Читать книгу Классики жанров - Сборник - Страница 9

Александр Сергеич, Александр Сергеевич, милый,

детства друг и взрослеющих лет непрестанный маяк,

отчего это временем краски старинные смыло

с потускневших обложек и буквы прекрасны не так,

как в тех странствиях с книжкой по волнам раскрашенных

сказок,

где старик, и царевна, и дуб – все большая семья,

у которой ты жил – не тужил, ворожил, понимая все сразу,

у которой ты душу сложил, подхватили – взлетела. И я

понимаю, как мало нам надо и как это много,

как взлетевшую птицу не можно и должно дарить

тем, летящим в искрящейся пылью твоею дороге.

Дорогой наш, как сложно по небу за нею парить.

Ты прошел и ушел, но мелодия слов – акварельна,

сквозь эпохи смеясь, помогаешь сбежать от беды.

Наша жизнь хороша и свежа, пусть порою бесцельна…

В мокрых сумерках улиц твои чуть заметны следы…

Когда мне невмочь пересилить беду,

спешу на Арбат я девятого

и в старенький двор неизменно зайду,

чтоб спеть там с ребятами.

Там скрипка играет и флейта звучит,

дрожат огоньки – будто души.

И боль, что скворчонком, – послушно молчит

и слушает, слушает.

Я в синий троллейбус сажусь на ходу,

наполнен строкой неземною,

бегу по делам, по бульварам иду,

а дворик – со мною.

О, что с нами было – о том не жалей,

когда подступает отчаяние, —

так пел этот дворик в жизни моей —

в последний раз, в случайный…

Поющий мой двор – с ним мы стали на «ты» —

исчез, растворился в пространстве.

Как много, представьте, в себе доброты

таит постоянство…

Цветы и мандарины

обычаем старинным —

на каменную кладку.

Слезы не трать, Марина, —

упрямо выпрямь спину,

оправь бриллиант в тетрадку.

А над Окою ветер,

всё носит, носит звоны

тот ветер над Окою.

Хоть счастья нет на свете,

для воли – нет закона,

но нет нигде покоя…

Песчаный берег правый,

летит – не видно глазу —

крутой как будто левый…

Тут всё тебе по нраву,

здесь истина – всё сразу,

и здесь ты королева.

Скользит неспешно барка —

уходит солнце в вечер —

по речке вниз широкой;

так хорошо, не жарко,

здесь так тебе беспечно!‥

и смотрит Божье Око.

Девчонкой босоногой,

поднявшись в храм горою,

летала над обрывом —

ты в платьице не строгом,

с сестрой своей второю,

легко раскинув крылья.

Песчаный берег правый,

крутой до боли левый…

А сердце ждет другое —

хоть в воле мы не правы,

но слово выше хлеба,

будь правой ты в покое!‥

Цветы и мандарины —

рассыпаны по Риму

как дар зимы и лета.

Ты серебром, Марина,

в созвездьях дымных, длинных

в венец алмазный вдета…

Небо странной

страны

лаской огладит

в споре

зеленый лимон

луны,

что встала

над желтым

морем.

Ветер впуская,

стих

настежь расхлопнет

створки.

О, белогривая рифма,

тихо!..

Поет

Испания Лорки.

Горечь и сладость

весны —

апельсина

упругая корка.

Сердце

кричащей

струны —

Испания Лорки.

Память – веков закладка,

счастья и мук не избыть…

Мне было так сладко —

строк ваших сердцем испить.

Время идет – позолота стирается,

но безупречен родник серебра.

Пальцы тихонько страницы касаются —

пламя и кровь проступают, ломается —

жизнь…

А для нас – слов изящных игра.

Карта не ляжет гладко,

туза королем не бить…

Вы знайте: мне было – так сладко

ваши секреты хранить…

Слов свет и тень и орнамент из кружева

застит серебряной пылью глаза.

Может, проснусь и тотчас обнаружу я —

время на век откатилось назад?‥

Но у судеб – свои распорядки,

и к вам мне теперь не успеть…

Ах, мне было б так сладко

в многоголосье спеть!..

Имя – Земле. Дух – свободен. Из вечности —

что вам теперь до вращенья Земли?

Вы – безымянны —

летите ж в беспечности,

верные сестры и братья мои!‥

Всё, что сказано вами, – довольно,

вам сияет путь неземной,

Но мне будет так больно,

что вас нет рядом со мной…