Читать книгу Альфа, альфа и омега - Саша Вуже - Страница 2

Может показаться, что учеба в Военно-космической академии Второй Хайринской Империи – это сплошная халява, знай себе поколачивай серпентовы яйца, сидя на всем готовом, теорию зубри да на симуляторах играй. И в какой-то степени это действительно было так. Четыре года в академии – это четыре года жизни на комфортабельной станции, которая находится в такой глубокой заднице такой далекой галактики, что туда даже новости о военных операциях доходят с опозданием.

В эту «кузницу бойцов» Винс угодил случайно. Шлялся по Центруму, столице Империи, которая раскинулась на целое скопление галактик, и увидел объявление о кадетском наборе. Сам Винс родился и вырос на деладских рудниках, куда его родителей продали за долги. Об Империи он тогда имел самое смутное представление: ну да, принадлежит Делада чему-то, она не самостоятельная, но Винсу-то до этого какое дело? Ему бы руды побольше добыть и соседям помочь. Желательно еще и не сдохнуть при этом.

Долг родителей оказался погашен, когда Винсу стукнуло двадцать три. Хозяин рудников вытащил у него из шеи рабский чип, дал на руки вольную и билет прочь с планеты на ближайшую узловую станцию. Там Винс устроился погрузчиком на челнок, а затем космостопом добрался до Центрума. Потому что ему сказали, что именно Центрум – центр Империи и всего скопления галактик. Хотелось посмотреть на это чудо.

Центрум… поражал. Это сейчас Винс думал так, а тогда мог только стоять, открыв рот, и повторять: «Дерьмо свинбатареево, свинобатареево дерьмо…» За всю жизнь на рудниках он не видел ничего подобного. Центрум, многоуровневый, напоминающий высокотехнологичный муравейник, начинался под корой планеты и заканчивался над стратосферой. Он вдоль и поперек был пронизан узлами дорог и решетками рельсов, тросами лифтов и коридорами квантовых порталов.

Винсу казалось, что он так и исчезнет в этом лабиринте. Ходил там три дня, ночуя прямо на улицах рядом с бедняками и подъедая запасы, выданные ему на судах, где он работал.

– Авило, не спи! – раздался голос у самого уха.

Винс рефлекторно пригнулся и кувыркнулся через голову, уходя от тренировочного разряда и мгновенно возвращаясь в реальность.

Выпускной экзамен по физподготовке шел полным ходом. Он представлял собой полосу препятствий, которую проходили одновременно несколько отрядов кадетов. Нужно было забрать закрепленный на одной из стен красный флаг, но добраться до него – та еще задачка: приходилось уворачиваться от выстрелов, быстро перепрыгивать с места на место, когда земля вдруг уходила из-под ног, перелезать через стены, подползать под ограждения и заниматься прочей хренотенью.

Смысла в такой подготовке, учитывая, что воевать им придется на кораблях, а не в окопах, Винс не видел, но это, по крайней мере, было весело. Он протянул руку и помог подняться Рою Яффе – такому же, как и сам Винс, голодранцу, прибывшему когда-то в Центрум просто потому, что податься больше некуда. У Роя была антрацитовая гладкая кожа, карие глаза и вязь алых татуировок, которая начиналась за правым ухом, покрывала полчерепа и уходила вниз по спине аж до самой щиколотки.

– Сам не спи, – ухмыльнулся Винс и кивнул вниз, где пол под ногами Роя начинал светиться белым: это значило, вот-вот исчезнет. У каждого кадета на экзамене была всего одна «жизнь», если он «умирал» до того, как кто-то из отряда заберет флаг и, благодаря этому, закончит испытание и получит высший балл, он получал «дырку» – ноль за экзамен.

С «дыркой» можно было не рассчитывать ни на нормальное распределение, ни на то, что в ближайшие несколько лет после выпуска будешь заниматься чем-то, кроме надраивания палуб и чистки плодослив.

– Смотри. – Рой кивнул Винсу на веревку, которая болталась всего в нескольких метрах от них, а затем – на флаг, до которого, раскачавшись на веревке, можно было легко добраться. – Ну что, решим на метеорит-лазер-голограмма, кто пойдет?

Винс поднял взгляд на флаг, а затем услышал короткий вскрик за спиной. Он обернулся и увидел Скотти, который одной ногой провалился в проем в полу. Этому недотепе, который плелся в хвосте, «дырка» могла грозить не просто плохим распределением, а вылетом. Винс уже собирался двинуться на помощь, как рядом со Скотти приземлился Харри, спрыгнув откуда-то с натянутой под потолком сетки. Он дернул Скотти на себя, не давая провалиться, но этот придурок споткнулся на ровном месте и едва не утянул за собой в подпол Харри.

– Дерьмо серпентово.

– Авило! Ты куда?

Но Роя Винс уже не слышал. Реакция была инстинктивной, пошла в обход сознания и заставила шерсть встать дыбом на загривке. Его омега в опасности. Его омегу лапает другой альфа, хватает своими немытыми клешнями за плечи и тянет вниз, из-за чего его омега вот-вот упадет и повредит себе что-нибудь.

– Назад, – рыкнул Винс, почти не замечая, как перепрыгивает дыры в полу и огибает вставших на пути людей.

Оказавшись рядом с Харри, он удержал его, готового оступиться, за плечо, а затем рванул назад, оттаскивая от дыры в полу. Следом за ним в безопасности оказался и вцепившийся в Харри Скотти.

Почему тот никак не отпустит Харри? Винс ощетинился, но тут же ощутил толчок в плечо.

– Совсем ополоумел, Авило? – рявкнул Харри. – Тебя чего принесло сюда? И убери свои руки.

Послушаться не вышло, хоть все сознание Винса и вопило о том, что он ведет себя глупо. Скотти хотелось порвать голыми руками, и тот, интуитивно почуяв неладное, втянул голову в плечи и готов был, судя по всему, испуганно заскулить.

В ту же секунду раздался оглушающий гонг, и Винс стряхнул с себя оцепенение. Отпустил наконец Харри и обернулся: Рой добрался до флага и торжествующе им размахивал. Испытание закончилось.

Харри ругнулся сквозь зубы, и Винс, осмотревшись, поморщился. Вернувшись за Скотти, они с Харри оказались в самом начале полосы препятствий, и за этот экзамен получат едва ли минимальный проходной балл.

Бросив взгляд куда-то вверх, Харри тут же выпрямился и посмотрел на Винса.

– Вали отсюда. От тебя воняет.

– От тебя тоже. Знаешь, омегами. Как будто ты на блядки ходил.

«Осел», – процедил Харри сквозь зубы и пошел прочь из зала, а Винс устало провел рукой по лицу. Альфы должны защищать своих омег. Заботиться о них и беречь. Ласкать, любить и обеспечивать всем необходимым и приятным.

Ну какого серпентового хрена у него вечно все через задницу?!

Его убьет это когда-нибудь. То, что он чувствует к Харри. Эта любовь-ненависть, густо замешанная на желании и на обиде, она сожрет его изнутри, как ржавчина постепенно разъедает даже самый мощный корабль.

– Спасибо, Винс, – робко поблагодарил Скотти. – Извини, что… испортил вам тут все.

Винс хлопнул его по плечу и отошел. Злость и бешенство ушли, оставив только пустоту.

– Авило, прости! – заныл подлетевший к нему Рой и в знак извинений побился лбом о плечо Винса. В руке у него был флаг. – Я мудак и свинобатарей, но если бы я не взял этот флаг, его бы взял Беннер. Все равно ты не успел бы.

– Да нормально все, – отмахнулся Винс. Какая разница, в конце концов. – Впереди еще два экзамена, минимум как-нибудь наскребу, все равно практикантом начинать.

Рой фыркнул.

– Юморист ты, Авило. Ишь ты, в практиканты намылился. Как же.

Но Винс его уже не слышал. Он смотрел вверх, где за стеклом располагался командирский мостик. Там, наблюдая за экзаменом, стояли трое мужчин. Один из них, контр-адмирал Иероним Агра, был директором академии. Невысокий полный человек, абсолютно лысый, со старомодными круглыми очками на маленьком носу. Рядом с ним стоял генерал-адмирал Генрих Шмидт – он командовал всем флотом Империи. Высокий и тощий, в противоположность Агре, с красной усовершенствованной киберкожей.

Винс впервые видел его вживую – еще бы, у такой важной шишки есть куча вопросов поважнее, чем посещать академию. Но почему тогда он пришел сейчас? А вот третий человек был Винсу незнаком. Он был так же высок, как и Шмидт, но казался более человечным, что ли. Одетый в коричневый костюм-тройку, он смотрел прямо на Винса. Выглядел человек лет на пятьдесят, а в чертах было что-то знакомое, только вот Винс никак не мог понять, что. Вроде ничего необычного: кожа белая, немодифицированная, волосы черные с проседью, тяжелый подбородок. Что же с ним не так?

– Рой, а это кто?

Проследив за его взглядом, Рой хохотнул.

– Кадет, да ты никак генерал-адмирала всея флота не признал?

– Да я не о нем, – отмахнулся Винс. – Рядом.

– Ну ты даешь, – присвистнул Рой. – Это же герцог Бьюкенен. Канцлер его императорского величества.

– Бьюкенен? Бьюкенен Эдертон? – неверяще повторил Винс.

– Ну да. Отец нашего Харри. Везет же кому-то родиться. Все небось с детства на блюдечке, – вздохнул Рой. – Идешь?

– Нет, тут останусь и буду посыпать голову пылью из-за того, что лучший друг увел у меня из-под носа флаг, – ядовито откликнулся Винс, отводя взгляд от канцлера.

Теперь Винс понял, почему его черты лица казались знакомыми: Харри был точной копией отца, разве что моложе на тридцать лет.

В столовой, куда они пришли после экзамена, Рой навалил себе гору еды и принялся, по обыкновению, размышлять вслух, не давая Винсу вставить и слова.

– Если наберу за оставшиеся два экзамена хотя бы средний балл, – с набитым ртом говорил он, – смогу претендовать на место техника. Круто, да? Может, получится поработать с системами наведения, хотя механизмы снабжения тоже охренительная вещь. А там и до повышения недалеко. Техники и в портах чаще бывают, а омеги любят военных. Смекаешь, о чем я?

– Нет, – ответил Винс, потому что от того, что он скажет, все равно ничего не зависело.

– Омегу себе найду, Авило, темень ты! Может, даже не одну, – блаженно прищурился Рой. – Дрочкой уже себе все руки истер, а до следующей увольнительной еще две недели. Это если наряд не поставят. Хочу такую, чтоб с… – Рой осекся, бросив взгляд на Винса, который терпеть не мог, когда об омегах говорили как о товаре. – В общем, главное, чтобы у нас возникла крепкая взаимная симпатия. А ты что?

– Что я? – буркнул Винс.

– Слушай, – оживился Рой. – Мне на такое место наводку дали. Неподалеку от порта. У омег там вроде книжного клуба или кружка по вышиванию. Они там собираются, а потом, когда у них все это заканчивается, начинают расходиться и возвращаться домой, смекаешь? Их как минимум надо проводить.

Что ж, в навыках Роя искать «рыбные» места можно было не сомневаться. Он был большой умелец нравиться омегам от шести до шестидесяти лет и всегда будто кожей чуял, куда пойти и что сделать, чтобы познакомиться с омегой и ее очаровать. Метку Рой, правда, ставить не спешил, активно проповедуя «свободную любовь». Омеги, попавшие под его обаяние, были не против, хоть Винсу это и казалось дикостью.

В детстве он хотел встретить ту, которая была его реверсом, а сейчас… Винс обвел взглядом столовую, но Харри нигде не было.

Сейчас Винс стал еще большим идиотом, чем в девять лет.

– Авило, ты какой-то кислый в последнее время. Ничего, вот будем в Центруме через пару недель, я тебе помогу развеяться. Это у тебя все от недостатка омег. Я читал, что альфам такое вредно для здоровья.

– Я… я уже нашел себе кое-кого, так что больше искать не буду.

Идиот ты, Авило. Правильно Харри говорит: глупее метеорита. Осел рудовой. И все-таки ходить налево в то время, что у него есть омега, Винс считал недопустимым.

Он скользнул взглядом по хромированным стенам и по одетым в темно-синие кители кадетам. Через несколько недель его уже здесь не будет, а когда-то казалось, что срок обучения в академии – бесконечный.

По Центруму, впервые попав туда, Винс бродил несколько дней. Он уже начинал всерьез задумываться над тем, что делать дальше, когда наткнулся на голографическое объявление: «Империи нужны лучшие!» Он бы не обратил на него внимания, если бы не мужчина, изображенный на объявлении: в возрасте, с суровым лицом и в парадной военной форме, какую Винс видел на картинках в детской книжке, привезенной мамой на Деладу в числе других вещей. Там человек в такой же форме храбро сражался с огромными скорпионами, с устрашающего вида синими великанами и, кажется, с красными осьминогами размером с планету. Книжка была тонкая, но Винс любил листать ее, представляя, что это он вместе с этим человеком всех побеждает. Человека звали Солдат (после Винс узнал, что это звание, а не имя). Солдат был один в один как Харри, хоть в книжке и не было прорисовано его лицо. Просто Винсу так казалось: увидев Харри, он подумал, что встретил Солдата. И влюбился, наверное, как-то сразу.

В академию Винса зачислили не иначе как благодаря чуду. Ну и физической силе, по уровню которой он превосходил всех, кто пришел на отбор. В войне, которая ведется в основном с помощью тактики и нажатия на нужные кнопки корабельного пульта, сила не самое большое преимущество, а потому Винсу казалось, что взяли его по ошибке или шутки ради. Тем не менее, в академию он поступил.

В каюте космолайнера с Винсом ехали в основном дети лордов и богатых горожан из Центрума и других крупных точек Империи. Винс, в своих самостоятельно сшитых штанах и в просторной домотканой рубахе, с единственным узелком за спиной, смотрелся среди них как лопух посреди розовой клумбы. В академии ему выдали обувь, форму и даже белье, но разница все равно была слишком ощутимой. Винс отмечал это краем сознания: по сути, ему было плевать. Вернее, было бы плевать, если бы не Харри: глядя на него, Винсу всегда хотелось прыгнуть выше головы.

Впрочем, он не жаловался. У него была отдельная койка в общей каюте, ежедневные завтрак, обед и ужин, а еще – развлечения. Винс, который за всю жизнь видел книг столько, сколько пальцев на одной руке, а кино впервые посмотрел в Центруме, получил доступ к библиотеке голокниг и фильмов, к симуляторам и к виртуальным соперникам, которые помогали отработать хоть восточный стиль боя, хоть западный, хоть тот, какой левая пятка захочет. Но главное – он получил доступ к симуляторам полетов и битв! Это было охренительно! Винс готов был сутками гонять корабли, если бы его не выпроваживали из тренировочной, чтобы освободил место для других. Так что он твердо решил, что за возможность находиться в этой чудесной академии, где не было рудников, зато были еда и развлечения, уцепится руками и ногами. А что болит иногда все от физнагрузки, голова кипит от космического ориентирования и поспать не выходит из-за нескольких вахт подряд – ну так а кто сказал, что жизнь будет легкая?

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, подходила к концу и учеба Винса. До выпуска оставалось всего несколько недель, чуть больше месяца, а затем Винс получит направление во флот. Скорее всего, практикантом, но, может, повезет начать и сразу матросом. Некоторые кадеты становились сразу механиками или инженерами, этот вариант считался самым шикарным, для яйцеголовых, как Рой: тот был на ты с любым механизмом.

Традиционно один кадет заканчивал академию уже в статусе командира собственного линкора. Пускай этот линкор обладал небольшим материеизмещением, а экипаж его, как правило, насчитывал чуть больше трех сотен человек, часть из которых была кадетами-выпускниками, это было почетно. Больше, чем почетно. Это было охренительно.

В их выпуске линкор, красавчик «Ямато» с грушевидным корпусом, способный разгоняться до третьей сверхсветовой, с двенадцатью плазменными цилиндрами и с ядерными орудиями тысяча двадцатого калибра, достанется, конечно, Харри Эдертону.

Тем временем Рой, прекратив подозрительно разглядывать Винса, отмахнулся от него вилкой с наколотым на зубья тонким листом мяса.

– Да какую ты омегу мог себе найти, если из академии не вылезаешь. Слушай, – Рой понизил голос, – мне тут рассказали, что в Центруме даже есть специальный клуб для омег-мужчин. Это как обычная омега, только с членом, смекаешь? Я бы попробовал. Экзотика!

Винс скрипнул зубами.

– Как бы тебя кто не попробовал в этом клубе.

– А я и не против, – хохотнул Рой. – Только у них, говорят, кишка тонка. Ручка есть, а толку с нее нет, представляешь? Только задницу могут подставлять. Ошибки природы. Но что-то в этом есть, конечно…

– Это ты ошибка природы с тупой головой и грязным ртом, – рявкнул Винс, нависая над Роем. Как тот посмел открывать рот в сторону Харри?! – Треплешь языком, как подзаборная шваль, у которой одна радость – что хер стоит. Больше гордиться нечем? Да он, может, ста таких, как ты стоит. Тысячу!

– Какой еще он?… – хлопнул глазами Рой, и Винс встряхнул головой, осознав, что мало того, что проговорился, так еще и едва не придушил друга.

– Командир Авило, что вы себе позволяете? – раздался голос за спиной, и Винс выпрямился.

– Виноват, сэр, – козырнул он.

Рядом с их столом стоял старшина Гидеон Малик, лысый, как колено, и такой же эмоциональный. Как командир отряда, в последний год Винс сталкивался с ним чаще остальных кадетов и ни разу не видел, чтобы Малик улыбнулся или нахмурился.

– Контр-адмирал ждет вас у себя, – спокойно, будто робот, сообщил Малик. – И ведите себя прилично, вы же командир, а не истеричная омега.