, высокий, крепкий, хотя есть один изъян – вместо кирпича у него красивое лицо, которое выдает его. Я подхожу к стойке с экраном и делаю нехитрый заказ, который Итан дублирует, вплоть до размера порции кофе. И он долго игнорирует появившуюся надпись «вставьте или поднесите карту», так что мне приходится касаться его плеча, чтобы пробудить.

– Ты напряжен.

– Да, – соглашается он, – сам не пойму…

– Это из-за меня или из-за Кирилла?

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе было спокойнее в машине. Кирилл все-таки убедил тебя насчет опасности? Или ты боишься, что я начну звать на помощь…

– Помогите!

Он вдруг кричит, приковывая к нам внимание компании за дальним столиком и кассира в сером козырьке, а потом поднимает голову и обводит зал со злой усмешкой. Вычищенное до блеска помещение с пластиковыми стульями и столами, огромными черными светильниками из Икеа и длинными рядами ящиков с газоном вдруг напитывается  тишиной, даже шум с кухни смолкает… И Итану плевать, на внимание, на немые вопросы, он, наоборот, выдыхает. Неожиданный всплеск забирает напряжение из его крепкого тела, и он вновь мягко улыбается и посылает кому-то из посетителей ответ. Он касается указательным пальцем до виска и пожимает плечами.

– Стало легче? – спрашиваю я, когда Итан возвращается взглядом ко мне.

– Ты права, я сам не замечаю, как подыгрываю ему, продолжаю сумасшествие с похищением, – он нащупывает внутренний карман пиджака и достает телефон. – Возьми, пусть будет у тебя.