Читать книгу Альфа, альфа и омега - Саша Вуже - Страница 6

– Я в последний раз спрашиваю. Что это? – уголок губ старшины Гидеона Малика подрагивал, что, должно быть, свидетельствовало о сильнейшей ярости.

Вау. Винс благоговейно наблюдал за этим небывалым проявлением эмоций и отчаянно пытался не заржать. Зубы его были сжаты так крепко, что того и гляди грозили рассыпаться в крошку.

Взгляд Винса, как и взгляды большинства кадетов академии, которых по такому – вопиющему! – случаю согнали в актовый зал, был прикован к вакуумному пакету, который старшина Гидеон Малик держал на вытянутой руке над головой, как военное знамя.

За его спиной стояли еще пятеро старшин, которые должны были обеспечивать порядок в Академии. Но вот не справились. Возмутительно! Винс как командир отряда был до глубины души потрясен.

– Мы в академии не потерпим этого! – громогласно вещал Малик, выделяя каждое слово.

В пакете, который он держал в руках, находилась ополовиненная бутылка «Сверхсвета». Алкоголь с ночи успел выветриться, потому жидкость внутри уже не была сияющей, а мутно-голубой.

Конечно, стоило забрать ее из музея, но Винс тогда мог соображать так плохо, что радовался хотя бы тому, что додумался оттереть стену от своей спермы. Перед глазами тут же возникла картинка праведно гневающегося Малика, который рядом с ополовиненной бутылкой увидел бы еще и сперму – аккурат под голограммой Рикарда Абади. Святыня оскверненная, свинобатарей ее пожри.

Винс все-таки всхлипнул от смеха, но смог замаскировать вырвавшийся звук кашлем. Стоящий рядом Рой тут же пихнул его в бок. Ну да, ему-то невдомек, где вчера эта бутылка побывала. Стоит тут весь такой серьезный, как на параде.

– Если никто не сознается, – заговорил Малик, гневно сверкая глазами, – мы вынуждены будем доложить директору. И тогда, – он выдержал драматичную паузу, – наступят последствия.

Из горла Винса вырвалось какое-то невнятное кваканье, звук потонул в пробежавшемся по рядам тихом ропоте. Малик не делал кадетам замечаний: видимо, надеялся, что злостные нарушители сейчас договорятся между собой и со скорбными минами придут сдаваться.

Ага, сейчас же. Открой рампу шире. Винс, как один из злостных нарушителей, которому вчера перепало охренительного секса, сознаваться не собирался. Во-первых, слишком много придется объяснять. Во-вторых, как Малик найдет, кто именно оставил бутылку? Если бы индивидуальный запах Винса или Харри не успел выветриться и его можно было бы узнать, Малик не стал бы тратить время на этот цирк. Так что – ищи-свищи нарушителей, старшина! Удачи!

Максимум, на что он способен, – оштрафовать всех кадетов, заставить их драить грузовые трюмы и опустевшие топливные цистерны. Ничего смертельного.

Вот если бы кто сознался – это да… Тут, конечно, Малик нашел бы, где разгуляться. Карцер на месяц – вот и все наказание. После такого не то что выпивать, смотреть на алкоголь не захочешь.

Винс заскользил взглядом по рядам, выискивая Харри, и замер. Тот стоял неподалеку, смотрел прямо перед собой, а на лице его не было ни единой краски. Выразительные губы сжались в тонкую нитку и дрожали.

Шутливое настроение Винса как рукой сняло. Почему Харри так серьезен? Почему испуган? Альфа внутри зарычал, и Винс приложил усилия, чтобы не измениться в лице.

Думай, Авило, думай!

– Я считаю до трех, – пригрозил Малик. – Если до того времени нарушитель не признается… – Он окинул взглядом стройные кадетские ряды. – Пинайте на себя. Раз.

Думай, Авило!

Лицо Харри стало еще бледнее, хотя бледнее, кажется, уже было невозможно. Он открыл рот, и Винс, не думая особо о том, что делает, выкрикнул:

– Это мое, сэр!

Выражение лица Харри стало удивленным, он обернулся к Винсу, но тот уже шел навстречу Малику мимо расступающихся кадетов. Осел рудовой. Нужно было догадаться сразу. Стоит тут довольный, лыба шире задницы. А Харри небось уже с погонами прощается. «Сверхсвет» – это не какая-нибудь там болтанка без этикетки, это алкоголь, который редкий кадет мог бы себе позволить. Харри украл его у отца – и тот, конечно, если еще находится в академии, тут же об этом узнает, стоит Малику доложить о проступке директору. Судя по тому, как отец Харри вел себя при встрече с Винсом, сына он покрывать не будет. Или будет, но Харри от этого станет только хуже.

К тому же… линкор после такого серьезного проступка Винсу не доверят. Так что, в целом, все к лучшему.

– Авило? – лицо Малика стало удивленным, а затем он сурово сдвинул брови. – Что это значит?

– Это моя бутылка, сэр, – отчеканил Винс, вытянувшись в струнку.

– Потрудитесь объясниться.

– Я пронес «Сверхсвет» в академию после последнего увольнения. И вчера решил откупорить ее в музее, сэр. Отметить будущее назначение.

– Еще ничего не решено, – бросил Малик. – От лучшего выпускника этого года и будущего командира почетного линкора Империя ожидает большего, чем умение протаскивать алкоголь мимо охраны и спьяну пользовать всех подвернувшихся омег.

У него что, пунктик на омегах? Вам бы самому не помешало сходить в увольнительную, старшина Малик. И кого-нибудь себе там найти.

– При всем уважении, сэр, – сказал Винс, – я не пользую спьяну всех подвернувшихся омег. У меня есть омега, и я ему верен.

– Поздравляю, – буркнул Малик, то ли не заметив сказанное Винсом «ему», то ли не обратив на это внимания. – Я вынужден сопроводить вас в карцер. До вынесения дальнейшего решения.

Винс кивнул. Выходя из зала, он чувствовал устремленные в затылок взгляды, и какой-то из них наверняка принадлежал Харри.