Читать книгу Альфа, альфа и омега - Саша Вуже - Страница 5

Изо рта вырвался всхлип, когда ладонь Харри прошлась по стволу вверх-вниз, сжала головку, болезненно, но очень правильно и очень нужно. Рука Винса все еще оставалась заломленной за спину, но хватка была уже не каменной, скорее предупреждающей: дернись – пожалеешь.

Харри прижимался к нему со спины, утыкался в бедро твердым членом, по-прежнему обтянутым тканью форменных брюк, тяжело дышал в ухо. В этом не было ни любви, ни нежности, одна слепая ярость, желание наказать и подчинить. Ладно.

Колени стали мягкими, и Винс толкнулся вперед, закрывая глаза и запрокидывая голову. Близость Харри, собственная уязвимость, неправильность происходящего дурманили. В этот треклятый музей мог в любой момент войти кто угодно, и стоило бы прекратить это все, но – кому бы понадобилось сюда идти, когда только недавно пробило три склянки ночной вахты?

Винсу казалось, он чувствует от Харри едва заметный омежий запах, призывный и тонкий: так пахнут неповязанные омеги, которые уже выбрали себе альфу: радостью, торжеством, спокойствием, ожиданием скорой метки. Галлюцинации на последних курсах академии не такое уж редкое явление, нагрузки все-таки не свинобатарей чихнул.

Он застонал, недовольно и громко, потому что прикосновений к члену, пускай и сильных, пускай и болезненных, уже не хватало, хотелось большего. Хватку – сильнее, и чтобы кожа к коже, и чтобы Харри его обнял… К шее над воротником форменной рубашки прижались прохладные влажные губы, и Винс вскрикнул, дернулся и, кажется, мог бы прямо сейчас кончить, если бы Харри не отстранился.

– Я сейчас тебя отпущу, – сказал он в ухо Винсу, обдавая кожу дыханием, пахнущим алкоголем. – А ты не будешь дергаться.

Винс каким-то образом умудрился кивнуть. Глаза его были закрыты, он чувствовал, что между бровей пролегла складка, а лицо искривилось. Харри отпустил его руку и тут же обнял поперек груди – не давая упасть на пол от прокатившейся волной по всему телу боли. Снова сжал член.

– Тебе больно, но у тебя все равно стоит, – заговорил он Винсу на ухо, прижимаясь теснее, и надавил на плечо, которое до этого выкручивал. Винс вскрикнул. – Так сильно хочешь меня, да? Такой гордый и сильный альфа, а хочешь мой член, да?

– Да.

Винс наклонил голову. По правилам игры он сейчас должен был сказать что-то вроде «Не дождешься» или «Хер у тебя не дорос, чтобы я его хотел». Но на это у Винса не оставалось сил. Да, хочу. Да, готов. На все, что угодно, для тебя, с тобой – да.

Харри замер, а затем положил руку на основание члена Винса, где уже набухал узел, и аккуратно сжал, неожиданно нежно и совсем не больно.

Лучше бы ногой в живот ударил, ей-равновесию! Чем… так.

Глаза открывать не хотелось, как будто, пока Винс не видит происходящего, его не существует. Не существует музея и открытой двери, не существует подсветки и голубоватых голограмм, того, что Харри терпеть его не может, не существует тоже. В отличие от того, что Винс ощущает телом: ставшие нежными прикосновения, дыхание в затылок, запах Харри, возбуждение, восторгом скапливающееся где-то внутри.

– И чего же ты хочешь? – голос Харри был хриплым.

– Тебя. – Винс всхлипнул и выгнулся, когда палец погладил кончик члена, посылая по всему телу мегавольты электричества. – Очень хочу тебя.

С закрытыми глазами говорить такие вещи проще. Да и что с Винса взять? Альфа со стояком разве своему слову хозяин? Урод без роду и племени, который дорвался до почти принцессы, разве что хер у этой принцессы большой и стоит сейчас так, что хоть гвозди заколачивай.

После секундного замедления руки Харри исчезли, а затем он дернул Винса за шкирку, как щенка каниса. Толкнул вперед, заставляя на коленях проползти несколько шагов вперед.

– Обопрись, – скомандовал Харри. – Ну давай, Авило.

Он сам взял ладони Винса и упер их в стену, а затем надавил на поясницу, заставляя прогнуться. Штаны спущены, задница отклячена – хорош же он альфа. Но Винсу было феерически похер на то, как все это могло бы выглядеть со стороны. Член стоял так сильно, что от этого было больно. Харри был рядом.

В конце концов, сюда могли зайти в любой момент – нечего тратить время зря.

– Трахни меня уже, – буркнул он, внезапно застеснявшись всего того, что поднималось изнутри, какого-то слепого обожания и покорности. Всех тех слов, которые рвались с языка, всех тех чувств, которые лучше бы ему испытывать к кому-то более подходящему. – Я ж тебя учил, как это делается.

Вопреки ожиданиям, Харри не повелся. Он отстранился слегка, а затем снова навалился на Винса всем телом.

– А кто сказал, что я буду тебя трахать? – спросил Харри, выделяя голосом слово «я».

От внезапного испуга по телу пробежали мурашки, и Винс уткнулся лбом в холодную стену. Рука Харри сжала ягодицу, а в губы вдруг толкнулось уже знакомое горлышко бутылки, в этот раз не пытаясь проникнуть глубже.

– Оближи ее. Давай.

И Винс подчинился. Втянул горлышко в рот, как сделал бы с членом Харри, обвел пробку языком и сдавленно застонал, когда пальцы Харри скользнули между ягодиц.

– Ты хорошо смотришься, когда сосешь, – сказал Харри. – На панели имел бы успех.

Вот оно что. Ладно. Винс закрыл глаза покрепче и подался навстречу руке Харри. Он не сомневался в том, что это будет больно. В конце концов, задница альф вообще-то не предназначена для того, чтобы туда пихали член. И не то чтобы Винсу хоть когда-нибудь хотелось это попробовать.

Но рядом был Харри, и Винс хотел его. Подушечки пальцев уже вовсю потирали его задницу, самую середку, и интимно, и грубовато, и совершенно так, что пол из-под ног уходил, а член тек и стоял так, что того и гляди взорвется.

– Умница, – похвалил Харри, вытаскивая у Винса изо рта бутылку.

Винс тихо, удовлетворенно выдохнул, а затем вздрогнул и дернулся вперед, когда горлышко бутылки, влажное от слюны, ткнулось между ягодиц. Ладонь Харри легла на низ живота, согревая, удерживая Винса на месте.

– И у тебя все еще стоит, – шепот в самое ухо прозвучал тихо и очень интимно, от сладковатого запаха алкоголя что-то внутри сделало кульбит, будто корабль, входящий в кротовую нору. Бутылочное горлышко замерло, надавливая на вход. – Это значит да?

Винс тяжело дышал, сердце колотилось, как бешеное, колени были ватными, тело мелко потряхивало.

– Авило? – снова окликнул Харри. – Это значит да? Хочешь, чтобы я тебя трахнул? Давай, скажи. Ты же знаешь, как это делается.

Понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

– Да еби уже, – выдохнул Винс. – Собираешься, как будто у тебя времени до… тьмы.

Он вскрикнул, когда горлышко толкнулось внутрь, раздвигая мышцы. Одновременно с этим Харри провел рукой по члену Винса. Происходящее ударило по нервам, как бьет по окружающему пространству взрыв сверхновой. Удовольствие, перемешанное с уязвимостью, было таким сильным, что Винсу казалось, он вот-вот потеряет сознание, просто не выдержит.

Бутылка внутри ощущалась не болезненно, а скорее непривычно, растреклятые изгибы были такими осязаемыми и выразительными, что Винса хватало только на то, чтобы ругаться сквозь зубы и сжиматься то ли от страха, то ли от удовольствия.

– Так хорошо принимаешь, как будто создан для этого, – сказал Харри, ласково проходясь по стволу Винса и сжимая узел. Потянул бутылку назад, а затем со всей дури вогнал обратно и тут же закрыл Винсу рот ладонью. – Т-с-с-с… Ты же не хочешь, чтобы тебя такого кто-то застал, да?

Винс закивал, ощущая, как влага, скапливающаяся в глазах, стекает на щеки. Он не понимал, что с ним происходит. Мог бы легко сбросить с себя Харри, увлеченного тем, чтобы аккуратно повернуть бутылку вокруг своей оси и погладить член Винса. Но почему-то стоял на коленях, наклонив голову и тяжело дыша, всем телом ловя прикосновения: ласковые, как поцелуй, опасные, как яд.

– Эй, Авило, – позвал Харри и надавил на бутылку сильнее, давая Винсу почувствовать широкую часть, которая вплотную прижалась к входу. – Спорим, я смог бы вогнать ее в тебя целиком, м?

Винс дернулся, но Харри навалился на него сильнее, удержал на месте. Вытянул немного бутылку и снова вогнал внутрь горлышко до самого основания, вырывая изо рта Винса вскрик. Погладил его член и протолкнул бутылку еще на миллиметр глубже, так что широкая часть больно надавила на мышцы.

– И ты бы все от меня принял, правда? – мурлыкнул Харри, продолжая давить. – Я бы мог запихать ее внутрь и отправить тебя гулять так по академии, м? И все бы знали, какой ты жадный. Что ты на это скажешь?

От последней фразы Харри Винса затрясло, он едва не упал и уткнулся лбом в стену.

– Тебе бы это понравилось, а? – выдохнул Харри. – Такой гордый альфа и весь мой. Как думаешь, я смог бы оставить на тебе метку? На самом видном месте, чтобы все знали, кто здесь на самом деле кого дерет?

Изо рта вырвался всхлип, Винс сгорбился, последние силы отдавая на то, чтобы не упасть.

– Сделай это.

– Что сделать, милый? – наклонился к нему Харри, надавил на бутылку сильнее, так что страх и ожидание боли, скопившиеся внутри, взорвались, разом лишая сил.

– Ч-ч-что хочешь, ох…

Ладонь Харри, которая до этого сжимала член, скользнула вверх, погладила Винса по волосам и толкнула в подбородок, заставляя развернуться. Губы коснулись щеки, прямо того участка кожи, который был покрыт шрамом и, по-хорошему, почти ничего не чувствовал.

– Харри… – выдохнул Винс.

– Твою мать, Авило… – Харри задрожал, его рука соскользнула на шею Винса, пальцы сжались, лишая воздуха, и он кончил, как будто умер: до темноты перед глазами, до взрыва черной дыры внутри, до крика и до судорог, сотрясающих тело.

Приходил в себя он медленно, продолжая вздрагивать, утыкаясь лбом в стену и чувствуя, как по щекам, серпент разбери отчего, бегут слезы. Бутылка медленно выскользнула изнутри, и Винс даже не нашел в себе сил обругать резное горлышко, движение которого отдалось болью.

Харри отстранился и, судя по звуку, повалился на пол. Собрав волю в кулак, чтобы перестать горбиться, Винс последовал его примеру. Потолок вертелся, узел на члене был твердым и пульсировал, Харри тяжело дышал, лежа рядом. От него пахло потом и спермой: он успел кончить, пока ласкал Винса, и от этого внутри разливалось такое неприличное тепло, что становилось стыдно. Нельзя такое чувствовать. Не к Харри.

Нужно – к какой-нибудь хорошей омеге, которая будет рада создать с Винсом семью. И не будет ненавидеть его просто за то, что он альфа и влюблен до потери сознания.

– Я думал, ты меня трахнешь, – сказал Винс, глядя прямо перед собой. Язык во рту еле ворочался, а тело было тяжелым. Хотелось спать и обниматься. А еще, пожалуй, есть.

Харри фыркнул.

– Без смазки? Тебе и этого хватило.

– А тебе не хватило бы, – заявил Винс. – Я помню, что ты говорил про метку и все остальное. Ты не можешь меня пометить, а вот я тебя – да. – На этом стоило бы заткнуться, но Винс не мог остановиться, как и всегда, когда дело касалось Харри. – Ты же омега. Ты подумай, один укус, одна метка – и течкам конец. На линкор я тебя тогда взять не смогу, но ты сможешь ждать меня в Центруме, семьям командиров кораблей полагается жилье и…

Харри встал и принялся поправлять одежду.

– Иди ты на хуй, Авило.

Он пошел прочь, все еще немного шатаясь, и вскоре Винс перестал даже слышать его шаги. Он закрыл глаза и поморщился.

Ну вот что он опять сказал не так? И почему не смог засунуть язык в задницу и промолчать?